Анжела смотрела на календарь на холодильнике и мысленно считала дни до зарплаты. Четыре. Вряд ли доживут — разве что макароны растянуть на три дня вместо двух. Она раздраженно захлопнула дверцу и поморщилась от звука детских криков из комнаты.
— Макс, прекрати дергать сестру за волосы! — крикнула она, не оборачиваясь. — Миша, убери с пола эти чертовы конструкторы, я уже дважды наступала!
Никто не ответил. Впрочем, она и не ждала ответа.
Их однушка на девятом этаже давно превратилась в крохотный ад. Двухъярусная кровать занимала половину единственной комнаты. Диван, на котором они с Андреем спали, давно продавился посередине, и каждое утро Анжела просыпалась с ноющей болью в спине. Вещи лезли изо всех шкафов, коробки с сезонной одеждой громоздились на антресолях, а игрушки, боже, эти бесконечные игрушки, которые дети разбрасывали по всей квартире…
Телефон завибрировал. Сообщение от свекрови.
«Привет, дорогая! Вернулась из Турции вчера, всё просто замечательно! Привезла детям сувениры, заеду в следующие выходные. Целую, Ольга».
Анжела уставилась на экран, чувствуя, как внутри закипает ярость. Ольга Васильевна снова вернулась из путешествия. Живет одна в трешке в сталинке на набережной, пенсия приличная, плюс вклады под проценты. Бодрая, свежая, моложавая. На спа-процедуры денег хватает. На путешествия. На всё.
Кроме помощи сыну и невестке, конечно же.
— Нет, ну это просто издевательство, — пробормотала Анжела, швырнув телефон на стол. — Сувениры она привезла. А квартиру трехкомнатную продать и поделиться с нами — об этом она не думает.
Она уже давно рассчитывала, что свекровь раскошелится на первый взнос за новую квартиру. А в перспективе — что трешка Ольги Васильевны после неё достанется внукам. По однушке каждому, неплохое наследство. Но вместо этого только сувениры из Турции.
— Уроки сделали? — спросила Анжела, заходя в комнату.
Макс что-то буркнул с верхнего яруса кровати, не отрываясь от планшета. Миша сосредоточенно возилась с куклами на полу, обложившись мелкими деталями конструктора, на которые Анжела чуть не наступила.
— Я про уроки спрашиваю, а не про «угу», — Анжела выдернула планшет из рук сына.
— Мам! Я почти прошел уровень!
— А я почти прошла все сроки сдачи отчета на работе, — огрызнулась она. — Математику сделал?
В этот момент в дверь повернулся ключ. Андрей. Как всегда, с легкой улыбкой и спокойным взглядом, будто всё идет по плану. Как будто их хаотичная, тесная жизнь — это именно то, о чем он мечтал.
— Привет, — он наклонился поцеловать ее в щеку. От него пахло холодным осенним воздухом и чуть-чуть — сигаретами. — Как дела? Дети уже поужинали?
— Нет. Не уже, а еще, — Анжела попыталась протиснуться мимо него в коридоре, но задела бедром стопку книг на тумбочке, и те с грохотом обрушились на пол.
— Я уберу, — тут же сказал Андрей, но она уже опустилась на колени, яростно подбирая книги.
— Твоя мама пишет, что привезла детям сувениры, — сказала она, поднимаясь. — А мы тут задыхаемся в этой конуре. Почему бы ей не продать свою огромную квартиру? Купила бы себе поменьше, а нам бы помогла расшириться. Ей одной зачем столько места?
Она видела, как его лицо мгновенно закрылось. Этот разговор всегда заканчивался одинаково. Он говорил: «Не начинай, пожалуйста», а она начинала. Она кричала: «Твоя мать могла бы хоть что-то сделать», а он отвечал: «Это ее деньги, она не обязана».
