никита«Как ты мог, Вениамин!»: в голове крутилась только эта мысль, когда Юлия дрожащими руками открыла входную дверь.
День, начавшийся как обычно, превратился в настоящий кошмар. Она случайно, вот ведь ирония судьбы, забыла папку с документами и вынуждена была вернуться с полпути до работы. И надо же было именно сегодня, именно в этот чёртов момент проезжать мимо торгового центра, где и увидела бывшего мужа.
Вениамин, смеющийся и довольный, держал за руку своего нового «пупсика» — Ларису.
Юлия даже имя ее мысленно произносила с кривой гримасой. Эта холёная блондинка в кремовом пальто держала за руку мальчишку лет шести, который сжимал в руках ярко-голубого сквиша-дельфина. Точно такого же, какого Юлия привезла своим детям из командировки две недели назад.
— Да нет, — пробормотала она, тряхнув головой. — Не может быть. Мало ли одинаковых игрушек в магазинах.
Но с того момента что-то мелкое, словно заноза, засело в голове и не давало покоя. На дельфине была характерная потертость. Полинка, их дочь, случайно прислонила игрушку к батарее, и дельфин немного деформировался с одного бока. Женщина разглядела ее, когда увеличила сделанную наспех фотографию.
копирование и озвучивание рассказа запрещено без согласия Анны Медь
Юлия резко затормозила, развернулась и поехала домой. По пути позвонила на работу, сказала, что плохо себя чувствует. Голос дрожал так сильно, что начальница даже не стала расспрашивать.
Дома Юлия первым делом бросилась в детскую.
— Полина! — крикнула она, распахивая дверь комнаты дочери.
Десятилетняя девочка подняла голову от планшета:
— Мам? Ты чего вернулась?
— Где твой сквиш? Дельфин голубой, который я тебе привезла из командировки недавно? Помнишь его?
Дочь нахмурилась, отложила планшет и начала рыться вна полке с игрушками.
— Странно, — протянула она через пару минут. — Я его вчера точно видела, когда папа приходил. — А зачем он тебе?
Юлия почувствовала, как внутри всё сжалось.
Вениамин приходил к детям каждые выходные, иногда оставался с ночевкой, если ей нужно было уехать. Когда он забрал игрушку? А главное зачем?
— А что-то ещё пропало? — тихо спросила она, присаживаясь на край кровати.
Полина пожала плечами:
— Ну, я не знаю… Вот эта кукла исчезла, — она показала на полку, где зияло пустое место. — И набор для плетения фенечек. Но папа сказал, что ты их убрала, потому что я разбрасываю…
Юлия закусила губу. Руки сами собой сжались в кулаки, ногти больно впились в ладони. Перед глазами всплыла картина: Вениамин, крадущийся по дому, складывающий детские игрушки в сумку, чтобы потом отдать сыну своей новой пассии. Но зачем мальчику такие игрушки?
— А что ещё папа говорил? — её голос звучал тихо.
— Ничего такого, — дочь вдруг засмущалась, отвела взгляд. — Просто сказал, что если мы уже наигрались, то некоторые вещи он может отдать другим детям. Типа, благотворительность такая.
Юлия поднялась, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Благотворительность? За её счет? Забрать у собственных детей, чтобы отдать чужому ребенку?
— Мам, ты чего? — испуганно спросила Полина, глядя на побледневшее лицо матери.
— Девочка моя родная, — выдавила Юля дрожащими губами, — все хорошо, мне просто нужно поговорить с твоим папой об очень важной вещи.
***
Она вышла из комнаты, немного подождала, убедилась, что дочь ушла и только тогда позволила себе судорожно выдохнуть.
Мелкая, подлая кража. И не просто у неё, а у собственных детей! И что ещё он мог вынести из их дома?
Оказалось, многое…
Юлия быстро прошлась по квартире, внимательно осматривая полки. На кухне не хватало двух упаковок дорогого цейлонского чая, купленных по акции, она привезла их из командировки. Исчезла коробка с марципановыми конфетами, тоже привезенными ею из Питера. Из шкафа пропал новый набор постельного белья, ещё даже не распакованный.
Дрожащими пальцами она достала телефон и набрала номер Вениамина.
***
У Юлии и Вениамина когда-то была образцовая история любви. Познакомились в университете, поженились на четвертом курсе, родили Полину, а через два года Глеба. Дом, дети, праздники и отпуска, всё как у обычных людей. Вениамин работал менеджером в автосалоне, Юлия продвигалась по карьерной лестнице в туристической фирме.
Крах случился внезапно, на десятом году брака.
Юлия случайно увидела переписку мужа с некой Ларисой. Банальная история измены, ничего оригинального. Когда Юлия выложила распечатки на стол, Вениамин даже не стал отрицать. Сказал только: «Извини, так получилось. Я влюбился».
Развод прошел относительно спокойно.
Вениамин не претендовал на квартиру, исправно платил алименты, регулярно навещал детей. Иногда оставался с ночевкой, если Юлии нужно было уехать в командировку. Полина и Глеб любили отца, скучали по нему.
