Валентина Сергеевна придирчиво осмотрела банки с огурцами, выставленные в рядок в шкафчике на кухне городской квартиры. Маринады удались на славу – как и всегда. Летом она закрыла двадцать банок урожая со своего участка, теперь хватит до следующего сезона.
«Вот Мишенька с Наташей придут, угощу», – подумала она, но тут же поморщилась, вспомнив последний разговор с сыном.
– Мам, ну, сколько можно? – говорил Михаил неделю назад. – Мы с Наташей уже второй год снимаем квартиру, большую половину зарплаты отдаём. А у тебя пустует трёхкомнатная!
– Не пустует, я там живу вообще-то, – возмутилась тогда Валентина Сергеевна. – Да, летом я на даче, но зимой мне нужна моя квартира.
– Тебе одной нужна трёшка? – В голосе сына звучала горечь. – Мам, мы могли бы жить вместе. Или ты могла бы перебраться в свой дом насовсем, а квартиру отдать нам…
– Ещё чего! В доме зимой холодно, печку топить надо. И потом, это же город – тут и поликлиника рядом, и магазины.
Дальше мужчина разговаривать не хотел, поспешно сослался на дела и закончил разговор. Валентина Сергеевна только вздохнула и пошла досматривать свой сериал по телевизору.
***
Телефон зазвонил неожиданно, прервав размышления женщины, когда она возилась на кухне, готовя обед. На экране высветилось «Мишенька».
– Алло, сынок!
– Мам, привет. – Голос у Михаила был какой-то странный. – Я звоню сказать… В общем, я уезжаю на вахту.
– Куда? – Валентина Сергеевна опустилась на стул.
– В Норильск. На год контракт.
– А как же… А Наташа?
– Наташа переезжает к родителям. Мы не можем больше платить за съём квартиры. Цены выросли, хозяин ещё на десять тысяч поднял оплату…
В трубке повисла тяжёлая тишина.
– Сынок, может…
– Нет, мам. Ничего не предлагай. Я всё решил.
– Но мы могли бы…
– Могли бы что? – В голосе сына появилась сталь. – Жить втроём? Или ждать, пока ты соизволишь пустить нас в пустующую летом квартиру? Знаешь, я устал просить.
Валентина Сергеевна почувствовала, как предательски защипало в глазах.
– Миша, но ты же понимаешь. Это моя квартира, я в ней тридцать лет прожила.
– Понимаю, мам. Всё понимаю. Ты не хочешь менять свою жизнь – это твоё право. Но и я больше не могу так. Наташа вторую беременность потеряла от переживаний.
– Что?! – ахнула Валентина Сергеевна. – Почему я не знала?
– А зачем тебе знать? – горько усмехнулся сын. – Ты же занята – то огурцы маринуешь, то с соседками по подъезду чаи гоняешь. Когда тебе до наших проблем?
– Миша, не говори так, — расстроилась женщина.
– Ладно, мам. Я позвонил предупредить, что уезжаю. Через неделю улетаю.
– Сынок, давай встретимся! Поговорим.
– Не надо, мам. Поздно уже разговаривать.
В трубке раздались короткие гудки.
Валентина Сергеевна сидела в оцепенении, глядя на шкаф со злополучными банками. Потом медленно встала и подошла к серванту. За стеклом стояли фотографии: вот маленький Мишенька делает первые шаги, вот он идёт в первый класс, вот его выпускной…
Свадебное фото стояло отдельно. Наташа в белом платье улыбается так счастливо, Миша обнимает её за плечи. А она, Валентина Сергеевна, стоит рядом с таким видом, будто лимон проглотила.
– Господи, какая же я дура, – прошептала женщина.
Вечером она позвонила подруге Зинаиде.
– Зин, представляешь – Мишка на вахту уезжает. В Норильск.
– Да ты что! – удивилась подруга. – А чего вдруг?
– Говорит, денег не хватает. Квартиру снимают, дорого…
– Валь, – осторожно начала Зинаида, – а может, правда, пустила бы их к себе в квартиру? Ты же всё равно летом на даче живёшь…
– И ты туда же! – вспылила Валентина Сергеевна. – А мне где жить прикажешь?
– Так у тебя дом хороший, утеплённый. Печка есть…
– Зина, мне шестьдесят два года. Какие дрова? Какая печка?
