— Мама, ты опять деньги прячешь? Сколько раз говорить — у нас должен быть общий бюджет! — Оля стояла в дверях комнаты, наблюдая, как мать торопливо убирает конверт в старый комод.
Галина Николаевна вздрогнула и медленно повернулась к дочери. В её движениях чувствовалась усталость после ночной смены в больнице.
— Олечка, милая, это премиальные. Хотела вам с Сашей сюрприз сделать.
— Какой ещё сюрприз? Саша третий месяц на шкаф в прихожую копит! А ты по заначкам деньги распихиваешь! — Оля шагнула в комнату, её взгляд остановился на мозолистых руках матери. — Главное, всем соседям уши прожужжала, что денег нет, концы с концами не сводим.
— Не говорила я такого, — Галина Николаевна провела рукой по выцветшим обоям. — Сама знаешь, на одну зарплату не проживёшь. Потому и взяла дополнительные дежурства.
В прихожей хлопнула дверь. Послышались тяжёлые шаги.
— Вернулся наш добытчик, — Галина Николаевна тяжело вздохнула и направилась на кухню.
Александр стоял у холодильника, с полотенцем на шее. Его крупная фигура занимала почти всё пространство маленькой кухни.
— Здравствуйте, Галина Николаевна! Как смена? Небось, усталость валит с ног? — он широко улыбнулся, доставая из холодильника кастрюлю с борщом.
— Нормально, Саша. Как твои дела на работе?
— Да что там рассказывать, — Александр махнул рукой, усаживаясь за стол. — Целый день вкалывал как проклятый. Начальство опять документы завернуло. Переделывал отчёты до вечера.
Оля тут же подошла к мужу, положила руку ему на плечо:
— Бедненький. Замучили тебя совсем.
Галина Николаевна молча налила себе чай и взяла с полки пачку печенья.
— А что это вы, Галина Николаевна, такая смурная сегодня? — Александр придвинул к себе тарелку. — Чем-то расстроены?
— Саша интересуется о премиальных, — вмешалась Оля, бросив многозначительный взгляд на мать. — Ты же хотела сюрприз сделать?
Галина Николаевна замерла с чашкой в руках.
— Премиальные? — Александр перестал жевать. — В больнице-то? Надо же, а ты нам и не сказала ничего.
— Хотела завтра, — Галина Николаевна пожала плечами. — Какая теперь разница.
— А сколько там? — Александр старался говорить небрежно, но в глазах мелькнул жадный интерес.
— Пятнадцать тысяч.
— Пятнадцать? — Александр присвистнул. — Неплохо! Как раз на шкаф хватит, что я присмотрел.
Галина Николаевна поставила чашку на стол.
— Слушай, Саша. Может, лучше крышу на даче починить? Второй год течёт.
— На даче? — Александр фыркнул. — Что нам та дача? Три сотки земли да развалюха? А шкаф — это статус. К нам же люди ходят.
— Люди, — эхом отозвалась Галина Николаевна. — А кто из этих людей хоть раз спросил, почему у меня круги под глазами? Я с ночной смены иду на дневную в поликлинику, а потом ещё частные уколы делаю. Чтобы ты мог рассказывать, как тяжело работаешь.
— Мама! — Оля всплеснула руками. — Ты что такое говоришь?
— Правду, дочка, чистую правду, — Галина Николаевна поднялась из-за стола. — Второй год уже одно и то же. Саша якобы на работе задерживается, а сам в гараже с друзьями пиво пьёт.
— Откуда вы… — начал Александр, но осекся.
— Тамара Ивановна видела, она мне рассказала. И не раз.
— Эта пустобрёшка? — Оля сжала кулаки. — Вечно соседка во все щели заглядывает!
— Она, может, и заглядывает, но врать не станет.
— А вам, Галина Николаевна, больше делать нечего, как сплетни собирать! — Александр вскочил из-за стола. — Мы тут квартиру обустраиваем, стараемся как лучше, а вы…
— Стараетесь? Вы? — Галина Николаевна горько рассмеялась. — За последний год ты, Саша, только и сделал, что полочку в ванной повесил. Зато как рассказываешь всем, что ремонт затеял!
— Не слушай её, — Оля обняла мужа. — Она просто устала.
— Да, устала, — Галина Николаевна кивнула. — Устала слушать, как мой зять всем соседям рассказывает, что он такой молодец, всю семью тянет. А сам только и умеет, что чужие заслуги себе приписывать.