— Андрей, — Анжела взяла его за руку. — Нам нужно серьезно поговорить. Я больше не могу так жить. Мы должны потребовать от твоей матери продать эту квартиру и помочь нам. Это наш единственный шанс, неужели ты не понимаешь?
Но в голове у Анжелы стучало одно: она живет для себя, как будто у нее нет ни сына, ни внуков, ни ответственности. И пора положить этому конец.
Андрей мягко высвободил руку.
— Анжела, — его голос звучал устало, — мы уже обсуждали это. Мама не обязана продавать квартиру ради нас.
— Конечно, — фыркнула Анжела, — она же лучше потратит деньги на очередной тур в Турцию. А мы тут… — она обвела рукой тесную прихожую, где они едва могли разминуться. — Ты это считаешь нормальным?
Из комнаты донеслись звуки ссоры — Макс снова дразнил Мишу.
— Иди разбирайся с детьми, — бросил Андрей, снимая куртку, — а я пока ужин разогрею.
Анжела скрипнула зубами, но отправилась в комнату. В тесноте однушки даже ссориться толком не получалось — всё на виду, всё на слуху.
За ужином они почти не разговаривали. Дети болтали о школе, Андрей кивал и улыбался, а Анжела гоняла макароны по тарелке, думая о сообщении свекрови. Трехкомнатная сталинка в центре — это же состояние! А она, видите ли, сувениры привезла.
Вечером, уложив детей, Анжела позвонила Лене.
— Представляешь, эта… снова из Турции вернулась! — зашипела она в трубку, спрятавшись в ванной. — Сидит в своей трешке как королева, а мы тут вчетвером в однушке давимся.
— Так поговори с ней, — предложила Лена. — Может, она просто не понимает, как вам тяжело?
— Да она прекрасно всё понимает! — Анжела прикрыла рот рукой, чтобы не разбудить детей. — Андрей говорит, что у неё какие-то свои планы на квартиру. Но какие могут быть планы? Сын, внуки — разве не это главное?
На следующий день на работе Анжела не могла сосредоточиться. Перед глазами стояла картинка: свекровь нежится на турецком пляже, а они ютятся в клетушке, где даже душ принять — целое приключение, потому что вечно кто-то ломится в дверь.
В обед она перебирала документы и случайно наткнулась на рекламу жилищного кредита. Низкий процент, но нужен первый взнос — тридцать процентов. У них таких денег не было и близко. А вот если бы свекровь продала…
Вечером Анжела поймала момент, когда дети занялись мультиками, а Андрей ещё не вернулся с работы. Она набрала номер свекрови.
— Ольга Васильевна? Добрый вечер. Как отдохнули? — её голос звучал фальшиво-радостно даже для неё самой.
— Анжелочка, душа моя! Прекрасно отдохнула, — защебетала свекровь. — Я так рада тебя слышать. Как детки?
— Нормально, — отрезала Анжела. — Слушайте, я хотела поговорить с вами кое о чём важном. Вы не могли бы к нам заехать? Не в выходные, а пораньше?
На том конце провода повисла пауза.
— Что-то случилось? — голос свекрови стал настороженным.
— Нет. То есть да. Нам нужно обсудить квартирный вопрос, — Анжела старалась говорить спокойно, но чувствовала, как внутри всё клокочет.
— Хорошо, я могу завтра после обеда, — наконец сказала Ольга Васильевна. — Часов в пять?
— Отлично.
Весь следующий день Анжела как на иголках. Она даже отпросилась с работы пораньше, судорожно убирая крохотную квартирку перед приходом свекрови. Не то чтобы здесь можно было что-то привести в идеальный порядок — вещам просто некуда было деваться.
В начале шестого раздался звонок. На пороге стояла Ольга Васильевна — подтянутая, в стильном пальто и со свежей укладкой.
— Проходите, — буркнула Анжела, испытывая укол зависти к этой женщине, которая в свои шестьдесят выглядела лучше, чем она в тридцать пять.
— Я тебе чай привезла, турецкий, — свекровь протянула яркий пакет. — И детям подарки. Они дома?
