Лёнька Мирохин не был завидным женихом. В то время, когда большинство его сверстников искали счастья в городе, он остался в своём селе. Закончив обучение на автомеханика, Лёнька мечтал открыть свой сервис на трассе, что пролегала в трёх километрах от дома. Уже и здание приглядел, но всё упиралось в деньги.
Многим было не понятно, что в нём нашла первая красавица — Ирина. Девушка и сама не понимала. «Люблю, и всё тут» — смеялась она, отвечая на вопросы недоумевающих подружек. — «и поделать с собой ничего не могу». На алтарь своей любви Ирина положила почти всё. В том числе и мечту учиться на переводчика. Это было возможно только в городе. Митрохин ехать в город боялся, а она боялась его потерять. Поэтому и устроилась окончив школу на работу — оператором в местное отделение связи.
После свадьбы Ирина из благоустроенного дома родителей переехала в дом мужа, с русской печкой и выгребной ямой во дворе. Селяне делали ставки, как долго красавица выдержит такую жизнь.
Но она не жаловалась и во всём старалась поддерживать Леонида.
Народ у нас всё видит, и не молчит, ежели что. Особенно, когда дело касается морали. Сначала бабушка Анфиса Кирилловна, живущая напротив почты, заметила, что Данила Сырцов, местный предприниматель, недавно вернувшийся в родное село, зачастил на почту. Проследив за ним, старушка смекнула, что он не просто на почту ходит, а к Ирке Мирохиной.
Бабка, понятно, в себе держать не стала, и раззвонила на всю округу.
Ирина знала, что нравится Сырцову, и поэтому ничего от него не принимала. Ни шоколад, ни цветы, которые Данила успевал нарвать в палисадниках домов по дороге на почту. Тогда он, отвергнутый ею, громко читал ей чужие стихи о любви.
Когда «новость» докатилась до Леонида, он совсем сник. Дела у него как раз шли не очень: банк отказался выдать кредит на аренду здания под сервис и на покупку необходимого оборудования.
В общем, не разобравшись, что к чему, Лёня на жену наорал. Кричал, что если ей хочется принимать ухаживания «бизнесмена», то пусть принимает, а он, Лёнька, неудачник, и вряд ли сможет обставить её жизнь так, как может это сделать Сырцов.
Сказал и пожалел. Обидел жену и она ушла. От расстройства Лёнька напился.
Вся деревня тут-же забурлила: «Мирохин пошёл в гаражи, пить. Не иначе оттого, что у его жены роман с Сырцовым».
«Гаражи» это было условное место, где время от времени собирались местные алкаши. Они давно ждали Лёньку, и когда тот явился, принялись успокаивать его и давать советы. А он, в свою очередь, взял и выложил им мечту про автосервис.
Денег-то у мужиков, понятно, не было — зато идей было множество. Среди совершенно безумных, таких как «поехать намыть золотишка», была одна, что зацепила Лёньку.
В гараже у него стояла старая «Победа». В свободное время он её реставрировал. Руки у Лёньки и правда были золотые, и ему почти удалось восстановить автомобиль. Он заменил всё что можно, и машина была на ходу. Осталось навести внешний лоск — заменить левое крыло, фары, покрасить и отполировать кузов.
— Такая машина, — поднял вверх коричневый палец Прошкин, — у коллекционеров миллионы стоит. Я передачу смотрел.
— Да ладно, так уж и миллионы, — поперхнулся Лёнька и оставил кружку с недопитым самогоном, которым угощал сегодня деревенское сообщество молчаливый мужик по прозвищу «Тягач». У того несколько дней назад померла тёща, и в ход шли её запасы.
— Вот те крест! — картинно перекрестился Прошкин, быстро подхватил Лёнькину кружку и вылил в себя остатки самогона.
— Эй-эй-эй! — зашумели на него мужики, — куда?
Прошкин обвёл всю компанию мутным взглядом и повторил:
— Миллионы!
Ленька не смог ждать и на следующий же день поехал в город. Там ему рекомендовали сервис, где можно было купить практически любую деталь от любой машины.
Хозяин сервиса, некий Тигран, обещал достать всё необходимое, но назвал такую сумму, что у Лёньки глаза на лоб полезли. Кроме того, Тигран потребовал деньги вперёд.
