никитаАромат печенья с корицей наполнял кухню, когда Ирина вынимала из духовки противень. За окном подступал октябрьский вечер, превращая московское небо в сплошное серое полотно. Второй месяц осени выдался промозглым, тяжёлым, будто город накрыли мокрым одеялом.
Телефон разразился требовательной трелью. Ирина, отряхнув руки от муки, посмотрела на экран. «Миша». Вздохнула и приняла вызов.
— Да, брат.
— Ириш, надеюсь, ты помнишь, что послезавтра я приезжаю? — голос Михаила звучал бодро, но с едва уловимым напряжением, которое сестра безошибочно распознала.
— Конечно, помню, — она перевела взгляд на календарь, висевший на холодильнике. Красный круг вокруг четверга. «Миша». — Всё готово. У меня чистое бельё и запасы еды.
— Отлично! Значит, с меня гостинцы из Питера. Буду поздно, после девяти. Ключ под ковриком, как обычно?
Ирина замялась, и эта заминка не укрылась от брата.
— Вообще-то… у меня некоторые изменения в планах, — она перешла на извиняющийся тон. — Понимаешь, ко мне приезжает человек. Очень важный. И останется на неделю.
Тишина в трубке длилась секунд пять. Потом Михаил произнёс:
— И?
— И я подумала… — Ирина набрала воздуха, — может, ты остановишься в гостинице? Это всего на неделю. Я бы даже могла помочь с оплатой, если нужно.
Новая пауза оказалась длиннее предыдущей.
— Ирина, — медленно проговорил Михаил, — я правильно понимаю? Ты предлагаешь мне — родному брату, который останавливается у тебя дважды в год — снять гостиницу, потому что к тебе едет какой-то «важный человек»?
— Не какой-то, — поспешно возразила Ирина. — Это Павел. Тот самый писатель, о котором я тебе рассказывала. Мы познакомились на литературном форуме полгода назад. Он едет в Москву специально, чтобы встретиться со мной лично.
— Ясно, — в голосе брата звучал металл. — То есть, человека, которого ты никогда в глаза не видела, ты пускаешь жить в свою квартиру, а меня выставляешь?
— Я не выставляю! — запротестовала Ирина. — Просто… это первая наша встреча. Я хочу, чтобы всё было идеально. Без лишних людей.
— Вот как. Я уже «лишний человек». Ладно, — после паузы продолжил Михаил. — Пусть будет по-твоему. В гостиницу я, пожалуй, не поеду. Переночую у Кости. А вот наш разговор мы продолжим. И маме я обязательно расскажу, что ты незнакомого мужика в квартиру пускаешь, а родного брата — на улицу.
— Миша! — но он уже отключился.
Ирина опустилась на табурет, прикрыв глаза. Голова раскалывалась. «Маме расскажу». Как будто ей пятнадцать! Но что-то подсказывало — этот разговор с матерью не заставит себя ждать.
Действительно, телефон зазвонил меньше чем через час.
— Ирочка, — голос матери звучал обманчиво мягко, — ты в своём уме? Совсем стыд потеряла? Незнакомцу даёшь ключи от нашей квартиры, а родного брата отправляешь снимать жильё?
— Мама, это не «наша» квартира. Это моя квартира. Я её купила. Сама. На свои деньги.
— Не смей так разговаривать со мной! — мгновенно взвилась Наталья Петровна. — Конечно, это твоя квартира. Но это не значит, что ты можешь вести себя, как… как…
— Как кто, мама? — устало спросила Ирина. — Как взрослая женщина, которая сама решает, кого пускать в свой дом?
— Как безответственная девчонка! Этот твой «писатель» — кто он такой? Ты его видела? А вдруг он маньяк? Вор?
— Мама, я разговариваю с ним каждый день по видеосвязи последние три месяца. Я видела его документы. Он не маньяк и не вор. Он известный писатель.
— Если бы он был таким известным, я бы о нём знала, — отрезала Наталья Петровна. — А ты даже не подумала, что скажут соседи? Мужчина в твоей квартире!
