— Жена, конечно, Андрею досталась — мама не горюй! — рассказывала Анна Петровна подруге. — Полгода не провстречались, она уже тест на беременность предъявляет. И требует регистрации брака, можешь себе представить?
— Да уж, — протянула Марина Львовна. — Молодежь нынче пошла ушлая. Но я могу ее понять, Ань. Андрей у тебя парень видный, перспективный, с хорошим образованием. Почему бы не захапать себе такого в супруги?
Анна Петровна качнула головой, тяжело вздохнула, помешала ложечкой свой латте. Они с Мариной сидели в их любимой кофейне — тихом, спокойном местечке с уютной атмосферой и великолепной выпечкой.
Встречались они не так часто, как хотелось бы: у обеих семьи, работа, хлопоты, поэтому каждый поход в кофейню был маленьким праздником. Анна Петровна задумчиво смотрела прямо перед собой, чуть покачивая ногой под столом. Будущая невестка — Ольга — ей не нравилась, вызывала какое-то острое чувство отторжения и брезгливости. А вот сын от невесты был просто без ума, чуть слюни не текли. Таким тюфяком сделался, что смотреть тошно. Что бы Ольга ни сказала — все делает, бегает за ней на задних лапках, как собачонка какая, в глаза преданно заглядывает. Не поговоришь с ним теперь нормально, всё к Ольге сводит: Оленька то, Оленька се… Тьфу!
— А с другой стороны, не мне же с ней жить, — вынырнула из мыслей Анна. — Если Андрей ее выбрал, значит, что-то в ней есть.
— Тоже верно. Но иногда, конечно, стоит поберечь детей от ошибок.
— На ошибках учатся… А знаешь, что? Не буду я им мешать. Слова не скажу. Пусть сами разбираются, чай, не маленькие уже.
На улице с самого утра зарядил холодный осенний дождик. Мелкие капли барабанили по стеклу, стекали вниз неровными ручейками. За окном кофейни шумело оживленное шоссе, по тротуарам спешили пешеходы под разноцветными куполами зонтов. Хмурое небо низко нависало над продрогшим, мокрым городом.
— А вдруг она его приворожила? — с веселой искоркой в глазах предположила Марина.
Анна Петровна засмеялась.
— Ну да, только эта версия и остается.
* * *
Своего решения не лезть в отношения сына Анна Петровна придерживалась строго: даже мыслей своих вслух не высказывала, относилась к Ольге — или, во всяком случае, старалась — спокойно, без лишних эмоций. А вот Ольга постоянно пыталась ее зацепить, и Анна Петровна не могла этого не замечать. Либо же будущая невестка была обладательницей низкого интеллекта; к этому варианту Анна Петровна склонялась больше.
— Я хочу красивую свадьбу, — поглаживая себя по еще плоскому животу, мечтательно улыбалась Ольга. — Чтобы как у людей.
— А как у людей?
— Ну, чтобы лимузин, платье белое… дорогое. Из дорого салона, а не абы что. И ресторан обязательно.
— С тамадой? — зачем-то уточнила Анна Петровна.
Ольга вскинула на нее удивленные глаза.
— Конечно. И море цветов.
Они сидели в залитой мягким полумраком гостиной. Тихонько бормотал телевизор, на низком журнальном столике исходил ароматным паром фарфоровый чайник со свежезаваренным фруктово-ягодным чаем. Андрей удобно устроился в кресле с телефоном и, казалось, совсем не слушал беседу матери и невесты. Анна Петровна удивлялась, время от времени искоса поглядывая на сына: неужели ему все равно?
— Оля, а ты не думала, сколько будет стоить такая свадьба? — осторожно спросила она. — Мне кажется, это неоправданно дорого.
— Почему неоправданно? Очень даже оправданно. Память на всю жизнь останется.
— Если вы с Андреем на эти деньги поедете в свадебное путешествие, тоже память останется. А кормить кучу народу за свой счет — сомнительное удовольствие. Да и потом, у вас разве есть деньги на дорогую свадьбу?
Вопрос повис в воздухе. Андрей на секунду оторвался от телефона, быстро глянул на мать, потом на невесту. Ольга спокойно взяла чашечку с блюдцем, сделала маленький глоток, зажмурив от удовольствия глаза.
— Чай у вас очень вкусный, — похвалила и, чуть помявшись, спросила: — А вы нам разве со свадьбой не поможете? Андрюша говорил, что у вас дача есть, на которую никто не ездит, и что можно было бы ее продать.
