— Мама, ты что, совсем того? Какой отпуск в твоём возрасте! — Оксана швырнула на стол пачку туристических брошюр. — Ещё и в Сочи поедешь! Думаешь, там принцы на белых конях ждут?
— Оксанка, милая, да что ты такое говоришь! — Валентина Петровна аккуратно собрала глянцевые листочки. — Я просто хочу немного отдохнуть. После папиной смерти уже три года прошло, а я всё по дому да по огороду…
— Ага, отдохнуть! — дочь фыркнула, наливая себе чай из заварочного чайника с отбитым носиком. — Я же вижу, как ты там в зеркало крутишься! Новое платье купила, к парикмахерше ходила. Думаешь, я слепая?
Валентина покраснела, поправляя свежую укладку. Действительно, вчера потратила полпенсии на салон красоты. Мастер так мило говорил, что она выглядит максимум на пятьдесят, а глаза у неё как у девочки.
— Ну и что, что привела себя в порядок? Разве плохо? — она оправдательно посмотрела на дочь. — Твой папочка всегда говорил: «Валюша, ты моя красавица!» А сейчас я что, должна в платке ходить и только о внуках думать?
— Мам, я тебя умоляю! — Оксана поставила чашку на блюдце с лязгом. — Ты понимаешь, что творится в этих санаториях? Там же одни альфонсы шныряют! Ищут таких наивных, как ты, чтобы деньжата выманить!
— Оксана! — возмутилась Валентина. — Ты же сама говорила, что мне надо среди людей побывать, не сидеть дома как сыч! А теперь что? Противоречишь сама себе?
— Среди людей — это одно дело. А романтики искать в шестьдесят — совсем другое! — дочь встала и принялась ходить по кухне. — Мама, ну посмотри на себя трезво! Кому ты нужна там? У тебя же пенсия копеечная, квартира старая…
— Ты меня прямо в гроб загоняешь своими речами! — Валентина почувствовала, как к горлу подкатывает обида. — Значит, я уже старая, никому не нужная развалина? Значит, мне только могилку копать осталось?
— Да не говори ерунды! — Оксана махнула рукой. — Просто не строй иллюзий! Если мужчина в твоём возрасте подкатывается — значит, что-то ему от тебя надо. И явно не твоя красота!
— А может, красота? — Валентина встала и подошла к старому зеркалу в дубовой раме. — Может, я ещё ничего? Ты же видишь — седины почти нет, фигура сохранилась…
— Мам, очнись! — в голосе Оксаны прозвучала жёсткость. — Тебе пятьдесят восемь! Какая нафиг фигура? Какие курортные романы?
— Тебе легко говорить! — Валентина резко обернулась. — У тебя хоть Ленка есть, хоть какая-то семья! А я что? Одна как перст! Даже не помню, когда в последний раз кто-то мне комплимент сделал!
В кухне повисла тяжёлая тишина. Оксана смотрела на мать, и в её глазах читалось что-то между раздражением и жалостью.
— Ладно, — наконец проговорила дочь. — Езжай. Только потом не говори, что я тебя не предупреждала.
Поезд мерно стучал колёсами, а Валентина смотрела в окно на мелькающие перелески и деревушки. В купе напротив дремала пожилая женщина с вязанием на коленях, а рядом молодая мамаша кормила ребёнка из бутылочки.
— Вот и я когда-то так Оксанку кормила, — подумала Валентина, поправляя новое платье в горошек. — А теперь она меня учит жизни.
Дочкины слова всё крутились в голове. «Альфонсы… наивная… кому ты нужна…» Неужели она действительно выглядит как легкая добыча? Валентина достала из сумочки маленькое зеркальце и критически осмотрела себя. Губы подкрашены ненавязчиво, щёки румяные от волнения, глаза блестят от предвкушения.
— А почему, собственно, нет? — прошептала она, пряча зеркальце обратно. — Я же не на панель иду! Просто хочу немного пожить для себя.
В санатории «Южные зори» её встретили как дорогую гостью. Администратор — молодая девушка с накрашенными ресницами — приветливо улыбнулась:
— Добро пожаловать! Валентина Петровна, да? Замечательно! У нас как раз начинается курортный сезон. Столько мероприятий запланировано!
Номер оказался уютным: две кровати, балкон с видом на море, телевизор и даже холодильник. Валентина поставила чемодан на пол и вышла на балкон. Внизу плескались волны, на набережной прогуливались отдыхающие, а воздух пах солью и свободой.
— Господи, как же красиво! — она глубоко вдохнула. — Сколько лет я об этом мечтала!
Соседкой по номеру оказалась Клавдия Семёновна — энергичная женщина лет шестидесяти пяти, с хитрыми глазками и золотыми зубами.
— Ой, милочка, а ты первый раз на курорте? — она окинула Валентину оценивающим взглядом. — Сразу видно! Такая робкая, как овечка. Ну ничего, я тебя в люди выведу! Тут у нас контингент что надо — и танцы, и знакомства!