Пришлось Мирохину уйти не солоно хлебавши. Вернувшись домой, сел он за стол, обхватил руками голову и загрустил.
Вдруг послышался скрип двери. Кто-то вошёл.
— Петрович, ты? — крикнул Лёнька, — дядя Прошкин?
— Это я, — услышал он нежный голос жены, заставивший его вскочить с места.
— Ира…
Она стояла в дверях. Бледная, в ярком платке с васильками, что он купил ей в универмаге на восьмое марта. В руках она сжимала газету, которую положила на стол.
— Вот.
— Ира, ты вернулась! — бросился он к ней, и подняв, закружил по комнате, — прости меня, дурака. Не бросай!
— Да отпусти, раздавишь, — засмеялась она, — смотри. Тут объявления. Давай поищем, может, кто-то продаёт запчасти. Или, ты можешь дать своё объявление. Вдруг кто откликнется?
Он не сразу понял, о чём она говорит, настолько был рад её возвращению.
— Главное, что ты вернулась, Ирочка. Теперь всё будет хорошо. — сказал он, гладя её мягкие, душистые волосы.
****
Данила Сырцов не сдавался и продолжал заходить на почту в любую свободную минуту. Если Ирина была выходная, он не задерживался, а если работала, подходил к окошку. Если стояла очередь, Данила терпеливо ждал своей, чтобы, покупая марку или открытку, поболтать немного с Ириной, и, если повезёт, коснуться её руки.
Она была для него загадкой. Во-первых, она, даже не будучи замужем, не откликалась на знаки его внимания и была абсолютно равнодушна к его деньгам. Подарки не принимала, как и приглашения поехать в город, культурно отдохнуть в ресторане или в театре.
Во-вторых, Сырцов считал Ирину образцом русской красоты и очень хотел видеть её рядом с собой в качестве своей жены и матери своих детей.
То, что она отказывала ему, только подогревало это желание.
Последние слухи о том, что у них с Ириной якобы роман, дали ему знак о том, что у Мирохиных дома не всё ладно. И он решил удвоить натиск.
— Ира, — пропустив всех желающих и оказавшись, наконец, у её окошка, мягко молвил он, — выходи за меня. Последний раз предлагаю.
— Я замужем, — сказала она, и поймав его полный страсти взгляд, отвела глаза в сторону, — перестань сюда ходить, Данила. Люди и так уже судачат бог знает что.
— Да какое нам дело что они там судачат! Что у тебя за жизнь? Так и проскочит мимо этого… окошечка! Я увезу тебя в Ялту, хочешь? Или, например, на Камчатку? У меня там кореш. На вертолёте летала когда-нибудь? Видела вулкан?
— Нет.
— Ну, так поехали, — почувствовал воодушевление Данила, — Мирохин неудачник, он не смог сделать тебя счастливой, а я смогу!
— Нет.
— Ты уверена? В последний раз предлагаю, подумай прежде, чем…
— Уверена. — тихо сказала она, — я не люблю тебя, Данила. Пойми это наконец.
Тяжело повернувшись, он вышел. Незамеченная им старушка Анфиса Кирилловна слышала, как он пробурчал себе под нос:
— Ты пожалеешь, клянусь.
Может быть, он этого и не говорил, но к вечеру, тем не менее, вся деревня знала: «Сырцов угрожал своей любовнице, Ирке».
Впрочем, уже на следующий день болтали о том, что Данила продаёт свой бизнес с тем, чтобы покинуть родные края навсегда. У Сырцова было небольшое производство навесов и тентов, и при нём магазин. И помещение магазина как раз находилось на трассе.
Леонид стоял на остановке, ждал автобус, когда около него остановился «Лексус» Сырцова.
— Здорово, Мирохин, — сказал Данила, опустив стекло. — садись, подброшу.
— Да я не спешу никуда, — отозвался Леонид.
— Не бойся, не обижу. Разговор есть! — небрежно бросил Данила.
— Я боюсь? Тебя?! — направился к машине Леонид и взявшись за ручку, с силой дёрнул, — это ты меня бояться должен!
Расположившись на пассажирском сиденье, он ощутил запах модного парфюма и чихнул.
— Платка не носишь что-ли? — протянул ему свой Сырцов, — ты не обижайся, Лёнь. Дело у меня к тебе.