Анна Петровна в изумлении уставилась на нее.
— Продать дачу? Нет.
— То есть, вы не хотите, чтобы у вашего сына была нормальная свадьба? — сощурилась Ольга. — Просто придем в ЗАГС, распишемся тихо и… и все?
Анна Петровна аккуратно поставила чашку на блюдце, нарочито спокойно, с преувеличенной аккуратностью поправила, чтобы стояла ровно.
— Ну, во-первых, мой сын уже взрослый, и если он хочет, как вы, Оленька, выразились, нормальную свадьбу, то пусть на нее сам и заработает. Продавать имущество я не обязана. А во-вторых, ваша идея мне кажется откровенно глупой. Я, конечно, переубеждать вас не стану, потому что только вам решать, каким будет этот день, но… — она пристально посмотрела на Ольгу. — Вы не думаете, что устраивать торжество с белым платьем и лимузином несколько неловко? В вашем-то положении.
— А что вы имеете против моего положения? — воскликнула Ольга. — Я, между прочим, жду вашего будущего внука!
Анна Петровна подняла вверх обе руки.
— Ничего не имею против. И, как уже говорила, лезть в ваши решения не стану. Но и дачу, чтобы ее проели и пропили какие-то малознакомые мне люди, не продам.
— А-а, — протянула Ольга и встала, — понятно все с вами. Значит, ничем не поможете?
— Ну почему же, помогу. Подарю вам хорошую сумму денег на свадьбу.
— Ясно.
Донельзя оскорбленная, она высоко вскинула подбородок и направилась в прихожую. Андрей вскочил, бросился следом. О чем они говорили — Анна Петровна не слышала, да и не прислушивалась.
Через минуту громко хлопнула входная дверь. Андрей вернулся в гостиную, снова опустился в кресло, сцепив перед собой руки. Выглядел он растерянным и огорченным.
— Мам, ну тебе ведь эта дача не особо-то и нужна. Стоит пустая круглый год. Зачем она?
— Андрей, хватит, — решительно прервала его Анна Петровна. — Я твоей Оле ничем не обязана. Если она хочет свадьбу, пусть ее родственники и помогают.
— Ты же знаешь, она из деревни, — вскинулся Андрей. — Откуда у них такие деньги?
— А у нас откуда такие деньги? Мы что, миллионеры?
Андрей не ответил. Встал, сделал круг по комнате, несколько раз собирался было что-то сказать, но умолкал на полуслове. Анна Петровна тоже молчала. Свое она уже сказала, и добавить к этому было нечего.
Андрея вдруг прорвало. Лицо его раскраснелось, челюсти крепко сжались.
— Мам, ну вот у тебя и накопления солидные есть, и квартира, и дача, и машина! А ты уперлась рогом, не хочешь единственному сыну помочь. Тратишься на косметологов, знаю, какие прорвы денег отдаешь, а на свадьбу нам выделить жалко!
Анна Петровна молча смотрела на него. Он говорил как будто не своими словами, высказывал чужие мысли — раньше затраты матери на косметологов его не волновали. Во всяком случае, он никогда не был ими так возмущен, как сейчас. И Анна Петровна прекрасно понимала, кто взрастил в его голове подобные мысли. Может, права была Марина, когда говорила, что детей нужно беречь от ошибок?
— Зачем тебе вообще эти косметологи, в твоем-то возрасте? — пошел в разнос Андрей. — Кого ты очаровывать собралась? Их можно было бы потратить на что-то более полезное.
— Зачем косметологи? — задумчиво повторила Анна Петровна. — И правда. В моем-то возрасте уже пора о земле думать и смотреть в сторону кладбища. Да?
Андрей смутился, отвел взгляд.
— Нет, конечно, но… и прихорашивания эти уже не нужны.
— Отлично! Буду одеваться в самых дешевых магазинах, питаться не пойми, чем, в парикмахерскую и салоны ходить не буду. И очень скоро превращусь в Бабу Ягу. И тебе будет стыдно со мной на людях показаться. Зато Оля получит шикарную свадьбу! —сощурилась, продолжила язвительно: — Пока живота нет, но свадьба будет через несколько месяцев — она же из-за живота даже к столу нормально сесть не сможет на банкете! Кто вообще с пузом белое платье надевает? Белый цвет — это символ чистоты и невинности!
Андрей раздраженно повел плечом, отвернулся. Продолжать разговор он явно был не намерен — ушел в другую комнату, но через десять минут вернулся, обрушился на Анну Петровну с гневным:
— А когда внук родится, ты тоже ничем помогать не будешь?
