Нина проснулась резко, как от толчка. Ночь обволакивала комнату, только цифры на электронных часах светились неоновым зеленым — 03:47. Рядом пусто. Она провела рукой по холодной простыне — Олег не пришел. Снова.
Она нашарила телефон — ни звонка, ни сообщения. Как всегда, впрочем. Беззвучный вздох вырвался из груди, и Нина заставила себя перевернуться на другой бок. «Надо спать, завтра рано вставать».
Утро выдалось серым и промозглым. Октябрь в этом году особенно не задался — то дождь, то ветер, то такая промозглая сырость, что, кажется, пробирает до костей даже дома. Нина с тоской посмотрела в окно, наблюдая, как ветер гоняет по двору опавшие листья.
— Машка, вставай, опоздаешь! — Нина постучала в дверь дочери. Из-за двери донеслось недовольное мычание. — Машка, я не шучу, двадцать минут осталось.
— Ма-а-ам, ну ещё пять минуточек…
— Нет уже никаких пять минуточек, вставай давай.
Нина вздохнула и отправилась на кухню готовить завтрак. Засыпая кофе в турку, она машинально проверила телефон. Два пропущенных от свекрови. «Только этого сейчас не хватало», — Нина поморщилась и отложила телефон в сторону.
Маша появилась на кухне встрёпанная и хмурая.
— Ты опять не спала? — Нина внимательно посмотрела на дочь. — Честное слово, Маш, я отберу у тебя этот телефон!
— Ой, не начинай! — Маша плюхнулась на стул и демонстративно закатила глаза. — А где папа?
Нина едва заметно вздрогнула.
— Папа… уехал рано. Много работы.
— Он вообще домой приходил? — Маша поболтала ложкой в каше, ковыряя её без особого энтузиазма.
— Маша, не начинай, пожалуйста. Кашу ешь.
— Не начинай, не начинай… У тебя на всё один ответ.
— Маш, — Нина устало потёрла висок, — у меня сейчас нет сил на твои подростковые бунты. Пожалуйста.
Маша промолчала, но кашу есть не стала, только выпила чай и убежала собираться в школу.
Когда за дочерью закрылась дверь, Нина опустилась на стул и обхватила голову руками. Телефон снова завибрировал — опять свекровь. Вздохнув, Нина всё же ответила.
— Алло.
— Ниночка, здравствуй, дорогая. Как вы там? — голос Антонины Петровны звучал сладко, но с той особой интонацией, которая всегда заставляла Нину внутренне подбираться. — А что это Олежек на звонки не отвечает? Я ему с утра звоню-звоню…
— Здравствуйте, Антонина Петровна. Олег на работе, наверное, занят.
— На работе? В такую рань? — В голосе свекрови явно слышалось недоверие. — А вчера он тоже на работе был? Я ему после восьми звонила, и ничего.
— Антонина Петровна, — Нина почувствовала, как начинает закипать, — я, правда, не знаю. Может у него телефон разрядился.
— Ох, Ниночка, — голос свекрови стал елейным, — ты бы последила за мужем-то. А то знаешь, как оно бывает… Работа-работа, а потом раз — и Наташа.
— Какая Наташа? — Нина замерла.
— Да… Да я так, образно говорю, — свекровь хихикнула. — Слушай, я тут подумала, может, я к вам приеду на недельку? Маше помогу с уроками, тебе по хозяйству. А то Олежек говорит, ты совсем замоталась.
«Когда это он успел сказать, если даже домой не приходит?» — подумала Нина, но вслух произнесла:
— Антонина Петровна, сейчас правда не лучшее время. У Маши контрольные, у меня аврал на работе…
— Так я же помочь хочу! — В голосе свекрови зазвучали обиженные нотки. — Вот вечно ты так, Нина. Всё тебе не так, всё не эдак. Может, Олежек потому и задерживается, что дома холодно?
Нина прикрыла глаза и медленно досчитала до десяти.
— Антонина Петровна, давайте мы позже обсудим ваш приезд, хорошо? Мне пора на работу.
Не дожидаясь ответа, она нажала «отбой» и выдохнула. Каждый разговор со свекровью выматывал её, словно марафон.
В издательстве, где Нина работала редактором, было привычно шумно.
— О, Нин, ты сегодня какая-то краше обычного, — Вера Сергеевна, главный редактор, окинула её оценивающим взглядом.
