— Лидия Петровна, а можете сварить борщ без капусты? А то я её на дух не переношу.
Дима развалился в кресле мужа, поставил ноги на журнальный столик и даже не поднял глаз от телефона. Лидия Петровна замерла с половником в руке, глядя на этого парня, который три дня назад робко стоял на пороге с одним пакетом.
— Дим, ну ты чего, — пробурчал Игорь, не отрываясь от телевизора. — Мам готовит отлично.
— Да я же не против! Просто прошу без капусты. И, кстати, может, соли поменьше? У меня желудок чувствительный.
Лидия Петровна поставила кастрюлю обратно на плиту и медленно повернулась к гостю. За шестьдесят три года жизни она повидала всякого, но чтобы кто-то в её доме, за её столом указывал, как готовить…
— Милый, а ты долго у нас погостишь? — спросила она ровным голосом.
— Да пока квартирный вопрос не решится. Игорёк же рассказывал — я съехал от девушки, снимать дорого. Думаю, месяца два-три, максимум.
Игорь виновато посмотрел на мать:
— Мам, ну я же говорил… Дим хороший парень, помогал мне после развода. Теперь моя очередь.
— Конечно, конечно, — кивнула Лидия Петровна. — Только я не поняла про борщ. Ты хочешь, чтобы я варила отдельно для тебя?
— Да ладно вам! — засмеялся Дима, наконец оторвавшись от экрана. — Просто в следующий раз учтите мои пожелания. Я же не капризничаю, а нормально прошу.
— Учесть пожелания, — повторила Лидия Петровна, словно пробуя слова на вкус.
— Да, а ещё… Игорёк, скажи маме, что у неё кофе слабый. Я привык крепче. И лучше покупать зерновой, а не растворимый. Для здоровья полезнее.
Лидия Петровна почувствовала, как что-то сжалось в груди. Она готовила этот растворимый кофе уже двадцать лет, после того как муж ушёл на пенсию. Дорогой зерновой — это роскошь для неё.
— Дим, может, не стоит, — неуверенно начал Игорь.
— Да что не стоит? Я же вежливо прошу! Лидия Петровна, вы не обижайтесь, я просто привык к качественным продуктам. Знаете, организм уже настроился.
— Настроился, — эхом отозвалась она.
— Точно! А ещё хотел спросить — можно я переставлю мебель в комнате? А то кровать неудобно стоит, свет в глаза бьёт утром. И шкаф бы подвинуть…
— Это папина комната, — тихо сказал Игорь.
— Была, — поправил Дима. — Теперь я в ней живу. Временно, конечно, но всё же хочется комфорта.
Лидия Петровна отвернулась к плите. В той комнате до сих пор висел портрет мужа, стояли его книги, лежали очки на тумбочке. Она заходила туда каждое утро, поправляла покрывало, проветривала. А теперь этот парень хочет там мебель переставлять.
— Хорошо, — сказала она. — Поговорим об этом позже.
— Супер! А ещё, Игорёк, напомни маме про интернет. У меня работа удалённая, нужен стабильный сигнал. Может, тариф поменять на более мощный?
— Дим, ты с ума сошёл? — наконец взорвался Игорь. — У мамы пенсия!
— Да я же не говорю — за мой счёт поменяем! Скинемся втроём, и всем хорошо. Мне интернет нужен, а вам тоже пригодится быстрая скорость.
Лидия Петровна медленно вытерла руки о фартук. Скинемся втроём. Её пенсия — тринадцать тысяч. У неё едва хватало на коммунальные и еду, а тут ещё нужно было кормить двух здоровых мужчин.
— А знаешь что, — сказала она, поворачиваясь к Диме, — пока ты тут обустраиваешься, я схожу в магазин. За зерновым кофе.
— Вот видите, как здорово! — обрадовался Дима. — А заодно, может, творожка купите? И йогурт без добавок. Я на правильном питании.