Ирина сжала переносицу. Мать упорно считала тридцатилетнюю дочь беспомощным подростком, который без её мудрых наставлений неминуемо погибнет.
— Соседям плевать, мама. В этом доме вообще все друг друга знают только в лицо.
— Ирина, послушай, — тон матери изменился на просительный, — я понимаю, ты взрослая, самостоятельная. Но зачем обижать брата? Миша так редко бывает в Москве. Он очень расстроился.
— Я предложила помочь с гостиницей. Да и к Костику он часто ездит. Если бы он хотел у меня остановиться — просто передвинул бы поездку на неделю.
— А если бы ты своего писателя попросила приехать на неделю позже? — парировала мать.
— У него билеты уже куплены. И встречи в издательстве назначены, — соврала Ирина. Никаких встреч у Павла не было, но матери об этом знать необязательно.
— Ладно, — сдалась Наталья Петровна. — Но я с ним хочу познакомиться. Лично. Пусть зайдёт ко мне, когда приедет.
— Мама, ты в Одинцово живёшь! Это полтора часа езды от меня.
— Вот именно! Полтора часа — и я буду знать, что моя дочь не осталась одна с маньяком!
Ирина закатила глаза. Спорить дальше было бесполезно.
— Хорошо, мам. Я поговорю с ним.
После разговора Ирина села за компьютер. Нужно было предупредить Павла о внезапной проверке. Открыв мессенджер, она увидела, что он уже онлайн.
«Привет! Как подготовка к приезду? Напоминаю — я буду в четверг в 15:40. Встретишь?»
Ирина улыбнулась. Павел всегда был пунктуален и конкретен.
«Привет! Конечно, встречу. Только появилось осложнение. Моя мама хочет с тобой познакомиться».
Ответ пришёл почти мгновенно:
«Серьёзно? Вот это поворот! Но я только «за». Познакомлюсь с будущей тёщей :)»
Ирина невольно покраснела. Они с Павлом ещё ни разу не обсуждали такой формат отношений, хотя их виртуальное общение давно вышло за рамки дружеского.
«Не торопись с выводами! Она просто беспокоится, что я пускаю в дом незнакомца».
«Резонно. А что брат? Он же вроде должен был приехать?»
Ирина замялась. Рассказывать Павлу о конфликте с Мишей не хотелось.
«Он перенёс приезд. Так что квартира полностью в нашем распоряжении».
«Отлично! Я предвкушаю нашу встречу. Честно говоря, немного волнуюсь».
«Я тоже», — набрала Ирина и отправила сообщение.
Аэропорт Шереметьево гудел, как растревоженный улей. Ирина стояла в зоне прилёта, нервно теребя ремешок сумки. На информационном табло напротив высветилось: «Рейс SU-2 Санкт-Петербург — Москва. Прибыл».
Минуты тянулись бесконечно. Наконец, в толпе прибывших она увидела высокую фигуру Павла. Он выглядел точно как на фотографиях: широкоплечий, с правильными чертами лица, тёмно-русые волосы собраны в небрежный хвост. Единственное, чего не передавали фото — его живая, немного нервная энергетика.
Увидев Ирину, он просиял улыбкой и зашагал к ней быстрее. Потом, словно спохватившись, замедлил шаг.
— Привет, — произнёс он, останавливаясь в паре шагов. — Вот и встретились.
— Привет, — улыбнулась Ирина. — Добро пожаловать в Москву.
Они неловко обнялись. От него пахло каким-то терпким парфюмом и, почему-то, яблоками.
— Ты выглядишь даже лучше, чем на видео, — сказал он, разглядывая её с нескрываемым восхищением.
— Ты тоже, — она смутилась. — Поедем? Такси ждёт.
По дороге из аэропорта они говорили о погоде, о том, как прошёл полёт, о московских пробках — словом, обо всём, кроме главного. Оба словно боялись нарушить зыбкое равновесие, установившееся между ними.
Когда такси подъехало к подъезду типовой девятиэтажки на окраине Москвы, Павел с интересом оглядел район.