— Какое у тебя ко мне может быть дело? — недоверчиво покосился на него Мирохин и утёрся рукавом.
Машина мягко тронулась с места.
— Я закрываю бизнес и уезжаю, — доверительно начал Данила, — может, навсегда. Мужики болтали, что ты хотел арендовать помещение на трассе под автосервис? Я могу помочь… здание, где сейчас мой магазин, вполне подойдёт. Срок аренды заканчивается через три с небольшим года. Ты за этот срок успеешь подняться и продлить её.
— Допустим. — кивнул Леонид, — а что попросишь взамен?
— Ничего, — глядя на дорогу, ответил Данила.
— Так не бывает, — не поверил Леонид. — Говори, или останови машину, я выйду.
— Что ж, по-твоему, человек не может просто помочь другу? — повернулся к нему наконец Сырцов.
— Мы с тобой не друзья, — сдержанно ответил Леонид.
— Ну, хорошо, если ты такой принципиальный, то отдашь мне три процента годовой выручки. Через год. Идёт?
— Идёт, — кивнул Леонид.
— Тогда что, едем подписывать бумаги?
— Я не могу, мне на работу, — Леонид посмотрел на часы.
— Да там дел на пятнадцать минут, — заверил его Данила.
— Ну, если так, поехали.
Вечером Леонид явился домой в приподнятом настроении и рассказал жене, как ему повезло с арендой. Теперь осталось найти деньги на оборудование, нанять пару толковых ребят и дело пойдёт!
Леонид не сказал жене, кто переуступил ему аренду, она узнала это спустя два дня, из разговора вездесущих кумушек.
Когда муж явился встретить её с работы, она спросила, правда ли это.
— Ну, да, — сознался он, — Сырцов предложил мне своё помещение, а что такого? У тебя же с ним ничего не было. Он показался мне нормальным парнем.
— Нет в нём ничего нормального, — возразила жена, — вот увидишь, тут какой-то подвох! Отмени сделку!
— Я не могу, — опешил Леонид, — и что значит, «отмени»? Я уже заказал оборудование, инструменты. Дал объявление для найма сотрудников!
— Отмени! — заплакала она, но Мирохин не знал, как это сделать и отмахнулся.
Он счёл истерику жены обыкновенной «бабской мнительностью». Чтобы окончательно не расстраивать её, он умолчал и о том, что и деньги на оборудование он занял у того же Сырцова.
Целыми днями Леонид пропадал в своем сервисе. Подготовка к открытию шла полным ходом. Наконец, доставили и установили вывеску, подключили кассовый аппарат.
— Ещё бы автомат с кофе, и диванчики для ожидания. — радовался Леонид. — но это в следующем месяце.
— Гляди, Леонид Аркадьич, а вот и новые клиенты! — показал на чёрный мерседес, паркующийся у сервиса, новый работник Борис.
Из машины вышли двое крепких ребят.
— Добро пожаловать! — вышел им навстречу Леонид.
Борису не было слышно, о чём они говорят, но скоро стало ясно, что это не клиенты. Они трясли перед лицом внезапно побледневшего Мирохина какими-то бумагами, после чего так же резко вышли, как и зашли.
Борис подошёл к своему начальнику.
— Кто это? Чего им нужно?
Мирохин посмотрел на него, и произнёс странную фразу:
— Ирина права была… во всём.
— В чём? — не понял парень, — вон ещё, машина. И ещё! А Игорян только завтра выйдет. Справимся ли?
— Не знаю, — с досадой ответил Мирохин. — возможно, завтра придётся закрывать лавочку.
Оказалось, что он, принимая на себя обязательства по аренде, не заметил, что она кончается через месяц. Договор был состряпан так, что в нём было две идентичных страницы. На детальное изучение у Леонида не было времени, и он подписал как липовую страницу, так и настоящую, о которой не знал, почти не глядя.
Ужас заключался в том, что последний раз Сырцов платил в прошлом квартале и теперь Мирохину надлежало оплатить долг и продлить аренду, либо просто оплатить долг и очистить помещение.
Сначала Мирохин хотел позвонить Сырцову, но после передумал. Права была Ирина — всё это он сделал нарочно. Чтобы сломать и уничтожить его, Мирохина.