Юлия постепенно приходила в себя, училась жить самостоятельно, вести бюджет, справляться с бытом и воспитанием детей без мужской поддержки. Иногда злилась на бывшего, но чаще просто принимала ситуацию как данность.
Они сохраняли нормальные человеческие отношения ради детей, конечно. Вениамин звонил почти каждый день, интересовался успехами Полины и Глеба, помогал с ремонтом, когда прорвало трубу, возил детей в спортивные секции и на дополнительные занятия.
Так и жили — размеренно, спокойно, по четко выстроенному графику. Пока Юлия не увидела в руках у сына Ларисы игрушку своих детей.
***
Телефон долго не отвечал. Юлия нервно барабанила пальцами по подоконнику, вслушиваясь в монотонные гудки. Наконец, трубку взяли.
— Да, Юль? — голос Вениамина звучал беззаботно. — Что-то случилось?
— Мне нужно с тобой поговорить. Срочно, — она старалась звучать спокойно, но голос все равно дрожал.
— Я сейчас занят, вечером позвоню.
— Нет, — отрезала Юлия. — Сейчас. Я видела тебя в торговом центре. С Ларисой. И её сыном, у которого в руках был голубой сквиш-дельфин. Тот самый, который я купила Полине две недели назад.
В трубке повисла тяжелая пауза. Юлия почти физически ощущала, как бывший муж лихорадочно подбирает слова.
— Ну, я не знаю, что ты там видела, — наконец произнес он. — Мало ли одинаковых игрушек…
— Не ври мне! — Юлия даже не пыталась сдерживать эмоции. — На дельфине такая же потертость от батареи, что и у нашего! Полина сказала, что игрушка пропала после твоего визита. И это не единственное, что исчезло!
Она услышала, как Вениамин глубоко вздохнул.
— Слушай, ну это же просто игрушки. Дети наши уже наигрались, а Сашке очень понравился этот дельфин. Что такого-то? Они же не голодают из-за этого.
У Юлии перехватило дыхание. Она прикрыла глаза, чтобы сдержать новую волну слез ярости.
— То есть ты признаешь, что крадешь вещи у своих детей, чтобы отдать чужому ребенку?
— Да брось ты это громкое слово! — в голосе Вениамина послышалось раздражение. — Какая кража? Это же мои дети, я имею право…
— Ты имеешь право забрать то, что сам купил, и то это большой вопрос, — прошипела Юлия. — А не то, что я покупаю на свои деньги! И уж точно не имеешь права врать Полине, что я убрала её вещи!
— А ты-то с чего так завелась? — фыркнул Вениамин. — Подумаешь, какие-то мелочи… Лучше скажи, что-то привезти детям? Я после работы заеду, как договаривались.
Юлия сжала зубы так сильно, что заныли челюсти.
— Не приезжай, — выдавила она. — Я отменяю командировку.
— Что? Из-за какой-то дурацкой игрушки? Юля, ты совсем рехнулась?
— Не из-за игрушки, — тихо ответила она. — А из-за того, что я не могу больше доверять человеку, который обворовывает собственных детей.
— Да ладно тебе! — нервно хохотнул Вениамин. — Ну, взял пару вещей, которые вам все равно уже не нужны. Дети же с тебя не спрашивают, куда делись эти бесполезные безделушки.
— А как насчет чая? Конфет? Постельного белья? — Юлия чувствовала, как злость переплавляется во что-то холодное и непоколебимое.
На том конце снова повисла пауза.
— Знаешь что, — вдруг совсем другим тоном заговорил Вениамин. — Мне надоело оправдываться. Я отец, я имею право на часть вещей в этом доме. И если тебе жалко какую-то мелочь для Сашки, я не буду больше ничего брать.
— Для Сашки? — Юлия едва не задохнулась от возмущения. — Или для Ларисы? Потому что я не поверю, что маленькому ребенку нужен мой цейлонский чай!
— Ты меня достала своими подозрениями, — в голосе Вениамина слышалась злость. — Я приеду вечером, и мы всё обсудим нормально. А сейчас мне некогда слушать твои истерики.
Он повесил трубку, а Юлия осталась стоять с телефоном в руке, глядя в одну точку.
Медленно опустилась на стул и уставилась в окно невидящим взглядом. Перед глазами всплывали образы: Вениамин, крадущийся по ночам по квартире, собирающий вещи, которые можно незаметно вынести. Её вещи. Вещи их детей. Как он это объяснял Ларисе? «Я купил»? «Жена отдала»?
Её пробрала дрожь.
Юлия машинально пролистала фотографии в телефоне — последние семейные снимки, сделанные до развода. Вот они все вместе в аквапарке, вот на пикнике, вот в гостях у её родителей. Везде счастливые, улыбающиеся. Она сама, с глупой доверчивой улыбкой, прижимающаяся к плечу Вениамина. Поверить не могла, что этот человек, с которым прожила десять лет, оказался с такими наклонностями.
Внезапно Юлию осенило.
