Алиса толкнула дверь плечом, войдя в квартиру. Куртку сбросила прямо на кресло, ботинки стащила у порога, даже не нагибаясь. В коридоре темно, но включать свет не хотелось.
Она знала, что её ждёт.
Кухня встретила её ровно так же, как и каждый вечер, пустыми тарелками в раковине, непонятными разводами на столе, двумя кастрюлями на плите, в которых уже неделю никто не заглядывал. Артём сидел там же, где она его оставила утром, – за кухонным столом, уткнувшись в телефон. Свет экрана отражался в его глазах, и какое-то время он даже не обратил на неё внимания.
Алиса сделала шаг к холодильнику, открыла его. На полке сиротливо лежал кусок сыра, засохший лимон и банка майонеза. Хлеб, купленный ещё три дня назад, валялся рядом. Её зарплата только через три дня, а продуктов – вот.
Она постояла перед открытым холодильником немного дольше, чем нужно, будто надеясь, что, если приглядеться, на полках появится что-то съедобное. Потом закрыла дверцу и, не говоря ни слова, подошла к шкафчику, достала несвежий хлеб.
— Что, опять бутерброды? – раздался голос из-за стола, ленивый, недовольный.
Алиса не ответила. Нарезала хлеб, намазала тонким слоем паштет и молча поставила тарелку перед ним.
Артём поднял взгляд.
— Ты вообще когда-нибудь нормально готовишь?
Она выдохнула.
— Продуктов нет.
Он нахмурился, как будто услышал что-то совсем чуждое, непонятное.
— Магазины закрыты, что ли?
Алиса повернулась, оперлась ладонями о край стола, посмотрела прямо на него.
— А на что покупать?
Артём отложил телефон, посмотрел на неё, моргнул.
— Ты же женщина, тебе положено заботиться о доме. О муже. Готовить, делать так, чтобы мне было комфортно.
Секунда тишины.
Она не знала, почему именно сейчас это задело её так сильно. Может быть, потому что последние месяцы она приходила домой позже обычного, задерживаясь на подработке. Может быть, потому что именно сегодня, после четырнадцати часов на ногах, она впервые за долгое время позволила себе задуматься, а почему, собственно, так?
Почему он может сидеть тут целыми днями, а она, приходя домой, должна ещё готовить ему ужин?
В памяти всплыл вечер два года назад – их переезд в эту квартиру. Они сидели на полу, ели пиццу, смеялись. Артём тогда обнимал её, говорил, что они вместе смогут всё.
Сейчас он даже не смотрел на неё.
Она провела взглядом по кухне. Стол, за которым они столько раз сидели, обсуждая планы на будущее. Холодильник, к которому она подходила каждый вечер с надеждой, что в нём будет хоть что-то.
Словно видя всё это впервые, Алиса вдруг поняла, её больше ничего не держит.
Она разжала пальцы.
— Раз так, приготовь себе сам, – сказала она спокойно.
Артём моргнул.
— Ты чего?
Она молча сняла фартук, который по привычке повязала, зайдя на кухню, и бросила его на спинку стула. Потом вышла в коридор, схватила куртку, достала из кармана телефон.
— Куда ты?
— В другое место.
Она захлопнула дверь и спустилась вниз, не оглядываясь.
В подъезде было прохладно, пахло старым бетоном и сыростью. Алиса быстро спускалась по лестнице, ступая так, чтобы каблуки ботинок не стучали слишком громко. У соседской двери раздался щелчок замка, открылась узкая щель, и оттуда выглянула бабка с первого этажа. Алиса почувствовала на себе её цепкий взгляд, полный любопытства. Она шагнула быстрее, выскользнула за дверь, даже не обернувшись.
На улице моросил мелкий дождь, серое небо висело низко, давящее, будто готовое обрушиться прямо на плечи. Алиса вдохнула полной грудью, чувствуя, как холодный воздух обжигает лёгкие, и пошла вперёд, сама не зная, куда. Просто нужно было уйти.
Прошла вдоль длинного ряда старых гаражей, свернула за угол дома, оказалась в сквере. Там, на одной из скамеек, сидела женщина с ребёнком, нестарый мужчина задумчиво курил возле автомата с водой. Всё это — чужие заботы, чужие проблемы. Алиса даже почувствовала какое-то странное облегчение от того, что никто не смотрит на неё, не задаёт вопросов, не требует объяснений.
Она дошла до трамвайной остановки, постояла немного, глядя на пыльные рельсы, но потом развернулась и пошла дальше. Ей не хотелось возвращаться домой. Ей некуда было идти.
Мелькнула мысль о Лере.
Её подруга работала в кафе на углу улицы, маленьком и уютном, с низкими потолками и длинной стойкой у окна. Туда Алиса заходила пару раз, чтобы просто спрятаться от мыслей. Там всегда пахло чем-то свежим, словно жизнь там текла иначе, без этих кухонь, без раковин, забитых грязными тарелками, без ленивых мужей, которым “положено”.