Парни, что приходили к нему днём, отлично знали, что платить Мирохину нечем. За себя он не боялся, а вот за Ирину — очень.
— Ир, тут такое дело, — замялся Леонид за ужином, — в общем, тебе надо уехать.
— Какое дело? — дрожащим голосом спросила она, — Что случилось?
— Тут предстоят кое-какие тёрки, — уклонился он от ответа, — мне будет спокойнее, если тебя здесь не будет.
— К тебе бандиты приходили, да? — не отставала Ирина, — из-за сервиса?
— Не волнуйся, я разрулю, — пытался он успокоить её, — но прошу тебя, уезжай.
— Я не могу, Дарья Степановна в отпуске, работать некому! — сказала Ирина, — и зачем мне прятаться? Я ничего не украла!
— Ира! Ты можешь послушать меня хоть раз! — вспылил он.
— А ты? Ты меня слушал? Просила тебя, не связываться с Сырцовым! — крикнула она, — никуда я не поеду!
Раздался стук, а затем они услышали кашель. Нелёгкая принесла участкового Михаила Ивановича Субботина. Долгое время он был участковым, и успел снискать любовь одних, и ненависть других местных жителей. А для Иры он был просто отцом.
— Добрый вечер, — приветствовал он семью, — хозяйка, угостишь чайком?
— Конечно, пап! Тебе покрепче? — вытирая слезу, встала Ирина.
— Покрепче. И два сахара, ты помнишь, — кивнул он и подался вперёд: — да ты никак, плачешь? Кто посмел тебя обидеть, девочка моя?
— Да не плачу я, — улыбнулась сквозь силу Ирина, — так, соринка в глаз попала!
И она вышла на кухню и загремела посудой. Участковый сел на скамью напротив Михаила. Снял фуражку, пригладил седые волосы.
— А ты что же не здороваешься, а, зятёк?
— Простите, дядь Миш, задумался, — Леонид знал, что тесть зашёл не просто так.
— О чём? — спросил участковый.
— Да, о разном. А вы к нам… зачем?
— Да вот, шёл мимо, дай думаю, загляну. Как твой сервис? Пошли дела?
— Пошли, — горько отозвался он, — только вот, развели меня, дядь Миш, подсунули документ на подпись, я махнул не глядя, всё сразу. А они, часть бумажек выкинули, и выходит, что я должен три месяца за аренду помещения…
— Погоди, не части, — поднял руку Михаил Иванович. Я слышал, в том помещении Даньки Сырцова контора была. «Тенты и навесы» кажется?
— Да, всё так. Он мне помещение уступил. Сказал, что оплачено больше, чем на три года. Я за это три процента с прибыли ему обещал. А сегодня пришли какие-то рыла, и говорят, что аренда кончилась. Выкатили счёт за три месяца почти на четыреста тысяч. У меня таких денег нет.
— Ясно, — дядя Миша надел фуражку, и сцепив руки, посмотрел на зятя. — Влип ты, конечно. Но ничего: я кому надо позвонил, дёрнул за нужные верёвочки. Помещение это в аренде на сорок девять лет. И знаешь, у кого?
— У кого? — упавшим голосом спросил Леонид. — Неужели у вас?
— Что ты! Я бы такому гаду, как Сырцов, и сарая бы не сдал. И плевать на деньги, — Михаил Иванович подмигнул дочери.
— Ну? Пап, не томи, кто арендатор? — спросила она.
— Мой приятель, Тофик. Он арендовал это помещение под ресторан, по дешёвке на сорок девять лет, но как оказалось, оно не соответствовало требованиям.
Долгое время оно простаивало, пока его не арендовал у Тофика наш друг Сырцов. И он действительно не платил последние три месяца. Просто съехал и подставил нашего Лёню. Но с Тофиком я поговорил, он нормальный человек, хоть и жулик, но с пониманием.
— Это от него братки приходили?
— Нет, Тофик вообще не в курсе, кто приходил. Сырцов мог бы погасить долг, но не сделал этого намеренно. Вот и делай выводы…
— Делаю, — вздохнул Мирохин.
В дверь грубо постучали.
Михаил Иванович послал дочь в комнату и велел закрыться там, а сам спрятался за шкаф и кивнул зятю.
