Ванька, паренёк пятнадцати лет дружил с соседом Колей. Они вместе ходили в поселковую школу, в библиотеку, купались весь тёплый сезон на речке и играли. Коля был на год старше
У обоих ребят были сёстры, а с девчонками им общаться не хотелось. До поры до времени.
Но когда появилась летом в посёлке Алина, внучка одной из дачниц, то ребята оба засмотрелись на неё. Девушка отличалась от местных девчонок. Она была худенькой, стройной, с белой нежной кожей и светлыми кудряшками.
Ребята ходили вечерами на посиделки у костра за околицу, где собирались старшие школьники. Алину приводила туда сестра Николая.
Два товарища были очарованы новенькой девушкой, а Алина вела себя просто и, казалось, не замечала внимания ребят.
— Ну, что, — сказал как-то Николай Ване, — пора и зарабатывать нам начинать. Не всё отдыхать и в огородах помогать родителям.
— Нас никуда не возьмут, — с грустью ответил Ванька, — несовершеннолетние, и работы никакой нет.
— А нам и не надо никого. Мы сами будем ягоды продавать. У меня же дядька в городе. Он возьмёт ягоды на продажу, потому что сам на рынке торгует. Городские всё купят. Нам только рви и не ленись отвозить. Согласен? – спросил Николай.
— А ты что хочешь на заработанные купить? – поинтересовался Ваня.
— Я хочу мопед. Есть на примете один, я же говорил тебе раньше. Витёк в морфлот служить уходит, так свой продаёт. Он у него хороший, и не дорогой, — ответил Коля, — А ты?
— Я пока и не знаю… Может, джинсы новые куплю, или матери денег дам. Вечно не хватает… — задумчиво произнёс Ваня.
— А где же мы столько ягод найдём, чтобы денег заработать? – спросил Ваня.
— Ягод полно. У нас в деревне на заброшенных участках можно брать, а там ягод ого-го сколько. В своих садах родители дадут собрать смородину и крыжовник. У нас по десять кустов. Куда нам столько? Никогда не съедаем всего, — сказал Коля, — потом и вишня пойдёт. На старый хутор поедем на великах. Там её много, уже ничейная.
— Здорово! А ещё можно и черники набрать. В бору её тоже навалом. Только не ленись, — предложил Ваня.
Лето было хорошим: жаркие дни чередовались с дождиками, а порой и с грозами. Черника была крупной, сочной. Ребята приносили ягоды вёдрами. Ходили в лес через день. Сначала собирали, а на второй день спозаранку ехали в город продавать. Иной раз и не успевали дойти до продавца, сбывали ягоды прямо прохожим на улице.
Разговорчивый и предприимчивый Николай брал номера телефонов у покупателей и обещал привезти на дом и другие ягоды.
После черники на продажу пошла и чёрная смородина, поспевающая быстрее красной. И так ребята копили деньги, и радовались своим успехам. А Алине всегда доставалось угощение от них: они приносили ягоды в кульках на вечерние посиделки у костра.
— Ой, балуете вы меня, ягодники-бизнесмены, — улыбалась она, и ела ягоды вместе с подругами.
Шли недели. Ребята уже собирали в лесу малину, а потом пришла очередь ехать на хутор и за вишней. В эти дни мальчики уставали особенно. Ягоды приходилось собирать с лестниц, которые они сколотили на хуторе из старых полугнилых досок от забора. В первый же день для этого пришлось прихватить с собой инструменты.
Но вишня была спелой, сладкой и быстро наполняла ведёрки.
В этот же вечер ребята отвозили свои ягоды в город на велосипедах, благо посёлок был неподалёку – всего в десяти километрах. Возвращались они усталые и уже не успевали на свидания с ребятами, было и темно, и хотелось спать.
— Утром раньше встанем, чтобы побольше ягод нарвать. А потом уже и в своих садах соберём. А то не опередили бы нас другие, кто проворнее, — командовал Николай.
— Уж больно вы до денег-то падкие, — как-то сказала Ване мать, — так и лета не увидите, и хоть деньги лишними не бывают, но всё же жалко мне тебя. Устаёшь ведь…
— Ничего, скоро ягоды пройдут. И грибы начнутся, а это много легче. Нам уже и грибов заказали люди. И мы обещали…- ответил Ваня.
— Так что ты собираешься покупать, миллионер ты мой? – мать обняла Ваню.
— Ну, пока не знаю…Наверное, подарок какой-нибудь одной девочке… — покраснел сын.
— А, понимаю… Алине, что ли? – улыбнулась мама.
— Сеструха донесла? – застеснялся Иван, — да, ей, Алине. Вот только не знаю, что купить. Мы дружим, и хотелось бы что-то на память.
— На память это можно, — вздохнула мама, — мне на память когда-то один парень брошку подарил. До сих пор храню, иногда ношу. Та, серебряная, что в шкатулочке лежит…
К августу погода стала портиться. Чувствовалось скорое приближение осени. Середина августа уже была менее солнечной, и сквозь туманы по утрам слышались галочьи шумные сборища: птицы кричали и начали собираться в стаи.
— Ну, закрываем наш сезон, — подвёл итоги работы Николай. Он позвал с собой Ваню, когда пригонял мопед от бывшего хозяина.
