никита— Ты опять делаешь не так! — голос Ларисы Ивановны прозвучал резко, как щелчок выключателя в темноте.
Алла вздрогнула, но не остановилась.
— Что теперь?
— Ты мокрую чашку прямо на стол поставила. — Свекровь приподняла бровь и многозначительно кивнула на крошечную лужицу.
Алла посмотрела на блестящую белую скатерть.
— И что?
— На столе не должно быть следов воды. Есть подставки.
— Подставки, — пробормотала Алла и медленно сделала глоток кофе. — Вы серьёзно?
— Конечно. Человек, у которого в доме порядок, у которого всё лежит на своих местах, живёт правильно. В такой семье спокойнее.
Алла поставила чашку обратно, ровно туда, где осталась капля.
— У меня в семье тоже порядок. Просто мой порядок – это когда не надо бояться оставить след.
Лариса Ивановна прищурилась.
— Бардак – это не порядок.
Алла усмехнулась.
— А идеальный порядок – это не жизнь.
Свекровь резко сдвинула чашку на подставку и развернулась к плите, словно разговор был окончен.
— Всё должно быть как надо. — Голос её звучал твёрдо.
Алла оперлась на стол и покачала головой.
— Вам не кажется, что это слишком? Это же просто стол. Просто кухня. Просто жизнь.
— Именно. Поэтому в ней должны быть правила.
Алла хотела ответить, но в этот момент в дверях появился Андрей, зевая и потягиваясь.
— Что опять?
— Ничего, — Алла поднялась из-за стола. — Просто я живу не по инструкции.
Она вышла, чувствуя на себе взгляд свекрови.
Алла думает, что это просто бытовая мелочь. Но она ещё не понимает, что порядок Ларисы Ивановны — это её щит от хаоса жизни. И что тот, кто его нарушает, становится её врагом.
========
Лариса Ивановна сидела на краешке дивана, спина прямая, руки сложены на коленях. В телевизоре шел какой-то ток-шоу, но она его не слушала.
За окном метались первые осенние листья, и она подумала: так же беспорядочно, как у Аллы в голове.
Она не злодей. Она просто знает, как правильно. А если кто-то делает иначе — значит, он ошибается.
В коридоре послышались шаги. Алла вернулась.
Лариса Ивановна подняла глаза.
— Что ж ты так с утра нервничаешь, а? — Алла вздохнула, стянула с себя кардиган и небрежно повесила его на спинку стула.
Лариса Ивановна почувствовала, как внутри что-то ёкнуло. Стул не для одежды.
— Ты говоришь, что у тебя тоже порядок, — свекровь кивнула на кардиган. — Но в твоём порядке вещи вечно валяются где попало.
Алла всплеснула руками.
— Это просто кофта, а не символ моей несостоятельности.
— Просто кофта — это когда на своём месте.
Алла взяла кардиган и просто бросила его на диван.
Молчание зависло между ними, как расколовшийся лёд на реке.
— Алла, зачем ты это делаешь?
— А вы? — она посмотрела прямо в глаза свекрови. — Вам легче дышится, если у вас всё по правилам?
Лариса Ивановна не ответила. Она действительно дышала легче, когда вещи лежали, как надо. Когда никто не двигал статуэтки на полке. Когда полы блестели. Когда чай пили не «просто так», а с лимоном и на фарфоровом блюдечке.
Так надо.
Алла выдохнула, села напротив и, опустив голову, сжала пальцы в замок.
— Я просто не хочу воевать, — устало сказала она. — Мы здесь временно. Нам некуда деваться. Но я не могу чувствовать себя здесь, как в музее.
— А я не могу чувствовать свой дом, как общежитие.
Молчание.
Они обе не могли уступить.
Вошёл Андрей.
— Мам, Алла, вы что тут, опять в тишину играете?
Алла пожала плечами.
— Нет, просто говорим.
Лариса Ивановна улыбнулась.
— Конечно, говорим.
Алла впервые понимает, что Лариса Ивановна не просто любит порядок. Она за него держится, как за спасательный круг. Но от чего?
========
— Лариса Ивановна, у вас есть мука?
Алла стояла у плиты, закатав рукава, на столе уже лежали яйца и масло.
Свекровь медленно отложила книгу, сдвинула очки и посмотрела на невестку, как на человека, решившего пожарить селёдку в карамели.
— А что ты собралась делать?
— Пирог.
