— Опять спускаешь деньги на ветер! — Галина Петровна покачала головой, разглядывая новый электрический чайник в руках невестки. — Да у вас таких приборов уже полкухни! Кто ж так с деньгами обращается?
Лариса сделала глубокий вдох, досчитала про себя до пяти и улыбнулась:
— Галина Петровна, старый чайник три года отработал. Я хотела новый, с функцией поддержания температуры. Это удобно и экономит время.
— Экономит она! А знаешь, что действительно экономит? Когда ты в магазин со списком ходишь, а не хватаешь, что под руку попадется! — не унималась свекровь, пока Лариса распаковывала покупку. — Я вот в «Светофор» каждую среду езжу, как скидки начинаются. И ничего, живу нормально!
«Спокойно, Лара, просто кивай», — напомнила себе молодая женщина, аккуратно вытаскивая чайник из коробки. Это был уже третий такой разговор за неделю. И бесконечный — за четыре года совместной жизни с Андреем.
В дверях кухни показался сам Андрей, с любопытством рассматривая новую покупку:
— О, классная модель! Теперь не придется перекипяченную воду пить.
— Сынок, да ты глянь на цену! — Галина Петровна картинно перевернула ценник на коробке. — За такие деньги вы бы лучше на пенсию отложили. Чайник за девять тысяч, это ж надо!
— Мам, мы с Ларой хорошо зарабатываем, — улыбнулся Андрей, открывая холодильник.
— Сегодня зарабатываете, а завтра что? — Галина Петровна поджала губы. — Вот я тридцать лет в школе отпахала, а что сейчас? Пенсия — слёзы! И дача не продается уже третий год, никому не нужна. А если б я на старость не копила, как бы жила?
Лариса встретилась глазами с мужем. Он едва заметно пожал плечами — мол, ну что ты хочешь, мама всегда такая.
С момента, как Лариса познакомилась с Галиной Петровной, та будто назначила себя главным финансовым ревизором молодой семьи. Поначалу Лариса пыталась объяснять, что они с Андреем следят за бюджетом, но никакие аргументы не работали. Двухкомнатная квартира в ипотеку? Переплата! Новый диван? Можно было и со старым пожить! Машина? Зачем, когда есть метро, на нем быстрее!
Вечером, когда Галина Петровна наконец ушла, Лариса с Андреем сидели на кухне.
— Как думаешь, твоя мама хоть когда-нибудь перестанет пересчитывать наши деньги? — спросила Лариса, настраивая новый чайник.
Андрей вздохнул:
— Пойми, ей тяжело пришлось. После того как папы не стало, она одна тянула и меня, и квартиру. Привыкла каждую копейку беречь.
— Я понимаю. Правда. Но мы не в девяностые живём. И имеем право сами решать, на что тратить заработанное.
— Знаешь, мама мне в старших классах зимние ботинки три размера подряд покупала — на вырост, — улыбнулся Андрей. — Я в них как на лыжах ходил. Ватой набивали и вот так… Зато сэкономили. Такое не забывается.
Лариса села рядом с мужем, взяла его за руку:
— Я не говорю, что она плохая. Просто мне кажется, это уже не забота, а контроль.
— Может, ты и права, — Андрей задумчиво посмотрел в окно. — Знаешь, давай в субботу Машу к твоей маме отправим, а сами к моей заедем. Попробую с ней поговорить.
— Если у тебя получится, я тебе лично медаль выдам, шоколадную — хмыкнула Лариса.
— За особую храбрость? — усмехнулся Андрей.
— За дипломатию в особо сложных условиях!
Они рассмеялись, но Лариса знала — разговор этот назрел давно. Особенно сейчас, когда они с Андреем готовились сообщить семье важную новость.
Галина Петровна жила в старом панельном доме на окраине. Квартиру она содержала в идеальной чистоте, хотя мебель не менялась, кажется, с советских времен. На кухонном столе, накрытом клеенкой с выцветшим цветочным узором, были аккуратно разложены вырезки из журналов, которые обычно лежали в прикассовой зоне.
