— Нам одобрили! — Артём размахивал какими-то бумагами. — Прикинь, такие условия дали – сказка!
Злата подняла глаза от книги. В последнее время она много читала – это помогало отвлечься от тревожных мыслей.
— Правда? — она отложила книгу. — А когда ты успел подать документы?
— На прошлой неделе, — Артём плюхнулся рядом на диван. — Мы с мамой…
— Что значит – с мамой? — Злата напряглась.
— Ну… — он замялся. — Мы с ней подумали и решили, что лучше оформить ипотеку на нее.
В комнате повисла тяжелая тишина. Злата смотрела на мужа, пытаясь осознать услышанное.
— То есть, — медленно произнесла она, — вы с мамой подумали и решили?
— Златуль, ну не начинай, — Артём попытался взять ее за руку, но она отстранилась. — Ты же понимаешь, сейчас такая ситуация…
— Какая ситуация, Артём? Такая, что нужно решать все за моей спиной?
— Да не за спиной! — он встал, начал ходить по комнате. — Просто так получилось. Мама предложила помощь…
— Помощь? — Злата тоже поднялась. — Это не помощь, Артём. Это… это совсем другое.
— А что другое? — он остановился. — Объясни мне! Мама дает нам возможность получить квартиру…
— Нам? — Злата горько усмехнулась. — Или тебе?
— Вот опять, — Артём раздраженно взмахнул рукой. — Вечно ты все усложняешь! Мама хочет как лучше…
— Мама, мама… — Злата покачала головой. — А ты в курсе, что она уже и район присмотрела? И квартиру? Рядом с собой, конечно.
— Ну а что в этом плохого? — он пожал плечами. — Будет помогать…
— Помогать или контролировать?
Артём замер: — Что ты имеешь в виду?
— А то, что твоя мама не просто так все это затеяла, — Злата села на край дивана. — Она же прямо сказала – квартира будет оформлена на нее. Значит, все решения тоже будет принимать она.
— Да брось! — он махнул рукой. — Выплатим ипотеку, и она просто подарит квартиру мне.
— Тебе? — Злата встала. — Не нам, а тебе?
— Да какая разница? — Артём повысил голос. — Что ты цепляешься к словам?
— Потому что слова имеют значение! — она почти кричала. — Получается, я буду платить ипотеку за квартиру, которая даже не будет моей? В которой каждое решение будет принимать твоя мама?
— Господи, Злата, какая же ты… — он осекся.
— Какая? — она подошла к нему вплотную. — Скажи, какая? Мелочная? Злая? Неблагодарная?
— Да, может быть! — он не выдержал. — Может, стоит просто принять помощь, а не выискивать подвохи!
Злата отшатнулась, как от удара. В глазах защипало.
— Знаешь, что самое страшное? — тихо сказала она. — Ты даже не понимаешь, что делаешь. Как предаешь нашу семью.
— Что за бред? — он схватился за голову. — Какое предательство? Я пытаюсь решить проблему!
— Нет, Артём. Ты пытаешься пойти по самому легкому пути. Только этот путь ведет не туда.
Она прошла в спальню, достала с антресолей небольшую сумку.
— Что ты делаешь? — он встал в дверях.
— Собираю вещи.
— Куда?
— К родителям. Нам нужно время подумать. Отдельно друг от друга.
— Из-за чего? — он смотрел, как она складывает одежду. — Из-за квартиры? Ты с ума сошла?
— Нет, Артём, — она застегнула сумку. — Не из-за квартиры. Из-за тебя. Из-за того, что ты не считаешь нужным обсуждать со мной важные решения. Из-за того, что позволяешь своей маме решать за нас.
— Да перестань! — он попытался взять ее за плечи, но она увернулась. — Ты все драматизируешь!
— Правда? — она посмотрела ему в глаза. — Скажи честно – ты хоть раз подумал, каково мне будет жить в квартире твоей мамы? Где каждый шаг будет под ее контролем? Где я всегда буду чувствовать себя чужой?
— Ты преувеличиваешь…
— Нет, Артём. Я просто вижу то, чего не хочешь видеть ты.
Она подняла сумку: — И еще кое-что. Я беременна. Семь недель. Хотела сказать, когда мы получим одобрение по нашей ипотеке. По той, которую планировали взять вместе.
Артём застыл: — Что? Почему ты молчала?
