— Немедленно отдайте мне мою внучку! Вы не имеете права прятать её от родной бабушки! — Елена Николаевна стояла в дверях группы детского сада, преграждая путь воспитательнице.
Марина Ивановна крепче прижала к себе маленькую Алису, которая с недоумением смотрела на незнакомую женщину.
— Я не могу отдать ребёнка без разрешения родителей! — спокойно ответила воспитательница. — У вас нет доверенности!
— Какая ещё доверенность? — Елена Николаевна шагнула вперёд. — Я бабушка! Родная кровь!
— Тем более странно, что родители не внесли вас в список доверенных лиц! — Марина Ивановна отступила в глубь группы. — Подождите, я звоню Ольге!
— Не смейте! — Елена Николаевна бросилась к телефону. — Эта женщина настроила против меня сына! Украла его!
Алиса заплакала, напуганная криками. Другие дети в группе тоже начали беспокоиться.
— Успокойтесь! — Марина Ивановна передала девочку помощнице. — Уведите детей в игровую!
— Стойте! — Елена Николаевна метнулась следом, но воспитательница встала на пути.
— Если вы не прекратите устраивать этот балаган, я вызову охрану!
— Вызывайте! — Елена Николаевна упала на стул. — Пусть все видят, как издеваются над пожилым человеком!
Марина Ивановна стояла около закрытой двери в игровую комнату, чтобы туда не просочилась эта незнакомая женщина, и искала номер телефона мамы Алисы.
— Ольга? Здравствуйте! У нас ваша свекровь пытается забрать Алису… Да, настаивает… Хорошо, ждём! – коротко и по делу поговорили женщины, и Марина Ивановна отключила звонок.
— Они едут? — Елена Николаевна вскочила. — Прекрасно! Пусть приезжают! Я всё выскажу этой…
— Давайте без оскорблений! — прервала Марина Ивановна. — Здесь дети!
— А моя внучка? Почему я должна просить разрешения, чтобы увидеть родную кровиночку?
— Потому что есть правила! И потому что родители так решили!
— Дима никогда бы так не решил! — Елена Николаевна заходила по комнате. — Это всё она! Отравила его разум! Затуманила! Вон, даже родная внучка бабушку не узнаёт!
Марина Ивановна молча наблюдала. За три года работы с Алисой она многое узнала о семейной ситуации. О том, как свекровь преследовала молодую семью, как устраивала скандалы, как пыталась управлять жизнью сына.
— Знаете… — наконец сказала Марина Ивановна незнакомой женщине. — Иногда лучше уважать чужие границы!
— Границы? — Елена Николаевна рассмеялась. — Какие границы могут быть между матерью и сыном? Между бабушкой и внучкой?
— Очень чёткие! — раздался мужской голос.
В дверях стоял Дмитрий. Его лицо было непроницаемым, но желваки на скулах выдавали напряжение.
— Сынок! — Елена Николаевна бросилась к нему. — Наконец-то! Объясни этой женщине…
— Объясню! — он отстранил мать от себя. — Но не ей, мама, а тебе!
Дмитрий отвёл мать в коридор здания детского сада, подальше от любопытных глаз.
— Что ты здесь устроила? — он скрестил руки на груди. — Зачем ты пришла? Знаешь ведь, что…
— Хотела увидеть внучку! — Елена Николаевна подняла подбородок. — Разве это преступление?
— После всего, что было? После твоих угроз Ольге? После того, как ты следила за нами? Как уже пыталась украсть у нас Алису? Ты хотела просто её увидеть?
За их спинами появилась Ольга. Она молча встала рядом с мужем, демонстративно игнорируя свекровь.
— А, явилась! — Елена Николаевна ткнула пальцем в невестку. — Полюбуйтесь на неё! Отобрала сына, теперь внучку прячет!
— Мама, прекращай этот спектакль! — Дмитрий шагнул вперёд. — Ты сама во всём виновата!
— Я?! — она наигранно возмутилась, что взяла бы все награды, будь это действительно театральная сцена, а не жизненная. — Чем же? Тем, что люблю вас? Тем, что хочу быть рядом?