— Конечно, милый. Куплю всё, что нужно.
Лидия Петровна сняла фартук, взяла сумку и направилась к выходу. В прихожей она остановилась, слушая, как Дима объясняет Игорю, почему в квартире нужны новые полотенца и почему стиральный порошок лучше покупать гипоаллергенный.
— Игорь, — окликнула она сына.
— Да, мам?
— Ничего. Просто запомни этот день.
Дверь закрылась за ней с негромким щелчком.
В магазине Лидия Петровна стояла перед полкой с кофе, держа в руках упаковку за четыреста рублей. Месяц назад жизнь казалась налаженной. Игорь переехал к ней после развода, тихо сидел в своей старой комнате, помогал с покупками. Она была рада — не так одиноко в квартире, где каждый угол напоминал о муже.
— Мам, это ненадолго, — говорил тогда Игорь. — Дим хороший парень, поможет мне с работой разобраться. Всего на пару дней переночует.
Пару дней превратились в неделю. За эту неделю Дима успел раскритиковать все её кулинарные привычки, занять самое удобное кресло в гостиной и начать намекать, что неплохо бы купить новый телевизор — «с большей диагональю, а то смотреть неудобно».
— Лидия Петровна, а у вас есть заварочный чайник? — спросил он вчера. — А то в пакетиках чай какой-то дешёвый.
Она поставила кофе обратно на полку. Четыреста рублей — это её обед на три дня.
Дома Лидию Петровну встретила тишина. Странная тишина. Обычно к её возвращению телевизор гремел на всю квартиру, а парни что-то обсуждали. Она прошла в гостиную и замерла.
Портрет мужа, который всегда стоял на комоде, теперь лежал в углу, прислонённый к стене. На комоде красовался ноутбук Димы и раскиданные диски.
— Игорь! — позвала она.
— Да, мам! — донеслось из кухни.
Она зашла туда и увидела Диму, копающегося в её холодильнике.
— А где творожная масса? — спросил он, не поворачиваясь. — И вообще, у вас тут только макароны да сосиски. Надо разнообразить рацион.
— Дима, — сказала Лидия Петровна тихо, — кто разрешил убрать портрет из гостиной?
— А, это… — он наконец обернулся. — Ну, я думал, он же мешает. Я рабочее место организовал, мне нужно сосредоточиться. Игорёк сказал, что нормально.
— Игорь сказал?
— Мам, ну что такого? — Игорь появился в дверях, виновато пожимая плечами. — Дим работает, ему нужно место. Портрет же не пропал, просто в сторонке стоит.
— В сторонке, — повторила она.
— Лидия Петровна, не переживайте так, — Дима закрыл холодильник и похлопал её по плечу. — Когда я съеду, всё вернём как было. А пока давайте жить дружно, а?
Она посмотрела на сына. Игорь отвёл глаза.
— Хорошо, — сказала она. — Будем жить дружно. Только я хочу кое-что обсудить. Садитесь оба.
— О чём разговор? — Дима плюхнулся на стул, положив ноги на соседний.
— Да, мам, что случилось? — Игорь сел напротив, всё ещё избегая смотреть на неё.
Лидия Петровна медленно сняла пальто, повесила на спинку стула и села между ними.
— Я тут подумала, — начала она осторожно, — может, нам действительно пора что-то менять.
— Что именно менять? — насторожился Дима.
— Ну, раз мы теперь живём втроём, нужно по-новому всё организовать, — Лидия Петровна говорила спокойно, но Игорь почувствовал подвох в её тоне. — Например, расходы. Коммунальные, продукты, интернет…
— Мам, мы же договорились, — начал Игорь.
— Договорились, что Дима поживёт пару дней. А сейчас уже неделя, и планы, я смотрю, на месяцы.
— Лидия Петровна, — Дима наклонился вперёд, — я же не нахлебник какой-то. Скажите, сколько нужно за комнату, и я заплачу.
