— Матери отказываете в помощи? — свекровь смотрела на меня с ненавистью. — Вот какова цена вашей любви.
— Послушайте, мы вас не бросаем, — пробормотала я. — Найдется другая клиника.
— Даже обсуждать ничего не хочу, — отмахнулась Галина Павловна. — Все, нет у меня больше семьи, сына и невестки.
***
Я вам отвечаю, кот — лучший предсказатель визита гостей. Вот Барсик, мой рыжий толстяк, недовольно спрыгнул с подоконника и потрусил к двери. Можно не сомневаться, идти открывать. Не дожидаясь, так сказать, звонка.
— Катя, открой! — донеслось из-за двери. — Это я, Галина Павловна!
Господи… Свекровь, в восемь утра субботы. Это уже само по себе было подозрительно, потому что обычно Галина Павловна появлялась у нас не раньше обеда, и то после предварительного звонка. Со своим коронным вопросом: «А что у вас на ужин?»
Я впустила ее в квартиру.
— Игорь еще спит… Вы чего в такую рань?
— Не до сна мне, Катюша, — тяжело вздохнула она, проходя в прихожую.
В руках была здоровенная папка с документами.
— Совсем не до сна.
Что-то в ее тоне заставило меня насторожиться. Обычно Галина Павловна была энергичной, даже напористой женщиной, а тут…
— Что случилось? — спросила я.
Она молча прошла на кухню, тяжело опустилась на стул и положила папку на стол. Я заметила, как трясутся ее ноги.
— Катенька… — начала она и замолчала. — Мне… нужно с вами поговорить. С тобой и с Игорем.
— Так разбудить его, что ли? — я изумилась, сон сына для свекрови обычно был свят.
— Разбуди, пусть… услышит.
Я пошла в спальню и потормошила мужа за плечо.
— Игорь, вставай. Твоя мама пришла, говорит, что-то важное.
Он замычал что-то неразборчиво, но через десять минут все-таки выполз на кухню в домашних штанах и застиранной футболке.
— Привет, мама, — зевнул он. — Что так рано?
Галина Павловна посмотрела на нас обоих и медленно открыла папку.
— Дети мои… — голос у нее дрогнул. — Я вчера была у врача. Получила результаты всех анализов.
Она достала из папки пачку бумаг — справки, выписки, какие-то заключения с печатями.
— У меня… — она опять замолчала, глотнула воздух. — Рак, последняя стадия.
Я почувствовала, как подкашиваются ноги. Игорь резко выпрямился.
— Мама, ты что… Как рак?
— Вот, смотрите сами, — она протянула нам документы дрожащими руками. — Доктор сказал… что времени у меня… Ну, может, год. Если повезет.
Я взяла одну из справок, пробежала глазами. Куча медицинских терминов, которые ничего не говорили, но выглядело все очень серьезно и страшно.
— Мама… — Игорь схватился за виски. — Ну почему ты сразу не сказала? Мы бы с тобой пошли к врачу…
— Не хотела вас расстраивать раньше времени, — всхлипнула Галина Павловна. — Думала, может, ошибка какая… А теперь вот… подтвердилось.
Она достала из сумочки платочек и промокнула глаза.
— Но есть… один шанс. Не для меня, конечно. Для богатых это… Доктор говорит, что в Германии в одной клинике делают такую процедуру… Экспериментальную. Дорогущую, конечно, но… Но может помочь…
— Сколько? — хрипло спросил Игорь.
— Много, сынок, очень много, — она снова всхлипнула. — Нам таких денег никогда не собрать. Если только…
Она посмотрела на меня, потом на Игоря, опять на меня.
— Если только что, Галина Павловна? — спросила я, хотя уже начинала догадываться.
— Ну… у вас квартира есть, хорошая, в центре. Если ее продать…
— Галина Павловна, — сказала я как можно спокойнее, — это… же серьезное решение. Нам нужно подумать, взвесить…
— Подумать? — она посмотрела с такой болью в глазах, что я почувствовала себя последней сволочью. — Катенька, милая… у меня времени нет на раздумья. Каждый день дорог.
Игорь сидел молча, переводя взгляд с матери на меня и обратно. Я видела, как у него дергается скула — верный признак того, что муж в растерянности.