— Тем, что не даёшь нам жить! — отрезал сын. — Тем, что преследуешь, шантажируешь, манипулируешь!
Елена Николаевна прислонилась к стене:
— Это она тебе внушила, да?! – прислонившись к стене в коридоре, спросила женщина сына. — Она настроила тебя против родной матери?!
— Нет, мама! Это ты сама всё разрушила. Помнишь, как ты приходила к Ольге на работу? Как устроила скандал перед её коллегами?
— Я имела право знать, чем занимается жена моего сына!
— Где?! На работе?! – встряла в разговор Оля.
— Оль, подожди! – отстранил он жену и снова обратился к матери. — А когда ты написала анонимку её начальству? Это тоже было твоё право?
Ольга вздрогнула, вспоминая тот день. Анонимное письмо о якобы растрате средств могло стоить ей карьеры.
— Я хотела защитить тебя! — Елена Николаевна шагнула к сыну. — Она не достойна тебя! Да и человек она с гнильцой! Ты же сам уже должен был это понять!
— Достаточно! — Дмитрий поднял руку. — Я всё решил! Ты больше не увидишь ни нас, ни Алису!
— Нет! — она метнулась к двери группы. — Я не позволю!
— Мама, у меня есть заключение психиатра! Ты же не хочешь снова отправиться туда? Ещё одна выходка — и я не посмотрю, что ты моя мать! Понимаешь? — перехватил он её за руку.
— Ты… Ты угрожаешь мне психушкой? — Елена Николаевна побелела. — Родной матери?
— Я защищаю свою семью! — заявил он матери, и тут же обратился к жене. — Забирай Алису, а я пока договорю с мамой!
Ольга быстро скрылась за дверью. Через минуту она вышла с дочкой на руках.
— Алисонька! — Елена Николаевна рванулась к внучке. — Иди к бабушке!
Девочка спрятала лицо на плече матери.
— Видишь? — тихо сказал Дмитрий. — Она боится тебя! Все боятся!
— Нет… — Елена Николаевна осела на пол. — Не может быть…
— Прощай, мама! — он повернулся к выходу. — Не ищи нас больше!
— А я найду! — крикнула она вслед. — Я всё равно найду! Немедленно отдайте мне мою внучку! Вы не имеете права прятать её от родной бабушки!
Но семья уже уходила, оставляя её одну в пустом коридоре детского сада. Елена Николаевна смотрела им вслед, и в её глазах появилось что-то новое, пугающее. Что-то, что заставило бы их содрогнуться, если бы они обернулись.
Елена Николаевна начала появляться у их дома каждый день, хотя после последнего её визита к ним домой, сын с женой дважды переезжали со своей квартиры на съёмные. Сейчас опять вернулись, в надежде, что мать Димы закончила со своими «приколами», но не тут-то было… Она опять начала стоять у подъезда, наблюдая за окнами их квартиры, которые выходили во двор. Потом стала подкарауливать соседей, расспрашивая о семье сына.
— Опять она там! — Ольга отошла от окна. — Третий час стоит!
— Не обращай внимания! Пусть стоит! – поморщился Дима.
— А если опять она попытается войти? — Ольга покосилась на входную дверь. — Помнишь, как в прошлый раз?
Неделю назад Елена Николаевна попыталась проскользнуть в подъезд следом за соседкой. К счастью, та оказалась бдительной и захлопнула дверь подъезда перед носом у Елены Николаевны.
Пока супруги разговаривали, в дверь позвонили, и они замерли…
— Дима! Открой! Я знаю, что вы дома! — голос Елены Николаевны звучал неестественно весело. — У меня подарок для Алисочки!
— Уходи, мама! Я всё сказал тебе ещё в садике! – подошёл к двери Дима.
— Сынок, не будь таким! Просто впусти меня на минуточку…
— Нет!
— Тогда я расскажу всем, как вы издеваетесь над старой матерью! — её голос изменился. — Как унижаете меня постоянно!
— Рассказывай! — устало ответил Дмитрий. — Только уходи!
— Немедленно отдайте мне мою внучку! Вы не имеете права прятать её от родной бабушки! – закричала женщина, колотя во входную дверь.
Алиса, играющая в детской, заплакала.
