никитаКолокольчик над входной дверью звякнул особенно требовательно. Полина вздрогнула и оторвалась от созерцания пышного кремового платья, которое последние полчаса пыталась идеально расправить на манекене.
— Здравствуйте, Зинаида Петровна! — поспешно выпрямилась Полина, узнав хозяйку магазина.
— И тебе не хворать, — буркнула та, стягивая с головы цветастый платок. — Что, опять витрины переставляешь?
Полина смущенно одернула форменный бейджик:
— Так ведь весна на носу, праздники. Надо что-то новенькое показать.
Зинаида Петровна только рукой махнула и скрылась в подсобке.
Полина перевела дух и вернулась к манекену. Платье никак не желало красиво ложиться — то складка выпячивает, то кружево торчит.
А ведь именно это платье должно привлекать внимание, манить покупательниц роскошным видом.
«Как папа говорит — любой товар нужно подать лицом», — подумала Полина, вспомнив, как отец учил ее премудростям торговли.
Сергей Степанович, прежде чем слечь с больным сердцем, держал овощной ларек на рынке и знал толк в торговых делах.
Звякнул телефон — пришло сообщение от матери:
«Полечка, не забудь после работы зайти в аптеку, папе лекарства нужны».
Полина вздохнула. Денег в семье вечно не хватало — пенсия отца маленькая, зарплата матери в школьной столовой — тоже не ахти.
Хорошо хоть ее, Полинину, зарплату подняли недавно.
К полудню в магазин начали подтягиваться первые посетители.
Полина привычно улыбалась, показывала товар, советовала.
Работа ей нравилась — особенно когда удавалось угадать, что именно нужно покупательнице, найти ту самую вещь, от которой загорятся глаза.
— Девушка, у вас есть что-нибудь для выпускного? — раздался звонкий голос от входа.
Полина обернулась и увидела троих посетителей — высокого широкоплечего парня в рабочей куртке, худенькую девушку с короткой стрижкой и ее подругу — яркую брюнетку с вызывающим макияжем.
— Конечно, проходите! У нас большой выбор нарядных платьев, — Полина жестом указала на стойки с вечерними нарядами. — Вам для какого случая?
— Сестра заканчивает колледж, хочу ей платье подарить, — улыбнулся парень, и от этой улыбки у Полины почему-то екнуло сердце.
— Я помогу выбирать! — капризно заявила брюнетка, отпихивая подругу в сторону. — Я знаю, что нужно, чтоб эффектно выглядеть.
— Майя, погоди, — мягко остановил ее парень. — Давай сначала Лена посмотрит, ей же носить.
Девушка с короткой стрижкой — Лена — несмело приблизилась к вешалкам. Полина сразу подметила ее тонкую фигуру, изящную шею.
— Вам бы подошло что-нибудь легкое, воздушное, — предложила она, доставая нежно-голубое платье из шифона. — Вот, примерьте это.
— Фу, какая безвкусица! — фыркнула Майя. — Лен, ты в этом будешь как пастушка.
Тебе нужно что-то эффектное, — она решительно направилась к другой стойке и выхватила ярко-красное платье с глубоким декольте.
— Но я не уверена… — пробормотала Лена, с сомнением разглядывая наряд.
— Примерочная свободна, — мягко подсказала Полина. — Почему бы не примерить оба? Так проще будет определиться.
Виталий переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя не в своей тарелке среди женских нарядов.
Полина искоса наблюдала за ним — такой большой, сильный, а в глазах — доброта и какая-то детская растерянность.
Лена вышла из примерочной в голубом платье — оно действительно сидело идеально, подчеркивая хрупкость фигуры.
— Очень мило, — улыбнулся Виталий.
— Мило? — взвилась Майя. — Да в этом тряпье ее никто и не заметит! Примерь красное!
Когда Лена появилась в красном платье, Полина едва сдержала гримасу — настолько вульгарно смотрелся этот наряд на скромной девушке.
— Вот! Другое дело! — торжествующе воскликнула Майя. — Правда, Виталик?
Виталий нахмурился:
— Не знаю… По-моему, голубое лучше было.
— Ничего вы не понимаете! — Майя раскраснелась, глаза ее метали молнии. — Лена, ты же не хочешь выглядеть серой мышью?