— Нет, у соседки, — Анжела взяла пакет и небрежно бросила его на тумбочку. — Садитесь, нам надо серьезно поговорить.
Они устроились на кухне — крохотном пятачке, где едва помещался стол и два стула.
— Андрей сказал мне кое-что, — начала Анжела без предисловий, наливая чай в чашки с облупившейся эмалью. — Он говорит, что у вас какие-то планы на вашу квартиру. Это правда?
Свекровь медленно помешала чай, избегая смотреть ей в глаза.
— Да, есть определенные соображения, — наконец ответила она. — А почему ты спрашиваешь?
Анжела глубоко вдохнула. Момент настал.
— Потому что нам нужны деньги на жилье, — сказала она твердо. — Посмотрите, как мы живем! — она обвела рукой кухню, где даже повернуться было сложно. — Дети растут, им нужно пространство. А вы одна в трешке. Это… нечестно.
— Нечестно? — брови Ольги Васильевны поползли вверх. — Что именно?
— Нечестно то, что у вас огромная квартира, а мы тут задыхаемся! — Анжела почувствовала, как дрожит голос. — У вас деньги на вкладах лежат, вы по заграницам разъезжаете, а собственному сыну и внукам помочь не хотите.
Ольга Васильевна поставила чашку и внимательно посмотрела на невестку.
— Анжела, я не отказывалась помогать. Я регулярно покупаю детям одежду, дарю подарки, на дни рождения всегда…
— Подарки! — перебила Анжела. — При чем тут подарки? Я не об этом. Вы могли бы продать свою квартиру, купить себе поменьше, а нам отдать разницу — хватило бы на первый взнос. Или хотя бы часть денег со вклада снять.
Чашка в руке Ольги Васильевны замерла на полпути ко рту.
— То есть ты предлагаешь мне… продать мою квартиру?
— Да! — Анжела почувствовала, как внутри что-то прорвалось. — Я требую, чтобы вы продали ее! Вам она не нужна, а нам необходима. Или что, вы планируете забрать ее с собой в могилу? Простите за прямоту.
Свекровь медленно опустила чашку. По ее лицу пробежала тень.
— Думаю, нам стоит дождаться Андрея, прежде чем…
— А, то есть со мной вы даже обсуждать это не хотите? — Анжела резко встала, стул с грохотом отъехал назад, ударившись о стену. — Я для вас кто — никто? Я, между прочим, родила ваших внуков! Я отказалась от карьеры ради семьи! Я думала, что семья — это поддержка, взаимопомощь, а не…
В прихожей щелкнул замок. Вернулся Андрей. Он замер на пороге кухни, переводя взгляд с матери на жену и обратно.
— Что происходит?
— Твоя жена требует, чтобы я продала квартиру, — тихо сказала Ольга Васильевна. — И отдала вам деньги.
Андрей вздохнул и покачал головой:
— Анжела, мы же договорились…
— Нет! — она резко развернулась к нему. — Мы ни о чем не договаривались. Ты просто отмалчиваешься, как всегда. А я не могу больше так жить! Мне надоело считать копейки, надоело, что дети не могут привести друзей, потому что негде сесть! Надоело, что мы с тобой даже поговорить нормально не можем, потому что стены картонные, а дети все слышат!
Он попытался обнять ее, но она отстранилась.
— Может, ты объяснишь своей матери, что это ненормально? Она одна живет в трешке, а мы вчетвером… — она задохнулась от переполнявших ее эмоций.
— Анжела, — голос свекрови звучал неожиданно твердо, — я понимаю, что вам тяжело. Но моя квартира — это моя жизнь, мой выбор и моя забота о своем будущем.
— Забота о будущем? — Анжела горько засмеялась. — А как насчет будущего ваших внуков?
