Мама говорила – не доверяй мужчине, который занимает деньги у женщины. А я думала – она просто застряла в прошлом веке. Как же хочется иногда вернуться в прошлое и дать себе подзатыльник!
Я работала администратором в салоне красоты и параллельно училась на экономиста. Честно говоря, учеба давалась через силу – куда больше меня интересовали курсы маникюра, на которые я ходила по вечерам. Мечтала стать мастером, открыть свою студию. Но об этом лучше было не говорить маме – она считала, что с высшим образованием я смогу претендовать на что-то большее.
Глеб появился неожиданно. Зашел в салон записаться на стрижку, а сам все поглядывал в мою сторону. Высокий, в дорогом костюме, с какой-то особенной улыбкой – такой располагающей, что хотелось улыбнуться в ответ. Оказалось, работает менеджером в автосалоне премиум-класса через дорогу.
После той стрижки он стал заходить часто. То кофе принесет, то просто поболтать на пять минут. Однажды предложил подвезти после работы – я как раз задержалась с отчетами. По дороге рассказывал про свою работу, про амбициозные планы, про то, как важно не бояться ставить высокие цели.
— Ты же сама не хочешь всю жизнь на ресепшене просидеть? — спросил он тогда.
— Конечно нет, — я рассказала про курсы и мечту о своей студии.
— Вот видишь! — он оживился. — Значит, понимаешь, о чем я. В нашем городе таких возможностей нет, тут потолок низкий.
Мама сразу невзлюбила Глеба. Может, женское чутье сработало, а может, просто насторожил его лоск.
— Что-то не нравится мне твой автомобильщик, — говорила она, хмурясь. — Слишком уж гладкий какой-то. И костюмы дорогие носит, а сам все время без денег.
— С чего ты взяла? — я раздраженно отмахивалась.
— А с того, что ты ему постоянно одалживаешь! Думаешь, я не вижу? То на бензин ему не хватает, то срочно костюм нужен для важной встречи…
— Мам, ну что ты придираешься? Он же возвращает!
— Возвращает… А потом снова просит. И что это за мужик такой, который у девушки в долг берет?
Я злилась на мамину «старомодность». Мне казалось, она просто не понимает современных отношений. А Глеб тем временем все чаще заговаривал о Москве. О том, какие там перспективы, какие зарплаты, какие возможности.
Когда он сказал, что его приглашают в столичный автосалон, я чуть с ума не сошла. Две недели ходила сама не своя – он уедет, а я останусь здесь, в этом маленьком городе, где ничего не происходит…
— Поехали со мной, — предложил он однажды. — Ты же теперь с сертификатом маникюрщицы, в любой салон устроишься. А там, глядишь, и до своей студии дорастешь.
Мама, конечно, была категорически против:
— Никуда ты не поедешь! Сначала институт закончи!
— Я переведусь на заочное, — упрямилась я. — Сейчас многие так делают.
— А жить где будете? На что?
— Глеб уже нашел квартиру. Говорит, для начала снимем простенькую, а потом…
— И кто платить будет? — перебила мама. — Опять ты?
— Почему сразу я? Мы вместе будем. Он же работу нашел хорошую, в престижном автосалоне…
Мама только рукой махнула:
— Ох, Влада, не нравится мне все это. Не верю я ему.
Я все-таки поехала в Москву. Мама, конечно, денег дала – причем немало, почти все свои сбережения. Только взяла с меня слово, что не отдам их Глебу. Я обещала, искренне веря, что деньги мне понадобятся на обустройство.
Встретить меня на вокзале Глеб не смог – был занят на работе. Просто скинул адрес квартиры и сказал, что ключи у консьержки. Район оказался неплохой, но квартира – маленькая и неуютная. Глеб появился только вечером:
— Ну как тебе? — спросил он, небрежно чмокнув меня в щеку. — Извини, что так вышло с встречей. Сама понимаешь – новая работа, надо себя показать.
Устроилась я быстро – нашла место в приличном салоне недалеко от дома. Клиентов пока было немного, но на жизнь хватало. Вот только деньги почему-то утекали как вода.
Сначала Глеб попросил помочь с арендой:
— Солнце, тут такое дело… Задержка с зарплатой, а хозяйке нужно внести предоплату за два месяца. Выручишь? Я верну, как только первую получку получу.
Потом срочно понадобились деньги на ремонт машины:
— Без колес я работать не смогу, а у меня все в банке на карте заморожено из-за какой-то ошибки…
И понеслось – то костюм порвался, то клиента надо в ресторан сводить… Я брала дополнительные смены — подменяла в любое время.
В тот день мне стало плохо прямо на работе – затошнило так, что пришлось отпроситься пораньше. В женской консультации тест показал две полоски. Я не могла поверить своим глазам – беременна… Сидела в коридоре, прижимая к груди заключение, и думала, как сказать Глебу.
Может, эта новость все изменит? Станем настоящей семьей, перестанем считать, кто сколько кому должен… Я специально поехала домой пораньше – хотела приготовить ужин, создать уютную атмосферу для разговора.
Открыла дверь своим ключом – тем самым, который Глеб так неохотно мне дал, объясняя, что квартира съемная и хозяйка против дополнительных комплектов. Из комнаты доносились музыка и женский смех.
Первое, что я увидела – бокалы с напитком на столе. Того самого, которое Глеб якобы получил в подарок от благодарного клиента. Потом – длинноногую брюнетку в его объятиях. Она сидела у него на коленях, а он нежно перебирал её волосы – точно так же, как делал это со мной всего пару дней назад.
— Не помешала?
— Влада?! — Глеб резко вскочил, отшатнувшись от брюнетки. Его лицо побледнело. — Ты… ты же на работе должна быть.
