Если мужчина любит сладкое, он — добрый…
Так когда-то сказал один умный человек. Но это высказывание оказалось спорным: как и то, что красота спасет мир.
А Ефим Тимофеев очень любил сладкое! И что? Оказался добрым?
Да, к сожалению. Даже очень.
«Уж лучше бы он был злым», — думала его вторая жена Вика. Потому что эта самая доброта стала не для всех приятной и приемлемой.
«Как так?» – удивятся многие. Да очень даже просто!
Кому, например, понравится, если муж львиную долю заработка будет отдавать соседу на реабилитацию? Причем, в ущерб своей нынешней семье? Правильно – никому! Это же – явная глупость!
А если — бывшей жене? Да, на ту же самую реабилитацию? Это уже попахивает не глупостью, а кое-чем похуже! И даже не попахивает, а, извините, несет!
— Нет, помочь, конечно, надо. Но не так, чтобы собственная семья в чем-то нуждалась.
К тому же, вы уже давно развелись. У тебя – своя жизнь, у нее — своя.
Ладно бы, ты помогал своим родителям! Хотя и это тоже может вызвать массу недовольства.
Но с какого, простите, перепуга ты должен регулярно отстегивать крупную сумму денег уже чужой для тебя тетке и ее мамочке-пенсионерке?
— Но мы, вовсе, не чужие! – пытался объяснить Фима свое видение ситуации. – И, как цивилизованные люди, сохранили хорошие отношения.
Да, мы развелись, но я ее уважаю!
— Хорошо – уважай, никто же не спорит! Но зачем подкреплять свое уважение такими крупными суммами? Чтобы и она тебя уважала? И вы оба были уважаемыми людьми? Что за чушь?
— Да потому что ей больше некому помочь! – горячился добрый Фима. – Ты что – предлагаешь ее бросить?
Да, как это ни прискорбно! Вике очень хотелось, чтобы любимый Фима ее бросил: ее – попавшую недавно в ДТП его первую жену Лизку…
Потому что Вика ненавидела ее с самого начала. Ненавидела удачливую и красивую женщину, которая оставила Фиму потому, что влюбилась.
Детей у пары не было, поэтому Лиза просто ушла.
Возможно, кто-то сочтет эту Викину ненависть безнравственной и даже неадекватной.
А кто-то скажет: И что в этом такого? Ненавидеть бывшую – абсолютно нормально! Ненормально — хотеть с ней дружить!
Вот это – жесть, как говорят сегодня!
К тому же Вика – не народная артистка: потеря имиджа и всенародной любви ей не грозила! И кривляться на камеру ей было совершенно незачем.
Но весь этот негатив молодая и умная женщина хранила при себе. Зачем, раньше времени, ставить любимого Фиму в известность относительно некоторых черт своего характера?
А он, наивный мальчик из интеллигентной семьи, почему-то сохранил с первой женой хорошие отношения! Вместо того, чтобы послать ее в нужном направлении, как сделал бы другой вменяемый мужик.
Вика вышла за Ефима три года назад. И у них все было хорошо.
Поэтому она уже строила планы на общего ребенка – от первого брака у нее была дочка Ася.
Безоблачное счастье омрачали разговоры мужа по телефону с бывшей:
— Мы же – воспитанные люди! Почему бы иногда не поболтать о ничего не значащих вещах?
И практически отсутствие негативной информации в ее адрес.
Ну, и что? – скажут многие и будут совершенно правы. – А что – нужно обязательно трясти нижним бельем и мазать этой самой органикой бывшего супруга или супругу?
А почему бы и нет? – возразят им дамы, ставшие вторыми женами. И не мазать – достаточно небольших брызг, чтобы сделать им, вторым женам, приятное.
Например: Какие же вкусные у тебя получаются пирожки! А моя бывшая совершенно не умела их печь!
Или – как здорово ты умеешь выбирать парфюм! У меня уже несколько раз спрашивали, где я взял такой классный одеколон! А бывшая дарила мне только какую-то вонючую др…янь…
Вроде, ничего особенного: все благопристойно, совершенно цензурно и даже вполне симпатично!