Она свернула и, уже не раздумывая, пошла к знакомому месту.
Дверь кафе открылась с лёгким звоном. Внутри было тепло, свет падал мягко, стеклянные стены отражали улицу. За стойкой стояла Лера, завязывая тёмные волосы в небрежный узел, её рука привычно держала салфетку, которой она протирала стол.
Лера сразу заметила её.
— Алиска? – в голосе было удивление. – Ты чего так поздно?
Алиса только пожала плечами и подошла ближе.
— Можно просто посидеть?
Лера кивнула, жестом показывая на пустой столик у стены.
— Конечно. Чего-то хочешь?
— Нет. Мне просто нужно…
Она не знала, как договорить. Просто нужно было это место, где никто не посмотрит осуждающе, не спросит, где ужин.
Лера пристально на неё посмотрела, потом кивнула самой себе.
— Давай я сейчас закончу и подсяду к тебе, ладно?
Алиса кивнула.
Она села, вытянула руки на столе, посмотрела в окно. Там по мокрому асфальту шли люди, кто-то спешил, кто-то медленно вёл ребёнка за руку. Машины останавливались на светофоре, люди перебегали дорогу. Никому не было до неё дела.
Спустя несколько минут Лера села напротив, перекинула полотенце через плечо и сложила руки на груди.
— Артём?
Алиса усмехнулась.
— А кто же ещё?
Лера покачала головой.
— Опять «Алиса, ты же женщина, готовь мне еду»?
— Именно.
— Слушай, я уже сто раз тебе говорила, что ты не должна так жить. Он ведь даже не работает, да?
Алиса покачала головой.
— Ты знаешь, что я тебя очень люблю, но, Алиска, ты же понимаешь, что это ненормально?
— Понимаю.
Лера немного прищурилась.
— И что ты собираешься делать?
Алиса посмотрела на неё.
— Я не знаю.
Она на самом деле не знала. Ей некуда идти. Никаких запасных вариантов, никаких планов. Только один чемодан, который, возможно, стоило бы уже собрать.
Лера вдруг встала, подошла к стойке, что-то сказала парню, который мыл стаканы, а потом снова вернулась.
— Слушай, ты пока можешь пожить у меня. У меня маленькая квартира, но, если честно, я всё равно её не использую, только ночую там. Будет даже веселее.
Алиса замерла.
— Лер, я…
— Никаких «я не могу». Ты можешь. Ты можешь хоть неделю просто пожить, ничего не решая, ничего не придумывая. Я тебе не Артём, ничего от тебя не требую.
Алиса посмотрела на подругу. Лера, у которой всё было просто, если что-то идёт не так – исправляй. Если кто-то делает тебе плохо – уходи.
— Давай так, – сказала Лера, – ты просто поспишь в нормальной кровати, а не рядом с этим балластом, а потом уже решишь, чего хочешь. Окей?
Алиса выдохнула.
— Окей.
Лера улыбнулась.
— Всё, вот и договорились.
Алиса ещё немного посидела, глядя в окно. Дождь усилился, капли стекали по стеклу. Где-то там, на другом конце города, в пустой кухне сидел Артём, смотрел в телефон и, наверное, думал, что она скоро вернётся.
Алиса открыла глаза, когда за окном уже светлело. Постель под ней была чужая, но мягкая, пахла свежестью и чем-то приятным, нейтральным, будто домом, в котором не висят тяжёлые обязательства. Лера, кажется, не закрыла балкон, потому что лёгкий ветер касался штор, чуть шевелил их, наполняя комнату движением.
Она не помнила, когда в последний раз просыпалась вот так – без крика в голове, без мгновенной тревоги о том, что ещё надо успеть, приготовить, сделать. Она даже немного испугалась этой пустоты, словно её привычная жизнь просто стёрлась, и теперь нужно придумать новую.
Артём.
Она не сразу вспомнила о нём, а когда вспомнила, удивилась. Её больше не охватывало привычное чувство вины. Ни капли сожаления, ни паники, что он сейчас сидит один и ждёт, что она вернётся, как всегда.
Алиса перевернулась на бок, потянулась. Кровать была большая, и в ней не приходилось сжиматься, прижимаясь к краю, когда кто-то раскидывался на всю ширину, не думая, удобно ли другому.
Спустя час она вышла из комнаты. Лера уже ушла на работу, оставив записку «Если вдруг передумаешь – ключ оставь под ковриком, но ты же не передумаешь?»
Алиса усмехнулась и сложила записку в карман.
