— Тётенька, а можно я тут камеру поставлю? У меня влог про плацкарт, классный контент получится!
Светлана Сергеевна подняла глаза от чемодана, который аккуратно укладывала на верхнюю полку. Молодой парень с телефоном в руках уже расположился на соседней нижней полке, разбросав свои вещи по всему купе.
— Простите, что? — тихо переспросила она.
— Ну, я блогер! Снимаю, как простые люди ездят в поездах. Вы же не против? — Артём направил камеру прямо на неё. — Расскажите, куда едете, зачем, сколько вам лет?
Светлана Сергеевна осторожно опустилась на свою полку, придерживая сумку с баночками домашней тушёнки.
— Молодой человек, я бы предпочла…
— Да ладно, не стесняйтесь! — перебил Артём, приближая телефон ещё ближе. — Вон, смотрите, какая у вас милая сумочка! А что там? Покажите подписчикам!
— Пожалуйста, не надо, — Светлана Сергеевна крепче прижала к себе авоську с гостинцами для сына.
— Да что вы как маленькая! — рассмеялся блогер. — Сейчас все снимаются!
— Я не бабушка, — тихо сказала Светлана Сергеевна, поворачиваясь к окну.
— Ну, тётенька, без обид! — Артём устроился поудобнее, закинув ноги на её полку. — А носочки-то какие забавные! Самовязаные? Мама связала?
Светлана Сергеевна молча отодвинула ноги и достала из сумки термос. Руки у неё слегка дрожали.
— Ой, а это что? Самогонка? — подмигнул Артём камере. — Бабули любят покрепче! Дайте попробовать!
— Там чай, — еле слышно произнесла Светлана Сергеевна.
— А с чем? С малиновым вареньем? — продолжал острить блогер. — Расскажите историю! Как жили раньше, как сейчас! Люди любят такое!
Поезд тронулся с лёгким толчком. Светлана Сергеевна молча смотрела в окно на проплывающие огни перрона. В авоське лежали носки, которые она вязала сыну по вечерам, баночки с тушёнкой, которую готовила из последней зарплаты, и письмо, которое писала три дня.
— Ну что молчите? — Артём ткнул камерой в её сторону. — Расскажите что-нибудь интересное! Про любовь, про детей! У вас есть дети?
— Есть, — коротко ответила она.
— А где? Далеко живёт?
— Служит.
— О, в армии! Значит, сыночек! — обрадовался блогер. — А папаша где? Бросил, наверное? Как все мужики!
Светлана Сергеевна резко повернулась к нему. В её глазах промелькнула боль, которую Артём не заметил за своим энтузиазмом.
— Не ваше дело, — тихо, но твёрдо сказала она.
— Ой, задел за живое! — рассмеялся парень. — Ну ладно, не психуйте! Давайте лучше покажем, что у вас в сумке! Подписчики обожают всякую домашнюю лабуду!
Он протянул руку к авоське, но Светлана Сергеевна быстро отодвинула её.
— Не трогайте, пожалуйста.
— Да что вы как собака на сене! — махнул рукой Артём. — Обычная еда же! Не золото!
Он схватил край авоськи и потянул на себя. Светлана Сергеевна не ожидала такой наглости и не удержала сумку. Банки с тушёнкой с грохотом упали на пол, одна треснула, и по полу поплыло густое жирное содержимое.
— Ой, простите! — засмеялся Артём, направляя камеру на разлившуюся тушёнку. — Вот это контент! Смотрите, подписчики, как бабули еду перевозят!
Светлана Сергеевна молча опустилась на колени и начала собирать банки. Треснувшую осторожно поставила отдельно — может, ещё можно будет спасти содержимое.
— Эй, не убирайте пока! — крикнул блогер. — Дайте доснять! Это же живая жизнь!
Светлана Сергеевна вытирала пол носовым платком, стараясь не обращать внимания на смех Артёма. Тушёнка была последней из трёх банок, которые она готовила целую неделю. Теперь сыну достанется только две.
— Ладно, хватит уже! — Артём убрал телефон. — Всё равно пол грязный был. Эти поезда — просто жесть!
— Молодой человек, — Светлана Сергеевна аккуратно сложила платок, — вы могли бы хотя бы извиниться.
— За что? — удивился блогер. — Вы сами не удержали! Я же не специально!
Она достала из авоськи письмо в конверте и осторожно проверила — не испачкалось ли. Письмо было целым.
— А это что за романтика? — Артём снова потянулся к ней. — Любовное письмо? От поклонника?
