– Опять по физике два? – громыхнул муж.
В глазах у Олега горел костер праведного гнева.
– Пап, ну, я правда не понимаю ее! И учительница постоянно докапывается, я ей не нравлюсь. – заныл сын.
– Это очень удобная позиция, Никита, сразу валить на учительницу свои промахи в учебе! Учитель зря занижать оценку не станет, а ты сам признаешь, что ничего не понимаешь. – не сдавался отец.
– Олег, перестань! Ты со своей физикой уже всех достал в доме! Ну, не понимает, это что, конец света что ли? Я тоже в школе этот предмет не понимала, зато сочинения по литературе писала лучше всех и вела школьную газету. – заступилась я за ребенка.
– Он должен на физмат пойти, как его отец, дед и прадед! Бабушка тоже физик. А тут что растет? М? – в голосе мужа звучали гнев и обида.
– Он просто не в вашу родню, а в меня. – пожала я плечами.
Олег, прищурившись, посмотрел на меня, но больше ничего не сказал. Горько махнул рукой, и вышел.
– Мам, папа меня не любит, потому что я не понимаю физики! – сокрушенно покачал головой Никита.
– Что ты, сынок! Папа очень тебя любит, просто ты гуманитарий, вот и все. Не всем же математиками и физиками быть, кому-то просто не дано. – постаралась утешить я сына.
Никита сидел, как в воду опущенный. Ему было стыдно и горько. Разочарование отца висело над мальчишкой, словно грозовая туча, и мне было безумно жаль сына.
Я тоже физику не знала, и помочь ему не могла.
В школе с тройки на двойку по этому предмету перекатывалась, но физичка у нас классной руководительницей была, и ставила мне сносные отметки, просто чтобы не портить статистику.
А у Никиты попалась учительница, которая свято верила – не знаешь физику, не имеешь права зваться «человек разумный».
Наш папа думал также. Он – из поколения физиков.
Причем женщины семьи Кулаковых также блестяще заканчивали физмат. Моя свекровь преподавала двадцать пять лет этот предмет. Она бы и внука научила, но жила далеко, да и здоровье ее давно стало подводить – все-таки возраст.
– Мам, пап считает, что я должен выбрать на экзамены физику. – тихо сказал Никита. – Я завалю, не справлюсь.
Да, отец действительно ждал этого от нашего ребенка. Вот только… Никита и правда бы моим мальчиком. Его тянуло в литературу — читать, обдумывать прочитанное.
Он даже начинал потихоньку пробовать писать стихи, и я присматривалась к литературной студии, которая собиралась в одной из библиотек неподалеку от нашего дома.
– Ник, мы что-нибудь непременно с тобой придумаем!– пообещала я сыну. – А теперь уже поздно, и спать пора. Не выспавшиеся мальчики физику точно не поймут!
Никита улыбнулся, и пошел чистить зубы перед сном.
– Ты потакаешь его нежеланию учиться! – злым шепотом сказал мне Олег, который не спал, а ждал меня для продолжения разговора.
– Ребенок уже сомневается в твоей любви! Ты думаешь, он не старается? Старается, чтобы не разочаровать.
– Но он разочарование! Эти стишки его, задумчивые взоры в окно, ему надо было девчонкой родиться, а не пацаном! Отец узнает, со стыда сгорит!
– Может дед как раз будет гордиться тем, что внук его талантлив в другом.
– ты не понимаешь. Ладно, я спать!
Муж демонстративно укрылся одеялом с головой, и отвернулся. Тяжело вздохнув, и я улеглась поудобнее.
– Света, привет! – я села напротив подруги, и широко улыбнулась. – Сто лет не виделись!
Подруга уже пила заказанный кофе, и смотрела на меня открыто и приветливо. Мы с ней тысячу лет, никак не меньше, знакомы. В ВУЗе за одной партой сидели, и даже наличие семей и детей нас не разделило.
У Светы – четверо девчонок. Она счастлива в браке, но всегда с радостью откликается на мои предложения повидаться.
– И не говори! Как твои мужики?
– Да хорошо… Но у Никиты проблемы с учебой. Он никак физику не понимает, а отец на него ругается.
– Ах, да, он же из семьи физиков, понятно, что от сына ждет звезд с неба.
– Ждет, но их нету. Ребенок в меня. Он не понимает и очень расстраивается, что Олег на него ругается.
– Бедный Никитка. Слушай, но есть репетиторы ведь! Я своих четверых отдала классному дядьке, так они теперь и физику и химию, как орешки щелкают.
– Наверное, и стоят такие занятия, как крыло от боинга… – сокрушенно покачала головой я.
– Мы на групповые ходили с девочками. Знаешь, не так уж и дорого. Около четырех тысяч в месяц, два урока в неделю по сто двадцать минут. Им там именно объясняют, не ругают. И атмосфера такая очень поддерживающая. Дать контакты? – Света тут же разблокировала телефон, и полезла искать.
– Да, пожалуйста!
– О, у вас центр этот прямо возле дома есть, «Юный гениус» называется. Я скрином тебе номер и адрес сброшу, а ты там уже сама договаривайся. Можешь даже не звонить, а зайти. С педагогом познакомишься. У них там по всем предметам есть занятия.