— В смысле? — Нина машинально поправила волосы.
— В смысле краше некуда, — хмыкнула Вера. — Что случилось-то?
— Ничего не случилось, — пожала плечами Нина. — Обычный день.
— Ага, так я и поверила, — Вера подошла ближе и понизила голос. — Муженёк опять не ночевал?
Нина вздрогнула.
— Вер, перестань. Просто не выспалась.
— Слушай, — Вера присела на край её стола, — я понимаю, что не моё дело, но… До каких пор ты будешь это терпеть? Это же очевидно, что он…
— Вера! — Нина резко повысила голос, и несколько коллег обернулись в их сторону. — Прости, — уже тише продолжила она, — но я правда не хочу это обсуждать. Тем более на работе.
— Ладно-ладно, — Вера подняла руки в примирительном жесте. — Но ты знаешь, что я всегда на твоей стороне, да?
Нина кивнула и отвернулась к монитору. Последнее, что ей сейчас было нужно — это сочувствие коллег. О её семейной ситуации в издательстве, кажется, знали все, и это только добавляло унижения.
День тянулся бесконечно. Нина правила текст какого-то детектива, но строчки расплывались перед глазами. Из головы не выходили слова свекрови. «А потом раз — и Наташа». Почему именно Наташа? Это был просто пример или…?
Мысли прервал телефонный звонок. Олег. Нина вздрогнула и несколько секунд смотрела на экран, прежде чем ответить.
— Да?
— Привет, — голос мужа звучал необычно бодро. — Как ты?
— Нормально, — Нина старалась, чтобы голос звучал ровно. — А ты где?
— На работе, конечно. Слушай, я сегодня снова задержусь. Совещание важное, потом с партнёрами ужин. Ты не жди меня, ложись.
— Олег, — Нина понизила голос, отворачиваясь от коллег, — мы можем поговорить?
— Конечно, что-то случилось? — В его голосе звучало искреннее недоумение.
— Твоя мама звонила. Снова хочет приехать.
— А, — в голосе Олега послышалось облегчение, — ну и пусть приедет. Что такого-то? Она же помочь хочет.
— Олег, ты сам понимаешь, что никакая это не помощь. Она будет лезть во все щели, указывать, как мне готовить, убирать, воспитывать Машу…
— Нин, ну чего ты опять начинаешь? — В голосе мужа появились раздражённые нотки. — Нормальная она. Это ты всё драматизируешь. Ладно, мне пора бежать. Не жди, говорю.
И он отключился, не дав ей даже попрощаться.
Нина медленно опустила телефон. «Нормальная она». Как же. Последний раз, когда свекровь гостила у них, она перемыла всю посуду, потому что Нина «не умеет нормально мыть». Перестирала бельё, потому что оно «пахнет не той свежестью». И всё это с милой улыбкой и словами «я же помочь хочу, Ниночка».
Остаток дня прошёл как в тумане. Нина забрала Машу из музыкальной школы, по дороге домой они купили продукты. Маша всю дорогу молчала, уткнувшись в телефон.
— Маш, ты в порядке? — спросила Нина, когда они уже подходили к дому.
— Нормально, — буркнула дочь, не отрывая взгляда от экрана.
— Точно? У тебя всё хорошо в школе? С друзьями?
— Мам, отстань, а? — Маша наконец подняла глаза. — Всё нормально у меня. Это у вас с папой ненормально всё. Думаешь, я слепая или тупая?
— Маша…
— Всё, забей. Вон, папина машина, — Маша кивнула в сторону парковки. — Надо же, сегодня дома решил поужинать? Впервые за неделю.
Нина растерянно посмотрела туда, куда указывала дочь. Действительно, серый «Фольксваген» Олега стоял на привычном месте. Странно, он же говорил, что задержится допоздна.
Когда они поднялись в квартиру, их встретил запах жареного мяса и… сигаретный дым? Олег не курил, во всяком случае, дома.
— Папа, ты что, куришь? — Маша первой вошла на кухню и замерла на пороге.
Нина вошла следом и остановилась как вкопанная. За их кухонным столом сидела Антонина Петровна, а рядом с ней — Олег, и они оба с аппетитом ели жареную картошку с котлетами.
— О, явились! — радостно воскликнула свекровь. — А мы тут уже поужинали. Я как приехала, сразу за готовку. Знаю ведь, что ты с работы уставшая.