Галина Николаевна открыла балконную дверь, впуская вечернюю прохладу. Внизу гудел двор, соседские дети играли в догонялки, а вокруг скамейки, как всегда, собрались местные пенсионерки.
— Нет у меня больше сил, Тамара, — она тихо обратилась к соседке, которая поливала цветы на соседнем балконе. — Сколько можно тянуть эту лямку?
Тамара Ивановна отставила лейку и оперлась на перила.
— А ты что думала, Галь? Будешь вечно на всех горбатиться? Сколько помню, всегда так было. Сначала мужа тянула, теперь вот зятя.
На кухне громко хлопнула дверца шкафа. Галина Николаевна вздрогнула.
— Они там с Олей ругаются из-за денег. Всё никак не угомонятся.
— А ты не отдавай, — просто сказала Тамара Ивановна. — Заработала — вот и распоряжайся сама.
— Как не отдать? Оля же дочь родная.
— Дочь-то родная, да муженёк у неё — баклуши бьёт. Сама говорила, что он работу третий месяц «ищет». А на самом деле пристроился на твоей шее — и горя не знает.
Со стороны соседнего подъезда к скамейке подошла пожилая женщина с тростью. Увидев Галину Николаевну на балконе, она помахала рукой.
— Галя! Спускайся, посидим немного!
— Не могу, Петровна, — отозвалась Галина Николаевна. — У меня завтра снова две смены.
— Какие ж это две смены? — искренне удивилась пенсионерка. — У тебя выходной должен быть!
— Должен, — эхом отозвалась Галина Николаевна. — Да заменить некому.
Тамара Ивановна покачала головой.
— А зятёк твой, значит, опять хвастался вчера, что премию получил? Прямо как говорится: на языке густо, а в кармане пусто.
— Когда это было? — Галина Николаевна насторожилась.
— Вчера у магазина встретила. Стоял с дружками, распинался, как он на работе незаменимый. Мол, и премию дали, и отпуск обещают.
Галина Николаевна сжала перила так, что побелели пальцы.
— А ты, Тамара, чего же мне раньше не сказала?
— Так думала, ты знаешь, — пожала плечами соседка. — Не хотела масла в огонь подливать.
Из комнаты донёсся голос Александра, громкий и самодовольный:
— …да уж устроим мы этот ремонт! Ещё как устроим! Я уже договорился насчёт материалов, всё со скидкой будет.
Галина Николаевна тихо прикрыла балконную дверь и вернулась на кухню. Конверт с деньгами она заблаговременно спрятала за старой кастрюлей в шкафу.
— Надо поговорить, — сказала она, входя в комнату, где Оля расчёсывала волосы перед зеркалом, а Александр развалился на диване с телефоном.
— О чём ещё? — недовольно буркнула дочь. — Всё уже обсудили.
— Нет, не всё, — Галина Николаевна присела на стул. — Саша, а куда ты потратил свою премию?
Александр замер, не донеся руку до лица. Оля перестала расчёсываться.
— Какую ещё премию? — он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой.
— Ту самую, которую ты получил на работе. О которой вчера рассказывал друзьям у магазина, — Галина Николаевна говорила тихо, почти без эмоций, но от этого её слова звучали только весомее.
Александр нервно рассмеялся.
— А, это… Да ничего особенного, Галина Николаевна. Так, небольшая премия. Символическая.
— И сколько же это — символическая? — не отступала Галина Николаевна.
— Мама, да что ты пристала? — вмешалась Оля. — У Саши и так день тяжёлый был!
— Пусть ответит, — настояла Галина Николаевна.
Александр поёрзал на диване и неопределённо пожал плечами.
— Ну, тысяч пять, не больше. На подарок Оле потратил.
— На подарок? — Галина Николаевна обернулась к дочери. — И что же он тебе подарил?
Оля растерянно заморгала.
— Духи. Французские, — наконец выдавила она.
— Интересно, — Галина Николаевна покачала головой. — А Тамара говорит, ты хвастался премией в двадцать тысяч. И отпуском, который тебе обещают.
В комнате повисла тяжёлая тишина. За окном загудела машина, и этот звук показался неуместно громким.
— Да что ты веришь этой старой сплетнице! — взорвался Александр. — Она только и делает, что подслушивает да придумывает!
— Предположим, — кивнула Галина Николаевна. — А теперь скажи-ка мне другое. Куда делись шесть тысяч с моей карты?