— О, вы приехали! — она обняла сына, кивнула невестке. — А Машенька где?
— У моей мамы, — ответила Лариса. — Мы поговорить хотели.
— Поговорить? — Галина Петровна напряглась. — Что-то случилось?
— Ничего плохого, — успокоил ее Андрей. — Просто поговорить.
Они сели за стол. Галина Петровна поставила перед ними тарелки с хворостом — она пекла его каждые выходные.
— Мама, мы с Ларой хотим отдать Машу в художественную школу, — начал Андрей.
— В какую-то частную? — Галина Петровна нахмурилась.
— Да, в «Акварель». Там хорошие преподаватели, небольшие группы.
— И сколько это будет стоить? — Галина Петровна скрестила руки на груди.
— Девятнадцать тысяч в месяц, — ответил Андрей. — Но это…
— Сколько?! — Галина Петровна чуть не подавилась. — Да вы с ума сошли! В обычной художке три тысячи, и то за полгода!
— Галина Петровна, там другой уровень, — попыталась объяснить Лариса. — И Маше там очень понравилось на пробном занятии.
— На эти деньги можно машину за год выплатить! Или на пенсию отложить! — Галина Петровна покачала головой. — Вот так вы и транжирите всё!
Андрей глубоко вздохнул:
— Мама, мы пришли не за разрешением. Мы уже решили. Просто хотели сказать.
— Да как же так? — Галина Петровна развела руками в негодовании. — Я тебя учила, учила экономить! Я одна, без отца, тебя вырастила! А теперь такие безумные траты!
— Мы не транжирим, — спокойно сказал Андрей. — Мы инвестируем в будущее Маши. И в свое, кстати, тоже. Мы с Ларой купили две кладовки в новостройке рядом и гараж в рассрочку. Будем сдавать.
— Это всё ваши модные глупости! — отмахнулась Галина Петровна. — Какие кладовки? Да кому они нужны? Вот у Нины Сергеевны сын тоже всё в недвижимость вкладывал, а потом кризис — и что? Еле концы с концами сводят!
— Мама, я ценю твою заботу, — Андрей взял мать за руку. — Но мы с Ларой сами решаем, куда вкладывать деньги. И да, мы думаем о будущем. На пенсии голодными не останемся. И тебя, если что, не оставим.
Галина Петровна поджала губы и отвернулась к окну.
— А ещё, — Андрей переглянулся с Ларисой, — мы скоро переезжаем в квартиру побольше.
— Зачем?! — ахнула Галина Петровна. — У вас только-только ипотека закончилась!
— Затем, что у нас будет второй ребенок, — тихо сказала Лариса. — Я беременна.
В комнате повисла тишина.
— Второй? — переспросила Галина Петровна. — Но как же… Вы же говорили, что пока не планируете…
— Не планировали, но так получилось, — улыбнулся Андрей. — И мы рады.
— А вы подумали, во сколько это обойдется? — Галина Петровна покачала головой. — Ещё один ребенок — это же… С ума сойти! И квартира больше, и расходы выше! А когда Лариса в декрет уйдет? Как вы жить будете?
Лариса почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения. Даже такую новость свекровь умудрилась превратить в разговор о деньгах!
— У нас всё под контролем, — отрезала она. — У меня хорошие декретные будут, да и я не собираюсь сидеть дома три года. Проект свой доделаю и выйду на удаленку.
— Всё-то у вас просто! — недовольно ворчала Галина Петровна. — А потом что? Няню нанимать? Это ж опять деньги! Вы совсем не думаете о будущем!
— Галина Петровна, — Лариса старалась говорить спокойно, но голос уже дрожал, — мы очень хорошо думаем о будущем. Может, не так, как вы привыкли, но это наше право.
