Лариса Сергеевна стала матерью не по собственному желанию, а вопреки всем планам и мечтам. Она всегда говорила подругам, что детей не любит, каких-то особенных чувств к ним не испытывает. Лариса Сергеевна преподавала в университете, работала со студентами, занималась научными исследованиями. Ничто не увлекало ее так сильно, как возможность погрузиться в изучение какой-то интересной и значимой темы. Такому занятию она могла посвящать целые часы напролет. Казалось, карьера пошла в гору, все ступени развития давно определены. Но в возрасте сорока пяти лет ее жизнь неожиданно изменилась.
В автомобильной аварии погибла единственная родная сестра, с которой Лариса при жизни не очень дружила: слишком разные по интересам, по образованию. Сестра Оля ни к чему не стремилась, вела праздный образ жизни, не отказывалась хорошо провести время в компании подвыпивших мужчин. Сама тоже нередко принимала на грудь. Поэтому, когда она неожиданно погибла, Лариса особенно не горевала. Конечно, всплакнула на похоронах, но не более того.
Проблема заключалась в другом: после Ольги остался шестилетний сын. Лариса Сергеевна не чувствовала к племяннику Максиму никакой привязанности. Мальчишка казался ей нескладным, некрасивым, каким-то несуразным, даже отстающим в развитии. Ситуация усугублялась тем, что других родственников вокруг не наблюдалось. Так уж вышло: отец неизвестен, ближайшие близкие ― только сама Лариса да их с Ольгой мать, которой недавно исполнилось семьдесят три года. На первое время она и взяла к себе ребенка, а потом остро встал вопрос об оформлении опеки. Бабушка взять на себя такую ответственность не могла по закону, поэтому стала уговаривать дочь, чтобы та воспитала племянника.
― Нельзя бросать Максимку, Лара. Ты должна это сделать ради памяти сестры. Подумай, как все сложилось. Ведь у тебя детей нет. А теперь ты можешь стать матерью. Я буду помогать, чем смогу.
― Мама, как ты себе то представляешь? Ведь у меня своя жизнь. У меня отчеты, конференции, планерки, лекции. Дома мне нужны тишина и покой. Я этого добилась спустя много лет. Очень скоро меня повысят. Я долго к этому шла. Ты мне предлагаешь обо всем забыть и просто посвятить себя чужому ребенку?
― Но это не чужой ребенок. Это наша кровинушка, Максимка! Как же ты можешь отворачиваться от малыша? Только ты можешь оформить опекунство. Иначе бедняжка попадет в детский дом. Я здесь ни на что не влияю, мне за семьдесят.
Это известие шокировало Ларису. Она чувствовала себя загнанной в угол. Страшно было даже подумать, насколько теперь изменится ее жизнь, что она перестанет принадлежать самой себе. Нет, она совсем не желала становиться матерью своему племяннику! Мало того, что ребенок гиперактивный, непослушный, так еще и все ее мечты и планы прахом пойдут!
Несколько недель Лариса ходила, точно потерянная. Постоянно примеряла на себя незнакомую роль родительницы. Справится ли она? И как это все будет выглядеть? А что, если она просто не сможет стать для мальчика хорошей матерью? Ведь мало просто принудить себя. Важно иметь открытое сердце, желание посвятить себя воспитанию ребенка. Больше всего на свете Ларисе не хотелось менять свою интересную, насыщенную жизнь на малопривлекательную материнскую функцию. Это значит, что надо будет забыть про фастфуд, полуфабрикаты, доставки и встать у плиты. Готовить Лариса не умела и не любила. А дальше мальчик пойдет в школу. Придется следить за выполнением уроков, контролировать успеваемость, стирать ему одежду. И все это должно идти от чистого сердца, а выбора, получается, нет.
Мысли неудержимым вихрем проносились в голове. Нет, ее не радует такая перспектива. Пусть уж лучше ребенок отправляется в детский дом. Жалко, конечно, но что делать? Лариса будет навещать его, привозить игрушки, подарки. Только пусть ее жизнь останется прежней. Пусть ничто стороннее не сможет ее разрушить. Какой ей ребенок? Ее дома-то практически не бывает.
В то же время, как ни старалась Лариса себя утешить, она понимала: если она поступит именно так, как хочет, не будет ей никакого оправдания. Максимка окажется в детском доме, в суровых реалиях системы. А ей придется всю оставшуюся жизнь выслушивать вопросы от людей, ловить на себе осуждающие взгляды. Кроме того, действительно жалко мальчишку. Вырасти в детском доме ― что может быть хуже? Чему он там научится?
