– Ой, Марго, глянь-ка, никак твой зятёк пожаловал? – Тамара Сергеевна прищурилась, разглядывая мужчину в больничном дворе. – Только что-то он не к тебе направился…
– Павел? Да быть не может! – Маргарита вскочила с кровати и кинулась к окну. – Вика же сказала, сама сегодня приедет. С чего бы ему…
Знакомый силуэт и впрямь мелькнул среди припаркованных машин. Вот только вместо того, чтобы свернуть к входу, зять направился в противоположную сторону – туда, где раскинулся старый дворик с покосившимися скамейками.
– А я что говорила! – торжествующе прошептала Тамара. – Вон, смотри, Морозова тоже туда пошла. Прям вся из себя, животик впереди себя несёт!
– Типун тебе на язык! – Маргарита резко отвернулась от окна. – Скажешь тоже! Павел – примерный семьянин. Уж я-то знаю, сколько они с Викой через всего прошли вместе…
И всё же червячок сомнения уже поселился в душе. Уж больно подозрительно всё выглядело. С чего бы зятю навещать какую-то посторонюю женщину, если приехал проведать тёщу?
Маргарита тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли. В конце концов, у Павла могли быть сотни причин пойти в тот двор. Может, просто перепутал корпуса или кого-то ждал. Вот ведь выдумщица эта Тамара!
Но когда спустя полчаса Павел так и не появился, Маргарита почувствовала, как желудок сводит от нехорошего предчувствия. Вскоре пришла и Вика – сама, без мужа. Сослалась на какие-то дела.
– Ладно, проехали, – бодро сказала дочь, расставляя на тумбочке домашние гостинцы. – Вот, мам, пирожки твои любимые, с капустой. И компот вишнёвый, как ты любишь.
Маргарита молча смотрела, как дочь хлопочет вокруг, щебечет о каких-то пустяках. Привычным жестом поправляет выбившуюся прядь волос за ухо. В этот момент всё казалось таким уютным, родным. Неужели Вика и впрямь ничего не замечает? Или просто делает вид?
Поймав на себе напряженный взгляд матери, Вика замерла.
– Мам, ты чего? Что-то случилось?
Маргарита вздохнула, отводя глаза. Как объяснить дочери то, чего сама до конца не понимаешь? Да и стоит ли вообще лезть в их с Пашей отношения?
– Да так, ерунда, – в конце концов выдавила она. – Устала что-то. Ты не обращай внимания.
Вика недоверчиво нахмурилась. Но допытываться не стала. Лишь ласково погладила мать по руке, прощаясь:
– Отдыхай, поправляйся. Скоро опять загляну…
«Может, это всё-таки недоразумение?» – с отчаянной надеждой подумала Маргарита, провожая дочь взглядом. Ей так хотелось в это верить. Ради Вики, ради их с Пашей счастья. Но тяжесть на сердце почему-то не желала рассеиваться.
Тамара Сергеевна проводила её понимающим взглядом. Потом вздохнула и отвернулась к окну.
– Ты уж лучше сразу подготовь дочку-то, – тихо и сочувственно произнесла она. – А то как знать, к чему вся эта канитель приведёт…
Маргарита не ответила. Лишь молча смотрела, как исчезает за больничными воротами такси с Викой. В душе царил полный раздрай.
Рассказать дочери правду? А вдруг ошиблась, вдруг это действительно ерунда? Но если нет – имеет ли право молчать? Ох, и влипла же она в историю! И надо было этой Тамаре со своими сплетнями лезть…
Но тревожный червячок сомнений уже прочно угнездился в мыслях. Отмахнуться от подозрений больше не получалось. Как ни крути, нужно выяснить правду. Ради дочери. Пусть даже та истина обернется болью…
«Завтра, как только выпишут, сразу поговорю с Викой, – пообещала себе Маргарита. – Будь что будет. Моя девочка заслуживает честности…»
Оставалось надеяться, что честность не сломает ей жизнь.
***
Наконец-то долгожданная выписка. Сердце у Маргариты не на месте. Мысли снова и снова возвращаются к тому злополучному дню. Права ли Тамара? Или это просто домыслы старой сплетницы?