— Потому что хотела сделать сюрприз, — она грустно улыбнулась. — Думала, это будет начало нашей новой жизни. А оказалось – конец старой.
— Злата, подожди! — он бросился за ней. — Давай поговорим!
— Не о чем говорить, Артём, — она уже была в прихожей. — Ты сделал выбор. Теперь живи с ним.
Дверь закрылась. Злата медленно спустилась по лестнице. На улице моросил мелкий дождь. Она достала телефон: — Мам? Можно я приеду?
— Златочка, что случилось? — голос мамы звучал встревоженно.
— Потом расскажу. Можно?
— Конечно, детка. Такси вызвать?
— Не надо, я сама.
Родительская квартира встретила её теплом и запахом домашней еды. Мама – Анна Сергеевна, женщина с добрыми глазами и мягкой улыбкой – молча обняла дочь и провела на кухню.
— Рассказывай, — она поставила перед Златой чашку с ромашковым чаем.
Злата говорила долго. О квартире, о свекрови, о предательстве мужа. О беременности. Мама слушала, не перебивая.
— Значит, внука ждать? — только и спросила она, когда Злата закончила.
— Или внучку, — Злата через силу улыбнулась. — Еще рано говорить.
— А Артём?
— Сказала ему перед уходом.
В этот момент телефон разразился звонком. Артём.
— Не буду брать, — Злата отключила звук.
— Может, стоит поговорить? — осторожно спросила мама.
— О чем? О том, как его мать будет командовать в квартире, за которую я плачу? Как будет указывать, где ставить кроватку для ребенка? Какие шторы вешать?
Телефон снова завибрировал – теперь сообщением: «Прости меня. Давай все обсудим. Я не знал про ребенка.»
— Вот именно, — горько усмехнулась Злата. — Он не знал про ребенка. А про квартиру с мамой обсудить успел.
Следующие дни превратились в бесконечную череду звонков и сообщений. Артём писал, звонил, приезжал к родителям Златы. Она не отвечала.
— Златочка, поговори со мной! — он караулил её у книжного магазина. — Я все понял, я был неправ!
— Правда? — она остановилась. — И что именно ты понял?
— Что нужно было обсудить это с тобой. Что я поторопился…
— И все? — она покачала головой. — Артём, ты правда не понимаешь? Дело не в том, что ты не обсудил. Дело в том, что ты выбрал маму вместо нашей семьи.
— Я никого не выбирал! Просто хотел решить проблему!
— Нет, Артём. Ты выбрал легкий путь. Мамину заботу вместо ответственности за свою семью.
Вечером пришла Нина Петровна. Элегантная, в дорогом пальто, с идеальной укладкой – она выглядела как бизнес-леди с обложки журнала.
— Что за детский сад ты устроила? — с порога начала она. — Из-за чего весь этот скандал?
Злата молча смотрела на свекровь. Три года она пыталась наладить с ней отношения. Три года терпела снисходительные замечания и непрошеные советы.
— Я устроила? — тихо переспросила она.
— А кто? Артём хотел как лучше. Я предложила помощь. А ты закатила истерику и сбежала!
— Помощь? — Злата почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Вы называете это помощью? Взять все под свой контроль, решать за нас, диктовать условия?
— Что за глупости! — Нина Петровна поморщилась. — Я просто хочу…
— Знаете, чего хочу я? — перебила её Злата. — Я хочу семью. Настоящую. Где муж и жена принимают решения вместе. Где нет места манипуляциям и контролю. Где можно растить ребенка без оглядки на чужое мнение.
— Ребенка? — Нина Петровна изменилась в лице. — Ты…
— Да, я беременна. И знаете что? Я благодарна судьбе, что все это случилось сейчас. До того, как мы въехали в вашу квартиру. До того, как вы начали указывать, как нам жить и как воспитывать ребенка.
— Ты не понимаешь…
— Нет, это вы не понимаете. И никогда не понимали. Для вас я всегда была недостаточно хороша для вашего сына. Слишком простая, слишком независимая, слишком… своя.
Нина Петровна молчала, сжимая в руках дорогую сумку.
— Передайте Артёму – я подаю на развод, — Злата встала. — И да, можете радоваться. Вы победили. Теперь он весь ваш.
Той ночью она почувствовала первые тревожные симптомы. Резкая боль внизу живота, слабость…
— Мама! — Злата едва смогла позвать. — Мамочка!
Анна Сергеевна влетела в комнату: — Что такое? Златочка, ты побледнела!