Ребята два дня осматривали мопед, мыли, чистили и ездили по улице. Коля был очень доволен.
Иван купил в последний визит в городе серебряную брошку. Она была некрупной, блестящей, в форме розочки, перетянутой лентой.
В городе он купил и букет алых роз. Их тоже продавщица в киоске перевязала алой шёлковой лентой.
— Это кому же? – поинтересовался Коля, глядя на радостного Ваньку.
— Какое тебе дело? Может, матери… — сухо ответил Иван.
Он ревновал приятеля к Алине. Уж очень Николай вольно вёл себя с ней: и в догонялки начинал играть, хватая её за руки, когда удавалось догнать, и смотрел в упор, разглядывая её веснушки…
Прямо с автобуса Ваня пошёл к Алине, чтобы не показывать дома такой большой букет.
Она вышла на крылечко и поразилась:
— Ты что это, Вань?
А он, смущаясь, и широко улыбаясь, подал ей букет роз. А потом и коробочку с брошью.
— Разве мне день рождения? Или какой-то сегодня праздник? – не скрывала своего удивления Алина. Она заглянула в коробочку и покачала головой.
— Это тебе. Ни за что. Просто так… — ответил сияющий Ванька, — бери. У меня ещё много денег осталось… После и в кино сходить можно…
Ему понравилась улыбка Алины, и он считал, что угодил ей. Однако она захлопнула коробочку с брошью и тут же вернула её обратно.
— Не могу я принять такой подарок, с ума ты сошёл? Ни за что не дарят… А цветы… Я очень люблю розы… Ладно уж, цветы возьму, но больше не приноси. Своих вон в саду и в палисаде полным-полно. Зачем же на магазинные тратиться? – Алина унесла цветы домой, и вскоре вернулась. Ванька сидел на крылечке слегка огорчённый, не понимая, почему отказалась от подарка Алина.
Но тут послышался шум мопеда. Коля нарядный, в кепке и в белых кроссовках подъехал к дому Алины.
— Ты что здесь ошиваешься? – грубо спросил он Ваньку. И не успел Иван что-то ответить, как Алина, подбежав к Николаю, села сзади него на мопед, обхватив руками парня за пояс.
— Пока, не грусти, приятель! – насмешливо крикнул Николай, и дал газа. Мопед медленно, а потом быстрее поехал по деревенской дороге за околицу, а дальше к лесу…
Ваня только провожал глазами удачливого друга, и еле мог дышать от стыда, ревности и разочарования.
Он вернулся домой, и мать с порога спросила его:
— Это к кому же ты ходил с букетом-то?
— Без вас и муха мимо не пролетит… Сеструха-сорока…- пробубнил Ванька, не в силах скрыть своё плохое настроение. Он пошёл в комнату, и не выходил оттуда.
Мать звала его обедать, но Ваня отказывался. Он лежал на кровати лицом к стене, и не хотел вставать.
— Ну, что ты… — почувствовал он руки матери на плече, — всё бывает. И всё проходит. А поесть надо. Обязательно.
Иван встал, разжал кулак и передал матери брошку.
— Что это? – спросила женщина.
— Положи к той своей брошке в шкатулку. Может, когда и пригодится… — сын направился в кухню и стал мыть руки.
— Понимаю… Это было для неё? – спросила мать. Но сын ничего не ответил. Он снова пошёл в комнату, и принёс оттуда всё содержимое своей копилки.
— Вот, — положил он кучку денег на стол, — это тебе. Купи сама что надо…
— Спасибо, сынок. Только не буду я тратить зря. Ты почти всё лето зарабатывал. И тебе пригодятся эти денежки. Уж я-то знаю, как нелегко они даются… — она взяла деньги и унесла их к комоду, где положила в верхний ящик в деревянную шкатулочку.
— Ты ещё молодой. И будут у тебя девушки. Вот тогда и понадобятся деньги. А чего ты себе джинсы-то новые не купил? Вот ведь как вырос за лето. Почти мужик стал! Надо бы и на обновку не пожалеть денег.
— Что, я правда вырос? – не поверил Иван матери.
— А ты подойди к косяку-то.
Ваня подошёл к дверному косяку, где они с мамой мерили его рост каждую осень.
— А-ну, становись! – мать линейкой ловко отметила черту над головой сына, — и что я говорила? Не меньше чем на десять сантиметров! Вот вымахал! Я и говорю – мужик настоящий!
Ваня оглянулся на мерку и улыбнулся. Действительно, самая высокая отметка значительно отстояла от прошлогодней. Он сел за стол и мать стала подавать ему обед.
— А сеструха-то где носится? – спросил он, — ей тоже полагается сувенир. Он достал из кармана маленькую коробочку духов. А следом поставил на стол и вторую коробку — побольше.
— А это тебе – «Красная Москва», какие ты любишь. Угадал? – он довольно смотрел как мать, которая словно сокровище открывала коробочку и вдыхала сладкий тягучий аромат.
— Ой, сынок. Угодил, не то слово… Спасибо, родной.
Иван кивнул матери и довольный ушёл гулять. Ему невдомёк было, что мать значительно завысила отметку на косяке, чтобы поднять боевой дух сына. Но неважно, на сколько он подрос. Главное, что все живы и здоровы!