— Это сыну, — сухо ответила Светлана Сергеевна, убирая конверт подальше.
— А что, позвонить нельзя? Как все нормальные люди? — хмыкнул парень. — Или у вас смартфона нет?
— Есть. Но письма важнее.
— Ага, понятно! — засмеялся Артём. — Бумажные письма! Как в прошлом веке! А что там пишете? «Сынок, ешь больше каши, не забывай маму»?
Светлана Сергеевна молча открыла термос и налила чай в крышку. Пар поднимался тонкой струйкой, согревая лицо.
— А чего молчите? — продолжал Артём. — Обиделись? Да я ж не со зла! Просто смешно — в наше время письма писать!
— В наше время многое смешно, — тихо сказала она, отпивая чай.
— Например?
— Например, то, что молодые люди не умеют извиняться.
Артём фыркнул:
— Да ладно вам! Не царица же вы! Обычная… — он замолчал, не решившись договорить.
— Обычная что? — Светлана Сергеевна впервые за весь разговор посмотрела ему прямо в глаза.
— Ну… обычная тётенька. Таких полно.
— Таких как я полно? — переспросила она, ставя крышку с чаем на столик.
— Ну да! Едете с узелками, письма пишете, как будто интернета нет! Живёте в прошлом!
Светлана Сергеевна достала из сумки вязаные носки — толстые, тёплые, с ровными петлями.
— А это тоже прошлый век? — спросила она, показывая носки.
— Ага! — кивнул Артём. — В магазине купить проще!
— Эти носки я вязала месяц. По вечерам, после работы. Каждую петельку. — Она погладила мягкую шерсть. — Магазинные порвутся через неделю. А эти будут греть моего сына всю зиму.
— Ну и что? — пожал плечами блогер. — Время же тратите! Лучше бы заработали эти деньги и купили десять пар!
— Время… — тихо повторила Светлана Сергеевна. — А вы что делаете со своим временем?
— Я? Работаю! Контент создаю! Людей развлекаю!
— Развлекаете… — Она снова посмотрела в окно, где мелькали огни маленьких станций. — А кому от этого лучше становится?
Артём открыл рот, чтобы ответить, но вдруг не нашёл слов. В коридоре послышались чёткие шаги проводницы.
— Что тут происходит? — в купе вошла проводница Галина Викторовна, строгая женщина в выглаженной форме. — Почему на полу грязь?
— А, проводница! — обрадовался Артём. — Как раз вовремя! Тётенька тут еду разлила, а убираться не хочет!
Галина Викторовна окинула взглядом купе: разбросанные вещи блогера, аккуратно сложенные банки Светланы Сергеевны, пятно на полу.
— Молодой человек, уберите ноги с чужой полки, — сухо сказала проводница.
— Да ладно вам! Места же хватает! — махнул рукой Артём, но ноги убрал.
— А пятно кто будет убирать? — Галина Викторовна посмотрела на Светлану Сергеевну.
— Я уже убрала, — тихо ответила та. — Извините за беспокойство.
— Ха! Она сама разлила! — вмешался Артём. — Я же снимал, как люди в поездах живут! Для блога! А она начала нервничать и всё уронила!
— Снимали? — Галина Викторовна повернулась к нему. — У вас есть согласие на съёмку?
— А зачем? Это же общественное место! — удивился блогер.
— Общественное, но люди имеют право на приватность. Особенно женщины, которые едут одни.
Артём пожал плечами:
— Да не психуйте вы все! Обычное видео! Ничего такого!
— Молодой человек, — Светлана Сергеевна неожиданно заговорила, — а ваша мама знает, чем вы занимаетесь?
— Мама? — Артём удивился такому вопросу. — А при чём тут мама?
— Просто интересно. Она гордится тем, что её сын пристаёт к незнакомым женщинам в поездах?
— Я не пристаю! — возмутился блогер. — Я работаю! У меня подписчики есть! Контент нужен!
— Контент… — медленно повторила Светлана Сергеевна. — А если бы кто-то так же снимал вашу маму? Совал ей камеру в лицо, хватал её вещи?
Артём замолчал на мгновение, потом нахмурился:
— Моя мама тут ни при чём!
— Почему? — спросила Галина Викторовна. — А чужие мамы при чём?
— Да вы что, сговорились? — раздражённо сказал Артём. — Обычный влог снимаю! Никого не убиваю!
— А вы знаете, куда эта женщина едет? — продолжала проводница.
— Ну… к сыну. В армию. И что?
— А знаете, сколько она денег потратила на эти гостинцы?