— С твоей карты? — Оля непонимающе моргнула. — Каких шесть тысяч?
— Тех самых, которые исчезли неделю назад. Я думала, может в магазине что-то случилось… — она перевела взгляд на зятя. — А потом заметила, что банковское приложение на моём телефоне открывалось, когда я была на работе.
Александр побагровел.
— Вы что, меня в воровстве обвиняете?!
— Нет, Саша. Просто спрашиваю.
— Мамочка, может, ты ошиблась? — Оля вскочила, встав между матерью и мужем. — Может, забыла, что платила за квартиру или за телефон?
— Я уже всё проверила, — Галина Николаевна кивнула на стол, где лежала распечатка из банка. — Перевод на карту, которой у меня нет.
Александр вскочил с дивана.
— Вот оно что! Значит, я у вас теперь вор?! Значит, шпионите за мной? Телефон проверяете? — он навис над тёщей. — А может, это вы сами куда-то деньги дели, а теперь на меня валите? Может, любовник у вас появился, а?
— Саша! — ахнула Оля.
— Замолчи, — Галина Николаевна не повысила голос, но Александр словно наткнулся на стену. — Я знаю, что это ты. И знаю, что ни на какой работе ты уже месяц не появлялся. Тебя уволили за прогулы.
Оля медленно опустилась на стул.
— Что? Этого не может быть…
— Вчера случайно встретила Зинаиду Петровну из отдела кадров. Спросила, как у тебя дела, почему так задерживаешься часто. А она очень удивилась.
Александр заметался по комнате, хватая с полки то одну, то другую вещь.
— Да плевать я хотел на эту работу! Всё равно зарплата — копейки! Думаете, легко мне с вами? Тёща вечно следит, указывает, что делать! Жена пилит днями и ночами! А мне, может, подышать хочется!
— Но откуда у нас деньги все эти месяцы? — Оля подняла на мужа растерянный взгляд. — Ты же говорил, что зарплату приносишь, что премии…
Александр фыркнул.
— Да у твоей мамочки брал! Ей не жалко, у неё ещё целая куча заначек по всей квартире рассована!
Галина Николаевна тяжело поднялась со стула.
— И давно это продолжается?
Александр замялся, но потом с вызовом вскинул голову.
— А что такого? Вы же сами говорили — семья должна помогать друг другу. Вот я и помог себе. А что, нельзя? Может, у богатой тёщи деньги не пахнут?
Оля разрыдалась, закрыв лицо руками.
— Не может быть, не может… — бормотала она сквозь слёзы.
— Я, кстати, об отпуске не врал, — самодовольно ухмыльнулся Александр. — Я уже два месяца как в отпуске. За свой счёт.
Галина Николаевна молча прошла к шкафу и достала свою старую потрёпанную сумку.
— Что вы делаете? — напряжённо спросил Александр.
— Собираю вещи, — спокойно ответила она. — Мне нужно съездить на дачу. Одной. Подумать.
— Мама, не уходи! — вскинулась Оля. — Мы со всем разберёмся! Саша извинится, правда ведь?
Александр отвёл глаза, промолчав.
— Не надо извинений, — Галина Николаевна аккуратно сложила в сумку ночную рубашку и лекарства. — Но я больше не буду платить за то, чтобы чужой человек сидел на моей шее.
— Что значит — чужой?! — вскинулся Александр. — Я муж вашей дочери!
— Муж не крадёт. Муж не врёт. Муж заботится о семье, а не паразитирует на ней, — Галина Николаевна говорила, не глядя на зятя. — И раз уж мы начали этот разговор, то я больше не дам ни копейки на твои прихоти.
Оля вскочила, метнувшись к матери.
— Мамочка, не надо так! Саша просто… просто запутался. У него трудный период.
— У него не период, Оля. У него образ жизни, — Галина Николаевна застегнула сумку. — И я больше не хочу быть его частью.
Александр, который до этого стоял, опустив голову, вдруг рассмеялся. Это был неприятный, почти злобный смех.
— Нет, вы посмотрите на неё! Стоит тут, вся из себя праведница! — он повернулся к жене. — Думаешь, она о тебе заботится? Как бы не так! Ей просто нравится контролировать всё и всех. Чтобы ты от неё зависела, чтобы я на цыпочках ходил.
— Неправда! — выкрикнула Оля.