— Мама, — наконец произнес он, — а ты уверена, что эта клиника… Ну, что это не обман? Сейчас много мошенников…
— Игорь! — Галина Павловна аж подскочила на стуле. — Как ты можешь! Это же врач мне сказал, профессор! Вот его визитка!
Она сунула под нос сыну какую-то карточку.
— Он всю мою ситуацию изучил, консультировался с коллегами в Германии… Говорит, у меня есть шанс. Небольшой, но реальный!
— Хорошо, — вздохнула я, — а сколько конкретно нужно денег?
— Три миллиона рублей, — тихо сказала Галина Павловна. — Плюс проживание там, билеты…
Игорь присвистнул.
— Мама, это же… Это очень много. У нас таких денег нет.
— А квартира сколько стоит? — не унималась свекровь, глядя прямо на меня.
— Ну… — я замялась. — Оценщик год назад, когда вступала в наследство, говорил около четырех миллионов. Может, чуть больше.
— Вот видишь! — оживилась Галина Павловна. — Как раз хватит! И еще останется!
— Но где мы жить будем? — не выдержала я. — Снимать, что ли?
— Катюша, — свекровь взяла меня за руки, — милая моя… Я же не просто так прошу. Это же жизнь или смерть. Я… хочу внуков увидеть. Еще пожить, порадоваться за вас…
Слезы потекли у нее по щекам, и я почувствовала, как горло сжимает спазм. Господи, как же это тяжело…
— Мама, не плачь, — Игорь встал и обнял ее за плечи. — Мы что-нибудь придумаем. Правда, Катя?
Он посмотрел с такой мольбой в глазах, что я чуть не заплакала сама.
— Мне нужно подумать, — я пыталась выиграть время, — все равно же визы оформлять, это долго.
— Времени нет! — воскликнула Галина Павловна. — Доктор сказал — либо сейчас, либо… уже поздно будет.
Она снова достала платочек и громко высморкалась.
— Понимаете, дети мои… я всю жизнь для вас. Игорька вырастила одна, никогда ни у кого ничего не просила. Работала на трех работах, чтобы он ни в чем не нуждался. А теперь… Теперь я прошу о помощи. Первый раз в жизни.
— Галина Павловна, — начала я.
Но она меня перебила:
— Катенька, я понимаю, тебе жалко квартиру. Но подумай — что важнее? Квартира или жизнь человека?
Комната вдруг показалась мне тесной и душной.
— Мне… правда нужно все обдумать. Это не просто квартира, это…
— Ну что? — голос свекрови стал жестче. — Это дороже человеческой жизни?
Я обернулась. Галина Павловна смотрела на меня уже не с мольбой, а с каким-то вызовом.
— Нет, конечно, но…
— Никаких «но»! — она резко встала. — Либо ты готова помочь умирающему человеку, либо нет!
Теперь свекровь со скорбным лицом появлялась у нас с утра и сидела до вечера. Игорь мялся между нами. То пытался уговорить меня, то робко заикался матери, что, может, стоит поискать другие варианты.
— Какие варианты? — взвивалась Галина Павловна. — Игорь, я твоя мать! Родила, выкормила, вырастила! А теперь ты готов смотреть, как я умираю?
— Мама, ну что ты говоришь… — он хватался за затылок. — Конечно, не готов. Но это же такие деньги…
— Вам жалко, да! — она всплескивала руками. — Всегда эти деньги! А жизнь что, ничего не стоит?
В четверг Галина Павловна привела с собой свою сестру Зину, женщину еще более решительную, чем она сама.
— Катерина, — сказала тетя Зина, даже не поздоровавшись, — ты что, совсем бессердечная? Человек умирает, а ты торгуешься! Не по-божески это.
— Не торгуюсь, — я попыталась возразить. — Просто…
— Что просто? — перебила тетя Зина. — Просто жадная? Квартирка дороже человеческой жизни?
— Зинаида Павловна, вы не понимаете…
— Да что тут понимать! — она махнула рукой. — Галка при смерти, а ты думаешь о каких-то квадратных метрах!
Галина Павловна сидела в углу и тихо плакала, изображая из себя мученицу.
— Не надо, Зина, — слабо возражала она. — Если Катя не хочет помогать, значит, такая у меня судьба…
— Тебя можно вылечить! — кипятилась тетя Зина. — Судьба тут ни при чем! Тут жадность и черствость!