Она быстро поднялась, прошла в спальню и открыла шкатулку с украшениями. Пересчитала их, сверяясь с мысленным списком. Всё на месте. Затем метнулась в кухню, проверила дальнюю полку, там хранились три бутылки коллекционного вина, подарок от клиентов.
Одной не хватало.
«Какая же я глупая, от кого я родила», — подумала Юлия, падая на диван и закрывая лицо руками.
Юлия не стала отменять командировку.
Наоборот, все внутри требовало действий, а не сидения дома и пережевывания обид. Она отвезла детей к своей матери, а в квартире установила миниатюрную камеру видеонаблюдения — незаметную, но с хорошим углом обзора. Купила её в специализированном магазине, потратив почти половину премиальных.
— Знаете, домашние животные очень беспокоят, — соврала она, когда консультант поинтересовался, зачем ей такая маленькая модель с функцией ночного видения.
Затем набрала Вениамина.
— Извини за вчерашнее, — её голос звучал неестественно, но бывший муж, казалось, ничего не заметил. — Просто устала очень, командировки одна за другой… В общем, если ты хочешь, можешь побыть с детьми с пятницы по воскресенье? Я должна в Нижний слетать.
— Конечно, без проблем, — в его голосе прозвучало облегчение. — Всё равно собирался детей навестить.
— Отлично, — Юлия судорожно сжимала телефон. — Тогда в пятницу вечером жду.
Следующие три дня она потратила на подготовку. Приобрела новый набор цейлонского чая — точно такой же, какой пропал. Купила в кондитерском бутике дорогие шоколадные конфеты с ликером и выложила их в хрустальную вазу на видном месте. Затем заказала через интернет-магазин новую игрушку для Полины, розовый сквиш в форме единорога, о котором дочка давно мечтала. Оставила её на детском столе, не распаковывая.
***
В пятницу вечером, когда дети уже были у бабушки, Юлия встретила Вениамина с наигранной приветливостью.
— Не пойму, зачем мне оставаться здесь, если дети у твоей мамы? — удивился он, проходя в квартиру и оглядываясь.
— А мама их сейчас привезет, — пожала плечами Юлия. — Где им там всем разместиться?
Вениамин кивнул, но в его глазах промелькнуло что-то настороженное. Юлия сделала вид, что не заметила.
— Ну, располагайся, — она указала на разложенный диван. — Я вещи соберу пока, завтра рано вставать.
Прошло полчаса. Юлия сделала вид, что говорит по телефон с мамой, а потом сообщила мужу:
— Представляешь, она меня не так поняла, думала утром надо детей привозить и дети уже спят, — развела Юлия руками. — Ну не возвращаться же тебе сейчас, уже поздно.
— Ты права, да и подустал я что-то. Ну утром, так утром.
***
Остаток вечера прошел без происшествий. Они посмотрели новости, перекинулись парой фраз о детях, обсудили погоду. Вениамин держался отстраненно, словно боялся спровоцировать новый скандал. Юлия, в свою очередь, изображала усталость — зевала, потирала глаза, жаловалась на головную боль. В десять вечера она ушла в спальню, плотно закрыв за собой дверь.
Но спать не собиралась
Юлия сидела в темноте, прислушиваясь к звукам в квартире. Сначала бывший муж смотрел телевизор, потом он затих, видимо, лег спать. Или сделал вид.
В два часа ночи, когда дом погрузился в ночную тишину, Юлия услышала осторожные шаги в коридоре. Сердце заколотилось где-то в горле. Она прижалась к двери, слушая, как Вениамин крадется по квартире, как открывает дверцы шкафов, выдвигает ящики. Тихо, осторожно, но уверенно, как человек, который делает это не в первый раз.
Потом всё стихло.
Юлия выждала еще полчаса, прежде чем выглянуть. В квартире было темно и тихо. Она на цыпочках прошла в гостиную, Вениамин спал на диване, размеренно дыша. У его ног стояла спортивная сумка, слегка приоткрытая. Юлия не стала проверять содержимое — не хотела рисковать. Но она наверняка знала — камера всё зафиксировала.
Утром она разбудила Вениамина раньше обычного.
— Ой, извини, у нас опять все изменилось, дети приболели и останутся с бабушкой, та больничный возьмет, — сообщила она. — Ключи оставь под ковриком, как обычно, когда будешь уходить.
— Как приболели? Что-то серьезное?
— Нет, ротавирус похоже, но тебе лучше с ними сейчас не контактировать. Я сама их заберу после командировки, — Юлия застегнула пальто. — Не волнуйся, я маме все объяснила.
Вениамин нахмурился, но спорить не стал. Кивнул только:
— Хорошо, тогда созвонимся на неделе.
На самом деле Юлия поехала к матери, забрала детей и отвезла их в небольшой пансионат под Звенигородом, который порекомендовала коллега. «Свежий воздух, река, детская площадка — и никто не побеспокоит», — заверила она. Именно то, что нужно.
Полина и Глеб обрадовались неожиданным выходным. «Как в сказке!» — восклицала дочка, разглядывая скромный, но уютный домик на берегу реки. А Глеб, обычно немногословный, сразу убежал исследовать территорию.