— Открыто, — крикнул тот, но, впрочем, незваные гости уже зашли, открыв дверь с ноги.
Это были те же два молодца, одинаковых с лица, что приходили в сервис. Один жевал жвачку, другой разминал кулаки. На этот раз с ними ещё был третий, коротышка, и он задушевно улыбался Леониду.
— Ну что, приготовил деньги? — спросил медовым голосом коротышка.
— Это не мой долг, — спокойно ответил Леонид. — я заехал в помещение всего неделю назад.
— Это нас не волнует, — приторно улыбался коротышка и повернувшись вокруг, спросил: — а где же твоя красавица-жена?
— Её здесь нет, уехала, — не очень убедительно соврал Мирохин.
— Да, ну? — не поверил бандит, — а вот мы сейчас поищем, и с собой её заберём. Пока долг не отдашь, она с нами побудет.
Один из бандитов подошёл ко входу в комнату, где по другую сторону двери ни жива, ни мертва стояла Ирина, и шарахнул по деревянному полотну так, что женщина вскрикнула.
— Врать нехорошо, — упрекнул Леонида коротышка. И кивнул бандиту: — Ломай! Бабу в машину.
Вдруг послышался треск рации.
— Иван Станиславович, пришли бойцов на Есенина дом пять, — донёсся до бандитов уверенный голос. Здесь проникновение с порчей имущества, и похищение человека. Как понял? Приём!
— Кто это у тебя там? — нервно спросил коротышка и увидев фигуру участкового, который вышел из-за шкафа, расплылся в улыбке. — Моё почтение, начальник!
— А что же вы дверь не ломаете? — усмехнулся Михаил Иванович, — Ломайте, а то ведь, получается, я зря наряд вызвал. — Давайте, не стесняйтесь! И бабу вытащить не забудьте. Это ещё пятерочка сверху.
— Уходим, — скомандовал коротышка. Все трое бегом выскочили из дома и сев в припаркованный неподалёку мерседес, скрылись.
Из комнаты вышла Ирина и обняла отца, а затем мужа.
— А что мы станем говорить группе задержания? — спросил Леонид.
— Да нет никакой группы, ты что, — махнул рукой участковый, — Иван Станиславович уже три года, как на пенсии!
— Пап, ты что, взял их «на понт»? — засмеялась Ирина.
— Не только это!
Михаил Иванович поднял вверх смартфон и нажал кнопку:
«Это нас не волнует, а где твоя красавица-жена? — Да, ну? А вот мы сейчас поищем, и с собой её заберём. Пока долг не отдашь, она с нами побудет». — услышали они голос коротышки в записи.
Попытка привлечь к ответственности Сырцова ни к чему не привела. Бандиты, действующие по его указке, в этом сознаваться не хотели, и отрицали даже знакомство с Данилой. В результате Сырцов оплатил аренду за помещение, и всё.
Автосервис через год раскрутился, и наконец, начал приносить стабильный доход. Мирохин почти всё время проводил там. Сам вёл бухгалтерию, сам занимался рекламой и не чурался грязной работы, когда был завал. Они с Ириной почти не виделись.
Она так и работала на почте, и часто вспоминала слова Данилы про «окошко» мимо которого проходит её жизнь… Это её огорчало.
Однажды ночью раздался звонок. Оказалось, что горит автосервис. Леонид моментально проснулся, оделся и помчался туда. К моменту, как он приехал, основная часть помещения выгорела, вместе с находившимися внутри машинами. Хорошо, что люди не пострадали — в тот момент в здании никого не было.
Леонид смотрел на пламя остолбенев. Хоть сервис и был застрахован, ему было жаль усилий и времени. В огне погибла и доведённая им до ума «Победа»…
Он не сразу пошёл домой, а долго бродил по селу. Когда вернулся домой под утро, то понял, что жены нет дома. Дурное предчувствие охватило его. Он побежал к Михаилу Ивановичу. Тот не спал, курил на крыльце.
— Слышал я про твою беду, — кивнул он на дым, всё ещё поднимающийся с пожарища. — Ира была, вот оставила для тебя: — кряхтя, он встал и извлёк из кармана записку.
Мирохин схватил её и пробежав глазами, скомкал.
— Что там? — спросил участковый.