— Да что ты понимаешь! — Галина Петровна повысила голос. — Вот выйдешь на пенсию — узнаешь, что такое экономить по-настоящему! Я тридцать лет в школе отработала, а что получаю? Копейки! Если бы не запасы мои, если бы не экономия всю жизнь, как бы я сейчас жила? А вы всё спускаете и спускаете!
Андрей хотел что-то сказать, но Лариса опередила его:
— Мы сами разберемся, на что деньги тратить, вы за своей зарплатой следите, — осадила свекровь Лариса, и тут же пожалела о своих словах.
Галина Петровна побледнела, поднялась из-за стола:
— Значит, вот как ты со мной разговариваешь? — обратилась она к невестке, а потом повернулась к сыну. — А ты позволяешь ей так со мной обращаться?
— Мам, Лара не это имела в виду, — попытался сгладить ситуацию Андрей.
— Нет, Андрей, именно это, — Лариса посмотрела на мужа. — Я устала каждый раз отчитываться за наши покупки. Я хочу, чтобы наша семья сама решала, что нам нужно, а что нет.
— Ну и решайте! — Галина Петровна резко махнула рукой. — Я больше слова не скажу! Только потом не прибегайте ко мне за помощью, когда всё просадите!
Она вышла из комнаты, громко хлопнув дверью спальни.
— Ну вот, — вздохнул Андрей. — Теперь обиделась.
— А что мне было делать? — прошептала Лариса. — Мне не три года, чтобы меня так отчитывали. Я правда больше не могу. Каждый раз как на допросе!
— Я поговорю с ней, — Андрей поднялся и пошел к спальне матери. Постучал, но дверь не открылась. — Мама, давай поговорим, пожалуйста.
— Уходите, — донеслось из-за двери. — Раз я вам только мешаю, зачем приезжали?
Андрей беспомощно развел руками, вернувшись к Ларисе:
— Может, стоило промолчать?
— И терпеть так дальше? — Лариса покачала головой. — Нет, Андрей. Я понимаю, ты между двух огней, но пора что-то менять. У нас скоро будет двое детей. Я не хочу, чтобы они выросли в атмосфере постоянного контроля за каждой копейкой.
— Конечно, ты права, — Андрей потер виски. — Просто… понимаешь, она правда боится. Боится, что с нами что-то случится, и мы останемся без денег, как она когда-то. Это ее способ заботиться.
— Я знаю, — Лариса обняла мужа. — Но забота не должна превращаться в контроль. Давай дадим ей время успокоиться, а потом еще раз поговорим. Все вместе.
Они уехали, так и не попрощавшись с Галиной Петровной. Всю обратную дорогу Лариса думала о том, что произошло. Может, она правда перегнула палку? Но сколько можно терпеть?
Неделя прошла в молчании. Галина Петровна не звонила, на звонки Андрея отвечала односложно. К выходным Лариса почувствовала как совесть грызет все сильнее. Как бы там ни было, свекровь желала им добра, пусть и выражала это по-своему.
— Давай съездим к маме? — предложил в субботу Андрей. — Я переживаю за нее.
Лариса кивнула:
— Давай. Только Машку с собой возьмем. Она по бабушке скучает.
Когда они подъехали к дому Галины Петровны, Маша первая выскочила из машины:
— Бабушка! Бабушка Галя!
Дверь открылась не сразу. Галина Петровна выглядела уставшей, но при виде внучки улыбнулась:
— Машенька! Заходи скорее!
Она обняла девочку, даже не взглянув на сына и невестку.
— Привет, мам, — Андрей поцеловал мать в щеку. — Как ты?
— Нормально, — сухо ответила Галина Петровна. — Проходите.
В квартире витал аромат домашней выпечки. На столе остывали оладушки под полотенцем.
— Бабушка, а я в новую школу пойду! — тут же выпалила Маша. — Там такие кисточки классные! И краски как у настоящих художников!
— Да? — Галина Петровна бросила быстрый взгляд на невестку. — Ну, рассказывай.