— Зелено, — заметил он. — В Питере такие спальные районы обычно больше похожи на каменные джунгли.
— Нам повезло с парком напротив, — кивнула Ирина. — Пойдём, я на пятом этаже.
В лифте они молчали. Ирина чувствовала, как колотится сердце. Странно — человек, с которым она общалась каждый день последние полгода, вдруг оказался реальным, осязаемым, стоял рядом с ней в тесном лифте, и от этого кружилась голова.
Квартира встретила их запахом корицы — Ирина с утра испекла пирог. Павел с любопытством огляделся.
— Как уютно! Точно как я и представлял. Книжные полки до потолка, уютный диван, запах выпечки… Я словно попал домой.
Ирина смотрела на него с улыбкой. Он был таким, каким она его представляла, и в то же время — совсем другим. Живым. Настоящим.
— Раздевайся, располагайся. Ванная там, — она указала на дверь справа. — Я пока чай поставлю.
Когда Ирина вернулась из кухни с подносом, Павел уже разместился на диване и с интересом рассматривал фотографии на стене.
— Это твоя семья? — спросил он, указывая на снимок, где Ирина стояла рядом с братом и матерью.
— Да, — она поставила поднос на журнальный столик. — Мама, Миша — мой брат. Это прошлый Новый год.
Павел взял чашку и сделал глоток.
— Ммм, вкусно. А когда мы поедем знакомиться с мамой? — спросил он как бы между прочим.
Ирина поперхнулась чаем.
— Я думала… может, дня через два? Когда ты освоишься?
— Нет-нет, — Павел покачал головой. — Лучше сразу. Завтра, например. Чем дольше откладывать, тем больше она будет нервничать. Поверь, я знаю, о чём говорю. У меня богатый опыт общения с родителями моих… друзей.
Заминка перед словом «друзей» не укрылась от Ирины. Очевидно, он хотел сказать «девушек», но в последний момент передумал.
— Хорошо, — согласилась она. — Завтра так завтра.
Вечер прошёл в разговорах. Они обсуждали книги, фильмы, делились историями из жизни — всё то, о чём раньше писали друг другу в сообщениях. Но теперь слова звучали иначе, живее, насыщеннее. К полуночи Ирина приготовила гостевую комнату.
— Спокойной ночи, — сказала она, стоя в дверях. — Если что-то понадобится — я рядом.
Павел улыбнулся с лёгкой грустью.
— Спокойной ночи, Ира. Спасибо за гостеприимство.
Она закрыла за собой дверь и прислонилась к стене. Странное чувство — одновременно разочарования и облегчения. Разочарования — потому что втайне надеялась на более романтическое развитие событий. Облегчения — потому что ещё не была к этому готова.
Наталья Петровна придирчиво осмотрела гостя с головы до ног.
— Значит, писатель, — констатировала она тоном, каким обычно говорят «значит, безработный».
— Да, Наталья Петровна, — Павел улыбнулся, протягивая коробку конфет. — Вот, привёз вам гостинец из Петербурга.
Мать Ирины взяла коробку, но благодарить не спешила.
— И что же вы пишете такое, что я о вас не слышала? — спросила она, жестом приглашая гостей пройти на кухню.
— В основном исторические романы, — ответил Павел, помогая Ирине снять пальто. — Но они выходят небольшими тиражами. Я не из тех, кого показывают по телевизору.
— А на что же вы живёте, если тиражи небольшие? — прищурилась Наталья Петровна, разливая чай.
— Мама! — возмутилась Ирина. — Это некрасиво — спрашивать о доходах.
— Ничего страшного, — Павел сел за стол. — У меня есть основная работа, Наталья Петровна. Я преподаю историю в университете. Писательство — скорее хобби, которое иногда приносит деньги.
Наталья Петровна несколько смягчилась.
— Преподаватель — это уважаемая профессия. А живёте вы где? Своя квартира есть?
— Мама! — снова воскликнула Ирина.
— Что «мама»? Нормальные вопросы. Мне интересно, с кем моя дочь связалась.