— За комнату? — она задумчиво кивнула. — А за готовку? За стирку? За уборку?
— Мам, ты чего? — Игорь заёрзал на стуле. — Дим же гость!
— Гость — это когда на выходные приехал. А когда мебель переставляет и портреты убирает — это жилец.
Дима засмеялся, но смех вышел натянутым:
— Да ладно вам! Я же не специально. Хотите — верну портрет на место.
— Хочу, — коротко ответила она.
— Хорошо, хорошо. Только давайте без обид, а? Игорёк, объясни маме — я же не враг какой-то.
Игорь посмотрел на мать, потом на друга. Что-то в мамином голосе его беспокоило. Она никогда не говорила таким тоном — слишком ровно, без обычной мягкости.
— Дим, может, и правда стоит… — начал он.
— Что стоит? — оборвал его друг. — Игорёк, мы же договаривались! Ты сам сказал — мама добрая, всё поймёт.
— Понимаю, — кивнула Лидия Петровна. — Всё понимаю. И поэтому предлагаю честно разделить расходы. Коммунальные — семь тысяч в месяц. Продукты — тысяч пятнадцать, учитывая твой зерновой кофе и правильное питание. Интернет — полторы тысячи. Итого…
— Мам, ты серьёзно? — Игорь вытаращил глаза.
— Очень серьёзно. Двадцать три с половиной тысячи на троих — это почти восемь тысяч с человека.
Дима замолчал, быстро что-то подсчитывая в уме.
— Подождите, — сказал он наконец. — А почему продукты так дорого? Пятнадцать тысяч — это же…
— Это если покупать то, что ты просишь. Творог хороший, йогурты без добавок, мясо качественное. А мой борщ без капусты — это уже не борщ, а какой-то суп непонятный. Больше продуктов нужно.
— Но я же не просил готовить отдельно!
— А ты просил борщ без капусты, кофе покрепче, соли поменьше. Это и есть отдельно.
Игорь чувствовал, как ситуация выходит из-под контроля. Мама никогда так не разговаривала. Всегда шла на уступки, соглашалась, терпела.
— Лидия Петровна, — Дима попытался улыбнуться, — может, мы как-то проще решим? Я помогу по дому, вам легче станет.
— Помогать? — она подняла брови. — Как именно?
— Ну… посуду помыть, пол протереть.
— За неделю ты ни разу не помыл за собой чашку.
— Да я думал, вы сами…
— Вот именно. Думал, что я сама. Как всегда.
Тишина повисла тяжёлая. Дима барабанил пальцами по столу, Игорь смотрел в пол.
— А знаете что, — сказала Лидия Петровна, вставая, — я тут кое с чем определилась.
— С чем? — хором спросили мужчины.
— С квартирой. Решила продавать.
Игорь подскочил со стула:
— Что?! Мам, ты с ума сошла?
— Почему с ума? Вполне разумное решение. Сын взрослый, живёт отдельно. Мне такая большая квартира ни к чему. Продам, куплю что-то поменьше, а на остальные деньги безбедно проживу.
— Но я же здесь живу! — воскликнул Игорь.
— Временно, — напомнила она. — Ты сам говорил — временно.
— А я? — встрял Дима. — Я же деньги за комнату готов платить!
— Комнаты не будет. Покупатели уже интересуются.
Лидия Петровна спокойно прошла к окну, будто обсуждала погоду.
— Мам, это невозможно! — Игорь схватился за голову. — Ты же ничего не говорила!
— А зачем говорить? Вы и так всё за меня решаете. Вот и я решила.
На следующий день, ровно в десять утра, раздался звонок в дверь.
— Кто это может быть? — буркнул Дима, не отрываясь от ноутбука.
— Покупатели, — спокойно ответила Лидия Петровна, направляясь к двери.
— Какие ещё покупатели? — Игорь выскочил из кухни с бутербродом в руке.