— У меня есть бисквитное тесто, могу достать.
— Хочу сама сделать.
Лариса Ивановна встала.
— А какой?
— Творожный.
— Лучше сделай шарлотку.
Алла замерла, пытаясь осознать, насколько этот разговор бессмысленный.
— А мне хочется творожный.
— Ну, если хочется… — Лариса Ивановна ушла к шкафчику. – Только у меня мука особая, её надо сеять дважды.
— Хорошо.
— И яйца комнатной температуры.
— Да, знаю.
— И форму лучше не эту, а разъёмную.
— Лариса Ивановна, я готовлю для себя.
— Так я тебе помогаю.
— Нет, вы меня контролируете.
Лариса Ивановна напряглась.
— Я просто хочу, чтобы у тебя всё получилось.
— Оно получится и без ваших инструкций!
Алла смотрела в лицо свекрови, и вдруг ей показалось, что в этих строгих глазах мелькнула не злость, а страх.
Она боялась, что что-то пойдёт не так.
Но почему?
Лариса Ивановна выпрямилась.
— Делай, как хочешь.
Она вышла из кухни.
Алла смотрела ей вслед, чувствуя, как нарастает странное чувство. Она не хотела её злить. Но и жить по чужим правилам больше не могла.
Алла впервые не спорит, а задумывается: зачем свекрови нужен этот порядок? Почему любая мелочь вызывает у неё напряжение?
========
— О, Боже… Что это?!
Лариса Ивановна стояла в кухне, сжимая виски.
Алла застыла с венчиком в руках.
— Это просто мука, Лариса Ивановна.
— На полу?!
Алла посмотрела вниз. Действительно, вокруг её ног была россыпь муки, да ещё кошка, запрыгнув на стул, провела по ней лапами, оставляя белые следы.
Лариса Ивановна схватилась за голову.
— Алла, ты понимаешь, что это катастрофа?
— Лариса Ивановна, это просто…
— Ты не понимаешь!
Она метнулась к шкафу, достала веник, с такой силой провела по полу, что мука поднялась белым облаком.
Алла откашлялась.
— Лариса Ивановна, остановитесь.
— Как я могу остановиться, если всё вокруг рушится?!
Она вдруг замерла.
Алла смотрела на неё. И впервые видела не строгую хозяйку, а напуганного человека.
— Лариса Ивановна…
Свекровь закрыла лицо руками.
— Я не могу так.
Алла подошла ближе.
— Это просто мука.
— Нет.
Она опустила руки, посмотрела прямо на невестку.
— Это страх.
Алла ничего не сказала, только села рядом.
— Когда мне было десять, мама наказала меня за грязные пальцы. Я просто потрогала тесто.
Алла молчала.
— Потом был муж. У него всё должно было быть по правилам. Стирка по понедельникам. Ужин в семь. Чистота, как в больнице. Если нет — он кричал.
Она выдохнула.
— И я привыкла.
Молчание.
— Значит, вам не порядок нужен, а безопасность?
Лариса Ивановна кивнула.
Алла взяла веник.
— Можно, я просто помогу?
Свекровь посмотрела на неё и… вдруг засмеялась.
— Ты вся в муке, как пельмень.
Алла улыбнулась.
Лариса Ивановна впервые смеётся над собой.
========
Алла проснулась от запаха кофе. Настоящего, сваренного в турке.
Она потянулась, прислушиваясь к утренним звукам.
На кухне кто-то возился.
Она вышла и… остолбенела.
Лариса Ивановна стояла у плиты, на ней был не идеально выглаженный халат, а тёплый, уютный, с маленьким пятнышком от варенья на рукаве.
Она переворачивала оладьи.
Алла села за стол.
— Что случилось? — спросила она осторожно.
Лариса Ивановна пожала плечами.
— Захотелось сделать что-то неправильно.
Алла улыбнулась.
— И как ощущения?
Свекровь задумалась.
— Немного страшно. — Она перевернула ещё один оладушек. — Но… кажется, вкусно.
Алла взяла вилку, попробовала.
— Офигенно.
Лариса Ивановна рассмеялась.
— Только не говори Андрею.
— Он не переживёт.
— И не узнает.
Они рассмеялись.
Кофейная чашка стоит без подставки.
Но Лариса Ивановна её не двигает.
Алла допивает кофе и говорит, усмехаясь:
— Кажется, теперь порядок в доме точно есть.