— Есть квартира, — спокойно ответил Павел. — Не в центре, конечно, но своя, не съёмная. Двухкомнатная. Долю в ней получил в наследство от бабушки, остальное выкупил.
Наталья Петровна кивнула, словно ставя галочку в невидимом списке.
— И сколько вам лет?
— Тридцать пять.
— Женаты были?
— Нет.
— А почему? В тридцать пять — и ни разу не женаты?
— Не встретил подходящего человека, — просто ответил Павел, глядя на Ирину.
Она почувствовала, как краснеет.
— Наталья Петровна, — продолжил он, — я понимаю ваше беспокойство. На вашем месте я бы тоже волновался. Но уверяю вас: у меня самые серьёзные намерения относительно Ирины.
— Вот как? — Наталья Петровна подняла брови. — А не рановато ли о «намерениях» говорить? Вы знакомы без году неделя.
— Полгода, мама, — поправила Ирина. — Мы общаемся каждый день полгода.
— По интернету! — фыркнула мать. — Это не считается.
— Почему же? — возразил Павел. — В письмах человек часто раскрывается глубже, чем при личном общении. Мы с Ириной обсудили столько тем, сколько иные пары за годы отношений не затрагивают.
Наталья Петровна скептически покачала головой, но было видно, что ответ ей понравился.
— Ладно, посмотрим, — она отпила чай. — А что ваши родители думают?
— Мои родители погибли десять лет назад, — тихо ответил Павел. — Автокатастрофа.
Наталья Петровна осеклась.
— Простите, я не знала.
— Ничего страшного, — он улыбнулся. — У меня есть старшая сестра. Она живёт в Калининграде, работает врачом. Мы регулярно созваниваемся.
Разговор потихоньку принял более непринуждённый характер. Наталья Петровна расспрашивала о Петербурге, о работе в университете, о книгах Павла. К концу вечера она даже угостила его домашними пирожками, что Ирина расценила как высшую степень одобрения.
Когда они уже собирались уходить, в дверь позвонили.
— Кто там? — крикнула Наталья Петровна.
— Это я, мам.
Ирина похолодела. Миша. Только его сейчас не хватало.
Наталья Петровна поспешила открыть дверь. На пороге стоял Михаил — высокий, широкоплечий, как и сестра, с той же упрямой складкой между бровей.
— О, — протянул он, увидев Ирину и Павла в прихожей. — Вы тоже здесь. Какая неожиданная встреча.
— Миша, — Ирина шагнула вперёд. — Позволь представить: это Павел.
— Очень приятно, — Павел протянул руку.
Михаил пожал её, сверля гостя тяжёлым взглядом.
— Взаимно. Наслышан о вас.
— Проходите, чай ещё горячий, — засуетилась Наталья Петровна.
— Нет, мам, мы уже уходим, — поспешно сказала Ирина. — Нам пора.
— Да, у нас ещё планы на вечер, — поддержал Павел. — Приятно было познакомиться, Михаил.
Они торопливо попрощались и вышли. Уже в лифте Павел спросил:
— Что это было? Почему ты так занервничала?
Ирина вздохнула.
— Помнишь, я говорила, что брат перенёс приезд? На самом деле, я попросила его остановиться у друга, потому что ты приезжаешь.
Павел нахмурился.
— И он обиделся.
— Мягко говоря, — кивнула Ирина. — Мы поссорились. Он считает, что я предпочла ему постороннего человека.
— По сути, так и есть, — заметил Павел. — Я бы тоже обиделся на твоём месте.
Ирина посмотрела на него с удивлением.
— Ты на его стороне?
— Я ни на чьей стороне, — он пожал плечами. — Просто констатирую факт. Знаешь, мне не по себе от мысли, что из-за меня у тебя конфликт с братом.
Выйдя из подъезда, они медленно пошли к остановке.
— Может, мне стоит с ним поговорить? — предложил Павел. — Объяснить ситуацию.
— Не думаю, что это хорошая идея, — покачала головой Ирина. — Миша… упрямый. Когда он на кого-то обижен, переубедить его сложно.
— Семейная черта? — с улыбкой спросил Павел.
Ирина не удержалась от смешка.