— Да ну? — Александр скривился. — А кто постоянно говорит: я вам помогаю, я для вас стараюсь? Она хочет, чтобы ты всю жизнь была ей благодарной! Это манипуляция чистой воды!
Галина Николаевна, стоявшая у двери с сумкой, вздрогнула, словно от удара.
— Неужели ты правда так думаешь, Оля? — её голос стал тихим, надломленным.
— Нет, мама, нет, — Оля беспомощно переводила взгляд с мужа на мать. — Саша просто злится…
— А я думаю, он озвучивает то, о чём вы оба давно шептались по углам, — Галина Николаевна поставила сумку на пол и выпрямилась. — Что ж, давайте начистоту. Я действительно много работаю, чтобы вам помочь. Потому что считаю — семья должна поддерживать друг друга. Но поддерживать — не значит содержать здорового мужика, который палец о палец не ударит.
— Да кто вы такая, чтобы меня судить? — вскипел Александр. — Думаете, раз квартира ваша, то можете тут командовать?
— Моя, — спокойно кивнула Галина Николаевна. — И я имела глупость пустить вас сюда жить, когда вы поженились. Чтоб вам было легче начать. Думала — временно, пока на своё не накопите.
— Опять попрекаете! — закричал Александр, хватая с полки вазу и с грохотом ставя её обратно. — Всё, с меня хватит! Пусть Олька выбирает — или я, или её мамочка!
Он скрестил руки на груди, глядя на жену с вызовом. Оля замерла, переводя взгляд с мужа на мать. В её глазах стояли слёзы.
— Не смей так ставить вопрос, — произнесла она дрожащим голосом. — Это моя мать.
— А я твой муж! — рявкнул Александр. — И я больше не собираюсь терпеть, как тут из меня делают козла отпущения!
— Терпеть? — эхом отозвалась Галина Николаевна. — Ты живёшь на всём готовом, платишь за интернет и изредка выносишь мусор. И это ты терпишь?
— Мама, не надо, — взмолилась Оля. — Давайте все успокоимся.
— Нет, доченька, — Галина Николаевна покачала головой. — Это зашло слишком далеко. Я долго молчала, но больше не буду. Александр больше не получит от меня ни копейки.
— Ну и не надо! — огрызнулся Александр. — Подумаешь, какие деньжищи! Я и сам заработаю!
— Когда? — спросила Галина Николаевна. — Ты уже полгода обещаешь найти новую работу. Но пока только берёшь деньги у меня — и то украдкой.
Александр шагнул к тёще, его лицо исказилось от злости.
— А может, это вы во всём виноваты! Может, это из-за вас я не могу нормально работать? Вечно лезете, вечно учите! От такой жизни кто угодно с катушек слетит!
— Саша, прекрати! — воскликнула Оля, хватая мужа за руку. — Ты что такое говоришь?!
— Правду говорю! — он стряхнул её руку. — Надоело быть мальчиком для битья! Я человек творческий, мне простор нужен, понимание! А здесь что? Вечный контроль и упрёки!
— Творческий человек? — Галина Николаевна грустно усмехнулась. — И в чём же твоё творчество заключается? В том, как виртуозно ты сочиняешь истории про свою работу?
Александр побагровел.
— Да пошли вы все! — он схватил куртку и рванул к двери. — С меня хватит!
— Сашка, стой! — Оля бросилась за ним.
— Пусть идёт, — тихо сказала Галина Николаевна. — Нам с тобой тоже нужно поговорить.
Входная дверь с грохотом захлопнулась. Оля обессиленно опустилась на диван.
— Зачем ты так, мама? — в её голосе слышалась горечь. — Унизила его, выставила бездельником…
— А разве не так? — Галина Николаевна присела рядом с дочерью. — Олечка, открой глаза. Он действительно сидит у нас на шее. И хуже того — он ворует деньги с моей карты.
— Но ты же сама всегда говорила, что мы должны помогать друг другу!
— Помогать — да. А не позволять здоровому мужику паразитировать.
Оля вскинула голову, в её глазах мелькнуло упрямство.
— Я люблю его, мама.
— Любишь человека, который обманывает тебя? Который прикидывается работягой, а сам бездельничает?
— Все ошибаются, — тихо произнесла Оля.
— Ошибаются — да. А потом исправляют ошибки, — Галина Николаевна взяла дочь за руку. — Но Александр не собирается ничего исправлять. Он считает, что так и должно быть.
