— Нинуль! А чего у тебя молоко в холодильнике прокисло? — донеслось с кухни. — Я для детей кашу варю, а тут такое!
Нина сидела за столом в своей комнате и проверяла тетради учеников. Её пальцы крепче сжали красную ручку. Голос сестры — как всегда, громкий, требовательный — заставил её плечи напрячься.
— Извини, Люда, — она отложила ручку. — В магазин вчера не успела. Возьми сгущёнку в шкафчике, на верхней полке.
— Эта сгущёнка — как резина! Дети такое есть не будут. Ладно, намешаю им хлопья с водой!
Нина осторожно выдохнула. Сестра с мужем и двумя детьми приехали всего три дня назад. Обычно они гостили неделю — «отдыхали от городской суеты» в её маленьком доме у моря. Люда всегда приезжала как хозяйка — передвигала вещи, меняла привычный распорядок Нины, а её муж Валера в основном лежал в гамаке во дворе.
Нина встала из-за стола и подошла к окну. Из сада доносился детский смех и крики племянников. Кто-то из них, похоже, залез на беседку с виноградом — хрупкие ветки гнулись под весом детского тела.
— Дима! Слезь оттуда, пожалуйста! — позвала Нина, приоткрыв окно. — Виноград обломается!
— Нинка, не командуй! — окрикнула Люда со двора. — Пусть дети отдыхают как хотят. В городе им негде побегать! Димка, только осторожнее там!
— Это же мой виноград, Люда, — тихо сказала Нина, но сестра уже не слушала.
Вечером сад наполнился запахом шашлыка. Валера, муж Люды, наконец-то встал с гамака и занялся мясом. Нина вышла во двор с тарелками и приборами.
— Ниночка, золотце, — обратился к ней Валера, поворачивая шампуры, — а у нас пивко-то ещё осталось?
— Нет, вчера закончилось, — ответила Нина.
— Как закончилось? — он удивлённо поднял брови. — Я же ящик привозил!
— Ты вчера после ужина последние две банки взял.
Валера почесал затылок.
— Жарко сегодня… Может, сбегаешь в магазин? Он вроде до восьми работает?
Нина посмотрела на часы — половина восьмого.
— Вряд ли успею, — сказала она.
— Если побежишь — успеешь! — Валера подмигнул ей. — Шашлык без пива — деньги на ветер!
Нина поставила тарелки на стол и молча зашла в дом за кошельком.
Из магазина она вернулась взмокшая — бежала почти всю дорогу. Солнце уже садилось, окрашивая белый забор в розовый цвет. Из сада доносились голоса и смех. Люда что-то громко рассказывала, периодически взрываясь хохотом.
— А вот и наша Нинуля! — воскликнула сестра, когда Нина вошла в сад с пакетом. — Героическим броском спасла наш ужин!
— Поставь пиво в холодильник, — бросил Валера, не отрываясь от мангала.
Нина зашла на кухню и открыла холодильник. Внутри всё было переставлено — хлебница на верхней полке, овощи в морозилке, а на средней полке — детские йогурты и десерты, которых вчера ещё не было.
— Я пока рыбный салат сделаю, — сказала она, вернувшись во двор.
— Не надо, Нин! — махнула рукой Люда. — Мы шашлык будем! Садись, отдыхай! Ты же вечно со своими тетрадками возишься.
— Как скажешь, — Нина села за стол и потянулась за стаканом с компотом, который приготовила утром. Стакан был пуст.
— А компот… — начала она.
— Дети выпили! — быстро ответила Люда. — Жарко же! У тебя вишня такая сладкая в саду, Димка аж два стакана осилил.
Пока Нина мыла посуду после ужина, с улицы донеслось:
— Нина, там полотенца в ванной кончились! Кинь свежие, пожалуйста!
Нина разложила полотенца в ванной и вернулась к посуде. Через приоткрытое окно слышались разговоры с веранды. Люда рассказывала о своей работе в турагентстве, ее звонкий голос легко перекрывал тихие комментарии мужа.
— Представляешь, клиенты требуют всё включено за копейки! Я им говорю: «Хотите Турцию пятизвёздочную? Платите!» А они мне: «Мы у вас в прошлом году бронировали, сделайте скидку». Дурдом! — Люда говорила громко, словно делилась новостями с целой улицей.
Нина аккуратно протирала тарелки. Каждый год повторялось одно и то же. Сестра приезжала как в гостиницу — с готовым расписанием отдыха, где не было места для мнения хозяйки дома.
В дверь просунулась голова соседки Марины Петровны.
— Нин, я за солью. У меня закончилась, а магазин уже закрыт.