Лидия Петровна открыла дверь. На пороге стояли Тамара Ивановна в лучшем пальто и Анатолий Степанович с папкой документов.
— Здравствуйте, — сказал Анатолий Степанович официальным тоном. — Мы по объявлению. Смотреть квартиру.
— Проходите, проходите, — Лидия Петровна посторонилась. — Я вас ждала.
Игорь уронил бутерброд. Дима медленно закрыл ноутбук.
— Мам, что происходит? — прошептал Игорь.
— Я же говорила — продаю квартиру. Вот господин Анатолий Степанович с супругой приехали посмотреть.
— Площадь сколько? — деловито спросила Тамара Ивановна, оглядывая прихожую.
— Семьдесят два квадрата. Трёшка распашонка, всё изолированное.
— А это кто? — Анатолий Степанович кивнул на парней.
— Сын с другом. Временно тут живут, но скоро съедут. На сделку не влияет.
— Подождите! — Дима вскочил с кресла. — Лидия Петровна, мы же вчера разговаривали! Я готов платить!
— Поздно, милый. Покупатели серьёзные люди, с наличными.
— Можем предоплату внести, — кивнула Тамара Ивановна. — Нам квартира нравится. Сразу видно — хозяйка аккуратная.
— Мам, остановись! — Игорь схватил её за руку. — Ты не можешь так!
— Почему не могу? Это моя квартира.
— Но… но где я буду жить?
— А где ты жил до развода? — Лидия Петровна высвободила руку. — Снимал квартиру. Будешь снимать дальше.
— У меня денег нет на съёмное жильё! — взвыл Игорь.
— А у меня нет денег кормить вас двоих и менять мебель под ваши капризы.
Анатолий Степанович внимательно изучал стены:
— А комнаты какие?
— Покажу, — Лидия Петровна повела их по коридору. — Вот спальня, тут гостиная, а это детская. Правда, сейчас там мужчина живёт, но он съедет.
— Я никуда не съеду! — заорал Дима. — У меня тут вещи, работа!
— Вещи заберёшь, работа у тебя удалённая, — невозмутимо ответила Лидия Петровна. — Хоть из Сибири работай.
— Лидия Петровна, — Тамара Ивановна подошла к окну, — а документы в порядке? Приватизация есть?
— Всё есть. Могу завтра к нотариусу, договор составить.
— Завтра?! — Игорь побледнел. — Мам, ты серьёзно?
— Очень серьёзно.
— А цена какая? — поинтересовался Анатолий Степанович.
— Семь миллионов. Торг возможен, если быстро оформите.
— Устраивает, — кивнула Тамара Ивановна. — Мы наличными расплачиваемся, без ипотеки. Можно хоть сегодня.
Дима метался по гостиной как зверь в клетке:
— Игорёк, скажи что-нибудь! Твоя мама совсем крышу снесло!
— Мам, — Игорь подошёл к ней вплотную, — ну нельзя же так! Мы поговорим, всё решим!
— О чём говорить? — Лидия Петровна повернулась к нему. — О том, как твой друг за неделю превратил мой дом в проходной двор? О том, как ты позволил убрать папин портрет? О том, как вы меня заставляете готовить по вашим рецептам?
— Да мы же не заставляли!
— Не заставляли? — она усмехнулась. — «Мам, кофе слабый». «Мам, борщ с капустой не едят». «Мам, купи творог подороже». А когда я покупаю на свою пенсию, это не заставление?
— Лидия Петровна, — Анатолий Степанович прервал семейную сцену, — а когда можно въезжать?
— Через неделю освободится. Господа жильцы как раз съезжают.
— Отлично. Тогда завтра встречаемся у нотариуса?
— Договорились.
Дима упал в кресло:
— Всё, приехали. Игорёк, твоя мама меня на улицу выставляет!
— Никто тебя не выставляет, — сказала Лидия Петровна. — Ты же говорил — временно. Вот время и закончилось.