В красном ты будешь звездой! Все парни твои!
— Но мне неудобно… и вырез… — попыталась возразить Лена.
— Неудобно? — Майя повысила голос. — Неудобно, когда на тебя никто не смотрит!
Я-то думала, ты хочешь быть красивой, а ты…
— Прекрати! — вдруг твердо сказал Виталий. — Майя, ты перегибаешь.
Майя резко развернулась к нему:
— Ах, я перегибаю? Это все она! — она ткнула пальцем в сторону Полины. — Подсунула какое-то древнее тряпье!
Небось, специально, чтоб Ленка хуже всех выглядела!
В магазине повисла тяжелая тишина. Виталий растерянно смотрел то на Майю, то на Полину.
— Простите, — наконец выдавил он. — Мы, наверное, пойдем. Лен?
Лена выскочила из примерочной уже в своей одежде, схватила сумку и практически выбежала из магазина.
Майя, гордо вскинув голову, последовала за ней.
Виталий задержался на пороге, обернулся:
— Извините за это все… — он замялся.
Когда они ушли, Полина без сил опустилась на стул. За четыре года работы в магазине всякое бывало, но такого хамства совсем без причины она еще не встречала.
Вечером, возвращаясь домой с пакетом лекарств для отца, Полина все еще прокручивала в голове случившееся.
Перед глазами стояло расстроенное лицо Лены, гневные глаза Майи и — почему-то особенно четко — виноватая улыбка Виталия.
— Что-то ты сегодня смурная, — заметила мать, когда Полина зашла на кухню поцеловать отца. — Случилось что?
— Да так, на работе покупатель-неприятность, — отмахнулась Полина. — Пап, я тебе лекарства принесла.
— Доченька, — Сергей Степанович с трудом приподнялся на подушках, — ты не расстраивайся. В торговле всякое бывает. Главное — себя не терять.
Полина кивнула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Села рядом с отцом, уткнулась лицом в его худое плечо, как в детстве.
А он гладил ее по голове шершавой ладонью и что-то тихо приговаривал — теплое, успокаивающее.
За окном сгущались сумерки. Где-то в соседнем дворе надрывно лаяла собака. В кухне пахло валерьянкой и маминым борщом.
Полина глубоко вздохнула, выпрямилась. Завтра будет новый день.
***
— Виталий, ты сегодня как сонная муха! — прикрикнул бригадир. — Третий раз мимо погрузочной проезжаешь!
Виталий дернулся, выруливая старенький фургон к нужным воротам. В голове туманилось от недосыпа и тяжелых мыслей.
Всю ночь промаялся, вспоминая вчерашнее — и глаза той продавщицы, испуганные, растерянные, и Ленкины слезы, и Майкины крики.
— Что, Витек, любовь-морковь? — подмигнул грузчик Семеныч, закидывая в фургон лотки с горячим хлебом. — Я твою рассеянность за версту чую!
— Да какая любовь, — буркнул Виталий, помогая упаковать последнюю партию. — Так, неприятность вчера вышла.
Семеныч только хмыкнул, захлопывая дверцы:
— Ну-ну. Колесо-то заднее проверил? А то опять спустит.
Виталий кивнул, забираясь в кабину. Повел носом — свежий хлеб пах одуряюще, напоминая о детстве, когда мама работала здесь же, на хлебозаводе, и приносила домой теплые буханки.
Сестра вечно норовила отломать горбушку, пока не остыла.
«А ведь можно…» — мелькнула вдруг шальная мысль.
В магазин одежды он заехал в самом конце маршрута. Сердце замирало, пока толкал дверь, придерживая локтем бумажный пакет с хлебом.
— Здравствуйте! — Полина обернулась на звук колокольчика и замерла. — Ой…
— Простите, что врываюсь, — Виталий переступил с ноги на ногу. — Я тут подумал… В общем, хотел загладить вчерашнее.
Вот, — он протянул пакет, — хлеб еще теплый. Прямо из печи.
Полина растерянно приняла пакет, заглянула внутрь:
— Спасибо, но… не стоило. Вы не виноваты.
— Виноват, — твердо возразил Виталий. — Не сумел остановить весь этот балаган.
Лена, сестра моя, она тоже переживает очень. А Майка… — он махнул рукой. — В общем, извините.