Боясь осуждения коллег и подруг, Лариса ни с кем не делилась своими переживаниями. Носила все в себе, надеясь, что сумеет принять решение до момента, когда Максимке настанет пора оправляться в казенное учреждение. Сама мысль об этом разрывала ей сердце. Она не могла выбрать, как поступить. Оказаться бессердечной эгоисткой или попробовать все-таки примерить на себя роль матери? А может быть, ребенок ― это не такие уж проблемы?
Как-то вечером после лекций в университете Лариса зашла к матери. Хотелось просто услышать ее голос, обсудить кое-какие моменты. Максиму она купила красивый трикотажный костюмчик и мягкую игрушку ― котика.
Маму застала в расстроенных чувствах.
― Что случилось, мама? ― волна тревоги уже поднялась в ней и вырвалась вздохом плохого предчувствия: ― Случилось что-то страшное?
― Максим пропал, ― сообщила мама горестно. ― Я отпустила его погулять во двор четыре часа назад. С тех пор никто его не видел. От ребенка ни слуху ни духу. А что, если он утонул?
― О чем ты говоришь, мама? Где здесь можно утонуть?
― В прошлом году с соседским мальчиком такая беда приключилась! Он ушел один на реку и там утонул. Никто не успел его спасти. Вот я и переживаю теперь, места себе не нахожу.
― Успокойся, пожалуйста. Максиму наверняка и в голову такое не придет. Сейчас я выйду на улицу и поищу его.
― Я уже ходила. Все обыскала, всех расспросила. Никто ничего не знает.
― Это мы сейчас проверим.
Наспех накинув осеннюю куртку, Лариса выбежала во двор. Обошла кругом близлежащие дома, расспрашивала соседей и детвору. Действительно, никаких известий о Максиме. Тут уже пришел ее черед волноваться. Какие только мысли не носились в голове: поранился, искусали бродячие собаки, обиделся, или кто-то обидел, убежал специально, потому что подслушал их с матерью разговоры…
Больше часа Лариса бегала по окрестностям, собирая информацию. Разрозненные обрывки фраз не складывались в общую картину. Одни утверждали, что мальчик сел в автобус, другие говорили, что видели его возле киоска с мороженым. Конечно, мысль, что ребенок мог уйти куда-то слишком далеко неимоверно пугала. С другой стороны, будучи человеком здравомыслящим, Лариса понимала: этого не могло произойти.
Максим нашелся ближе к полуночи. Оказалось, он несколько часов просидел на лавочке в сквере, куда попал совершенно случайно. В руках мальчик сжимал пластмассового медведя. Увидев его посреди улицы, такого одинокого и потерянного, Лариса не смогла сдержать слез. Сердце трепетно застучало. Она немедленно подбежала к нему.
― Зачем ты убежал, миленький? Дома бабушка волнуется, и я переживаю! Что ты здесь делаешь совсем один?
― Я просто гулял.
― Но нельзя гулять одному. Смотри, уже давно стемнело. Надо идти домой.
С этими словами Лариса взяла ребенка за руку.
― Мы здесь раньше с мамой гуляли. Она покупала мне пирожки и мороженое. А теперь у меня нет мамы. И я попросил у тетеньки-продавца пирожок, а она не дала без денег. Сказала, нечего попрошайничать, и что это плохое занятие. Но я ведь не плохой!
― Нет, миленький, ты очень хороший! И мама твоя была хорошей, она любила тебя.
Всю обратную дорогу у Ларисы восторженно билось сердце. Она чувствовала она себя так, словно в душе, наконец, наступила тишина. Возникло внутреннее преображение и озарило все вокруг светом добра, радости, справедливости. Держа маленькую детскую ручку в своей ладони, она понимала, что не хочет ее отпускать. Что-то в ней внезапно изменилось. Причем так стремительно и ясно, что сомнений больше не осталось: вот он, ее сын, шагает с ней рядом. Максим никак не помешает ей в научных открытиях и исследованиях: есть детский сад, потом будет школа, будет помощь мамы, в конце концов! Ведь другие родители тоже работают, но справляются со своими обязанностями. И главное, что она почувствовала изнутри: научиться любить не так уж трудно, надо просто захотеть быть кому-то нужной. Теперь она постарается дать этому мальчугану все, что будет в ее силах.