— Возможно. Но я не хочу, чтобы из-за этой ситуации испортились первые дни нашей встречи.
— Не испортятся, — уверенно сказал он. — Но знаешь, что? Я всё равно поговорю с ним. Потом. Когда будет подходящий момент.
Следующие несколько дней пролетели как в сказке. Они гуляли по Москве, ходили в музеи, кафе, просто бродили по улицам, разговаривая обо всём на свете. Вечерами смотрели фильмы, прижавшись друг к другу на диване. На третий день их отношения перешли на новый уровень — они впервые поцеловались, стоя на мосту через Москву-реку. А в ту ночь Павел не пошёл в гостевую комнату.
Утром пятого дня Ирина проснулась от звука входящего сообщения. Осторожно, чтобы не разбудить Павла, она потянулась за телефоном.
Сообщение было от брата: «Надо поговорить. Сегодня в 12:00 в кафе «Брусника» напротив твоего дома. Только ты и я».
Ирина нахмурилась. Голос разума подсказывал, что это неспроста, но отказаться она не могла. Несмотря на ссору, Миша оставался её братом. К тому же, ей было любопытно, что он хочет сказать.
— Доброе утро, — сонно пробормотал Павел, обнимая её со спины. — Что там?
— Миша приглашает на встречу. Сегодня в полдень.
— Хм, — Павел поцеловал её в плечо. — Думаешь, стоит идти?
— Да, — решительно кивнула Ирина. — Хватит уже этих детских обид. Пора помириться.
— Правильное решение, — одобрил Павел. — Пойдём вместе?
— Нет, он хочет встретиться наедине.
— Понимаю, — Павел потянулся. — Тогда я пока поработаю над новой главой. Давно не писал — вдохновение накопилось.
В 11:55 Ирина вошла в небольшое кафе «Брусника». Миша уже сидел за столиком в углу, сосредоточенно размешивая сахар в чашке. Увидев сестру, он не улыбнулся, но кивнул, указывая на стул напротив.
— Привет, — Ирина села. — Как дела?
— Нормально, — коротко ответил брат. — Заказывать будешь?
— Нет, я ненадолго. Павел ждёт дома.
Михаил поморщился при упоминании Павла.
— Вот об этом я и хотел поговорить, — он отодвинул чашку. — Ира, что ты о нём знаешь?
— В каком смысле? — нахмурилась она.
— В прямом. Что ты знаешь о Павле Воронцове, кроме того, что он сам тебе рассказал?
— Ну, — Ирина замялась, — он писатель, преподаёт историю в университете…
— В каком университете? — перебил Михаил.
— В Петербургском государственном, — она начала раздражаться. — К чему эти вопросы?
Михаил достал из сумки планшет и положил перед ней.
— Посмотри.
На экране была открыта страница сайта СПбГУ, раздел «Преподаватели». Ирина пролистала весь список исторического факультета. Имени «Павел Воронцов» там не было.
— Это ничего не значит, — неуверенно сказала она. — Может, сайт давно не обновлялся.
— Хорошо, — Михаил открыл другую вкладку. — А это?
Перед ней был результат поиска «Павел Воронцов писатель Санкт-Петербург». Ни одного релевантного результата, только однофамильцы.
— Я проверил все издательства, которые публикуют исторические романы, — продолжил Михаил. — Никто о нём не слышал. Ни одной книги, ни одной публикации.
Ирина почувствовала, как к горлу подступает ком.
— Зачем ты это делаешь? — её голос дрогнул. — Чтобы отомстить мне за то, что я не пустила тебя пожить?
— Нет, — Михаил впервые за встречу посмотрел ей прямо в глаза. — Потому что беспокоюсь за тебя. Послушай, я нашёл его в социальных сетях. Его настоящее имя — Антон Белецкий. И он не писатель, а обычный аферист.
Ирина откинулась на спинку стула. В голове мутилось.
— Ты ошибаешься, — прошептала она. — Он показывал мне рукопись своей новой книги.