— Конечно, сейчас, — Нина вытерла руки и достала пачку соли.
Марина Петровна окинула взглядом кухню, задержавшись на горе посуды.
— Опять твои родственнички понаехали? — тихо спросила она, забирая соль. — Ты чего так себя изводишь? Каждый год одно и то же.
Нина пожала плечами.
— Они же семья. Куда им ещё поехать? У них на гостиницу денег нет.
— А нервы твои, значит, дешевле гостиницы стоят? — Марина Петровна покачала головой. — Сказала бы уже раз: не хочу, чтобы на шею садились!
— Да ладно, они всего неделю погостят, — Нина отвернулась к раковине.
Марина Петровна вздохнула и направилась к двери.
— Как знаешь, Нин. Только ты не половичок, чтобы по тебе ходили. Спасибо за соль.
После ухода соседки Нина долго стояла у раковины, глядя на последнюю тарелку в руках. Со двора доносились крики детей и смех Люды. Неделя только начиналась.
Утро началось с грохота. Нина вздрогнула и открыла глаза. На кухне что-то с шумом упало, и детский плач перемешался с раздражённым голосом Люды:
— Смотри, куда лезешь! Весь пол теперь в муке!
Нина посмотрела на часы — шесть утра. В воскресенье. День, когда она обычно позволяла себе поспать до восьми.
Она накинула халат и вышла из спальни. На кухне Люда отряхивала одежду младшего сына, а на полу белело рассыпанное мучное облако.
— Извини, Нин, — бросила сестра, не поднимая глаз. — Хотела блинчики сделать, а этот шкодник полез помогать. Где у тебя веник?
— В кладовке, — Нина протиснулась мимо них к чайнику.
К обеду мука исчезла, но остались липкие следы теста на столешнице. Люда с детьми уже убежала на пляж, оставив на столе недоеденные блины и открытую банку сгущёнки, вокруг которой роились мухи.
Нина села за стол и отпила остывший чай. Утренние тетради так и остались непроверенными — крики и беготня детей отвлекали.
— Эй, хозяюшка, а обед будет? — в дверь просунулась голова Валеры. — Наши на пляже, а я что-то проголодался.
Нина подняла глаза. Валера стоял в дверях, вытирая мокрые после душа волосы её чистым кухонным полотенцем.
— Валера, это полотенце для посуды.
— А? — он непонимающе посмотрел на ткань в руках. — Да какая разница? Всё равно же стирать.
Он небрежно бросил полотенце на спинку стула.
— Так что там с обедом? Есть что перекусить?
— В холодильнике котлеты остались со вчера, — сказала Нина, подбирая полотенце и вешая его на сушилку. — Разогрей себе, пожалуйста.
Валера приподнял брови:
— А сама не разогреешь? Я этой вашей новой микроволновкой пользоваться не умею, ещё сломаю что-нибудь.
Нина молча встала и достала тарелку с котлетами.
— Ты хоть картошечки к ним пожарь, а? — Валера устроился за столом и начал листать что-то в телефоне. — А то сухомятка — вредно.
Тишину на кухне нарушал только звук шипящего масла да щелчки пальцев Валеры по экрану телефона. Нина чистила картошку, глядя на пожелтевшую занавеску. Она сшила её три года назад — жёлтую, как солнце, как кусочек лета. Теперь на ней виднелись брызги жира и какие-то пятна.
— А чего ты такая хмурая сегодня? — внезапно спросил Валера, отрываясь от телефона. — Не выспалась?
— Всё нормально.
— А выглядишь не очень. Людка говорит, ты каждый год такая кислая, когда мы приезжаем, — он хмыкнул. — Не рада родственникам, что ли?
Нина повернулась к нему, держа в руке нож для чистки овощей.
— Валер, я всегда рада вас видеть, — она говорила медленно, подбирая слова. — Просто у меня свой распорядок, работа…
— Да брось ты, какая работа летом? — перебил он. — Школа на каникулах. Отдыхай, радуйся жизни! Вон, Людка хоть и работает круглый год, а весёлая всегда.
— Людка приезжает в отпуск, а я…
Её прервал звук открывающейся двери. В кухню влетели мокрые, обсыпанные песком дети, следом зашла Люда с пляжной сумкой.
— Ух, жарища! А вы тут сидите, — она плюхнулась на стул. — О, ты готовишь? Отлично! Мы такие голодные!
Пока Нина жарила вторую порцию картошки, Люда взяла тетрадь, лежавшую на подоконнике.
— Всё работаешь? — она пролистала несколько страниц. — А чего каракули такие? Этот написал «Я выробатываю навыки», как это вообще читать?