Она сидит на скамейке у входа, подставив лицо весеннему солнцу. Лёгкий ветерок играет прядями волос. Где-то весело чирикают воробьи. А на душе – сумрачно и тяжело.
Маргарита прикрывает глаза, мысленно возвращаясь к разговору с соседкой по палате.
«Твой зятёк с Морозовой крутит, я ж его видела!..»
Нет, не может быть. Паша – примерный семьянин, он души не чает в Вике! Они столько прошли вместе: и безденежье, и Викины проблемы со здоровьем…
Маргарита знает цену семейному счастью. Сама прожила почти тридцать лет как за каменной стеной. Муж, царствие ему небесное, всегда был надёжной опорой. Да и развелись они тихо-мирно, когда поняли, что уже не тянет друг к другу. Сохранили уважение.
Не то что сейчас – сплошь скандалы и раздоры. Ценности совсем не те. Одно радует – у дочки с зятем всё сложилось. Вика души не чает в Паше. Тот и впрямь мужик хоть куда: работящий, непьющий, жену на руках носит…
По щекам Маргариты текут слезы. Всё-таки возраст берёт своё. Раскисла совсем. А ведь не время сейчас нюни распускать! Дочь защитить надо. Коли правда окажется горькой – первая пережить удар помочь…
От запаха бензина и сигаретного дыма Маргарита морщится. Резко распахивает глаза. Рядом тормозит знакомый белый «Мерседес».
– Мам, ну ты чего расклеилась? – Вика выскакивает из машины, подлетает к матери, обнимает. – Я ж говорю: бодра и весела!
– Да, дочка, – Маргарита через силу улыбается. – Что-то задумалась просто.
– Ну-ну, нашла время и место! – беззлобно ворчит Вика, забирая мамины вещи. – Давай-ка по дороге расскажешь, что за думы такие серьёзные.
Маргарита мнётся, подбирая слова.
– Понимаешь, Вик… Есть у меня один разговор. Тяжёлый.
– Неужто Паша опять бухтел? – Вика закатывает глаза. – Да брось ты, мам! Я ж его знаю, он просто…
– Дело не в этом, – обрывает её Маргарита. – Понимаешь, тут сказали мне кое-что… про Пашу твоего.
Вика хмурится.
– Ну?
– Короче, одна знакомая из моей палаты говорит, что видела его… с беременной женщиной. Анна Морозова, вроде как, её зовут.
Воцаряется гнетущая тишина. Дочь недоверчиво смотрит на мать, силясь осознать сказанное.
– Глупости какие-то, мам! – наконец восклицает она. – Ну ты скажешь тоже!
– Может, и глупости, – вздыхает Маргарита. – Только сама подумай: с чего бы твоей знакомой такое выдумывать?
– Да мало ли! – отмахивается Вика. – Обозналась небось. Паша меня любит, он бы никогда…
Голос её чуть дрогнул. И от этого тревога Маргариты лишь усиливается.
«Только бы ошибиться…» – с замиранием сердца думает она. Но в то же время понимает: проверить придётся. Как бы ни было страшно.
***
На следующий день Виктория ловит себя на том, что то и дело бросает на мужа странные взгляды. Присматривается к мелочам, раньше проскальзывавшим мимо её внимания. И сердце щемит от нехорошего предчувствия.
Казалось бы, ничего не изменилось. Паша всё такой же внимательный, ласковый. Спрашивает, как дела у матери. Вот только… Глаза отводит, когда говорит об этом. И в телефон зарывается чаще обычного.
– Пашунь, а кто такая Анна Морозова? – как бы между делом интересуется Вика за ужином.
Муж вздрагивает, нервно передергивает плечами.
– Кто? А… Да так, с работы тётка одна…
– Никогда не слышала, чтобы ты про неё что-то рассказывал.
– Ну что ты к словам цепляешься! – раздраженно бросает Павел, утыкаясь в тарелку.
Виктория теряется. До сих пор муж никогда не позволял себе с ней так разговаривать. Она чувствует, как что-то сжимается внутри от нехорошего предчувствия.
«Брось, дура, нашла из-за чего панику разводить!» – одергивает она себя. Но червячок сомнения уже запущен.