— Которую легко скачать из интернета, — Михаил вздохнул. — Ира, он проделывал это уже три раза. Знакомился с одинокими женщинами в сети, приезжал к ним пожить, а потом исчезал вместе с деньгами и ценностями.
— Бред, — она покачала головой. — Откуда ты это взял?
Михаил протянул ей планшет с открытой страницей местной петербургской газеты. «Писатель-призрак: новый способ мошенничества». На фотографии — Павел, только с короткими волосами и в очках.
— Я связался с двумя его жертвами, — продолжил Михаил. — Схема одна и та же. Литературный форум, долгое общение, визит «писателя», а через неделю-две он исчезает. Одна лишилась драгоценностей на полмиллиона, другая перевела ему «на издание книги» почти миллион.
Ирина сидела, не в силах вымолвить ни слова. Все детали складывались в страшную картину. Настойчивое желание Павла поехать к матери — чтобы оценить, есть ли там чем поживиться. Расспросы о её работе, зарплате, накоплениях — замаскированные под обычный интерес. Его недавние намёки на то, что издательство предложило ему контракт, но нужен первоначальный взнос…
— Я должна идти, — она резко поднялась.
— Ира, подожди! — Михаил схватил её за руку. — Не ходи одна. Он может быть опасен.
— Отпусти, — она вырвала руку. — Я разберусь сама.
Ирина шла домой, чувствуя, как внутри всё леденеет. Три квартала показались бесконечными. Поднявшись на свой этаж, она медленно открыла дверь.
Квартира встретила её тишиной. На кухонном столе лежала записка: «Вышел за продуктами. Готовлю ужин-сюрприз. П.»
Не снимая пальто, Ирина прошла в спальню. Открыла шкатулку с украшениями — на месте. Проверила заначку за книгами — не тронута. Включила компьютер, вошла в интернет-банк. Счёт без изменений.
«Миша ошибается, — подумала она. — Это какая-то нелепая ошибка».
В этот момент входная дверь хлопнула.
— Ира? Ты уже дома? — голос Павла звучал как всегда — тепло, с лёгкой хрипотцой.
Она вышла в коридор. Павел разгружал пакеты с продуктами.
— Ты рано, — улыбнулся он. — А я хотел сделать сюрприз. Купил стейки, вино…
— Кто ты? — прервала его Ирина.
Павел замер, держа бутылку вина.
— Что?
— Я спрашиваю, кто ты, — повторила она, стараясь говорить спокойно. — Потому что в Петербургском университете никто не знает преподавателя истории Павла Воронцова. И ни одно издательство не публиковало твоих книг.
Его лицо на мгновение застыло. Потом он поставил бутылку на стол и вздохнул.
— Ирина, — начал он другим, более низким голосом. — Я могу объяснить.
— Давай, — она скрестила руки на груди. — Объясняй, Антон.
Его глаза чуть расширились, но он быстро взял себя в руки.
— Да, моё настоящее имя Антон, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Я использую псевдоним для книг. А что касается университета — я работаю на кафедре по контракту. Неудивительно, что меня нет на сайте. Их годами не обновляют.
— А остальные женщины? — спросила Ирина. — Те, у кого ты украл деньги и драгоценности?
Теперь он не смог скрыть удивления.
— Какие женщины? Ты о чём?
Ирина достала телефон и показала ему фотографию из статьи, которую переслал Миша.
— Об этих. И не делай вид, что не понимаешь.
Павел-Антон долго смотрел на экран. Потом провёл рукой по лицу.
— Вот как, — тихо произнёс он. — Твой брат постарался, да?
— Он раскрыл твою ложь, — ответила Ирина. — Собирай вещи и уходи. Или я вызову полицию.
— Ирина, — он шагнул к ней. — Послушай…
— Не приближайся! — она отступила. — У меня палец на кнопке вызова.
Он остановился, оценивающе глядя на неё. Потом его лицо изменилось — с него словно сошла маска доброжелательности. Губы сложились в кривую усмешку, глаза похолодели.
— Ладно, — сказал он совсем другим тоном. — Игра окончена, да? Жаль. Ты мне даже нравилась, знаешь? Больше, чем остальные.