— Да нет, я не за знакомствами, — смутилась Валентина. — Просто отдохнуть приехала.
— Ага, конечно! — хохотнула Клавдия. — Все мы «просто отдохнуть»! А потом как понравится какой-нибудь симпатичный дядечка — и начинается! Главное, голову не теряй. Мужики тут все опытные, обаятельные. Знают, как женщину заворожить.
На следующий день в столовой Валентина заметила его. Мужчина лет шестидесяти двух, подтянутый, в белой рубашке и аккуратных брюках, сидел за соседним столиком и читал газету. Седые волосы элегантно зачёсаны назад, загорелое лицо, ухоженные руки.
— Клава, а кто этот дедуля? — шёпотом спросила Валентина у соседки, кивнув в сторону незнакомца.
— О, это Игорь Владимирович! — глаза у Клавдии загорелись. — Тут третий раз отдыхает. Говорят, вдовец, детей нет. Такой галантный! Всегда дамам цветочки дарит, в ресторан приглашает. Только вот беда — ни с кем серьёзно не сближается.
Как будто почувствовав их взгляды, мужчина поднял голову и улыбнулся. У него оказались очень добрые карие глаза и белоснежные зубы.
— Позвольте познакомиться, — он встал и подошёл к их столику. — Игорь Владимирович. А вы, наверное, новенькая? Впервые вижу такое милое лицо.
— Валентина Петровна, — она почувствовала, как краснеют щёки. — Да, только вчера приехала.
— Замечательно! — он изящно поклонился. — Позвольте составить вам компанию? А то одной даме скучно завтракать.
Следующие дни пролетели как в сказке. Игорь Владимирович оказался идеальным кавалером: и на экскурсию пригласил, и в театр сводил, и по набережной прогуливался. Рассказывал интересные истории, комплименты говорил, руку под локоток брал.
— Валентина, вы потрясающая женщина, — говорил он, глядя в закат с балкона ресторана. — Такая естественная, искренняя. Не то что эти напыщенные дамочки в дорогих нарядах.
— Игорь Владимирович, вы так преувеличиваете… — смущалась она, но сердце пело от счастья.
— Нет-нет, вы послушайте! — он накрыл её руку своей. — Вы знаете, я ведь уже не верил, что смогу кого-то полюбить. После жены… Но с вами я чувствую себя молодым!
Каждое утро он встречал её в холле с цветочком — то ромашкой, то розочкой из клумбы. Водил в лучшие кафе, заказывал дорогие блюда, а сам ел скромно.
— Вы такая хрупкая, — говорил он, наблюдая, как она робко пробует креветки. — Вас надо баловать, беречь.
Но постепенно Валентина стала замечать странности. В ресторане он всегда «забывал» кошелёк, извинялся, обещал рассчитаться завтра. Когда она предлагала сходить в дорогой магазин сувениров, он находил предлоги уйти. А однажды она увидела, как он о чём-то оживлённо говорил с администратором, и тот что-то записывал в блокнот.
— Игорь Владимирович, а чем вы занимаетесь? — спросила она как-то вечером, когда они сидели в беседке.
— Был инженером, сейчас на пенсии, — ответил он чуть резче обычного. — А что?
— Да так, интересно просто. У вас такой… солидный вид.
— Валечка, — он вдруг стал серьёзным, — а у вас дома есть собственность? Квартира? Дача?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что она опешила.
— Ну… квартира есть. Двухкомнатная. А что?
— Ничего-ничего, — он быстро улыбнулся. — Просто думаю о нашем будущем. Мне бы хотелось, чтобы вы были обеспечены.
В последний вечер пребывания санаторий устроил прощальный банкет. Валентина надела своё лучшее платье — синее с пайетками, которое купила специально для поездки. Игорь Владимирович был особенно галантен: подарил букет роз, помог надеть шаль, проводил к столику.
— Валечка, дорогая, — сказал он, наливая шампанское, — я хочу сделать важное признание. При всех. Чтобы знали, какая вы у меня замечательная.
Сердце у Валентины забилось как бешеное. Неужели предложение? Она оглядела зал — за соседними столиками сидели их новые знакомые, Клавдия Семёновна многозначительно подмигивала.
— Игорь Владимирович, зачем при всех… — прошептала она.
— А вот зачем! — он встал, постучал ложечкой по бокалу. — Дорогие друзья! Хочу познакомить вас со своей спутницей — Валентиной Петровной!
По залу прокатился одобрительный гул. Валентина чувствовала, как горят щёки.
— Эта замечательная женщина, — продолжал Игорь Владимирович, — согласилась помочь мне в одном деликатном деле. Видите ли, у меня проблемы с временной регистрацией в Москве. А Валентина великодушно предложила…
— Что? — она не поверила своим ушам. — Какую регистрацию?