— Вы же наверняка читали! — голос Мирохина дрогнул, — Ирина меня бросила! Написала, что с ней меня постоянно будут преследовать несчастья. Небось, с этим гадом сбежала, с Сырцовым. Добился он таки своего!
— Я не читаю писем, адресованных не мне, если только не имеется необходимость по службе, — обиделся Михаил Иванович, — но зря ты, Лёня, так. Ира не могла сбежать с Сырцовым. Это чушь.
— Думаете, я не знаю, как он её обхаживал? Как-то я случайно сообщение прочёл, на её телефоне. Он её в Италию звал!
— Я тебе говорю, не могла она с ним бежать, — устало потёр переносицу тесть, — Сырцов полгода, как под следствием за финансовые махинации!
— Под следствием? А кто же тогда поджёг сервис?
— Разберёмся. Может, и никто, — пожал плечами Михаил Иванович, — кто его знает, проводка может, старая была. Расскажи мне про Иру. Что между вами произошло? Ты снова её обидел?
— Да не обижал я! Не обижал! — крикнул Леонид и повернувшись, зашагал прочь, чтобы скрыть от тестя злые слёзы. Он был уверен, что Ирина ушла к другому из-за его постоянных неудач.
Ирина позвонила родителям из небольшого городка в Ленинградской области. У неё было с собой немного денег, на которые она смогла снять жильё на первое время. Она мечтала посмотреть мир, но увидела только бегущие за окном поезда пейзажи, которые были похожи на те, среди которых она выросла.
Почему-то Ирина считала, что быстро устроит свою личную жизнь, ведь в родном селе она была первой красавицей. Но она не учла, что прошло время, за которое успели вырасти новые красавицы.
Она долго искала работу, но в итоге снова устроилась на почту. Там всегда требуются работники. Отделение было побольше, и там уже не было окошка, как в родном сельском.
Но жизнь всё равно пробегала мимо неё. С окошком или без, бежала очень быстро. Дни были похожи один на другой, весну сменяло лето, потом наступала осень, зима…
Каждый день Ирина ждала, что случится что-то хорошее, что перевернёт её жизнь, но это «что-то» всё не происходило. После работы она шла в крохотную съемную квартирку, в выходные выбиралась в театр, в кино или к маникюрше — ведь её руки всё время на виду, значит, должны быть ухожены.
Однажды в театре к Ирине подошёл мужчина. Он так увлекательно рассказывал о постановках, о быте и жареных фактах из жизни актёров, что у неё сложилось впечатление, что её новый знакомый неразрывно связан с театром. Он просил называть его Сержем и пригласил её в ресторан, где признался, что она ему очень нравится.
— Вы согласитесь, Ирочка, стать моей… музой? — торжественно произнёс он между горячим и десертом.
— А вы… поэт? — рассеяно произнесла она.
— Так вы согласны? — глядя на неё, как удав на кролика, повторил он.
— Если вы не женаты, да, — одним махом разрушила она магию момента. Лицо воздыхателя тотчас прокисло.
Он посадил её на автобус и пообещал позвонить. И понятное дело, не позвонил.
Пару раз родители передавали ей весточки от бывшего мужа, который просил её вернуться. Но она так и не позвонила ему. У Леонида наконец-то дела пошли на лад. Пусть так и остаётся.
Михаил Иванович рассказывал, что домой к ним приходил Данила, пытался навести справки о ней. Его направили по ложному следу, сказав, что она уехала к тётке, в Казахстан. Слушая это, Ирина улыбалась.
Прошло несколько лет, и она вернулась в родное село: заболел отец, и мать попросила её приехать. За время её отсутствия многое изменилось. Сократилось население: многие умерли, многие уехали.
Почтовое отделение закрыли, перенесли в соседний городок. Закрылись школа и медпункт. Зато автосервис Леонида на трассе работал и процветал. Рядом успели открыться автомойка и кафе.
Ирина ухаживает за родителями и работает в магазинчике при автосервисе своего бывшего мужа.
Леонид женился на молодой женщине с ребёнком и теперь ждёт от неё кровного. Жена Леонида не ревнует его к бывшей: ведь от Ирининой красоты не осталось и следа.
Если бы Данила Сырцов увидел Ирину сейчас, то вряд ли бы узнал.
