Анна открыла холодильник и тяжело вздохнула. Пустые полки смотрели на неё с немым укором. Пакет молока, кетчуп, немного сыра и баночка детского пюре — вот и все запасы. До зарплаты Димы оставалось ещё четыре дня.
— Мама, ам-ам, — годовалый Мишка дёргал её за штанину.
— Сейчас, малыш, сейчас, — Анна подхватила сына на руки и поцеловала в пухлую щёчку. — Давай сделаем тебе кашку.
Она поставила чайник и достала последний пакетик овсянки. Для себя и мужа оставался только хлеб с сыром. «Опять без мяса», — подумала Анна. Они уже почти месяц не могли позволить себе купить даже куриные окорочка, не говоря уже о чём-то более существенном.
Зазвонил телефон. Анна, балансируя с Мишкой на одной руке, взяла трубку.
— Анечка, здравствуй, — раздался бодрый голос свекрови. — Дима на работе?
— Да, — ответила Анна, стараясь, чтобы голос звучал приветливо. — Он сегодня до восьми.
— Ой, как неудобно, — в голосе свекрови послышалось огорчение. — А я хотела его попросить заехать ко мне после работы. Мне плитку в ванную надо бы привезти в квартиру.
Анна прикусила губу. Опять. Каждый раз, когда Дима заезжал к матери «на пять минут», он возвращался минимум через два часа, уставший и с пустым кошельком.
— Я ему передам, — сухо ответила она.
— Спасибо, дорогая, — защебетала женщина. — Как там мой внучок? Не болеет?
— Всё хорошо, — Анна посмотрела на Мишку, который уже начинал капризничать. — Извините, мне нужно его кормить.
— Конечно-конечно, — быстро согласилась свекровь.
Анна положила трубку и вздохнула. Валентина Петровна, вдова в свои шестьдесят два года, жила одна в двухкомнатной квартире. Полгода назад она решила сделать ремонт и с тех пор постоянно просила сына то помочь с выбором материалов, то подвезти что-нибудь, то просто дать денег «в долг до пенсии». Дима, единственный сын, никогда не отказывал матери.
Вечером, когда Мишка уже спал, а Дима вернулся с работы, Анна решилась на серьёзный разговор.
— Дим, нам нужно поговорить о деньгах, — начала она, ставя перед мужем тарелку с макаронами и остатками сыра.
— Опять? — устало спросил он, потирая глаза. — Ань, я знаю, что сейчас туго. Но скоро должны премию дать.
— Дим, у нас в холодильнике пусто, — Анна села напротив него. — Мы уже месяц мяса не ели. Мишке нужны новые ботиночки, он из старых вырос. А твоя мама звонила сегодня, просила заехать за плиткой.
Дима вздохнул и отложил вилку.
— Что ты предлагаешь? Не помогать ей? Она же одна.
— Дим, она делает ремонт, — Анна старалась говорить спокойно. — Ремонт! А мы еле сводим концы с концами.
— Перестань драматизировать, — поморщился Дима. — Не голодаем же.
— Ещё немного, и начнём, — Анна почувствовала, как к горлу подступают слёзы. — Дим, я не прошу многого. Просто давай сначала обеспечим самое необходимое для Мишки и нас, а потом уже будем помогать твоей маме с её ремонтом.
Дима молча ел макароны, избегая смотреть жене в глаза.
— Я заеду к ней завтра, — наконец сказал он. — Помогу с плиткой и поговорю насчёт денег. Объясню, что сейчас трудно.
Анна кивнула, хотя в глубине души не верила, что муж действительно откажет матери. За два года их брака такого ещё не случалось.
На следующий день Дима вернулся поздно. Анна сидела на кухне и ждала его.
— Как мама? — спросила она.
— Нормально, — Дима прошёл к раковине и налил себе воды. — Плитку привёз, карниз повесил.
— А разговор? — Анна подняла глаза. — Ты поговорил с ней о деньгах?
Дима замялся.
— Не совсем. Понимаешь, у неё зуб разболелся, нужно срочно к стоматологу. Она просила одолжить пять тысяч.
Анна почувствовала, как внутри всё холодеет.
— И ты дал?
— А что я должен был сделать? — развёл руками Дима. — Сказать: «Извини, мама, терпи боль, у меня нет денег»?
— Дима, — Анна старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — У нас действительно нет денег. Совсем. Я сегодня последнюю гречку сварила.
— Ну займи у своей мамы, — предложил Дима. — Она же на прошлой неделе пенсию получила.
— Моя мама сама еле сводит концы с концами, — возразила Анна. — И потом, почему я должна занимать у своей мамы, если твоя делает ремонт на наши деньги?
— Это не наши деньги, а мои, — вдруг резко сказал Дима. — Я их заработал, мне и решать, на что их тратить.
Анна даже застыла. За два года брака Дима никогда не говорил таких слов. Всегда было «наше», «вместе», «семья».
— Вот как, — тихо сказала она. — Значит, твои деньги. А я тут, получается, просто нахлебница с ребёнком?
— Я не это имел в виду, — Дима потёр лицо руками. — Просто не дави на меня, ладно? Я устал.
Он ушёл в комнату, оставив Анну одну на кухне. Она долго сидела, глядя в одну точку, потом достала телефон и открыла приложение банка. На счету было 127 рублей.
Утром, когда Дима ушёл на работу, Анна решила действовать. Она позвонила своей подруге Кате и попросила посидеть с Мишкой пару часов.
— Конечно, приезжай, — согласилась Катя. — Что-то случилось?
— Потом расскажу, — коротко ответила Анна.
Оставив сына у подруги, она поехала к свекрови. Валентина Петровна открыла дверь и удивлённо приподняла брови:
— Аня? Что-то случилось?