Ольга Васильевна выпрямилась на стуле. Анжела впервые заметила, какая у нее прямая спина, какой властный взгляд. Всегда улыбчивая, приветливая свекровь вдруг превратилась в другого человека — решительного и непреклонного.
— Я давно хотела с вами поговорить. Но Андрей все откладывал, — произнесла Ольга Васильевна. — Дело в том, что я приняла решение передать свою квартиру. По договору пожизненного содержания частному дому престарелых. Это обеспечит мне уход в старости. Я не буду обузой для вас.
Анжела замерла. Ее рука с чашкой застыла в воздухе.
— Что значит… дому престарелых? Ты знал об этом?
Она перевела ошеломленный взгляд на мужа.
Андрей кивнул.
— Подождите, — Анжела поставила чашку так резко, что чай выплеснулся на стол. — Вы хотите отдать квартиру каким-то чужим людям, а не собственным внукам?
— Я родила сына, — ответила Ольга Васильевна спокойно. — Вырастила его. Он стал взрослым. Моя задача теперь — не дожить в нищете и не быть вам в тягость. Я не обязана дарить квартиру. Я обязана прожить свою жизнь достойно.
— Достойно? — Анжела почувствовала, как к горлу подступают слезы. — А как же мы? Как же ваш сын, мои дети? Мы что — чужие люди?
— Нет, родные, — свекровь вздохнула. — Но я не прошу вас помогать мне. И вы не требуйте расплачиваться за то, что вы родили детей. Это ваш выбор. Мой — жить без вины.
В кухне повисла гнетущая тишина. Только капала вода из подтекающего крана — кап, кап, кап — словно отмеряя секунды.
— Значит, вот как, — прошептала Анжела. — Всё это время я надеялась, что хотя бы ради внуков… А вы…
Она не договорила и выбежала из кухни. В прихожей она схватила куртку и, не попрощавшись, выскочила за дверь.
На улице было промозгло и ветрено. Анжела шла, не разбирая дороги, пока не оказалась в маленьком сквере. Опустилась на скамейку и закрыла лицо руками.
Всё рухнуло. Надежда, которую она лелеяла годами, превратилась в прах. Не будет просторной квартиры. Не будет наследства детям. Не будет спасения от этой вечной, изматывающей тесноты и безденежья.
Телефон в кармане вибрировал — наверное, Андрей. Но она не хотела разговаривать. Ни с ним, ни с кем-либо еще.
«Всё это время, — думала она, — я жила ожиданием чуда. Ждала, что кто-то решит наши проблемы. А теперь…»
А теперь предстояло лицом к лицу столкнуться с реальностью, в которой никто им ничего не должен. И это было больнее всего.
Анжела просидела в сквере, пока пальцы не заледенели. Телефон разрядился от бесконечных звонков Андрея. Она не ответила ни на один.
Домой она вернулась затемно. В квартире было тихо — дети уже спали. Андрей сидел на кухне, уставившись в стену. Одинокая настольная лампа отбрасывала тени, делая его лицо старше.
— Мама ушла, — сказал он. — Она очень расстроилась.
Анжела молча сняла куртку. Повесила ее на крючок. И села напротив мужа.
— Я знала, что ты встанешь на ее сторону, — произнесла она.
— Я не на чьей стороне, — он поднял на нее уставший взгляд. — Я просто пытаюсь всех понять.
— Нет, — отрезала Анжела. — Ты не понимаешь. Ты не знаешь, каково это — годами жить надеждой. А потом узнать, что твоя свекровь лучше отдаст квартиру чужим людям, чем собственным внукам.
Андрей потер виски.
— Она не выбирала чужих людей. Она выбрала себя.
Анжела хотела возразить. Но уже не было сил. Вся энергия, вся ярость, которая питала ее еще несколько часов назад, испарилась. Осталась только пустота.
— Я никогда не рассчитывал на мамину квартиру, — добавил Андрей, глядя в стену. — Да, нам тесно. Да, тяжело. Но это наши проблемы, не её.
Он помолчал.