— Слышите? — торжествующе воскликнула Елена Николаевна. — Она плачет! Она хочет к бабушке!
Ольга быстро ушла к дочери, а Дима достал телефон из кармана.
— Мама, если ты сейчас же не уйдёшь, я вызову психиатрическую бригаду!
За дверью наступила тишина, потом раздался злобный смешок со словами:
— Вызывай! Пусть все видят, как сын издевается над матерью! Как выгоняет её на улицу! Как…
— Последнее предупреждение! — Дмитрий начал набирать номер.
— Предатель! — взвизгнула она. — Я всё равно заберу Алису! Она моя кровиночка!
— Прощай, мама! — он нажал кнопку вызова.
— Думаешь, справишься со мной? — её голос стал жутким. — Я найду способ! Я уже нашла! Завтра все узнают, какие вы на самом деле!
Прислонившись к двери, Дима услышал звук удаляющихся по лестнице шагов, и в этот момент ему ответили на звонок:
— Алло, здравствуйте. Мне нужна консультация психиатра…
В это время Елена Николаевна спускалась по лестнице, бормоча под нос:
— Ничего, ничего… Завтра будет другой день! Совсем другой! Они ещё пожалеют…
В её сумке лежала пачка свежеотпечатанных листовок. Листовок с чудовищными обвинениями в адрес сына и невестки. Завтра весь район узнает «правду» о семье, прячущей ребёнка от любящей бабушки.
Утро началось с телефонного звонка. Соседка с первого этажа сообщила Дмитрию, что весь двор обклеен листовками.
— Там такое написано… — женщина запнулась. — Я сразу поняла, что это неправда, но люди уже обсуждают…
Дмитрий спустился во двор. Листовки были везде: на подъездах, деревьях, машинах. Крупными буквами на них было напечатано: «Внимание! Опасные преступники среди нас!»
Ниже шёл текст с обвинениями: «незаконное удержание ребёнка, издевательства над пожилой женщиной, махинации на работе…». Его мать превзошла саму себя.
— Вот она, правда! — раздался голос Елены Николаевны за спиной сына. Она стояла у детской площадки, раздавая листовки прохожим. — Читайте! Распространяйте!
— Мама, прекрати! — Дима подошёл к ней.
— А, вот и самый главный преступник! — она повернулась к собравшимся зевакам. — Смотрите на него! Вот он, мой неблагодарный сын!
Люди переводили взгляд с листовок на Дмитрия. Кто-то качал головой, кто-то спешил уйти.
— Хватит этого балагана! — Дмитрий начал собирать листовки.
— Не трогай! — Елена Николаевна вцепилась в бумаги. — Люди должны знать правду!
— Какую правду, мама? Что ты больна? Что нуждаешься в лечении?
— Я здорова! — она повысила голос. — Это вы больные! Вы украли мою внучку!
— Никто никого не крал! — устало ответил Дмитрий. — Алиса живёт со своими родителями!
— Немедленно отдайте мне мою внучку! — она начала кричать знакомую фразу. — Вы не имеете права прятать её от родной бабушки!
К этому времени во дворе собралась небольшая толпа. Некоторые снимали происходящее на телефоны.
— Видите? — Елена Николаевна обращалась к зрителям. — Вот как он обращается с матерью! А его жена ещё хуже!
В этот момент во двор въехала белая машина. Дмитрий незаметно выдохнул — приехали врачи, которых вызвала, видимо, уже его жена.
— Елена Николаевна? — к ней подошел мужчина в белом халате. — Пройдёмте с нами!
— Зачем? — она отступила. — Кто вы?
— Мы из психиатрической клиники! Поступила жалоба на ваше поведение!
— Это он! — она ткнула пальцем в сына. — Он хочет упрятать меня опять! Чтобы забрать всё имущество!
— Пройдёмте добровольно? — врач сделал знак санитарам. — Или же нам придётся применить силу… Не хотелось бы, конечно…
— Не подходите! — Елена Николаевна достала из сумки новую пачку листовок. — У меня есть доказательства! Вот, читайте!
Санитары быстро и профессионально взяли её под руки. Листовки разлетелись по асфальту.