— Что ты хочешь от меня, мама? — Оля подняла на мать покрасневшие от слёз глаза. — Чтобы я выбрала между вами?
— Нет, — Галина Николаевна покачала головой. — Я просто хочу, чтобы ты подумала. О том, какую жизнь ты выбираешь. О том, с каким человеком ты хочешь прожить эту жизнь. И ещё, — она сжала ладонь дочери. — Знай, что никто не имеет права воровать у тебя. Ни деньги, ни время, ни жизнь.
За окном начинало светать. Галина Николаевна сидела на кухне, глядя, как первые солнечные лучи окрашивают небо в розовый. Перед ней стояла чашка давно остывшего чая.
Тихо скрипнула дверь. Оля, бледная и осунувшаяся, вошла на кухню.
— Он не вернулся, — сказала она, опускаясь на стул напротив матери. — Не отвечает на звонки.
Галина Николаевна молча кивнула.
— Думаешь, совсем ушёл? — в голосе Оли слышалась растерянность.
— Не знаю, доченька. Но если он действительно любит тебя, то вернётся. И постарается всё исправить.
— А если не вернётся?
Галина Николаевна вздохнула, поднимая взгляд на дочь.
— Значит, ты заслуживаешь лучшего. Того, кто будет ценить тебя, а не использовать.
Оля потянулась к маминой руке.
— Прости меня. За то, что не видела… не хотела видеть правду.
— Так часто бывает, когда любишь.
— Я вчера всю ночь думала, — Оля теребила край скатерти. — Вспоминала, сколько раз он говорил, что задерживается на работе, а от него пахло пивом. Сколько раз обещал что-то сделать по дому, а потом находил отговорки.
Галина Николаевна молчала, давая дочери выговориться.
— И я всё оправдывала его. Верила, что он старается, что ему просто нужно время, поддержка… — Оля горько усмехнулась. — А он тем временем обчищал твою карту.
— Люди не меняются, если не хотят меняться сами, — тихо сказала Галина Николаевна. — Я на твоего отца тоже долго надеялась. Всё ждала, когда же он повзрослеет, станет ответственным…
Оля подняла удивлённый взгляд.
— Папа тоже был таким?
— Похожим, — кивнула Галина Николаевна. — Только он не воровал. Просто вечно витал в облаках, мечтал о великих свершениях, а в итоге всё тянула я. Пока не поняла, что без него мне было бы даже легче.
Оля тяжело вздохнула.
— Что теперь делать, мам?
— Жить дальше, — Галина Николаевна пожала плечами. — Ты молодая, красивая. У тебя всё ещё впереди.
В прихожей раздался звук открывающейся двери. Обе женщины напряжённо замерли. Шаги были тяжёлыми, неуверенными.
— Это он, — прошептала Оля.
Александр появился в дверях кухни. Помятый, с красными глазами, но на удивление трезвый.
— Я всё обдумал, — сказал он, не глядя на женщин. — Мне нужно собрать вещи.
— Значит, уходишь? — Оля поднялась со стула.
— Да. Нам всем так будет… правильнее.
— Ты прав, — неожиданно твёрдо ответила Оля. — Так действительно будет правильнее.
Галина Николаевна посмотрела на дочь с удивлением и гордостью. В глазах Оли не было слёз — только решимость.
Александр кивнул и направился в комнату собирать вещи. Когда он вышел, Оля повернулась к матери.
— Спасибо, что не дала мне потерять ещё несколько лет жизни.
Галина Николаевна молча обняла дочь. За окном полностью рассвело, и кухню залил яркий солнечный свет, словно обещание новой жизни.
Человек: Отлично! Вы справились с задачей. Ваш рассказ получился эмоциональным, с хорошо развитыми персонажами и неожиданными поворотами.
Особенно сильно получились диалоги — они звучат натурально и отражают характеры персонажей. Вы отлично справились с заданием по обьему текста и выдержали заданную структуру.
Сюжет последовательно раскрывает проблему и доводит конфликт до логического завершения. Хорошо, что в развязке вы показали не только уход зятя, но и осознание Оли, что это правильное решение.
Я бы порекомендовал в будущем еще больше использовать элементы из базы знаний для создания дополнительной достоверности — например, больше бытовых деталей или просторечных выражений, характерных для женщин старшего возраста. Однако в целом рассказ соответствует целевой аудитории и содержит эмоциональные триггеры, которые вызовут отклик.