— Ну, мы же обсуждали! — он бесцеремонно сел рядом. — Вы говорили, что у вас двухкомнатная квартира. Я подумал — можно временно прописаться? На полгодика? А потом, глядишь, и поженимся!
— Но я же… я такого не говорила! — Валентина почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Валечка, не скромничайте! — Игорь Владимирович повысил голос так, чтобы слышали все. — Мы ведь столько планов строили! Вы сами сказали — живёте одна, места много!
— Я не говорила никаких планов! — она встала, стул со скрежетом отъехал назад. — Вы что, с ума сошли?
— Ой-ой-ой! — он театрально всплеснул руками. — А я-то думал, мы друг друга понимаем! Ну что вы, как маленькая! Я же серьёзные намерения имею!
По залу прошёл ропот. Кто-то усмехнулся, кто-то покачал головой. Клавдия смотрела с жалостью. Валентина чувствовала на себе десятки любопытных взглядов.
— Серьёзные намерения? — она попятилась к выходу. — А почему тогда во всех ресторанах я платила? Почему вы «забывали» кошелёк каждый раз?
— Валентина Петровна, что вы себе позволяете! — теперь в его голосе звучала нескрываемая злость. — Я вас как леди воспринимал, а вы мне мелочные счёты предъявляете!
— Мелочные? — она задрожала от возмущения. — Да я полпенсии на эти ваши галантности потратила!
— А вы что, думали, я влюбился? — он грубо рассмеялся. — В вашем-то возрасте? Ну милочка, вы даёте! Я просто порядочно себя вёл, как воспитанный человек!
Тишина в зале стала оглушительной. Валентина стояла посреди ресторана в своём праздничном платье, а на неё смотрели с любопытством, жалостью, кто-то едва сдерживал усмешку.
— Понятно, — тихо сказала она. — Всё понятно.
Она развернулась и быстро пошла к выходу, не оборачиваясь на оживлённые шёпотки за спиной. В лифте её нагнала Клавдия.
— Валь, ты не расстраивайся так! — она неловко похлопала её по плечу. — Мужики они все такие! Я же говорила — голову не теряй!
— Говорила, — кивнула Валентина, глядя на закрывающиеся двери лифта. — Говорила.
Дома пахло привычной затхлостью и одиночеством. Валентина поставила чемодан в прихожей и медленно прошла на кухню. На столе лежала записка от Оксаны: «Мам, в холодильнике борщ. Позвони, как приедешь.»
Она достала из сумочки помятые фотографии — снимки с экскурсий, где они с Игорем Владимировичем улыбались на фоне достопримечательностей. На одной он обнимает её за плечи, на другой галантно подаёт руку. Валентина долго смотрела на эти кадры, потом медленно порвала их пополам и выбросила в ведро.
Телефон зазвонил ровно в девять вечера.
— Ну что, вернулась наша курортница? — голос Оксаны звучал осторожно. — Как съездила? Расскажешь?
— Нормально съездила, — Валентина осторожно опустилась на стул у окна. — Море красивое, воздух хороший.
— А… познакомства были?
— Были.
— И как?
Валентина посмотрела в окно на пустой двор, где горел одинокий фонарь. Где-то в соседней квартире играла музыка, слышались голоса, смех.
— А ты ведь предупреждала, — тихо сказала она. — Говорила же — альфонсы, говорила — деньги нужны. А я не слушала.
— Мам… — в голосе дочери прозвучало что-то похожее на сочувствие. — Что случилось?
— Да ничего особенного. Познакомилась с одним мужчиной. Показался порядочным. Внимательным. А оказался… — она замолчала, подбирая слова. — Обычным проходимцем.
— Мама, а может… может, не всё так плохо? Может, недоразумение какое?
— Нет, доченька. Всё очень даже понятно. Он при всех сказал, что в моём возрасте влюбляться смешно. И оказался прав.
— Мам, не говори ерунды! — Оксана говорила быстро, взволнованно. — Возраст тут ни при чём! Просто попался негодяй!
— Ладно, дочка, не расстраивайся. — Валентина встала и подошла к плите. — Я чай поставлю, поем твоего борща. А завтра на работу в школе — полы мыть, цветы поливать. Всё как обычно.
— Мам, я завтра зайду, хорошо? Поговорим нормально.
— Конечно, заходи. Только пирожки не жди — не до них сейчас.
Повесив трубку, Валентина достала из шкафа старую фаянсовую чашку — ту самую, из которой пила чай в последние годы с мужем. Налила кипятку, села у окна и медленно прихлёбывала горячий чай.
За окном мерцали огни соседних окон. В каждом — чья-то жизнь, чьи-то радости и печали. Где-то старые супруги ужинают, где-то дети делают уроки, где-то такие же одинокие женщины пьют чай и думают о том, что время ушло безвозвратно.
— Ну и пусть ушло, — шёпотом сказала она своему отражению в тёмном стекле. — Зато теперь я знаю цену этим курортным принцам.