В горле встал ком. Я машинально прижала руку к животу – там, где уже две недели жила наша тайна. Тайна, которую я собиралась рассказать ему сегодня вечером.
Брюнетка мгновенно напряглась, отодвигаясь на другой конец дивана:
— Глеб, кто это? — её голос звучал встревоженно. — Почему у неё ключи от квартиры?
— Соседка, — небрежно бросил он. — Снимает тут комнату.
— Надо же, соседка!? — я не узнала свой голос и горько рассмеялась. — Я Соседка? А как же три месяца отношений? Как же «давай жить вместе — переезжай в Москву»? Как же…
— Подожди, — брюнетка резко выпрямилась. — В смысле снимает? Глеб, это моя квартира, я тебе её бесплатно… — она осеклась, переводя взгляд с него на меня.
— Бесплатно? — внутри что-то оборвалось. — А семьдесят тысяч в месяц ты с кого берешь? — я начала истерически смеяться. — Три месяца! Я работаю в две смены, беру заказы на дом, чтобы платить за аренду! А ты… ты…
Брюнетка медленно встала с его колен:
— Глеб, ты что, берешь с неё деньги за мою квартиру?
— Кристина, солнце, ты не так поняла…
— Не так поняла? — она отшатнулась от его протянутой руки. — А как я должна понять? Ты живешь в моей квартире, спишь с этой девочкой, берешь с неё деньги…
— Я могу объяснить!
— Объяснить? — я почувствовала, как к горлу подступает тошнота. — Объясни лучше, на что ты потратил двести тридцать тысяч за эти месяцы? И ещё полмиллиона, которые я привезла на «обустройство»?
Кристина побледнела:
— Полмиллиона? Так вот откуда у тебя деньги на дорогие рестораны и новый айфон? Ты… ты просто аферист! Ты альфонс
Я развернулась и пошла к двери. За спиной слышались крики Кристины и жалкие оправдания Глеба. В ушах шумело. Казалось, что это какой-то дурной сон. Но тошнота, подкатывающая к горлу, была вполне реальной.
На негнущихся ногах дошла до ближайшей лавочки, достала телефон.
— Мам…
— Влада? Что случилось?
— Ты была права. Во всем права. Я возвращаюсь.
В трубке повисла тишина. Потом мама тихо спросила:
— Когда тебя встречать?
— Завтра вечером. И… мам… я беременна.
Она молчала так долго, что я испугалась – не прервалась ли связь? Но потом услышала:
— Приезжай. Разберемся.
И я поняла – правда разберемся. Потому что мама не сказала «я же говорила». Не стала ругать. Просто любит – не за что-то, а несмотря ни на что.
Через неделю я получила сообщение от Глеба. Он прислал приглашение на свадьбу с припиской «И чего ты добилась?». Я только усмехнулась – мама рассказала, что уже знает от общих знакомых: Кристина выгнала его в тот же вечер. А он быстро нашел новую девушку с квартирой.
В салоне, где я работала в Москве, с пониманием отнеслись к моему увольнению. Я объяснила ситуацию, отправила фото заключения из женской консультации. Даже не стала отрабатывать – директор просто пожелала удачи и здоровья малышу.
Дома было сложно. Я восстанавливалась после всего пережитого, пыталась вернуться к учебе. Мама поддерживала как могла – не заговаривала о деньгах, которые я взяла на переезд, помогала с токсикозом, отвлекала разговорами о будущем.
— Может, это и к лучшему, — говорила она однажды вечером, заваривая мне имбирный чай. — Представь, если бы ты позже узнала правду? Когда малыш уже родился бы?
Я молча кивала. В глубине души понимала – она права. Все случилось вовремя. Хотя иногда по ночам все равно просыпалась в слезах, вспоминая, как легко Глеб назвал меня «бывшей из провинции».
Через полгода я вернулась в свой старый салон – уже не администратором, а мастером маникюра. Живот было уже не скрыть, но клиентов это не отпугивало. Наоборот, многие специально записывались ко мне, приносили детские вещички, делились советами.
Одним из таких клиентов оказался Андрей – владелец сети автосервисов. Он зашел в салон случайно – порезал палец, попросил пластырь. А потом стал заходить постоянно. То кофе принесет, то просто спросит, как дела.
— Знаешь, — сказал он однажды, — я давно хотел открыть экспресс-маникюр при автосервисе. Пока машина на обслуживании, клиентки могли бы время с пользой провести. Не хочешь обсудить?
Я насторожилась – слишком уж это напоминало прошлую историю. Но Андрей оказался другим. Он не просил денег, не рассказывал небылиц о своих успехах. Просто делал свое дело и предлагал мне развиваться вместе.
Когда родился сын, Андрей привез нас из роддома. Потом помогал с коляской, с врачами, с бытовыми мелочами. А через год сделал предложение – тихо, без пафоса, за ужином у мамы дома.
Сейчас у нас уже три точки экспресс-маникюра при его автосервисах. Я веду бухгалтерию сети – все-таки экономическое образование пригодилось. Андрей усыновил моего сына, и мальчик называет его папой.
А Глеб… Говорят, он все еще работает в том автосалоне. Все так же очаровывает клиенток и ищет, у кого бы занять денег. Иногда я думаю – может, стоит сказать ему про сына? Но потом смотрю, как Андрей возится с малышом, и понимаю – настоящим отцом становятся не по крови, а по любви.
Мама теперь часто приходит к нам в гости. Сидит с внуком, помогает с отчетностью в салоне. И только иногда, глядя на нашу семью, тихо говорит:
— Видишь, доченька, все к лучшему получилось. Не зря я тогда сердцем чувствовала.
И я просто обнимаю её в ответ. Потому что она действительно была права. Во всем права.