— Андрей, ты уже взрослый человек, — мягко ответила Анна Петровна. — Если ты смог сделать ребенка, то сможешь и позаботиться о нем. Помогать я, конечно, буду, не чужие. Но помни, что помощь — дело сугубо добровольное. Как милостыня.
— Угу, понятно, — вызверился Андрей. — Значит, нам твоя милостыня не нужна!
* * *
Свадьбу Ольга с Андреем сыграли через месяц. Откуда взяли деньги — Анна Петровна не знала, но подозревала, что взяли кредит. Про себя мысленно костерила сына на все лады: ну разве можно так неразумно обращаться с деньгами? Разве так она его воспитывала? Ольга плохо на него влияет, не иначе. До нее Андрей таким взбалмошным и сумасбродным не был.
Пригласительного Анне Петровне никто не прислал, а идти неприглашенной она не захотела, осталась дома. В гости пришла Марина Львовна, и они пили кофе из турки, закусывая конфетами из горького шоколада, и удрученно молчали. Говорить ни о чем не хотелось.
— Неужели даже не позвонит? — тихо спросила саму себя Анна Петровна. — Даже СМС не напишет?
Марина Львовна с горечью в глазах посмотрела на нее, но ничего не сказала, только погладила по плечу.
На связь Андрей вышел только через два месяца. Говорил на какие-то отвлечённые темы, будто Ольги вовсе не было в его жизни, а Анна Петровна со жгучей болью в сердце слушала его голос — такой родной, такой любимый голос.
— Мам, у меня тут, в общем… — резко перешел к цели звонка Андрей. — Проблема небольшая, нужен твой совет.
— Я слушаю тебя, — как можно спокойнее отозвалась Анна Петровна и почувствовала, как дрогнуло сердце. Значит, еще нужна она сыну, раз звонит с вопросом о ее мнении.
— В общем, мне кажется, что Оля не от меня беременна.
— Что? — переспросила, подумав, что ослышалась.
— Мне кажется, что у Оли был… или даже есть другой. Я у нее переписку нашел. Далеко не дружескую. Можно как-то провести ДНК-тест до рождения ребенка?
Анна Петровна была ошарашена, совершенно сбита с толку.
— Наверное, можно, я не знаю. Тебе нужно прямо туда обращаться, где их проводят.
— Обращусь, — пробормотал Андрей.
— Ты мне скажи, у тебя есть какие-то веские доказательства для таких серьезных заявлений?
— Очень веские. Говорю же, нашел переписку. Случайно. Оля об этом не знает.
Анна Петровна думала о рассказе сына до глубокой ночи. Часы уже показывали четыре утра, когда ее наконец-то сморил сон — глубокий, без сновидений, похожий на черную бездонную пропасть. Беспокойство за сына заставляло трепетать сердце.
* * *
Оля, узнав о намерении Андрея проверить свое отцовство, принялась яростно протестовать. Давила на жалость, на чувство вины, на достоинство, заявляла, что муж и жена должны полностью и безоговорочно доверять друг другу, а не устраивать проверки. Андрей все ее истерики пропускал мимо ушей и уверенно настаивал на своем.
Но Ольга упиралась до последнего, и тест провели уже после рождения ребенка. Анна Петровна с тревогой ждала звонка от Андрея, но телефон все молчал и молчал. Тогда она позвонила сама.
— Ну что там?
— Ничего.
— Как понять? Ты отец? Или нет?
— Или нет.
— А кто отец?
— Я не знаю. Мы с Олей разводимся. Не думал, что она может так обойтись со мной. Я ей доверял. Я ее любил.
— Я тебе очень сочувствую, сынок, — выдохнула в трубку Анна Петровна.
Где-то в глубине души зарождалась радость, и почему-то ей было из-за этого стыдно. У ее единственного сына трагедия — а ей почему-то радостно. Разве так можно? Разве это нормально? Уголки губ приподнялись в невольной улыбке. Пусть эта реакция и неправильная, может быть, даже стыдная — но она настоящая, искренняя. Да, Анна Петровна радовалась. Радовалась тому, что в их с Андреем жизни больше не будет наглой, бесцеремонной Оленьки, посмевшей так низко и недостойно поступить.
Пройдет время, эмоции сгладятся, остынут, и Андрей все забудет. Всему свое время. А найти жену он еще успеет, Анна Петровна была целиком и полностью в этом уверена. Причем жену хорошую — уж она-то постарается за этим проследить.