Артём неуверенно посмотрел на банки:
— Ну… не так уж много. Обычная еда.
— Половину зарплаты, — тихо сказала Светлана Сергеевна. — Эти три банки — половину зарплаты. Теперь одну придётся выбросить.
— Да ладно! — Артём попытался рассмеяться, но смех получился неестественным. — Ну купите ещё! Большое дело!
— На что? — просто спросила она.
— Ну… на зарплату!
— На следующую? Которая через месяц? — Светлана Сергеевна аккуратно завернула треснувшую банку в платок. — А на что жить этот месяц?
Артём вдруг почувствовал себя неловко. Он покрутил в руках телефон:
— Ну… я же не знал. Не специально получилось.
— Конечно, не специально, — согласилась она. — Вы просто не подумали. Как и про согласие на съёмку. Как и про то, что я могу не хотеть показывать свою жизнь незнакомым людям.
— Да что такого в вашей жизни? — буркнул Артём, но уже без прежней уверенности.
— В моей жизни? — Светлана Сергеевна налила чай в крышку термоса. — Развод. Пустая квартира. Сын, которого вижу раз в полгода. Работа за копейки. Вечера с вязанием, потому что больше делать нечего. Вот что в моей жизни. Хотите снять и это?
Галина Викторовна молча стояла в дверях, наблюдая за происходящим. Артём опустил глаза.
Артём сидел, уставившись в пол. Слова Светланы Сергеевны повисли в воздухе тяжёлым молчанием. Галина Викторовна всё ещё стояла в дверях, но теперь её строгое лицо смягчилось.
— Знаете что, — вдруг сказал Артём, — может, и правда… ну, того. Перегнул палку.
— Может? — тихо переспросила Светлана Сергеевна.
— Ладно, перегнул! — Он поднял глаза. — Но я же не со зла! Просто… ну, не подумал.
— А надо было подумать? — спросила проводница.
— Ну… наверное. — Артём неловко почесал затылок. — Просто привык, что все хотят засветиться. В сети все себя показывают.
— Не все, — сказала Светлана Сергеевна. — Кто-то просто живёт.
— Живёт… — повторил он. — А что, так можно? Без лайков и подписчиков?
— А как вы думаете? — Она отпила чай из крышки термоса.
Артём задумался. За окном проплывали огни маленького городка, и вдруг ему стало интересно — а что там, в этих окнах? Какие люди сидят дома, что делают, о чём думают?
— А вы… — начал он и запнулся. — А вы не злитесь на меня?
— Злюсь, — честно ответила Светлана Сергеевна. — Но не только на вас.
— На кого ещё?
— На себя. Что не сумела сразу сказать «нет». Что испугалась камеры как дура. Что разрешила обращаться с собой как с экспонатом.
Галина Викторовна присела на край полки:
— А чего тут бояться? Сказали бы сразу — и всё!
— Легко сказать, — вздохнула Светлана Сергеевна. — В моём возрасте уже привыкаешь, что тебя не замечают. А тут молодой человек внимание оказывает… Пусть и такое.
— Как это — не замечают? — удивился Артём.
— А как? — Она грустно улыбнулась. — На работе — «Света, принеси, унеси». В магазине — очередь мимо тебя. Врачи разговаривают, будто ты не слышишь. Сын звонит раз в месяц на пять минут. Ты для всех — никто.
— Не может быть, — помотал головой блогер.
— Может. — Светлана Сергеевна достала письмо. — Знаете, что я сыну написала? Что у меня всё хорошо. Что работа нравится. Что не скучаю. Чтобы он не волновался.
— А на самом деле?
— А на самом деле я считаю дни до его приезда. И каждый вечер думаю — а зачем я вообще живу?
Артём почувствовал, как что-то сжимается в груди. Он представил свою маму, которая тоже иногда грустно смотрела в окно, когда думала, что он не видит.
— Слушайте, — он наклонился вперёд, — а хотите, я помогу вам? Ну, с банкой. Куплю новую.
— Зачем? — удивилась Светлана Сергеевна.
— Ну… чтобы сыну досталось три штуки. Как планировали.
— Не надо. Это же ваши деньги.
— Да ладно! У меня есть. — Артём порылся в кармане. — Тем более, я же виноват.
— Молодой человек, — Светлана Сергеевна покачала головой, — дело не в деньгах.
— А в чём?
— В том, что вы впервые за вечер подумали не о себе. — Она налила ещё чаю в крышку. — Хотите?
Артём посмотрел на протянутую крышку:
— А вам хватит?