— Мама? — Нина переводила недоуменный взгляд с неё на мужа. — Вы… когда ты приехали?
— Да вот пару часов назад. Олежек меня встретил. Я ему позвонила, а то ты так недружелюбно отреагировала на мой приезд.
— Я не…
— Ба, ты курила? — перебила её Маша, принюхиваясь.
— Фу, что за глупости, — Антонина Петровна поморщилась. — Это от соседей, наверное, надуло. Давайте-ка я вас покормлю, голодные поди.
— Олег, — Нина повернулась к мужу, — ты же говорил, что у тебя совещание и ужин с партнёрами.
— Ну да, — он невозмутимо пожал плечами, — а потом мама позвонила, сказала, что приехала. Я отпросился и встретил её. Что такого-то?
— То есть ты соврал мне про совещание? — Нина почувствовала, как внутри нарастает гнев.
— Не соврал, а изменил планы, — вмешалась свекровь. — Ниночка, ну что ты в самом деле? Сын мать встретил, это нормально!
— Нормально? — Нина сжала кулаки. — Нормально врать? Нормально приглашать кого-то в дом, не посоветовавшись со мной?
— Это моя мать, а не «кто-то», — Олег стукнул вилкой по столу. — И вообще, хватит устраивать сцены!
— Я пойду к себе, — тихо сказала Маша и выскользнула из кухни.
— Вот видишь, что ты наделала, — покачала головой свекровь. — Ребёнка напугала своими истериками.
Нина глубоко вдохнула, стараясь успокоиться.
— Антонина Петровна, я рада, что вы приехали, — медленно произнесла она. — Но в следующий раз я была бы признательна, если бы вы предупреждали заранее.
— Ой, да ладно тебе, Нин, — отмахнулся Олег. — Чего ты как царевна-несмеяна? Мама приехала, радоваться надо. Она же тебе по хозяйству поможет, с Машкой посидит.
— А тебе, значит, можно будет ещё больше задерживаться на работе? — тихо спросила Нина.
Повисла неловкая пауза.
— Что ты имеешь в виду? — прищурился Олег.
— Ничего, — Нина отвернулась. — Я в душ.
Нина стояла под горячими струями воды и пыталась осмыслить происходящее. Антонина Петровна никогда не приезжала просто так. Обычно её визиты были связаны с какими-то проблемами — либо реальными, либо надуманными. И всегда, всегда она вставала на сторону сына, что бы он ни сделал.
Нина вспомнила, как три года назад, когда Олег впервые не пришёл ночевать, именно свекровь успокаивала её: «Ну, а что ты хотела — все мужики гуляют! Закрой глаза и живи». Тогда Нина проглотила эти слова, решив, что это единичный случай. Но потом непонятные задержки стали повторяться. Всё чаще и чаще.
Вытирая волосы полотенцем, Нина услышала, как в спальне зазвонил её телефон. Она накинула халат и пошла отвечать, но когда вошла в комнату, то увидела, что телефон уже в руках у свекрови.
— Антонина Петровна, — Нина постаралась, чтобы голос звучал спокойно, — вы что-то ищете в моей спальне?
— Ой, Ниночка, — свекровь расплылась в улыбке, — я просто услышала, как звонит телефон. Думала, вдруг что-то важное.
— И поэтому вы взяли его в руки?
— Да я даже не смотрела, кто звонил! — Свекровь протянула ей телефон. — На, держи. Такая недоверчивая стала, Ниночка. Это всё твоя работа нервная.
Нина взяла телефон и незаметно глянула на экран. Пропущенный от Веры. Ничего срочного.
— Антонина Петровна, я была бы признательна, если бы вы не заходили в нашу с Олегом спальню, когда нас нет, — как можно вежливее сказала Нина.
— Господи, да какие церемонии! — всплеснула руками свекровь. — Мы же семья!
— И тем не менее, — твёрдо сказала Нина.
Свекровь поджала губы.
— Хорошо-хорошо. Какие мы строгие, — она направилась к двери, но у порога обернулась. — Знаешь, Нина, Олежек ведь не просто так задерживается. Мужчине нужно внимание, забота. А ты всё работа, да работа. Вот он и ищет тепла на стороне.
— Что вы имеете в виду? — Нина похолодела.