Она спустилась вниз, вышла на улицу. Оказалось, что осень почти кончилась, а она этого не заметила. Листья, которые ещё недавно были ярко-жёлтыми, теперь лежали на земле серо-коричневыми мокрыми комками. Люди на улицах уже носили тёплые куртки, а в воздухе пахло не только дождём, но и чем-то предзимним, холодным.
До её квартиры было десять минут пешком.
Когда она вошла в подъезд, всё было таким же. Всё те же запахи, всё та же соседка из-за двери, всё тот же тёмный коридор.
Она открыла дверь своим ключом.
Артём сидел на том же месте – на кухне, за столом. Всё выглядело так, будто прошли не сутки, а десять минут.
Он повернулся.
— Ну, наконец-то.
Алиса смотрела на него, пытаясь осознать, что вообще чувствует.
— Ты где была? – спросил он, даже не встав.
— Не дома.
Он закатил глаза.
— Господи, Алиса, опять твои драмы? Я ждал тебя весь вечер. Тебя вообще не волновало, что я остался тут один?
Она смотрела на него долго.
— А тебя волновало, что я каждый вечер остаюсь одна в этом доме?
Он даже не сразу понял вопрос.
— Ты о чём вообще?
Она прошла в спальню, достала чемодан, начала быстро, без лишних движений, складывать вещи.
— Алиса! – он уже повышал голос. – Ты что, серьёзно?!
— Да.
— Ты просто устала, тебе надо успокоиться.
Она застегнула молнию на чемодане.
— Нет, Артём. Я устала два года назад. Сейчас я просто ухожу.
Он привстал, схватил её за руку.
— Алиса, подожди, ну зачем? Всё же нормально! Просто у тебя сейчас такой период, ты устанешь и вернёшься.
Она повернулась.
— Никакого периода. Просто я поняла, что мне не надо так жить.
— И куда ты пойдёшь?
— Куда угодно, лишь бы не сюда.
Она выдернула руку. Он смотрел на неё с тем самым выражением, которое было у него всегда, когда она пыталась что-то объяснить. Полное непонимание.
Она вытащила ключи, положила их на стол и развернулась.
— Ну и катись, – услышала она ему вслед. – Без меня пропадёшь.
Когда дверь за её спиной закрылась, ничего не произошло. Ни громких шагов за ней, ни попыток вернуть её назад, ни отчаянных слов, которые могли бы хоть как-то поколебать её решение. Только тишина. Такая же, какая была все те вечера, когда она приходила домой после работы и слышала только звук работающего телевизора и Артёма, листающего телефон.
Алиса вышла на улицу, вдохнула влажный осенний воздух и пошла вперёд, не оглядываясь. Дождя не было, но небо висело низко, тяжёлое, словно вот-вот рухнет.
Лера ждала её у двери кафе, скрестив руки на груди.
— Я так и знала, – сказала она, едва Алиса подошла ближе.
— Что знала?
— Что ты не передумаешь.
Алиса кивнула, не зная, что сказать.
— Ну что, куда теперь?
— Пока к тебе. А дальше – не знаю.
Лера посторонилась, пропуская её внутрь.
— Ты можешь хоть месяц у меня жить, мне всё равно. Главное, не смотри на меня ночью, а то я пугаюсь.
Алиса улыбнулась.
Они зашли в кафе. Запах свежеиспечённого хлеба и тёплого воздуха окутал её, будто впуская в какую-то иную реальность, где она уже не та женщина, которая когда-то боялась уйти.
— Знаешь, – сказала Лера, опускаясь на стул напротив, – ты можешь здесь работать.
Алиса замерла.
— Где?
— Здесь. В кафе. На кухне. У тебя же получается готовить, верно?
Алиса усмехнулась.
— Какое совпадение. Я только что отказалась готовить для одного человека, а теперь ты предлагаешь мне кормить десятки незнакомцев.
Лера наклонилась вперёд.
— Разница в том, что эти люди будут платить за твою работу, а не ныть, что ты им что-то должна.
Алиса задумалась.
— И кто же меня возьмёт без опыта?
— Хозяин кафе, который должен мне денег.
— Ты просто чудо.
Лера пожала плечами.
— Просто хороший менеджмент.
Алиса посмотрела в окно. На улице мелькали прохожие, машины притормаживали перед пешеходным переходом. Мир шёл дальше, не оглядываясь, и ей вдруг захотелось тоже двигаться вперёд.
— Ладно, – сказала она. – Покажи мне, где тут фартук.
Прошло три недели.
Алиса работала на кухне, научилась быстро шинковать овощи, обжаривать мясо до идеальной корочки и не обжигать пальцы об горячие кастрюли. Она вставала рано, приходила домой поздно, уставала так, что едва доползала до кровати.
Но впервые за долгое время это была приятная усталость.
Она больше не слышала возмущённого голоса за своей спиной, не мыла тарелки за человеком, который считал, что это её обязанность.