Весь вечер Виктория украдкой наблюдает за мужем. Ловит нервные, дерганые движения. Случайно замечает, как Павел торопливо удаляет какое-то сообщение в телефоне.
Когда они ложатся спать, Вика делает то, на что раньше никогда не решалась. Дождавшись, пока муж уснет, она аккуратно забирает его телефон. Руки трясутся от страха и противного ощущения, что поступает гадко, но остановиться уже не может.
Несколько минут бесцельно листает чаты и звонки. Ничего подозрительного. Уже готова вернуть телефон на место, как вдруг замечает новое сообщение. От неизвестного абонента.
«Паш, я выбрала коляску, хочешь фото?»
Виктория непонимающе хмурится. Какие ещё коляски? Зачем Паше?.. В голове начинает тускло звенеть недоброе предчувствие.
Дрожащими пальцами она открывает диалог. И застывает, не веря глазам. На экране — фото смеющейся темноволосой девушки с большим животом. Рядом пустая детская коляска. Ниже — целая цепь сообщений, наполненных сердечками и уменьшительно-ласкательными словечками.
Мир переворачивается. Резко становится душно. В горле застрял ком величиной с кулак. Кажется, будто картинка плывет перед глазами.
«Не может быть… Это какая-то ошибка… Он не мог…»
Виктория сидит на краю кровати, сжав телефон в побелевших пальцах. Голова кружится.
– Вик?..
Сонный, встрепанный Павел садится на постели, недоуменно смотрит на жену. Кажется, не сразу понимая, в чем дело.
– Ты… выбираешь коляску? – сдавленно выдыхает Виктория, поворачивая к нему экран.
Муж бледнеет. Несколько секунд они смотрят друг на друга в тяжелом молчании. Наконец Павел отводит глаза:
– Я всё объясню…
Виктория с силой сжимает челюсти. Во рту становится кисло от подступающей тошноты.
– Объясняй.
Павел тяжело вздыхает, трет лицо ладонями. Плечи его поникли, будто на них разом обрушился неподъемный груз.
– Вика, послушай… Я не хотел, чтобы ты узнала вот так.
– Ах, не хотел? – глухо переспрашивает Виктория. В голосе – лед. – А как? Когда бы эта девка родила и принесла к нашему порогу твоего ребенка?
Павел дергается, как от пощечины. Но глаз не поднимает.
– Прости… Я должен был сказать раньше.
– Сказать что? – Виктория судорожно сглатывает подступивший ком. – Что завел любовницу? Что скоро станешь папашей?
Голос срывается. В глазах защипало от подступающих слез. Но Вика упрямо смаргивает их, зло кусая губы. Не хватало еще разрыдаться перед этим подлецом!
– Да, у меня будет сын, – наконец произносит Павел, не поднимая головы. – Вика, пойми, я правда хотел тебе все рассказать…
– И что же тебе помешало? – с горькой усмешкой спрашивает жена. – Или думал, я не переживу такой «сюрприз»?
– Вика, дело не в этом! – взвивается муж. – Я просто…
На миг осекается, будто сомневаясь, стоит ли продолжать. Но все же договаривает:
– Я ждал слишком долго… Я устал верить в несбыточное.
– О чем ты?..
– О ребенке, Вика! – почти кричит Павел. – Мы столько лет мечтали о нем. Сколько раз ты обещала мне, что в этот раз все получится! Снова и снова ходила по врачам…
Он срывается на шепот:
– Я просто хотел стать отцом. Хоть так. Пойми меня.
Виктория молчит. Слезы текут по лицу, но она уже не замечает их. Боль разрывает изнутри, мешает дышать.
Они столько пережили вместе. Даже когда врачи вынесли вердикт – «шансы минимальны», не отчаивались. Держались друг за друга. Разве этого мало? Неужели Паша просто сдался?..
В груди колет, горло перехватывает спазмом. Но Вика заставляет себя вдохнуть – и медленно выдохнуть. Не сейчас. Она не рассыплется перед ним. Нет.
Пауза затягивается, повисая гнетущей тяжестью. Наконец Виктория встает. Голос ее глух и ровен:
– Собирай вещи. И уходи.