– А мой Витька в семьдесят пять дрова колет – и ничего. Зато внуки рядом, правнуки бегают.
Валентина Сергеевна положила трубку. Настроение было хуже некуда.
Ночью она не спала – всё ворочалась, думала. Вспоминала, как Наташа первый раз пришла к ним в гости – робкая, с пирогом собственного приготовления. Как старалась понравиться будущей свекрови, как спрашивала рецепты, как помогала с уборкой.
А она, свекровь, всё придиралась: и пирог недопечён, и пыль не везде вытерла, и одевается не так. А потом ещё и квартирный вопрос.
Утром Валентина Сергеевна поехала к невестке. Наташины родители жили в соседнем районе, в панельной девятиэтажке.
– Здравствуйте, Валентина Сергеевна, – холодно поздоровалась Наташа, открыв дверь. – Миши нет, он на работе.
– Я к тебе пришла, – выдохнула свекровь. – Поговорить надо.
В маленькой кухне пахло ванильными булочками. Наташа молча поставила чайник.
– Я вот что подумала, – начала Валентина Сергеевна. – Может, мне и правда в доме перезимовать? Там газовое отопление провели в прошлом году, не так уж сложно будет.
Наташа замерла с чашкой в руках.
– Вы это серьёзно?
– Вполне. – Валентина Сергеевна расправила плечи. – Только помощь ваша нужна будет – окна утеплить, может, ещё что-то.
– Валентина Сергеевна, – Наташа поставила чашку и внимательно посмотрела на свекровь. – А вы не из жалости сейчас это предлагаете?
– Из жалости? – переспросила та. – Нет, доченька. Из стыда.
Наташа моргнула – кажется, слово «доченька» она от свекрови слышала впервые.
– Стыдно мне, – продолжала Валентина Сергеевна. – Сын на край света уезжает, невестка мается, а я со своими огурцами-помидорами…
– Вкусные у вас огурцы, Валентина Сергеевна, – вдруг улыбнулась Наташа. – Я всё хотела рецепт спросить, да боялась.
– Меня-то? Боялась? – улыбнулась женщина.
– Ну а как же! Вы же такая… строгая.
– Была строгая, – вздохнула Валентина Сергеевна. – А теперь вот поумнела. Поздно только.
– Почему поздно? – Наташа встала и достала из духовки противень с булочками. – Вот, только испеклись. Давайте пробовать.
***
Вечером Наташа с Валентиной Сергеевной вместе встречали Мишу с работы. Он вошёл в квартиру и застыл на пороге:
– Мам? Ты что тут делаешь?
– Булочки ем, – просто ответила Валентина Сергеевна. – Наташины. И тебе советую – пальчики оближешь.
– Не понял…
– А что тут понимать? – Валентина Сергеевна встала. – Значит так, сын. Никуда ты не едешь. Квартира моя – теперь ваша. А я в доме буду жить.
– Мам, ты что? – Михаил растерянно переводил взгляд с матери на жену. – Как в доме? А зимой?
– А что зимой? Газовое отопление есть, руки-ноги пока работают. Дров, правда, надо будет заготовить – для бани и на всякий случай.
– Я завтра же займусь! – оживился Михаил.
– Вот и хорошо. – Валентина Сергеевна улыбнулась. – А по выходным будете ко мне приезжать. Наташа обещала помочь теплицу новую поставить весной. И рассаду заготовит.
Михаил обнял мать:
– Спасибо, мам.
– Не за что, сынок. Это мне у вас прощения просить надо. И у тебя, Наташенька, особенно.
– Да ладно вам, – смутилась невестка. – Давайте чай пить. И рецепт огурцов запишу, наконец, — засмеялась девушка.
Через месяц Валентина Сергеевна уже вовсю хозяйничала в своём доме. Оказалось, что зимняя жизнь за городом имеет свою прелесть: тишина, чистый воздух, снег скрипит под ногами. А главное – каждые выходные приезжают дети, помогают по хозяйству, привозят гостинцы.
А недавно Наташа сообщила, что ждёт ребёнка. И почему-то первой об этом узнала не её мама, а свекровь.
Валентина Сергеевна смотрела в окно на падающий снег и думала, что иногда стоит переступить через свою гордость и привычки, чтобы не потерять самое главное. И что банки с огурцами, как выяснилось, прекрасно хранятся и в деревенском погребе.