— Ничего-ничего, — свекровь загадочно улыбнулась и вышла.
Нина опустилась на край кровати, чувствуя, как подкашиваются ноги. Так значит, она знает. Знает и покрывает сына. «Все мужики гуляют», да? И поэтому она сейчас здесь — чтобы ещё раз убедить Нину закрыть глаза и делать вид, что всё в порядке?
В дверь тихонько постучали.
— Мам, можно? — В комнату заглянула Маша.
— Конечно, заходи, — Нина похлопала рукой по кровати рядом с собой.
Маша присела, теребя край футболки.
— Мам, бабушка будет долго у нас жить?
— Не знаю, милая. Она не сказала.
— Ясно, — Маша вздохнула. — Слушай, я хотела спросить… У вас с папой всё нормально?
Нина внимательно посмотрела на дочь. Что ей ответить? Соврать? Но ведь Маша не слепая, она всё видит.
— Не очень, — честно призналась Нина. — Но мы разберёмся, не переживай.
— Пап кого-то нашёл, да? — прямо спросила Маша. — Или уже давно нашёл, просто ты терпишь?
— Маша!
— Что? Думаешь, я маленькая, не понимаю? — Маша фыркнула. — В классе у половины родители в разводе. И все истории одинаковые. Сначала задержки на работе, потом ночёвки у друзей…
— Маша, это не то, что…
— Да ладно, мам, — Маша горько усмехнулась. — Я ж не совсем уже… Просто скажи, почему ты терпишь? Почему не выгонишь его? Или бабушку, которая всё время его оправдывает?
Нина смотрела на дочь и не узнавала. Когда эта маленькая девочка успела стать такой взрослой? И что ей ответить? Что она боится остаться одна? Что до сих пор любит Олега, несмотря ни на что? Что просто не знает, как жить дальше?
— Это сложно, Маш, — наконец произнесла Нина. — Взрослые отношения вообще сложные.
— Да уж, я вижу, — Маша встала. — Знаешь, мам, я лучше в детдом пойду, чем буду так жить, как ты.
И она вышла, оставив Нину в оцепенении от этих слов.
Следующие несколько дней прошли в странном напряжении. Антонина Петровна хозяйничала на кухне, готовила завтраки и ужины, перестирала всё бельё и даже переставила мебель в гостиной — «так удобнее». Олег стал приходить домой каждый вечер, но сразу закрывался с матерью на кухне, и они о чём-то шептались. Нина делала вид, что не замечает этих перешёптываний, что её не задевает отчуждение мужа, что всё в порядке.
Но в пятницу вечером всё изменилось.
Нина задержалась на работе — нужно было сдать вёрстку новой книги, и она не заметила, как пролетело время. Около девяти вечера ей позвонила Маша.
— Мам, ты скоро? — голос дочери звучал странно.
— Уже выхожу, милая. Что случилось?
— Ничего, — Маша помолчала. — Просто приезжай быстрее, ладно?
Что-то в голосе дочери заставило Нину занервничать. Она быстро собрала вещи и поспешила домой.
Когда Нина вошла в квартиру, её встретила тишина. Обычно в это время из комнаты Маши доносилась музыка, на кухне гремели кастрюли — свекровь готовила ужин, в гостиной бубнил телевизор. Но сейчас было тихо.
— Маша? — позвала Нина. — Антонина Петровна?
Никто не отозвался. Нина прошла по коридору и заглянула в комнату дочери — пусто. На кухне тоже никого не было. В лёгкой панике Нина толкнула дверь в гостиную и замерла на пороге.
На диване сидела заплаканная Маша, рядом с ней — Антонина Петровна с выражением крайней скорби на лице, а в кресле — Олег, бледный и какой-то потерянный.
— Что… что случилось? — Нина почувствовала, как к горлу подкатывает комок тревоги.
— Нин, нам надо поговорить, — хрипло произнёс Олег.
— Да, — кивнула Антонина Петровна, — самое время расставить все точки.
Маша всхлипнула и, поднявшись с дивана, бросилась к матери, крепко обняв её.
— Маша, милая, что случилось? — Нина гладила дочь по спине, с тревогой глядя на мужа.
— Я ухожу, Нин, — глухо произнёс Олег. — Так будет лучше для всех.
— Что? — Нина почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Куда ты уходишь?