Пока Маша взахлеб делилась впечатлениями о пробном занятии, взрослые молчали. Наконец Лариса не выдержала:
— Галина Петровна, я хотела извиниться за прошлый раз. Я была резкой, это неправильно.
Галина Петровна поджала губы, но ничего не ответила.
— Правда, мам, — добавил Андрей. — Мы ценим твою заботу. Просто иногда нам кажется, что…
— Что я лезу не в свое дело, да? — перебила его Галина Петровна. — Может, и так. Но я же о вас беспокоюсь! Я столько всего повидала за свою жизнь. Как люди теряли всё в одночасье. Как оставались без копейки. Мне просто… страшно за вас.
— Мы понимаем, — мягко сказала Лариса. — Но времена изменились. Мы с Андреем неплохо зарабатываем, у нас есть подушка безопасности. Мы не транжиры, просто иногда хотим себе что-то позволить. И детям дать то, что сами не имели.
— Мам, помнишь, как я в школе завидовал ребятам, у которых были кроссовки «Найк»? — улыбнулся Андрей. — А ты говорила, что это блажь, и покупала мне обычные туфли на рынке, которые я примерял на картонке. И ты была права тогда — тебе правда было не потянуть. Но сейчас другая ситуация.
Галина Петровна вздохнула:
— Может, и другая. Только вот что будет, когда наступит кризис? Когда работу потеряете? На пенсию выйдете?
— А вот на этот случай у нас есть план, — Андрей достал телефон, показал матери фотографии. — Смотри, это те самые кладовки и гараж, о которых я говорил. Они в новом жилом комплексе, спрос уже есть. Через пять лет полностью окупятся, а потом будут приносить стабильный доход. Это и есть наша будущая пенсия.
— Да разве ж это надежно? — покачала головой Галина Петровна. — А вдруг арендаторы попадутся непорядочные? Или район неблагополучным станет?
— Риск есть везде, мама, — мягко улыбнулся Андрей. — Но мы всё просчитали. И даже если что-то пойдет не так, мы справимся. Мы же вместе.
— Бабушка, а ты придешь к нам на выставку? — вдруг спросила Маша, показывая рисунок, который она достала из рюкзачка. — У нас через месяц будет!
Галина Петровна взяла листок — на нем была нарисована семья. Мама, папа, сама Маша и… бабушка Галя.
— Обязательно приду, Машенька, — тихо сказала она, и Лариса заметила, как начали наполняться слезами ее глаза.
Они просидели до вечера, разговаривая обо всем. Впервые за долгое время беседа не сводилась к деньгам и экономии. Галина Петровна расспрашивала Ларису о беременности, давала советы, вспоминала, как сама ждала Андрея.
— Знаешь, — сказала она вдруг, когда Маша вышла в другую комнату, — я ведь не со зла. Просто так привыкла — всё время думать о завтрашнем дне, о том, как выживать.
— Мы знаем, — Лариса осторожно взяла свекровь за руку. — И мы очень благодарны вам за всё, что вы сделали для Андрея, для нас. Просто иногда нужно не только выживать, но и жить. Сегодня, сейчас.
Галина Петровна задумчиво кивнула:
— Может, ты и права. Я просто… боюсь за вас. И хочу помочь. По-своему.
— И мы это ценим, — улыбнулся Андрей. — Но мама, ты могла бы помочь нам по-другому. Например, забирать Машу из новой школы два раза в неделю. Она будет недалеко от твоего дома.
— Правда? — Галина Петровна заметно оживилась. — Конечно, я буду забирать! И с уроками помогу!
Когда они собрались уезжать, Галина Петровна вдруг ушла в другую комнату и вернулась с небольшой коробкой:
— Вот, возьмите. Я хотела Маше на день рождения подарить, но, может, сейчас лучше.
Внутри лежал набор профессиональных акварельных красок.
— Мам, ты что? — удивился Андрей. — Они же дорогие!