Я поблагодарила подругу, и посмешила в этот самый «Юный гениус». Мне предложили пробное занятие.
– Основная группа уже заканчивает учиться, но у нас есть трехмесячная летняя подготовка. Начинается она уже в середине мая, с двенадцатого числа.
Группа уже собралась, так что можете и вы записаться. – рассказывала мне любезная девушка-администратор.
И цена меня устроила. И очень понравились помещения для занятий – светлые, с всяким реквизитом для наглядности физических явлений. Помню, свекровь всегда говорила: «Дети поймут тогда, когда увидят.»
Окрыленная, я пришла домой. Никита уже вернулся со школы.
– Сынок, я на лето тебя в школу подготовительную записала. Там в группе ребята учат физику, твои ровесники. Мне тетя Света посоветовала.
– Думаешь, поможет? – с сомнением спросил сын.
– Думаю, надо попробовать. Папе мы не скажем.
– Ладно… – отозвался Никита, но энтузиазма в голосе парня я особо не слышала.
Он отчаялся, опустил руки, смирился с тем, что вечное разочарование отца.
– Мам, я поиграю схожу сегодня к Максу вечером? – спросил меня сын.
Не сторонником я была компьютерных игр, но новое время, новые правила, новые дети…
– На три часа, не больше! – строго сказала я, выставив наставительно указательный палец.
– Ни минутой больше! Спасибо, ма!
Сын умчался мочить монстров, я села почитать. Муж вернулся с работы, немного опоздав.
– Ты что так долго? Я уже переживать начала?
– Пробки. А где этот позор семьи?
– Играть к Максиму ушел.
– И ты отпустила его после таких оценок?
– Олег, прекрати немедленно! Ты понимаешь, что ты собственного ребенка унижаешь таким отношением? – снова встала я на защиту ребенка.
– Мне плевать! И я хочу, чтобы ты сделала тест ДНК на отцовство. Он не может быть моим! – огорошил муж.
– Ты слышишь себя вообще сейчас? Из-за того, что мальчик не знает предмет, ты сомневаешься в том, что он твой? – я даже задыхаться от волнения и обиды начала.
– Никита не мой сын, Ирка! – муж догадался об обмане по одному очевидному признаку, и теперь требует тест ДНК.
– Я уверен, что он не мой! В моей семье физику знали все!
– А в моей никто не знал, и я ее не знаю! Ты забыл, что у твоего сына еще мать есть?
–Да что там твои гены, он же пацан! Главное – моя наследственность. От осинки не родятся апельсинки!
Больше говорить мне было нечего. Я только кивнула и вышла. Даже сидеть с мужем, пока тот ужинал, не стала.
На следующий день отдала материал на тест. В его результате я не сомневалась, но за сына мне было безумно обидно. Ожидание не тяготило, да я и вовсе забыла бы, ведь Никита начал ходить в репетиторскую группу.
***
– Мам, пятерка! – сын влетел домой настоящим вихрем.
Разрумянившийся, счастливый, потрясая дневником, который тут же открыл на нужно странице. Я улыбнулась, притянула его к себе:
– Вот видишь, моя умница! Я так тобой горжусь! –искренне сказала я, и поцеловала сына в макушку.
Еще от силы год, и перерастёт меня мой ребенок, а ведь только вчера, кажется, качала и пела «Ложкой снег мешая…»
– Думаю, папа будет рад!
– Я уверена, мой хороший!
Олег пришел домой очень усталый. В этот день пришли результаты ДНК-тестирования, и рядом с дымящимся ароматным борщом, я положила перед мужем пухленький белый концерт с печатями.
– Что это такое? – поднял на меня глаза муж.
– Результаты теста на отцовство, о которых ты просил. Открывай!
Муж похлопал глазами в недоумении:
– Ты что, правда сделала его? Я же с горяча сказал, я не…
– Это уже не важно. В семье не должно быть даже малейших сомнений, так что открывай.
– Ирин, мне это не нужно. Я верю, что Никита…
И тут в кухню вбежал сын с дневником и с тетрадками:
– Пап, смотри! Пятерка! И я сам решил задачу.
Олег расцвел:
– Вот и ответ на тестирование, точно папин сын!
Я усмехнулась. Взяла конверт, разорвала, достала бумажку. Там было то, что я итак знала – почти сто процентное совпадение.
Остальные несколько процентов всегда остаются, ведь техника не совершенна, и имеет свои погрешности. Сунула мужу лист.
Олег поморщился, но взял.
– Ладно, я был не прав. Ирин, спасибо тебе! И тебе, Никит! Я очень вас люблю. Неважно, знаешь ты, сынок, физику, или нет, ты всегда будешь моим ребенком, и я всегда буду гордиться тобой!
Мы все обнялись. Я старалась не расплакаться – так трогательно все это было. Никита тоже подозрительно часто хлюпал носом. А Олег смотрел на нас, и в глазах у него было куда больше, чем он сказал. Любовь. Мы семья, мы сила, мы с любой бедой вместе справимся!