— Нет, Валентина Петровна, просто решила заехать, — Анна натянуто улыбнулась. — Можно войти?
В квартире свекрови вовсю шёл ремонт. В прихожей стояли банки с краской, в гостиной были свалены рулоны обоев, а на кухне красовалась новенькая плита.
— Присаживайся, — Валентина Петровна указала на стул. — Чай будешь?
— Нет, спасибо, — Анна осталась стоять. — Я ненадолго. Просто хотела поговорить.
— О чём же? — свекровь напряглась, словно почувствовав неладное.
— О деньгах, — прямо сказала Анна. — Валентина Петровна, вы знаете, что у нас сейчас очень сложная финансовая ситуация?
Свекровь удивлённо моргнула:
— Дима ничего такого не говорил.
— Конечно, не говорил, — Анна почувствовала, как к горлу подступает комок. — Он никогда не скажет вам, что у нас проблемы. Но факт в том, что мы еле сводим концы с концами. У нас съёмная квартира, маленький ребёнок, а я не могу работать, потому что Мишке только год.
Валентина Петровна поджала губы:
— И что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что мы не можем позволить себе элементарного, — Анна обвела рукой кухню свекрови. — А вы делаете ремонт и постоянно просите у Димы деньги.
— Я не прошу, а занимаю, — возразила Валентина Петровна. — И всегда отдаю.
— Когда? — прямо спросила Анна. — За полгода вы вернули хоть рубль?
Свекровь покраснела:
— Это не твоё дело. Мы с Димой сами разберёмся.
— Это моё дело, потому что страдает мой ребёнок, — Анна почувствовала, что начинает терять контроль. — Ваш внук, между прочим. Вчера Дима отдал вам пять тысяч на стоматолога. А у нас дома нечего есть.
— Что значит «нечего есть»? — фыркнула Валентина Петровна. — Не преувеличивай. Дима говорил, что у вас всё в порядке.
— Дима вам врёт, — резко сказала Анна. — Потому что не хочет вас расстраивать. Но я больше не могу молчать. Или вы прекращаете тянуть из него деньги, или я буду вынуждена принять меры.
— Какие ещё меры? — свекровь скрестила руки на груди. — Запретишь сыну помогать матери?
— Если понадобится, — кивнула Анна. — Потому что сейчас его первая обязанность — забота о своём ребёнке.
Валентина Петровна побагровела:
— Да как ты смеешь! Я его растила, ночей не спала, всё для него делала! А ты пришла на всё готовое и указываешь мне, что делать?
— Я не указываю, — Анна старалась говорить спокойно. — Я прошу вас понять нашу ситуацию и перестать просить у Димы деньги, пока мы не встанем на ноги.
— Убирайся из моего дома, — процедила Валентина Петровна. — И не смей больше указывать мне, как общаться с моим сыном.
Анна молча развернулась и вышла. На душе было тяжело, но она знала, что поступила правильно. Кто-то должен был сказать свекрови правду.
Вечером, когда Дима вернулся с работы, разговора было не избежать.
— Мама звонила сегодня, — начал Дима, внимательно глядя на жену. — Сказала, что ты приходила к ней.
— Да, заходила, — спокойно подтвердила Анна. — Хотела поговорить.
— И о чём же? — спросил муж.
— О том, что нам не хватает денег, а она постоянно просит у тебя в долг, — честно ответила Анна. — Дим, я не могла больше молчать. У нас ребёнок, которому нужно нормально содержать. А мы экономим на всём.
— И ты решила устроить скандал моей матери? — спросил Дима. — Она в слезах звонила мне на работу. Говорила, что ты её оскорбила, выставила попрошайкой.
— Я не оскорбляла её, — возразила Анна. — Я просто сказала правду. Что нам приходится экономить на всём, а она делает ремонт за твой счёт.
— Это не так, — покачал головой Дима. — Она берёт в долг и всегда отдаёт.
— Когда? — Анна посмотрела мужу в глаза. — Назови хоть один случай, когда она вернула деньги.
Дима замялся:
— Ну, она помогала нам с ремонтом перед рождением Мишки.
— Она дала нам старые шторы и потрёпанный ковёр, — напомнила Анна. — А ты отдал ей двадцать тысяч на новую ванну.
— Она моя мать, — упрямо сказал Дима. — И я буду помогать ей, хочешь ты этого или нет.
— Даже если твой сын будет голодать? — тихо спросила Анна.
— Не драматизируй, — поморщился Дима. — Никто не голодает.
— Дим, открой холодильник, — Анна встала и подошла к холодильнику. — Посмотри сам.
Дима нехотя встал и заглянул в холодильник. Пустые полки красноречиво говорили сами за себя.
— Я завтра получу аванс, — пробормотал он. — Купим продукты.
— И сколько из этого аванса уйдёт твоей маме? — спросила Анна. — Половина? Две трети?
— Перестань, — Дима захлопнул дверцу холодильника. — Ты несправедлива к ней. Она многое для нас делает.
— Например? — Анна скрестила руки на груди.
— Ну, она сидит с Мишкой, когда нужно.
— Два раза за год, — напомнила Анна. — И оба раза звонила каждый час, спрашивая, когда мы вернёмся.
— Знаешь что, — наконец сказал Дима. — Я не буду выбирать между матерью и тобой. Это глупо и неправильно.
— Я прошу тебя выбрать нашего сына. Но, кажется, ты уже сделал свой выбор, — тихо сказала Анна.
Она вышла из кухни, оставив Диму одного. В комнате тихо посапывал Мишка, не подозревая, что его семья трещит по швам. И как часто бывает в жизни, дело было даже не в деньгах, а в неспособности близких людей услышать друг друга, когда каждый считает свою правду единственно верной.
