— Толик, ты что, меня боишься? — спросила начальница отдела по связям с общественностью у своего заместителя, когда тот в понедельник вошёл в её кабинет. — Ты почему сегодня от меня прячешься? Я ждала, что ты появишься у меня сразу с утра, а ты… Пришлось тебя вызвать.
— Извините, Любовь Петровна, я вас не понимаю… — потупил её заместитель взор, и покраснел. Раньше начальница звала его строго Анатолием Григорьевичи, и вдруг такая фамильярность…
— Всё ты прекрасно понимаешь, Толик, — хитро заулыбалась женщина. — После того, что с нами произошло в пятницу, ты мог бы со мной быть и понаглей. Помнишь, что было на банкете?
— Извините меня, но тогда я немножко, того… — виновато пробубнил заместитель. — Я в пятницу так устал, на банкете выпил лишнего, ну и… Кажется, накосячил…
— Ничего ты не накосячил! — весело воскликнула начальница, и подмигнула Анатолию. — Если бы нам не помешали, мы бы с тобой таких дел в этой подсобке наворотили… Да, Толик?
— Вот-вот, — пробормотал мужчина. — Если бы не помешали…
— Ты тоже жалеешь, что нам помешали? – обрадовалась она.
— Нет! – испуганно замотал головой заместитель.
— Неужели?
— Я жалею, что нам раньше мешать не начали. А теперь мне так неудобно перед вами… Поэтому, пожалуйста, давайте забудем обо всём… И это… Вы на меня при подчинённых покричите как следует, как обычно это делаете. Ладно? Чтобы народ ничего не подумал такого…
— Какого?
— Ну, что вы, это… Со мной — того…
— А что здесь такого? – хмыкнула начальница. — Пусть что хотят, то и думают. Я что, разве не женщина? Неужели я не могу быть любовницей?
— Конечно, не можете! – опять сильно испугался Анатолий. — Вы что говорите? Вы же моя начальница!
— И что? – Она легкомысленно пожала плечами. — По-моему, из меня получилась бы нормальная любовница.
— Не надо так говорить, Любовь Петровна! – умоляюще застонал Анатолий. — Мне и так тошно, а вы…
— Толик, ну-ка, прекрати! — недовольно прикрикнула начальница. – Давай, возьми себя в руки, и быстро становись таким, каким ты был на банкете!
— Как это? – замер он.
— Ты что, забыл? Немедленно становись наглым, дерзким, настойчивым… Короче, пора тебе прекращать прятать своё нутро, и стать тем, кто ты есть на самом деле.
— А кто я на самом деле?
— Ты мачо, Толик. Настоящий мачо! Самец! И будь им всегда, если хочешь меня добиться.
— Любовь Петровна, вы что такое говорите? – Толик на всякий случай попятился к дверям.
— Что думаю, то и говорю! – стукнула она кулачком по столу. – Я твой начальник, и имею на это право!
— Но у вас же муж есть!
— Ну и что? У тебя тоже жена есть!
— Так я о том и говорю. Нельзя нам с вами ничего такого…
— Разве?
— Конечно! И вообще, если честно, я даже не помню, чтобы я в пятницу с вами чего-то такого делал. Это мне сегодня люди рассказали… Но мне, честное слово, не верится…
— Совсем-совсем не помнишь? – удивилась начальница.
— Ну, я помню только, как вы меня в подсобке за плечо схватили… Но всё очень смутно помню…
— Разве это я тебя схватила? — удивлённо уставилась она на него.
— Ну, а кто же ещё? Говорят, что когда нас Иванова застукала, кроме нас двоих в подсобке больше никого не было…
— Да это же ты меня первый за плечо схватил! – возмутилась Любовь Петровна. — А потом и ниже полез!
— Нет! – отчаянно запротестовал Толик. — Это вы меня! Я же в подсобку спрятался, чтобы немного от людей отдохнуть. Потому что меня Степанов всё спаивал и спаивал. А тут вы вошли, и полезли ко мне. Это я точно помню…
— Я к тебе полезла? – Начальница изменилась в лице. – Ты зачем врёшь? Я к тебе даже не прикасалась. А вот ты на меня сразу напал.
— Я на вас упал, а не напал. Скажите, зачем вы в эту подсобку зашли?
— Потому что мне нужно было кое-что тебе сказать. А ты вдруг, ни с того ни с сего, увидел во мне не начальницу, а падшую женщину!
— Да я вас в этой темноте вообще не узнал. Я думал, это опять Степанов. Вот и полез к нему обниматься!
— Зачем — обниматься?
— Откуда я знаю? Наверное, хотел сказать ему за всё спасибо, и попрощаться! И тут у меня вдруг голова закружилась. И я упал… Оказывается — на вас… А дальше я ничего не помню…
— Ну вот… — недовольно пробормотала Любовь Петровна. – Дальше ведь было самое интересное.
— Да что там может быть интересного?
— Как – что? Когда Иванова увидела, как мы возимся на полу…
— А мы что, возились?
— Ну, конечно. Я же пыталась помочь тебе подняться. А ты говорил, что ты настоящий мужчина, и поднимешься сам. Так вот, Иванова сразу же приревновала тебя ко мне, и полезла со мной в драку.
— О, только не это!.. — закрыл руками лицо Толик. — А я смотрю, чего это она на меня так страшно глядит. Я же её терпеть не могу, а она… Теперь, точно, мне житья не будет… Хоть увольняйся…
— Так вот, Анатолий Григорьевич, — вдруг резко на «вы» перешла начальница. — Я вам сейчас скажу то, что хотела сказать, когда за вами в подсобку зашла. Если я вас ещё раз увижу в таком виде, в каком вы были на банкете, мы с вами простимся раз и навсегда! Вам это ясно?
— Ещё как ясно, Любовь Петровна! – радостно закивал Анатолий. – Очень ясно! Я ведь, если честно, ещё в субботу утром твёрдо решил — больше ни капли алкоголя! Ни одной капельки!
— Ну, тогда, всё, Анатолий Григорьевич. Идите, работайте. И скажите Ивановой, чтобы она ко мне сейчас зашла.
— Мне сказать? – испуганно переспросил зам.
— Конечно. Она же ваша помощница. У тому же, оказывается, у неё к вам чувства.
— Любовь Петровна! Умоляю вас! Я женат!
— Ну, как оказалось, одно другому не мешает, — нехорошо усмехнулась начальница. – Развели тут гарем… Всё! Идите, работайте! И не забудьте Иванову позвать!