— Живот… больно… — Злата согнулась от новой волны боли.
Все последующие часы слились в один кошмар. Скорая. Приемный покой. Капельницы. Врачи с озабоченными лицами.
— Сильный стресс, — качал головой доктор. — В вашем положении нужно беречь себя.
Но было поздно. Малыша спасти не удалось.
Злата лежала в больничной палате, глядя в окно. За стеклом падал снег – первый в этом году. Такой же белый, как больничные стены. Как халаты врачей. Как её будущее, в котором теперь не было ни мужа, ни ребёнка.
Артём приходил каждый день. Стоял под окнами, передавал записки через медсестёр. Злата не читала – сразу рвала.
— Доченька, — мама гладила её по руке. — Может, поговоришь с ним?
— Зачем? — Злата отвернулась к стене. — Всё уже сказано.
После выписки она подала заявление на развод. Артём пытался отговорить: — Давай попробуем всё исправить! Я найду работу, мы возьмём ипотеку сами…
— Поздно, — она смотрела сквозь него. — Слишком поздно.
— Из-за квартиры? — он схватил её за руки. — Да забудь ты про эту квартиру! Будем снимать дальше!
— Не из-за квартиры, — она высвободила руки. — Из-за предательства. Из-за того, что когда нужно было выбирать между мной и мамой, ты выбрал её.
— Я не выбирал!
— Выбирал. Каждый раз, когда обсуждал с ней наши проблемы вместо того, чтобы решать их со мной. Каждый раз, когда позволял ей вмешиваться в нашу жизнь.
На работе она подала заявление об увольнении.
— Переезжаю, — коротко объяснила директору книжного.
— Куда? — спросила удивлённая коллега Марина.
— В Питер. Там филиал нашей сети открывается, нужны опытные продавцы.
Она не сказала, что решение пришло случайно – увидела объявление о наборе персонала и поняла: это шанс начать всё заново. В городе, где нет воспоминаний. Где можно просто жить, не оглядываясь на прошлое.
В день отъезда на вокзале было пусто. Только родители провожали.
— Звони каждый день, — мама вытирала слёзы.
— Обязательно, — Злата обняла её. — Не волнуйтесь, всё будет хорошо.
Артём пришёл, когда поезд уже трогался. Стоял на перроне, смотрел вслед уходящему составу. В руках — букет любимых Златиных фиалок.
«Прости меня. Я всё понял слишком поздно,» — отправил он сообщение.
Злата посмотрела на экран телефона. За окном проплывал родной город – серый, зимний, чужой. Где-то там осталась их несбывшаяся мечта о семье. Их нерождённый малыш. Их любовь, которую убили не деньги и не жилищный вопрос, а неспособность быть настоящей семьёй.
Она стёрла сообщение, не ответив. Впереди был Питер – город, где можно начать всё сначала. Одной. Без маминого сынка, без властной свекрови, без квартиры, которая могла стать клеткой.
«Я свободна,» — подумала Злата, глядя на проплывающие за окном пейзажи. И впервые за долгое время улыбнулась.
Прошло полгода. Нина Петровна стояла посреди очередной квартиры, которую присмотрела для сына.
— Смотри, какая планировка! — она властно указывала риелтору на стены. — И метро близко.
Артём молча ходил следом. Всё такой же высокий и статный, но будто потухший изнутри. В глазах – усталость, в движениях – обречённость.
— Тут можно детскую сделать, — щебетала Нина Петровна, заглядывая в маленькую комнату.
Артём вздрогнул. Перед глазами встало лицо Златы: «Тут можно детскую сделать… Представляешь?»
— Мам, — он остановился. — Я не буду брать эту квартиру.
— Почему? — она обернулась. — Отличный же вариант! И условия…
— Никакую не буду, — он посмотрел ей в глаза. — Ни твою, ни в ипотеку, никакую.
— Но почему?
— Потому что Злата была права, — он опустился на подоконник. — Я всё просрал. И семью, и ребёнка. Всё из-за того, что не мог сказать тебе «нет».
— Артём!
— Нет, мам. Хватит. Я больше не мальчик, которому нужно указывать, как жить.
Он встал: — Извините, — кивнул растерянному риелтору. — Мы не будем брать квартиру.
Вечером он сидел в их старой съёмной квартире. Той самой, где они со Златой строили планы на будущее. Где мечтали о семье, детях, своём доме.