— Мама всю жизнь говорила, что самый ценный подарок родителей детям — не быть обузой в старости. И я с ней согласен. Я видел, как рушились семьи, когда взрослые дети были вынуждены тащить на себе заботу о престарелых родителях.
Анжела смотрела в окно. Темнота за стеклом казалась бесконечной.
— Ты ведь не просто о квартире думаешь, — продолжил Андрей. — Ты о будущем переживаешь. О том, что нам не на кого рассчитывать.
В этот момент Анжела ощутила, как что-то внутри сдвинулось. Не треснуло, не сломалось, а именно сдвинулось — словно тяжесть, которая годами давила на грудь, вдруг изменила положение.
— Она живет так, как хочет, — сказала Анжела, удивляясь собственным словам. — Без этого вечного долга перед всеми. Без обязательств, которые никто не просил брать.
Она подняла глаза на мужа.
— Скажи честно. Тебя устраивает наша жизнь? Вот эта теснота, вечная экономия, невозможность побыть в одиночестве хотя бы пять минут?
Андрей задумался.
— Не всегда. Но я не вижу другого пути. Пока не вижу.
— Именно, — кивнула Анжела. — Другого пути. Не квартиры твоей матери, не чужих денег, а пути.
Они замолчали. Из комнаты донесся тихий детский вздох — Миша что-то пробормотала во сне.
— А тебе хотелось бы стать такой, как моя мать? — вдруг спросил Андрей. — В ее возрасте.
Анжела представила себя через двадцать пять лет. Не старуха, не опустившаяся тетка, которую жизнь согнула в три погибели. А женщина с собственными интересами, путешествиями, планами. Без вечного чувства, что она что-то должна всем вокруг.
— Да, — ответила она. — Пожалуй, да.
Утром Анжела проснулась раньше обычного. Осторожно выбралась из-под одеяла, боясь разбудить Андрея, и вышла на кухню. Вскипятила чайник, достала чашку.
Несколько минут она просто смотрела в окно на просыпающийся город. На детской площадке дворник убирал мусор. Мимо прошла женщина с коляской, зевая на ходу.
Обычное утро. Но Анжела чувствовала себя иначе. Словно внутри исчезло напряжение, с которым она жила годами. Ожидание, что кто-то другой решит их проблемы.
Она достала телефон и позвонила Лене.
— Ты не спишь? — спросила она, когда подруга взяла трубку. — Тот курс переквалификации, о котором ты говорила… Он еще открыт для регистрации?
Лена работала в IT-компании и давно предлагала Анжеле попробовать себя в новой сфере. Больше денег, возможность удаленной работы, перспективы роста. Но Анжела всегда отказывалась.
Сегодня она решила попробовать.
Вечером, когда Андрей вернулся с работы, на столе лежали распечатки с вакансиями, расценками фрилансеров и сравнением ипотечных программ.
— Что это? — удивился он, заглядывая ей через плечо.
— План, — ответила Анжела, не отрываясь от ноутбука. — Я записалась на курсы. Если всё получится, смогу зарабатывать вдвое больше. А если еще брать заказы на фрилансе…
Андрей смотрел на нее с удивлением.
— Что? — Анжела подняла глаза от экрана.
— Ты выглядишь… другой, — сказал он.
Она поняла, что он имел в виду. Она выглядела как та Анжела, которой была до этой квартиры, до бытовых проблем и вечного ожидания чудес. Сосредоточенной. Настойчивой. Деятельной.
От свекрови пришло сообщение — короткое приглашение на семейный ужин в выходные. Без извинений, без лишних слов.
Анжела перечитала сообщение, потом ответила:
«Спасибо за приглашение. Будем в субботу».
Она отложила телефон и снова уткнулась в ноутбук. Предстояло много работы, много сложных шагов и непростых решений. Но теперь у нее был план. Не смутная надежда на чью-то помощь, а конкретные действия.
И пока этого было достаточно.