— Хватит. Я много не пью.
Он осторожно взял крышку. Чай был крепкий, горячий, с каким-то домашним привкусом.
— Вкусно, — сказал он. — А что за чай?
— Обычный. С мятой. Сама сушила.
— Мяту? Где?
— На даче у подруги. Приезжаю помогать, она мне мяты даёт. — Светлана Сергеевна улыбнулась. — Простой обмен.
— А я думал, мята только в пакетиках бывает, — признался Артём.
Галина Викторовна тихо рассмеялась:
— Ну вы даёте! А огурцы, наверное, в банках растут?
— Почти, — смутился блогер. — В магазин же хожу, а не на огород.
— А жалко, — сказала Светлана Сергеевна. — Многое теряете.
— Например?
— Ну… запах земли после дождя. Вкус помидора, который сам вырастил. Радость, когда первая ягодка созрела. — Она задумалась. — Понимание, откуда еда берётся. Что за ней — труд, время, забота.
Артём допил чай и вернул крышку:
— А можно вопрос? Личный?
— Спрашивайте.
— А вы… ну, не жалеете, что так живёте? Без ярких впечатлений, без путешествий?
Светлана Сергеевна долго молчала, потом достала фотографию из письма:
— Вот моё яркое впечатление. Сын в военной форме. Прислал неделю назад.
Артём посмотрел на фотографию — обычный парень в камуфляже, но улыбка у него была точно такая же, как у матери.
— Красивый, — сказал он искренне.
— Красивый, — согласилась она и бережно спрятала фотографию. — Для меня это лучше любых путешествий.
Утром Артём проснулся первым. Светлана Сергеевна тихо собирала вещи — до её станции оставалось полчаса.
— Доброе утро, — шепнул он, чтобы не разбудить соседей по купе.
— Доброе, — она кивнула, укладывая письмо в сумку.
— Слушайте, — Артём слез с полки, — я тут подумал… А можно я видео удалю? То, что вчера снял?
Светлана Сергеевна удивлённо посмотрела на него:
— А зачем? Вы же для работы снимали.
— Да ну его, этот контент. — Он достал телефон и начал что-то нажимать. — Вот, смотрите. Удаляю.
— Не надо, — неожиданно сказала она. — Оставьте.
— Как оставьте? Но вы же…
— Я передумала. — Светлана Сергеевна застегнула авоську. — Пусть люди увидят, как мамы к детям ездят. Может, кто-то своих родителей вспомнит.
Артём растерянно смотрел на неё:
— Но там же… ну, не очень красиво всё получилось.
— А жизнь не всегда красивая. — Она села на полку. — Только пообещайте — в следующий раз спрашивайте разрешения.
— Обещаю, — серьёзно кивнул он. — И ещё… можно я вам что-то подарю?
— Мне? За что?
Артём протянул ей свой термос — дорогой, спортивный, с яркими наклейками:
— Возьмите. Ваш старый какой-то потёртый.
— Молодой человек, это же дорогая вещь!
— Да ладно! Мне купят новый. А вам пригодится. — Он покраснел. — И потом… мне хочется, чтобы вы помнили, что не все молодые — дураки.
Светлана Сергеевна взяла термос, провела рукой по гладкой поверхности:
— Спасибо. Но знаете что? — Она достала свой старый термос и протянула Артёму. — А вы возьмите мой.
— Зачем мне старый?
— Чтобы помнили — не все пожилые скучные. — Она улыбнулась. — В этом термосе двадцать лет хорошего чая. Может, и вам повезёт.
Артём осторожно взял потёртый термос:
— А что с ним делать?
— Заваривать настоящий чай. Не из пакетиков. И угощать людей. — Поезд начал тормозить. — Моя станция.
Галина Викторовна появилась в проходе:
— Станция «Озёрная»! Выходящие, готовьтесь!
Светлана Сергеевна встала, взяла авоську и новый термос:
— До свидания, Артём. Удачи с блогом.
— До свидания, Светлана Сергеевна. И… передайте сыну привет. От незнакомого парня.
Она остановилась в дверях:
— Обязательно передам. Он будет рад, что о нём помнят.
Когда поезд тронулся, Артём долго смотрел в окно. На перроне стояла женщина с яркими термосом и помахала рукой. Он помахал в ответ.
Потом открыл старый термос. Пахло мятой и чем-то домашним. Артём достал телефон, включил камеру и сказал:
— Привет, подписчики. Сегодня я расскажу вам о том, как важно говорить «спасибо».