— Это тетрадь Коли Сидорова, у него дисграфия. Я с ним дополнительно занимаюсь.
— А, бесплатно, наверное? — Люда со смехом захлопнула тетрадь. — Вечно ты со своим призванием! Сколько тебе платят за эту благотворительность, тридцать копеек?
Нина промолчала, перекладывая дымящуюся картошку на тарелки.
— Ладно тебе, Людка, — вмешался Валера с набитым ртом. — Нинка хоть одинокая, а при деле. Домик вон какой хороший у неё.
Нина поставила тарелки на стол и молча вышла на веранду.
К вечеру пятого дня Нина вернулась домой позже обычного. В школе было родительское собрание — решали, как организовать выпускной в младших классах. Она медленно шла по улице, разглядывая розовое небо и первые звёзды. Впереди маячил её белый забор, а за ним — звуки музыки и громкие голоса.
Калитка была распахнута настежь. Нина вошла во двор и замерла. На веранде накрыли стол, за которым сидели Люда, Валера и ещё человек шесть незнакомых людей. В воздухе висел запах шашлыка и сигаретного дыма.
— А вот и хозяйка! — воскликнула Люда, размахивая бокалом. — Познакомься, это наши друзья из соседнего пансионата. Мы случайно на пляже встретились!
Нина медленно поднялась на веранду. На столе стояли её праздничные тарелки, которые она берегла для особых случаев. Рядом с ними — открытые бутылки вина из её же погреба, который она обычно держала закрытым.
— Добрый вечер, — тихо сказала она.
— Здравствуйте! — раздались нестройные голоса. — А мы тут праздник устроили!
— Какой праздник? — Нина поставила сумку на стул.
— День рождения у Кости! — Люда указала на полного мужчину, который поднял руку в приветствии. — Мы решили отметить у тебя, ты же не против? Тут так классно, свежий воздух, беседка!
Нина обвела взглядом стол. Её любимая скатерть была залита вином, на краю стояла пепельница, полная окурков.
— А дети где? — спросила она, заметив отсутствие племянников.
— Спят уже, — отмахнулась Люда. — Набегались за день, мы их пораньше уложили.
Нина прошла в дом. В детской действительно было тихо — мальчики крепко спали. Она заглянула на кухню — раковина завалена грязной посудой, на плите что-то пригорело. В холодильнике пусто — видимо, всё вынесли на стол.
Она вернулась на веранду, где Валера как раз рассказывал анекдот, и все громко смеялись.
— Людмила, — Нина подошла к сестре. — Можно тебя на минутку?
— Чего такое? — Люда нехотя встала и отошла в сторону.
— Почему ты не спросила меня, прежде чем приглашать незнакомых людей? — тихо спросила Нина.
— А что такого? — Люда развела руками. — Они нормальные ребята. И вообще, мы же семья. Ты что, своим не рада?
— При чём тут «своим не рада»? Это вопрос уважения. Ты хотя бы спросила бы…
— Да ладно тебе, — перебила Люда. — Всегда ты драматизируешь! Ну посидят люди, выпьют, уйдут. Чего такого-то?
— Моя кухня выглядит как после урагана. Кто будет убирать?
— Господи, Нинка! — Люда закатила глаза. — Завтра уберём, делов-то! Ты как училка прямо — вечно со своими правилами. Расслабься хоть раз в жизни!
Она хотела вернуться к столу, но Нина удержала её за руку.
— Дело не в уборке, Люда. А в том, что ты приезжаешь сюда каждый год и ведёшь себя так, будто мой дом — это гостиница, где тебе всё можно. Ты хоть раз спросила, удобно ли мне, когда вы приезжаете? Когда ты передвигаешь мои вещи, используешь мою посуду, приглашаешь посторонних людей?
— Ты что, серьёзно? — Люда выдернула руку. — Я твоя сестра, а не чужой человек! Что за претензии? Мы раз в год приезжаем отдохнуть, и тебе жалко?
— Мне не жалко, — Нина посмотрела ей прямо в глаза. — Мне обидно, что ты не уважаешь ни меня, ни мой дом, ни мои правила.
За столом притихли. Валера прервал свой рассказ и с интересом наблюдал за сёстрами.
— Так, — Люда скрестила руки, — давай-ка начистоту. Тебе просто завидно, что я приезжаю с семьёй, с друзьями, а ты со своими тетрадками сидишь. Ни мужа, ни детей — вот и бесишься!
Нина глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Вечерний ветерок шевелил листья винограда над её головой. Послышался звук разбившегося бокала, кто-то за столом тихо выругался.