— Олежек встретил хорошую женщину, — вмешалась свекровь. — Она его понимает, ценит. И ждёт ребёнка.
— Ребёнка? — эхом повторила Нина, чувствуя, как холодеют пальцы. — Ты… ты кого-то…
— Её зовут Наташа, — Олег смотрел в пол. — Мы вместе уже год. И да, она беременна. Четвёртый месяц.
— Наташа, — Нина вспомнила слова свекрови. «А потом раз — и Наташа». Она всё знала. Всё это время знала и покрывала сына. — И давно вы об этом знаете? — Нина повернулась к свекрови.
— Это не имеет значения, — отмахнулась та. — Важно то, что Олежеку нужно строить новую семью. А вы с Машей прекрасно справитесь и без него.
— То есть вы всё это время…
— Мама ни при чём, — вмешался Олег. — Я сам решил. Нин, пойми, я…
— А что понимать-то? — Нина почувствовала, как внутри что-то обрывается. Боль и обида вдруг сменились странным спокойствием. — Что ты предал нас? Что врал? Что твоя мать всё знала и помогала тебе обманывать меня и Машу?
— Ты всегда всё драматизируешь, — поджала губы свекровь. — Подумаешь, мужчина встретил другую женщину. Так всю жизнь было, есть и будет. Ничего страшного. Разойдётесь цивилизованно, будете общаться, Олежек станет помогать материально…
— Закройте рот, — тихо, но отчётливо произнесла Нина.
— Что?! — свекровь аж поперхнулась от возмущения.
— Что слышала — Нина отстранила Машу и сделала шаг вперёд. — Все эти годы ТЫ оправдывала его. «Ну, а что ты хотела — все мужики гуляют! Закрой глаза и живи!» Это ведь ТЫ научила его врать, изворачиваться. ТЫ воспитала его таким — человеком, для которого обещания ничего не стоят.
— Да как ты смеешь…
— Смею, — Нина чувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Потому что это моя жизнь. Моя и Маши. А ты… вы оба растоптали её и даже не заметили.
— Мам, — Маша снова подошла к ней и взяла за руку. — Не надо, пожалуйста. Они того не стоят.
Нина посмотрела на дочь и увидела в её глазах то же спокойствие, что и в своей душе.
— Ты права, милая. Не стоят.
— Нина, я… — начал было Олег, но она перебила:
— Собирай вещи и уходи. Сегодня же. И вы, — она повернулась к свекрови, — туда же.
— Что? — возмутилась Антонина Петровна. — Да как ты можешь выгонять меня из квартиры моего сына?
— Нашей квартиры, — поправила Нина. — Завтра мой адвокат свяжется с Олегом насчет раздела имущества и алиментов.
— Каких адвокатов? — опешил Олег. — Нин, давай без этих…
— Без чего? — Нина посмотрела на него с ледяным спокойствием. — Без последствий, да? Ты год мне врал, изменял, завел ребенка на стороне и думал, что я просто утрусь и отпущу тебя с миром?
— Нин, но ведь мы же…
— Мы — кто? Семья? — Нина усмехнулась. — Нет, Олег. Семьи больше нет. Есть ты со своими проблемами и мы с Машей. И да, я хочу половину всего, что нажито за пятнадцать лет брака. Каждую копейку.
— Да ты… — задохнулась от возмущения Антонина Петровна. — Ты же ничего в эту квартиру не вложила! Это мы с отцом помогали, первый взнос мы внесли!
— А пятнадцать лет выплаты ипотеки — это что? — Нина прищурилась. — Мои деньги там тоже есть. И не волнуйтесь, я не претендую на вашу долю — только на его. И на приличные алименты для Маши.
— Вот, значит, как, — Олег наконец поднял глаза. В них читалось удивление пополам с досадой. Он явно рассчитывал на другую реакцию — слезы, мольбы, истерику. — Сразу на тропу войны?
— А чего ты ожидал? Что я буду умолять тебя остаться? Или тихо сползу по стенке, заливаясь слезами? — Нина покачала головой. — Не дождешься. И знаешь, что самое интересное? — она сделала паузу. — Я уже давно готова к этому разговору.
— В каком смысле? — опешил Олег.
— В прямом. Я не такая наивная, Олег. Чеки из ресторанов в карманах пиджака, новые галстуки, запах чужих духов, таинственные звонки… Вы оба думали, что я слепая, — Нина перевела взгляд на свекровь, — но я всё видела. Просто дала тебе шанс самому признаться, по-человечески. А ты не решился.