Но как приятно! Прямо – бальзам на душу!
Хотя, в общем и целом, Вику во втором браке все устраивало. Да, гадостей в адрес первой жены муж не высказывал. Значит, и в ее, Вики, адрес этого не будет. Все же – утешение!
А так – Фима ее, несомненно, любил. Денег на них не жалел. К Аське относился прекрасно. И она тоже звала его папой. А это – уже диагноз: от добра добра не ищут!
Короче, пусть треплется!
Они собирались ехать к свекрови на дачу, когда позвонила бывшая теща:
— Лизонька попала в реанимацию!
Да, страшное ДТП: перелом шейного отдела позвоночника, ребер и сотрясение головного мозга!
Кстати, с бывшей тещей у мужа тоже сохранились хорошие отношения: прямо, ангел во плоти! Можно сказать, архангел Серафим. Ну, или Ефим…
Надо ли говорить, что посевная была отложена: муж, к неудовольствию Вики, помчался в больницу.
— Зачем? В реанимацию же, все равно, не пустят! Возьми номер телефона – с дачи позвонишь! – пыталась достучаться до суетящегося Фимы жена.
— Что значит – зачем? – оскорбился мужчина. – Я буду ждать, когда она выйдет из комы! Да и маму нужно поддержать!
— Маму? – изумилась Вика. – Чью маму, стесняюсь спросить? Твоя ждет тебя на даче с рассадой! И будет разочарована, если мы не появимся!
— Викуся, поезжай без меня! Объясни там, что и как! А я вызову такси!
И Вика поехала на дачу с Аськой: она водила машину. А свекрови очень нужна была рассада…
Но вопросов, по этому поводу, было много: А где же тот самый кавалер, стесняюсь спросить, к которому ушла твоя женушка? И почему рыдающая мама жены позвонила тебе, а не ему?
Радостный Фима появился на даче ближе к вечеру – добрался своим ходом: Лизка вышла из комы!
А у Вики мелькнула крамольная мысль: «Лучше бы она не вышла – сколько бы проблем сразу удалось избежать!»
Да, это было жестоко. Но, ведь, было же….
Видимо, кто-то сверху, тоже очень добрый, захотел устроить все немного по-другому. К тому же, не нам решать, как распорядиться человеческой жизнью.
Ведь человек только предполагает, а располагает, известно, кто.
И Боженька решил сохранить Лизавете жизнь.
— Я там немного маме денег на карту перевел, — как что-то само-собой разумеющееся, произнес Фима. – Лизке, наверное, понадобится.
И опять женщину резануло слово мама: имелась в виду, конечно же, бывшая теща.
— Ну, что – перевел и перевел! – безразлично сказала Вика.
Хотя ей очень хотелось сказать мужу, что неплохо бы иногда фильтровать базар, как принято говорить в некоторых кругах.
И опять поднять вопрос, почему это должен делать Ефим, а не любимый Лизкин мужчина.
Ведь недавно муж отказал Аське в покупке нового телефона: денег, дескать, нет! И, вообще, старый еще хороший!
Как там в анекдоте-то: какие тебе ролики? Ты коньки еще не сносила!
Получалось, что на ее дочь денег у Фимы не оказалось, а на бывшую жену они нашлись.
Да, возможно суммы были неравнозначные. Но осадочек, все равно, остался: как с теми самыми ложечками…
Но Вика ограничилась кратким высказыванием: все происходило в присутствии дочери и свекрови.
— Божечка мой, какой же ты у меня добрый, Фимочка! – восхитилась мама мужа. – Вот тебе радость-то, Викуся!
«Да, радости – полные штаны!» – грустно подумала молодая женщина. Понимая, что, возможно, все этим не ограничится.
И оказалась права: серьезные диагнозы потребовали серьезного лечения.
Да, медицина у нас – бесплатная. Но все знают, что даром лечиться – лечиться даром.