— Нет, Люда, — сказала Нина спокойно. — Дело не в зависти. Завтра вы все уедете. Собирайте вещи.
Люда ошеломлённо уставилась на сестру:
— Что? Ты нас выгоняешь?
— Я прошу вас уехать завтра утром, — Нина говорила тихо, но твёрдо. — И ваших друзей тоже.
— Ты… ты не можешь! — задохнулась от возмущения Люда. — Мы же планировали ещё на неделю остаться!
— Это мой дом, — просто ответила Нина. — И в нём будет так, как я решу.
На веранде повисла тишина, только ночные цикады стрекотали в саду. Люда стояла с открытым ртом, не в силах подобрать слова. Её друзья за столом переглядывались, кто-то начал тихо собирать вещи.
— Но… но мы же всегда… — начала Люда.
— Не всегда, а пять лет, — поправила Нина. — И каждый год одно и то же. Я устала быть невидимкой в собственном доме.
Валера встал из-за стола и подошёл к жене:
— Людк, может, правда завтра поедем? Отпуск же не закончился, можем в пансионат переехать, там вроде места были.
— Какой пансионат? — вспыхнула Люда. — Ты знаешь, сколько это стоит? А у Нинки мы и так бесплатно живём!
— Вот именно, — тихо сказала Нина. — Бесплатно. И без всякой благодарности с вашей стороны.
Повисла напряжённая пауза. Незнакомцы за столом начали неловко прощаться, собирая свои вещи.
— Мы, пожалуй, пойдём, — сказал именинник Костя, потупив глаза. — Спасибо за угощение.
— Нет, останьтесь! — Люда попыталась удержать гостей. — Это какое-то недоразумение…
Но люди уже выходили за калитку. Валера молча начал собирать со стола бутылки и тарелки.
— Предательница, — прошипела Люда, когда они остались одни. — Я никогда не думала, что родная сестра так со мной поступит!
— А я никогда не думала, что родная сестра будет обращаться с моим домом, как с бесплатной гостиницей, — спокойно ответила Нина.
Утро выдалось безоблачным. Нина сидела в беседке, наблюдая, как Валера загружает вещи в машину. Дети, ещё не до конца понимающие ситуацию, бегали по саду, собирая упавшие абрикосы.
Люда вышла из дома с последней сумкой, демонстративно не глядя на сестру.
— Извини, Нин, — неловко сказал Валера, проходя мимо. — Людка успокоится потом.
— Валер, дети, садитесь в машину! — громко скомандовала Люда. — Нам пора.
Племянники подбежали к Нине попрощаться. Она обняла их и дала с собой пакет с фруктами. Мальчики побежали к машине, на ходу разглядывая гостинцы.
Люда остановилась у калитки и наконец повернулась к сестре:
— Знаешь что? В следующем году мы вообще не приедем!
Нина медленно подошла к ней.
— Если захотите приехать — звоните заранее. На два-три дня. И будете жить по моим правилам.
— Какие ещё правила? — фыркнула Люда. — Тебя послушать, так мы тут всё разгромили!
— Не разгромили, — Нина покачала головой. — Просто не уважали. Ни меня, ни мой дом, ни мою жизнь.
Машина загудела. Валера нетерпеливо посигналил.
— Ну и оставайся со своими правилами! — Люда развернулась и быстро пошла к машине. — Наслаждайся одиночеством!
Ворота закрылись. Шум мотора постепенно стих вдали. Нина медленно пошла в дом. На веранде ещё стоял запах вчерашнего праздника, на столе — забытая Людой заколка.
Она начала собирать посуду. Работы предстояло много — кухня, веранда, детская… Но внутри было удивительно спокойно, словно после долгой болезни.
Дверной звонок прервал её размышления. На пороге стояла Марина Петровна.
— Уехали твои? — спросила соседка, заглядывая во двор.
— Да, только что, — Нина улыбнулась.
— Ты всё-таки сказала им? — Марина Петровна с удивлением посмотрела на неё. — Не ожидала, если честно.
— Сама от себя не ожидала, — Нина пожала плечами. — Хотите чаю? У меня абрикосовое варенье открыто.
Они сидели в беседке, наслаждаясь тишиной и покоем летнего утра. С моря дул лёгкий ветерок, качая виноградные лозы.
— Знаешь, — задумчиво сказала Марина Петровна, — иногда самое сложное — это не заботиться о других, а научиться себя уважать.
Нина посмотрела на свой дом, на белый забор, на цветущий сад. Всё это она создала сама. И теперь наконец почувствовала себя настоящей хозяйкой — не только дома, но и своей жизни.