— И давно ты… знаешь? — глухо спросил Олег.
— Достаточно давно, чтобы подготовиться, — пожала плечами Нина. — Я уже консультировалась с юристом. У меня есть доказательства твоих измен — фотографии, детализации звонков.
— Ты следила за мной? — Олег вскочил с кресла.
— А ты врал мне, — парировала Нина. — Так что вещи — и на выход. Оба. Сейчас же.
— Нет, так дела не делаются, — Антонина Петровна тоже поднялась. — Квартира оформлена на Олега, и ты не имеешь права…
— Совместно нажитое имущество, — отрезала Нина. — И да, если вы не уйдете сейчас сами, я вызову полицию. Пусть составят протокол. Думаю, вашей Наташе будет интересно узнать, что ее будущий муж фигурирует в полицейских отчетах.
— Ты блефуешь, — неуверенно сказал Олег.
Вместо ответа Нина достала телефон и демонстративно набрала 102.
— Нет! — Олег шагнул к ней и попытался выхватить телефон.
— Не трогай меня! — Нина отшатнулась. — Маша, снимай на видео!
Маша, сориентировавшись, уже держала телефон с включенной камерой.
— Ты… — Олег осекся, глядя на дочь. — Ты с матерью заодно?
— А ты думал, я буду на твоей стороне после всего? — Маша смотрела на отца с нескрываемым презрением. — Забирай свои вещи и уходи. Честно? Видеть тебя больше не хочу.
Олег словно сдулся. Постоял несколько секунд, глядя в пустоту, затем медленно вышел из комнаты. Через пятнадцать минут он вернулся с двумя наспех собранными сумками.
— Ключи, — протянула руку Нина.
— Что?
— Ключи от квартиры. Отдай.
Олег молча выложил связку на тумбочку.
— Остальное заберешь потом, когда договоримся о времени, — сказала Нина. — И предупреждаю сразу — я не буду играть в благородство. Или мы разводимся на моих условиях, или это будет очень долгий и грязный процесс.
— Не думал, что ты такая, — покачал головой Олег.
— А какая? — усмехнулась Нина. — Безропотная овца? Это осталось в прошлом. Ты сам всё разрушил, Олег. Теперь живи с последствиями.
Антонина Петровна, молча наблюдавшая за этой сценой, вдруг шагнула вперед:
— Ты еще пожалеешь об этом, Нина. Ты останешься одна, никому не нужная, и будешь кусать локти.
— Антонина Петровна, — Нина посмотрела на нее почти с жалостью, — я лучше буду одна, чем с человеком, который меня не уважает. И знаете, что? — она улыбнулась. — Я ведь даже благодарна вам.
— За что это? — поперхнулась свекровь.
— За науку. Вы показали мне, какой не должна быть женщина — унижающейся, оправдывающей предательство, живущей чужими интересами. Я никогда такой не стану. И Маша — тоже.
Маша молча кивнула, становясь рядом с матерью.
— Идем, мама, — Олег взял свекровь за руку. — Нам здесь больше нечего делать.
Когда за ними закрылась дверь, Нина подошла и дважды повернула ключ в замке. Затем прислонилась к двери и медленно выдохнула.
— Ты как? — тихо спросила Маша.
— Устала, — честно призналась Нина. — Но знаешь… впервые за долгое время я чувствую себя свободной.
— А что будет дальше? — Маша присела на край тумбочки.
— Дальше? — Нина слабо улыбнулась. — Дальше будет тяжело. Очень тяжело. Развод, суды, дележка имущества. Но мы справимся.
— Ты правда вызвала бы полицию?
— Без колебаний, — кивнула Нина. — Хватит играть по чужим правилам.
Маша задумчиво покачала головой:
— Знаешь, ты сейчас выглядишь совсем другой. Сильной.
— Я всегда была сильной, — Нина оттолкнулась от двери. — Просто забыла об этом.
Она подошла к окну и распахнула его настежь. В квартиру ворвался прохладный осенний воздух, принося с собой запах дождя и опавших листьев. Пахло свободой и новым началом. Нина глубоко вдохнула, наполняя легкие свежестью, и впервые за долгое время почувствовала себя по-настоящему живой.