— Ой, да ладно, — впервые за день Галина Петровна искренне улыбнулась. — Я же не всё на черный день коплю. Иногда можно и внучке радость сделать.
Уже в машине Лариса спросила у мужа:
— Как думаешь, она правда изменится?
— Не знаю, — честно ответил Андрей. — Привычки, которые формировались годами, так просто не уходят. Но сегодня был хороший день. И хороший старт.
Он взял жену за руку:
— Спасибо тебе. Я знаю, с мамой бывает непросто. Но ты молодец, что не сдалась.
Лариса улыбнулась:
— Знаешь, я вдруг поняла, что понимаю ее. Она просто боится. Боится, что с нами что-то случится, и она не сможет помочь. Это её способ выразить заботу.
— Думаешь, она поймет, что мы тоже заботимся о будущем? Просто по-своему?
— Уверена, — кивнула Лариса. — Просто дай ей время. И больше возможностей чувствовать себя нужной. Ей это важно.
Маша на заднем сидении возилась с новыми красками, что-то напевая. Лариса положила руку на живот — там, пока еще незаметно для других, рос их второй ребенок. Жизнь продолжалась. Со всеми ее сложностями, недопониманиями и примирениями.
— А знаешь, — вдруг сказал Андрей, — может, нам и стоит послушать маму насчет того, чтобы закупаться по скидкам. Не во всем, конечно, но в мелочах. Деньги лишними не бывают.
Лариса рассмеялась:
— Только не говори, что ты теперь будешь меня контролировать!
— Ни за что, — Андрей улыбнулся. — Просто подумал, что в чем-то мама права. Но решать будем вместе. Всегда.
— Договорились, — кивнула Лариса и подумала, что, возможно, им удастся найти золотую середину. Не экономить на всём подряд, как Галина Петровна, но и не игнорировать ее опыт полностью. Главное, чтобы решения они принимали сами, вместе. Потому что это и есть настоящая свобода — не от денег, не от обязательств, а от чужих ожиданий и установок. Право самим выбирать свой путь.
И пусть этот путь не всегда идеален, пусть на нем будут ошибки и споры, но он будет их собственным. А разве не в этом суть семьи — расти и меняться вместе, учась понимать друг друга, даже если это непросто?
Через три месяца они втроем стояли в небольшой галерее при художественной школе. Маша, уже освоившаяся за это время, гордо показывала бабушке свою первую картину, выставленную среди работ других детей.
— Бабуль, смотри, это наша семья, — говорила она, указывая на яркие фигурки. — Тут мама, папа, я и мой братик. Он еще в животике, поэтому его не видно. И ты — вот тут.
Галина Петровна молча смотрела на рисунок, потом перевела взгляд на Ларису: — Знаешь, я рада, что вы отдали ее сюда. Она действительно талантлива.
— Спасибо, — тихо ответила Лариса.
— И еще… — Галина Петровна замялась, — я хотела сказать, что… ты хорошая мать. И жена. И даже если мы иногда не согласны друг с другом, я… ценю тебя. И уважаю.
Это было, пожалуй, самое неожиданное признание, которое Лариса когда-либо слышала от свекрови. Она улыбнулась:
— Взаимно, Галина Петровна. И спасибо, что научили Андрея быть таким… заботливым.
— Не за что, — Галина Петровна впервые за всё время искренне улыбнулась. — А теперь идите, смотрите другие работы. Я тут с Машей посижу. Мы с ней еще обсудить кое-что хотим.
Лариса с Андреем отошли к другим картинам, оставив бабушку с внучкой. Со стороны было видно, как Галина Петровна что-то увлеченно рассказывает Маше, а та внимательно слушает.
— О чем они? — спросила Лариса.
— Понятия не имею, — пожал плечами Андрей. — Но, кажется, они нашли общий язык.
И это, пожалуй, было важнее всех споров о деньгах, экономии и правильной жизни. Потому что семья — она не о правилах. Она о любви, принятии и умении находить компромиссы, даже когда кажется, что это невозможно.