Павел непонимающе моргает. Смотрит почти растерянно.
– Подожди, Вика… Может, мы еще сможем… наладить все? – тихо произносит он, пробуя взять жену за руку.
Но та отдергивает ладонь.
– Наладить? – презрительно выплевывает она. – Надо было раньше думать, как «налаживать». До того, как с другой бабой кувыркаться начал!
Резко разворачивается и выходит из комнаты. Павел, спотыкаясь, идет следом.
– Да послушай же! – в отчаянии просит он. – Вика, клянусь, я не хотел тебя ранить! Я люблю тебя, несмотря ни на что!..
– Убирайся!
От хлесткого слова муж шарахается назад. В глазах Вики – стылая пустота. Ничего человеческого. Ничего от прежней теплой, понимающей женщины.
Он стискивает зубы. Ясно, что сейчас говорить бесполезно. Лучше дать ей остыть.
– Ладно, – глухо бросает Павел. – Я уйду. Но мы не договорили.
Виктория не отвечает. Лишь молча смотрит, как муж собирает вещи. Сердце колотится о ребра, словно обезумевшая птица. Дышать трудно, мысли разбегаются.
Хлопает дверь. И все. Тишина. Такая громкая, оглушающая. Пустая.
Обессиленно прислонившись к стене, Вика сползает на пол. Обхватывает себя руками и начинает судорожно всхлипывать, почти воя от боли.
Хочется кричать. Крушить все вокруг. Рвать и метать. Только вот уже нечего. Он сам разрушил все, что у них было.
Теперь надо как-то собрать себя обратно. Заново научиться жить.
И Виктория знает – справится. У нее еще будет все. Обязательно.
А пока можно просто сидеть и плакать. И ни о чем не жалеть.
***
Время летит незаметно, день за днем, неделя за неделей. Виктория с головой уходит в работу, стараясь не думать о прошлом. О том, что могло бы быть.
Развод проходит тихо, почти безболезненно. Во всяком случае, физически. Душевные раны еще долго будут кровоточить, но Вика не позволяет себе раскисать. Лишь сжимает зубы и упрямо идет вперед.
Квартиру продают, делят деньги. На свою долю Виктория покупает уютную «однушку» на окраине. Обживает ее, с головой уходя в ремонт и обустройство. Здесь она наконец чувствует себя спокойно. Дома.
А потом в ее жизни появляется Артем. Моложе на пару лет, добрый и внимательный. Поначалу Вика даже не воспринимает его всерьез – просто приятный коллега, не более. Но постепенно что-то меняется. В их отношениях, в ней самой.
Артем не торопит. Терпеливо ждет, пока она будет готова. Окружает заботой и теплом. С ним спокойно. Надежно.
Вика учится заново доверять. Впускать в свою жизнь что-то новое, хорошее. Снова мечтать.
А потом происходит чудо. Однажды утром Виктория замирает, не веря своим глазам. Две полоски на тесте. Этого просто не может быть!
Но факт остается фактом. Вопреки всем прогнозам, она беременна. Внутри разливается щемящее, пьянящее счастье.
– Представляешь, мам? – сияет Вика, прижимая ладони к еще плоскому животу. – Я даже не думала, что такое возможно!
Маргарита улыбается сквозь слезы. Обнимает дочь, гладит по волосам.
– Все будет хорошо, детка. Теперь уж точно будет.
И Виктория верит. Впервые за долгое время по-настоящему верит, что все сложится. Что это – ее второй шанс. Ее новая жизнь.
Когда рождается сын, на душе становится легко и светло. Глядя на крохотное личико, Вика вдруг со всей ясностью понимает – все было не зря. Каждая ошибка, каждая потеря вели ее сюда. К этому совершенному мгновению.
Теперь у нее есть самое главное. Ее семья. Ее маленькое чудо. И ради этого стоило пережить все.
– Ну здравствуй, моя радость, – шепчет Виктория, прижимая малыша к груди. – Как же долго я тебя ждала…
За окном – теплый солнечный день. В палату заглядывает Артем с охапкой ромашек. Рядом суетится счастливая бабушка.
А у Виктории на сердце – покой. Теперь она знает точно.
Жизнь все расставила по своим местам.