Телефон пиликнул – сообщение от Марины, бывшей коллеги Златы: «Привет! Извини, что пишу. Просто подумала – ты должен знать. Видела Злату в Инстаграме. Она в Питере, работает в большом книжном. Вроде, счастлива.»
Артём открыл старую переписку со Златой. Последнее сообщение – то самое, которое она не прочитала: «Прости меня. Я всё понял слишком поздно.»
Набрал: «Я скучаю. Не проходит дня, чтобы я не думал о тебе. О нас. О малыше…»
Посмотрел на текст. Стёр.
«Ты была права. Во всём. Я желаю тебе счастья.»
Отправил. И впервые за полгода почувствовал что-то похожее на облегчение.
А в Питере, в маленькой съёмной студии на Васильевском острове, Злата читала это сообщение. За окном шумел весенний дождь, на подоконнике цвели фиалки – она купила их в первый же день после переезда.
Год назад она мечтала о собственной квартире. Теперь поняла – дело не в квадратных метрах. Дело в свободе быть собой. В праве самой решать свою судьбу.
Она не стала отвечать на сообщение. Вместо этого открыла ноутбук, где лежала недописанная рукопись – история о девушке, которая нашла силы начать жизнь заново.
Телефон зазвонил – мама.
— Златочка, как ты там?
— Хорошо, мам, — она подошла к окну. — Правда хорошо.
— Артём звонил сегодня…
Злата напряглась: — Зачем?
— Спрашивал, как ты. Сказал, что ушёл от матери. Снимает квартиру один.
— Мам, — Злата вздохнула. — Пожалуйста, давай не будем о нём.
— Я просто подумала… может…
— Нет, мам. Некоторые вещи нельзя склеить обратно. Даже если очень хочется.
После разговора Злата долго стояла у окна. Внизу спешили куда-то прохожие, гудели машины, шумел весенний город. Её новый город, где никто не знал её историю. Где можно было стать кем угодно.
В книжном магазине, где она теперь работала, готовились к открытию нового отдела. Злата стала заведующей – оценили опыт и энтузиазм.
— Может, отметим повышение? — предложила новая коллега Алиса. — Тут недалеко открылось классное место…
— В другой раз, — улыбнулась Злата. — Сегодня хочу побыть дома.
Дома… Маленькая студия на Васильевском стала именно домом. Без претензий на роскошь, без чужих указаний, каким должен быть интерьер. Просто место, где хорошо и спокойно.
Вечером пришло ещё одно сообщение от Артёма: «Я многое понял за это время. Научился говорить «нет». Жаль, что так поздно.»
Злата смотрела на экран, думая о том, как странно устроена жизнь. Иногда нужно потерять всё, чтобы понять самое важное.
В старом городе Нина Петровна сидела в своей идеальной квартире, листая глянцевый журнал. Рядом стояла чашка остывшего чая. Сын не отвечал на звонки уже вторую неделю.
— Вот и делай после этого добро, — говорила она подруге по телефону. — Хотела как лучше…
А в соседнем доме, в той самой квартире, которую они со Златой когда-то смотрели, жила молодая семья. По вечерам в окнах горел тёплый свет, с балкона доносился детский смех.
Артём иногда проходил мимо, поднимал глаза на эти окна. Думал о том, что могло бы быть. О несбывшемся будущем, которое они потеряли из-за его слабости, из-за неспособности отстоять свою семью.
Он бросил работу в автосалоне, устроился в строительную компанию. «Начать с нуля,» – решил он. Без маминой помощи, без протекции, без оглядки на чужое мнение.
По вечерам писал Злате длинные письма. Не отправлял – просто писал, выплёскивая на бумагу всё, что не смог сказать тогда.
«Я понял, что значит быть мужчиной. Жаль, что для этого пришлось потерять тебя.»
Письма ложились в ящик стола – непрочитанные исповеди, запоздалые откровения.
Говорят, время лечит. Но главное – оно учит. Учит ценить себя, свои границы, свою независимость. Учит отличать настоящую любовь от привязанности, заботу от контроля, поддержку от манипуляции.
Злата закрыла ноутбук. У её истории будет счастливый конец. Просто не такой, каким она его представляла раньше. И это правильно – ведь настоящее счастье часто приходит не в том виде, в котором его ждёшь.
За окном догорал весенний день. В воздухе пахло сиренью и свободой. Новая жизнь только начиналась.