Ирина почувствовала, как к горлу подступает тошнота.
— Просто уходи.
— Ухожу-ухожу, — он поднял руки. — Только вещички соберу.
Она наблюдала, как он быстро и методично собирает сумку. Ни одного лишнего движения, никаких сантиментов. Словно упаковывает рабочий инструмент.
— Вот и всё, — объявил он, застегнув молнию. — Было приятно познакомиться, Ирочка. Хотя твой братец всё испортил. Вечно эти родственники суют нос не в своё дело.
— Иди к чёрту, — процедила она.
— Уже ушёл, — он ухмыльнулся и, не прощаясь, вышел из квартиры.
Ирина заперла дверь на все замки и только тогда позволила себе осесть на пол. Слёз не было — только опустошение и жгучий стыд. Она достала телефон и набрала сообщение брату: «Ты был прав. Он ушёл. Спасибо».
Ответ пришёл через минуту: «Еду к тебе».
Три месяца спустя Ирина сидела в родительской квартире, помогая матери лепить пельмени. За окном падал мартовский снег, радио негромко играло что-то лирическое.
— Миша звонил утром, — сказала Наталья Петровна, раскатывая тесто. — Приедет в пятницу. Остановится у тебя?
Ирина кивнула:
— Да, я уже постелила чистое бельё в гостевой.
Мать искоса взглянула на дочь.
— Как ты… вообще?
Ирина пожала плечами.
— Нормально. Работаю, встречаюсь с друзьями. Жизнь продолжается.
Наталья Петровна вздохнула.
— Доверчивая ты слишком. Я же говорила: нельзя пускать в дом кого попало.
— Мам, — Ирина подняла глаза, — не начинай, пожалуйста. Я уже тысячу раз прокрутила это в голове. Да, я ошиблась. Да, я была наивной. Но это мой опыт, моя жизнь, и мои ошибки.
Наталья Петровна хотела что-то ответить, но сдержалась и просто кивнула.
Они работали молча. Ирина думала о том, как изменилась её жизнь за эти три месяца. Сначала был шок, отрицание, злость. Потом — принятие и переоценка. Она много разговаривала с братом, наладила отношения с матерью. Осознала, как важна для неё семья — со всеми её недостатками, навязчивой заботой и вечными советами.
А ещё она начала писать — настоящий роман, не вымышленный, как у Павла-Антона, а своё, выстраданное. О доверии, предательстве и о том, как важно слушать не только голос сердца, но и голос разума.
— Передай мне фарш, — попросила мать, прерывая её размышления.
Ирина протянула миску и вдруг улыбнулась:
— Знаешь, мам, а ведь я должна сказать тебе спасибо.
— За что? — удивилась Наталья Петровна.
— За то, что ты настояла на личном знакомстве с Павлом. Если бы не это, Миша мог не успеть меня предупредить.
Мать хмыкнула, но было видно, что ей приятно.
— Материнское сердце, оно чует. Когда ты своих детей заведёшь, поймёшь.
— Возможно, — Ирина не стала спорить. — Только в следующий раз, когда я приведу кого-то знакомиться, постарайся не устраивать допрос с пристрастием, ладно?
— Ничего не обещаю, — Наталья Петровна улыбнулась. — Но попробую быть… мягче.
— И на том спасибо, — рассмеялась Ирина.
Вечером, вернувшись в свою квартиру, она открыла ноутбук и продолжила писать начатую главу. Строчки ложились на экран, складываясь в историю — её историю, которую нужно было рассказать. Не для того, чтобы что-то доказать миру или матери, или даже самой себе. А просто потому, что эта история просилась наружу.
За окном темнело. В квартире было тихо — только стук клавиш и шорох мыслей. Ирина остановилась, перечитала написанное и удовлетворённо кивнула. Всё получалось именно так, как нужно.
Телефон пискнул сообщением от брата: «Рейс подтвердили. Буду в пятницу в 19:40. Встретишь?»
Ирина улыбнулась и набрала: «Конечно. Ключ будет у меня. Никаких ковриков».