— Но я же не знал, что ты продавать будешь!
— А я не знала, что ты командовать будешь. Сюрприз за сюрприз.
Игорь смотрел на мать так, будто видел её впервые. Эта спокойная женщина, которая неделю назад робко извинялась за слабый кофе, сейчас распоряжалась его жизнью с железной решимостью.
— Мам, — сказал он тихо, — а если… если Дим съедет? Прямо сейчас?
— А толку? — она пожала плечами. — Покупатели уже решили. Предоплату готовы внести.
— Мы можем подумать ещё, — вмешалась Тамара Ивановна. — Если вопрос принципиальный…
— Нет, — твёрдо сказала Лидия Петровна. — Решение окончательное.
Через час Дима собрал вещи и мрачно потащил сумки к выходу.
— Игорёк, я пошёл к Серёге на диван. Созвонимся, — бросил он через плечо.
— Дим, прости, я не знал, что так получится…
— Забей. Твоя мама — тот ещё экземпляр.
Дверь хлопнула. Игорь остался в прихожей, растерянно глядя на мать.
— Мам, а покупатели когда вернутся?
— Покупатели? — Лидия Петровна повесила пальто Димы в шкаф. — А, ты про Тамару Ивановну с Анатолием Степановичем? Они не покупатели.
— Как не покупатели?
— Соседи. Живут этажом выше. Тамара Ивановна в сорок второй, Анатолий Степанович — в сорок четвёртой.
Игорь медленно опустился на стул.
— То есть… ты ничего не продаёшь?
— Что ты, милый. Зачем мне продавать квартиру? Это же мой дом.
— Но они говорили про документы, про нотариуса…
— Тамара Ивановна в молодости в театральной студии занималась. Талант у неё.
Лидия Петровна прошла в гостиную, взяла портрет мужа и поставила на прежнее место. Поправила, подтёрла пыль салфеткой.
— Мам, — Игорь зашёл следом, — ты это… специально всё придумала?
— А как ещё было объяснить твоему другу, что он здесь лишний?
— Но ты же могла просто сказать!
— Сказать? — она повернулась к нему. — Игорёк, я пыталась. Намекала про борщ, про кофе, про портрет. Ты слышал?
Игорь молчал.
— Не слышал. Потому что слушал только его. Дим сказал — значит, правильно. Мама промолчала — значит, согласна.
— Мам, я не хотел…
— Знаю, что не хотел. Ты просто не думал. А когда не думаешь, получается больно.
Она прошла на кухню, поставила чайник. Игорь брёл следом, как побитая собака.
— Прости меня, мам.
— Прощу. Но запомни — в этом доме я хозяйка. Не твои друзья, не их капризы. Я.
— А если я… если захочу ещё пожить тут?
Лидия Петровна достала две чашки, насыпала растворимый кофе.
— Поживёшь. Но по моим правилам. Портрет папы на месте. Мебель не трогаем. И если опять приведёшь кого-то — предупреждай заранее. Сколько дней, на каких условиях.
— Хорошо, мам. Честное слово.
Она налила кипяток, протянула ему чашку:
— И ещё одно. В следующий раз, когда кто-то будет учить меня, как варить борщ в моём доме, ты встанешь на мою сторону. Не на его. На мою.
Игорь кивнул, обхватив чашку руками:
— На твою, мам. Обещаю.
— Вот и хорошо.
Лидия Петровна села напротив, отхлебнула кофе. Растворимый, недорогой, но привычный. Её кофе, в её кухне, в её доме.
— А знаешь, — сказала она задумчиво, — Тамара Ивановна права была. Талант у неё настоящий. Надо будет отблагодарить как-нибудь.
— Чем отблагодаришь?
— Пирогами, — улыбнулась Лидия Петровна. — С капустой. Настоящими.
За окном поднимался ветер, но в квартире было тихо и спокойно. Дом снова стал домом.