Поэтому чтобы лечение принесло результаты, добрый муж стал спонсировать этот затяжной и трудоемкий процесс.
Речь шла о реабилитации Лизы после операции на позвоночнике, которую лучше было проводить в реабилитационном центре. И за это восстановление нужно было заплатить.
Потому что двигательная и чувствительная функция в ногах восстанавливалась медленно: ходить Лизка пока не могла.
— И сколько нужно? – с замиранием сердца спросила Вика.
— Много, — ответил Фима. – Я даже говорить боюсь.
«И правильно, — подумала жена: бойся…»
Да и сама операция потребовала некоторых вливаний.
— Но там же, вроде, бесплатно оперируют! – резонно говорила жена.
— Но чтобы это бесплатно прошло хорошо, нужно дать. Как же ты не понимаешь! – горячился Фима.
И тут Вика что-то вякнула про новый телефон для Аськи: это не давало ей покоя…
— Как ты можешь сравнивать какой-то телефон и здоровье? Это же – разные нравственные критерии! Ты – умная женщина, а порешь явную чушь! – разозлился Фима.
«Да, умная, — думала Вика. – Но лучше бы была …рой, чтобы всего этого не замечать!»
— А что же ей не помогает тот, к кому она ушла от тебя? – наконец-то спросила Вика.
— А он сразу смылся, как только узнал, что она в реанимации! – охотно объяснил Фима. И добавил: — Как твой первый муж после рождения Аськи!
Это была та самая горькая правда: она все рассказала Фиме.
Но эта правда оказалась запрещенным приемом и ударом «под дых».
Ну, что тут скажешь, братец ты мой?
Откажешь – окажешься злой и бездушной теткой.
Согласишься – станешь чувствовать себя полной …рой.
Тупик, елы-палы? Тупик!
Повод для размышления? Повод! Давай, Штирлиц, размышляй!
И Вика стала размышлять.
То – что происходило, можно было считать процессом хроническим: вполне вероятно, это никогда не кончится.
Значит, что? Правильно! Или принять все это и изменить свое отношение к ситуации, как советуют умные люди.
Или отвалить: других вариантов на было.
Ведь изменить Фиму и превратить доброго и чуткого мужчину в злобного и жадного мужика, вряд ли, получится: этот вариант был отклонен сразу.
Но тут возник некоторый «творческий затык»: Вика не могла сделать ни того, ни другого.
Даже уйти от мужа не могла: тут у женщины был уже шкурный интерес. Свои доходы у нее были не велики, первый муж смылся сразу после рождения дочери и найти его не удалось. Поэтому, алименты ёкнулись.
Ну и куда она теперь – без жилья и, практически, без денег? А Фима – добрый, надежный и нежадный – полностью их обеспечивал.
Вика постоянно прокручивала в голове возникшую ситуацию. Это называется «пилить опилки»: уже все давно превратилось в мелкие отходы, а ты все пилишь и пилишь…
Может, и правда попробовать успокоиться? Ну, не всю же зарплату он отдает этой противной Лизке с ее мамашкой!
Да, не всю! Но регулярно…
Единственное, что успокаивало, что и с ней, в подобной ситуации, муж поведет себя так же… Хотя, не приведи, Господи!
Лиза потихоньку выздоравливала: муж иногда ставил Вику в известность. А он продолжал ежемесячно переводить маме-пенсионерке – опять маме! – деньги на лекарства для бывшей жены.
Фима радовался, а Вика ненавидела, злилась, и стыдилась. И она уже ненавидела не Лизку, как было вначале, а отношение Фимы к первой жене: а это – совершенно другое дело.
А злилась она на себя – скрывать негатив становилось все труднее. И от этого было очень стыдно…
Поэтому Вика еле сдерживалась, чтобы не послать их всех. Да, доброго Фиму, ненавистную Лизку, восторженную свекровь и бывшую тещу мужа. Которую тот все еще продолжал считать мамой…
И что теперь делать, как думаете?
Послать и не париться или еще погодить?
С ума от всего этого можно сойти!