— Да бросьте, — Полина прижала пакет к груди, и по магазину поплыл теплый хлебный дух. — Всякое в жизни бывает.
— А можно я вас в кафе приглашу? — вдруг выпалил Виталий. — Тут недалеко новое открылось, «Ласточка».
Полина замерла, разглядывая его — широкоплечего, смущенного, с россыпью веснушек на обветренном лице. В глазах затаилась надежда.
— Давайте, — она улыбнулась.
В «Ласточке» пахло кофе и ванилью. Они сидели у окна, и закатное солнце золотило Полинины волосы.
Виталий рассказывал о работе, о том, как гоняет свой фургон по утреннему городу, развозя горячий хлеб.
Полина смеялась его шуткам.
— А вы давно здесь работаете? — спросил Виталий, подливая ей чай.
— Четыре года уже, — Полина подперла щеку ладонью. — После техникума пришла.
Сначала думала — временно, а потом втянулась. Люблю свою работу, представляете?
— Представляю, — кивнул он. — По вам видно. Вы вчера так старались Ленке помочь…
— Кстати, как она? — встрепенулась Полина. — Нашла платье?
— Да какое там, — Виталий помрачнел. — Теперь вообще не хочет никуда идти. Говорит — в старом пойду.
— У меня есть идея, — Полина понизила голос. — У нас через неделю новая коллекция придет.
Там такие платья будут! Приводите сестру, только… может без подруги?
Виталий благодарно улыбнулся:
— Договорились.
Домой Полина летела как на крыльях. Даже не заметила, как преодолела пять этажей. В прихожей столкнулась с матерью.
— Ты чего такая сияющая? — прищурилась Анастасия Павловна. — И хлебом от тебя пахнет.
— Мам, — Полина чмокнула ее в щеку, — а у меня свежий хлеб.
За последующие дни в жизни Полины словно открылась новая глава.
Они с Виталием встречались каждый вечер — то в кафе, то просто гуляли по набережной.
Говорили обо всем на свете, смеялись. А однажды он взял ее за руку — просто так, между делом, — и больше не отпускал.
Елена, к удивлению Полины, оказалась талантливой художницей. Разглядывая ее эскизы, Полина ахала и охала:
— Господи, да ты же дизайнером должна быть! Такие модели придумываешь!
Елена краснела, отмахивалась, но глаза у нее загорались.
Конечно, не обошлось без проблем. Майя, узнав о встречах Виталия с Полиной, закатила грандиозный скандал.
Караулила их у кафе, писала гневные сообщения, жаловалась общим знакомым. Но постепенно буря улеглась — видимо, нашелся новый объект для страстей.
Труднее оказалось с родителями.
Светлана Аркадьевна, мать Виталия, поначалу косо поглядывала на Полину — мол, продавщица, не пара моему сыну. Но потом оттаяла.
— Ты, девонька, почаще заходи, — приговаривала она, подкладывая Полине варенья к чаю.
Отец Полины, узнав о Виталии, поморщился:
— Шофер? На хлебовозке? — но, увидев счастливые глаза дочери, смягчился. — Ладно, приводи своего кормильца, познакомимся.
Виталий пришел с букетом для Анастасии Павловны и коробкой конфет для Сергея Степановича.
Говорил немного, больше слушал. А потом засучил рукава и помог матери передвинуть старый сервант — тот, что они с отцом уже полгода собирались переставить.
Вечером, провожая Виталия домой, Полина спросила:
— О чем ты с папой шептался?
— Да так, — улыбнулся он. — Насчет одной идеи.
Я тут подумал — может, нам с тобой свое дело открыть?
У тебя опыт в торговле, у меня — в доставке. Глядишь, что-нибудь и получится.
Полина остановилась, заглянула ему в глаза:
— Ты серьезно?
— А то! — Виталий приобнял ее за плечи. — Я, знаешь, с тех пор как тебя встретил, все время думаю — чего в жизни хочу.
И понял — много чего. Главное, чтобы с тобой.
Над городом сгущались сумерки. Где-то вдалеке гудели машины, в палисадниках пахло сиренью.
Полина прижалась к теплому плечу и подумала — какое же это счастье, когда мечты начинают сбываться.