К вечеру пятницы у меня уже трещала голова от этого давления. Игорь ходил по квартире, как затравленный.
— Катя, — сказал он, когда мы остались одни, — может, действительно стоит… Ну, продать? Мы как-нибудь устроимся. Снимем что-нибудь… Все-таки мама…
— На что снимем? — спросила я. — На твою зарплату мастера по ремонту техники? Нерегулярную, между прочим. Игорь, опомнись! Это же моя квартира! Единственное, что вообще осталось от семьи, от папы, мамы, бабушки! Я выросла тут, в этих стенах. И хочу своих детей здесь увидеть.
— Но мама же умирает…
— А может, и нет! — не выдержала я. — Может, она преувеличивает! Ты же знаешь, какая она…
Игорь посмотрел на меня с ужасом.
— Катя, как ты можешь так говорить? Она же документы показывала!
— Их можно подделать!
— Это моя мать! Ты не смеешь ее в подобном…
— А это моя квартира!
Мы стояли друг против друга, как два бойца на ринге. В глазах Игоря я видела растерянность и обиду.
— Значит, квартира тебе дороже моей матери? — тихо спросил он.
— Игорь, дело не в этом…
— А в чем тогда? Объясни мне!
Я не знала, что ответить. Как объяснить. Эта квартира — не просто жилье? Она мое… родовое гнездо, последнее, что связывает с близкими, кроме их могил на кладбище.
В субботу Галина Павловна пришла с новыми документами, какими-то справками о стоимости лечения и сроках.
— Катенька, — сказала она, — я с профессором говорила. Он сказал, что если мы до конца месяца не определимся, то место в клинике могут отдать другому пациенту.
В воскресенье утром, когда Игорь ушел в гараж возиться со своими компьютерами и телевизорами, я решила действовать. Взяла все документы, которые оставила Галина Павловна, и поехала к своей подруге Свете. Она работала в онкологическом центре и хорошо разбиралась в подобных бумагах.
— Катька, — сказала Света, внимательно изучив справки в течение получаса, — а ты уверена, что это не подделка?
— В каком смысле? — у меня екнуло сердце.
— Ну смотри, — она показала пальцем на одну из справок. — Вот тут печать странная. И подпись врача… Я такого в нашем городе не знаю. А должна бы знать, мы же с онкологами постоянно работаем.
— А может, он частный? Бывает же такое.
— Может, конечно. Но вот эти анализы… — Света покачала головой. — Кать, а давай я позвоню своим коллегам из третьей больницы. Нужно проверить несколько моментов.
На проверку ушло два дня. Света консультировалась с тремя разными специалистами, один из которых оказался главным онкологом третьей больницы.
— Слушай, — Света серьезно посмотрела на меня, когда мы встретились во вторник, — все трое говорят одно и то же. Такой врач в нашем городе не работает. И клиника в Германии, которая указана в справке… Ее тоже не существует.
У меня похолодели руки.
— То есть как не существует?
— А вот так. Подделка, Катька. Причем довольно грубая. Один из моих коллег даже смеялся, говорит, такие липовые справки студенты первого курса делают лучше.
Я смотрела на документы и не могла поверить. Значит, Галина Павловна… врет? Но зачем?
— Света, а ты точно уверена?
— Стопроцентно. Хочешь, еще кому-нибудь покажем?
Я покачала головой. Мне и так все стало ясно.
Дома я не стала ничего говорить Игорю. Решила подождать и проверить еще раз. В среду поехала прямо в поликлинику, где якобы наблюдалась Галина Павловна.
— Такой пациентки у нас нет, — сказала регистратор, посмотрев в компьютер после тщательного поиска. — Галина Павловна Морозова? Нет, не значится.
— А может, в другом отделении?
— Я по всей базе смотрю. За последние два года такой пациентки не было.
Вечером я усадила Игоря за стол и выложила правду. Он сначала не поверил, потом требовал еще раз все перепроверить, а когда понял, что правды не избежать, просто тупо сидел, ковыряя стол, примерно полчаса.
— Но зачем? — наконец спросил он. — Зачем мама это сделала?
На этот вопрос мы узнали ответ на следующий день.
Я сидела пила чай перед важным видеосовещанием, когда пришла Галина Павловна. Как обычно, с папкой документов и страдальческим выражением лица.