— Предатель! — кричала она, пока её вели к машине. — Ты пожалеешь! Все пожалеете!
Дмитрий молча смотрел, как увозят его мать. Зеваки постепенно разошлись, а он остался собирать разбросанные листовки, каждая из которых кричала о его «предательстве».
Прошла неделя. Елену Николаевну поместили в психиатрическую клинику для обследования. Диагноз подтвердился — бредовое расстройство с навязчивой идеей преследования.
Дмитрий сидел в кабинете главного врача, слушая рекомендации:
— Вашей матери требуется длительное лечение. Состояние серьёзное, но при правильной терапии возможно улучшение…
— Сколько времени это займёт? — он потёр виски.
— Минимум полгода. Потом — поддерживающая терапия.
— А если она откажется?
— В её случае лечение обязательно. Она представляет опасность для окружающих и себя.
В коридоре ждала Ольга.
— Как она? – крепко сжав руку мужа, поинтересовалась она, когда Дима вышел из кабинета.
— Плохо! — он покачал головой. — Врачи говорят, всё началось давно! Просто мы не замечали признаков! Хотя, она тут и провела месяц, но это ничего не дало… Короче, там сплошной нервоз…
Через неделю после всего этого они вышли на улицу прогуляться после работы, заодно и дочку из садика забрать. Осенний ветер гонял последние листовки, чудом уцелевшие после той истории.
— Знаешь… — Дмитрий остановился. — Я всё думаю: может, я действительно плохой сын?
— Нет! — Ольга развернула его к себе. — Ты защищал свою семью! Свою дочь!
— Но она же моя мать…
— Которая нуждается в помощи! И ты эту помощь организовал уже повторно!
В этот момент зазвонил телефон. Номер клиники.
— Да? — Дмитрий напрягся. — Что случилось?
— Ваша мать… — голос медсестры дрожал. — Она сбежала!
— Как?! — он схватил Ольгу за руку. — Когда?
— Час назад! Во время прогулки! Мы уже вызвали полицию…
— Еду! — он бросился к машине. — Ольга, немедленно забери Алису из сада!
— Уже звоню! — она достала телефон.
Через полчаса они были в клинике. Полиция опрашивала персонал, просматривала камеры.
— Вот здесь она перелезла через забор! — показывал охранник. — Удивительная прыть для её возраста!
— Куда она могла пойти? — спросил следователь.
— Домой! — уверенно ответил Дмитрий. — К нам или к себе!
— Проверяем все адреса…
— Алиса у моей мамы! Они в безопасности! – позвонила Оля мужу.
Дмитрий кивнул, буркнул жене «угу», а в голове крутились слова матери: «Я найду способ! Я уже нашла!»
— Нужно проверить детский сад! — вдруг сказал он. — Она может пойти туда!
— Почему? — следователь поднял бровь.
— Потому что там она в последний раз видела внучку!
Они помчались к саду. Издалека увидели знакомую фигуру у ворот.
— Немедленно отдайте мне мою внучку! — кричала Елена Николаевна через забор, в который её не запускали. — Вы не имеете права прятать её от родной бабушки!
— Мама… — Дмитрий медленно подошёл к ней. — Пойдём домой…
— А, пришёл! Где Алиса? Куда вы её спрятали? – обернулась женщина, в глазах которой плескалось безумие.
— Тебе нужно вернуться в больницу… — он протянул руку. — Пожалуйста…
— Нет! — она отшатнулась. — Я должна спасти её! Должна забрать!
Санитары осторожно приближались сзади. Елена Николаевна заметила их и вдруг успокоилась:
— Хорошо, сынок. Ты прав. Я пойду.
Она шагнула к Дмитрию… и рванулась в сторону. Но санитары были начеку.
— Предатели! — кричала она, пока её усаживали в машину. — Все предатели!
Дмитрий смотрел вслед отъезжающей машине. Где-то в глубине души он понимал: это конец. Конец его прежней жизни, прежних отношений с матерью. И начало чего-то нового — сложного, болезненного, но необходимого. Ведь если её сейчас не изолировать, кто знает, что она ещё может натворить?
Как бы он не хотел, чтобы его мать вновь стала нормальной – это всё равно было не в его власти…