— Катенька, — начала она, — я сегодня опять у врача была. Он говорит, что времени совсем мало осталось…
— Галина Павловна, — перебила я ее, — а в какой поликлинике вы наблюдаетесь?
Она слегка растерялась.
— В… В третьей. А что?
— А я там была. Говорят, что вас в базе нет. Несколько дней искали — никаких записей.
Лицо свекрови дернулось, но она быстро взяла себя в руки.
— Ну… может, перепутали что-то. Или в компьютере сбой…
— Галина Павловна, — я посмотрела ей прямо в глаза, — вы здоровы. Никакого ра.ка у вас нет.
Она побледнела.
— Катя, ты что такое говоришь? Как можно…
— Документы поддельные. Врача такого не существует. Клиники в Германии тоже. Я три дня все проверяла через разных специалистов.
Галина Павловна молчала, глядя в стол.
— Зачем? — тихо спросила я. — Зачем вы это затеяли?
Она сидела не шевелясь, только руки щипали край скатерти. Наконец подняла глаза и посмотрела на меня с такой злостью, которую я у нее никогда не видела.
— Ну и что теперь? — сказала она. — Что теперь будешь делать?
— А вы как думаете?
— Игоря на свою сторону не перетянешь, — усмехнулась свекровь. — Потому что он мне поверит, матери, а не тебе.
— Галина Павловна…
— Да замолчи! — вдруг взорвалась она. — Надоела со своей квартиркой! Думаешь, я не знаю, что ты обо мне говоришь? Все докладывают!
Я молчала, потрясенная этой внезапной переменой.
— Вот и решила проучить тебя немножко, — продолжала Галина Павловна. — Посмотреть, на что способна ради семьи. А ты… оказалась еще хуже, чем я думала!
— Но зачем вам моя квартира?
— А затем, что надоело в своей хрущевке жить! — выпалила она. — Хочу к морю! В Крым! Там домик хороший присмотрела у самого берега. Денег только не хватает.
Я смотрела на нее и не могла поверить своим ушам.
— То есть вы хотели, чтобы мы остались без жилья ради вашего домика у моря?
— А что такого? — огрызнулась Галина Павловна. — Вы молодые, заработаете еще. А мне уже немного осталось жить по-человечески.
В этот момент зазвонил ее телефон. Она машинально взяла трубку, не глядя на экран.
— Алло… Да, слушаю… Как в выходные смотреть? Но мы же договаривались на следующую неделю… А, понятно… Хорошо, хорошо, буду…
Она положила трубку и только тогда поняла, что наделала. Я смотрела на нее во все глаза.
— Это был риелтор, да? — спросила я. — Тот самый, который продает домик в Крыму?
Галина Павловна попыталась встать, но я ее остановила.
— Сидите! И рассказывайте все как есть!
— Да нечего рассказывать! — буркнула она. — Устала я жить в этой дыре! Хочу на море, на солнышко! А вы тут со своими принципами…
— То есть все это время вы врали? И документы поддельные, и слезы, и вся эта история?
— Ну и что? — Галина Павловна вздернула подбородок. — Подумаешь, никто же не пострадал!
— Как никто? — я не поверила своим ушам. — А мы? А Игорь? Он же переживал за вас!
— Переживал… — махнула рукой свекровь. — Сын должен о матери заботиться. А то живете тут, как два эгоиста!
В прихожей послышались шаги — это вернулся Игорь.
— Мам, ты тут? — крикнул он. — Катя, где вы?
— На кухне! — ответила я.
Игорь появился в дверях.
— Что-то вы такие серьезные? — сказал он, глядя на нас. — Опять про лечение говорите?
Я посмотрела на Галину Павловну. Она сидела с каменным лицом.
— Игорь, — сказала я, — присаживайся за стол. Мне есть что тебе рассказать.
Прошло уже полгода с того памятного дня. Галина Павловна больше к нам не приходит. Еще бы, после того как все выяснилось, Игорь три недели с ней не разговаривал, а потом сказал, что доверие нужно заслужить заново.
Тетя Зина тоже больше не появляется с лекциями о бессердечности. Зато соседка бабушка Вера теперь при встрече многозначительно кивает и говорит:
— Правильно сделала, Катенька, что не дала себя обмануть.
