Звонок в дверь прозвенел ровно в тот момент, когда Вика сняла с себя последний предмет одежды и приготовилась нырнуть в ванну, наполненную горячей водой и пеной с ароматом лаванды. Она замерла, прислушалась. Может, показалось? Нет, звонок повторился — настойчивый, длинный. Так звонят только уверенные в своём праве потревожить хозяев люди.
— Да чтоб тебя, — прошипела Вика, натягивая халат и оставляя мокрые следы на полу.
Глазок показал статную женщину в элегантном пальто песочного цвета и шляпке, которую, казалось, носили только в старых советских фильмах. Вика закрыла глаза, сделала глубокий вдох и распахнула дверь.
— Ольга Петровна! Какой сюрприз, — улыбка Вики напоминала оскал.
— Викуля, милая! — Ольга Петровна, не дожидаясь приглашения, шагнула в прихожую, обдав невестку облаком дорогих духов. — Я проездом, решила заглянуть. Андрюша дома?
Не дожидаясь ответа, она прошла в квартиру, по-хозяйски осматриваясь.
— Нет, он в командировке, — Вика поправила халат, остро ощущая свою неуместность в собственном доме. — Вернётся через три дня.
— Как жаль! А я как раз привезла ему домашнего варенья и тех пирожков, которые он так любит.
Ольга Петровна поставила объёмную сумку на тумбочку и начала расстёгивать пальто, всем своим видом демонстрируя намерение остаться.
— Вы… остановитесь у нас? — осторожно спросила Вика, чувствуя, как вода с волос затекает за воротник халата.
— А где же ещё? Не в гостинице же! — Ольга Петровна рассмеялась, словно услышала нелепую шутку. — Я только на пару дней, дождусь Андрея и уеду. Не беспокойся, я не помешаю.
Вика с тоской посмотрела в сторону ванной комнаты, где её ждала остывающая вода.
— Ольга Петровна, было бы неплохо предупреждать о приезде. Я бы хоть подготовилась, — с трудом выдавила она.
Свекровь вскинула тонко выщипанные брови:
— Предупреждать? О визите к собственному сыну? — она изящным жестом сняла шляпку. — Не говори глупостей, девочка моя.
Вика вымыла посуду, вытерла столешницу и с облегчением посмотрела на часы — почти одиннадцать вечера. Можно наконец-то пойти спать. День выдался невыносимым. Ольга Петровна успела перебрать все шкафы в гостиной, отпустить замечание о качестве глажки постельного белья, поинтересоваться, почему на плите нет домашнего обеда, и трижды позвонить сыну, жалуясь на то, что Вика «совсем не рада её видеть».
Вика направилась к спальне, мечтая только об одном — уткнуться лицом в подушку и не видеть эту женщину хотя бы несколько часов. Но голос свекрови настиг её в коридоре:
— Викуля, ты разве не собираешься уступить мне спальню?
Вика обернулась.
— Простите?
Ольга Петровна сидела в кресле с чашкой чая, закинув ногу на ногу, и выглядела так, будто озвучила самую очевидную вещь на свете.
— Я не могу спать на диване, у меня спина. А в гостевой комнате у вас всегда бардак, — она поджала губы. — Когда я приезжала в прошлый раз, ты сама предложила мне спальню.
— В прошлый раз мы с Андреем вместе уступили вам спальню и спали в гостевой, — Вика почувствовала, как начинает закипать. — Сейчас я буду спать в своей постели.
— Ну конечно, — тон Ольги Петровны стал ледяным. — Понимаю. Я ведь всего лишь мать твоего мужа. Пойду в гостевую, только помоги мне разобрать этот ваш компьютерный стол. И принеси чистое бельё, пожалуйста.
Вика сжала кулаки.
— Я не понимаю, чего ты так взъелась, — голос Андрея в телефонной трубке звучал устало и раздражённо. — Ты знаешь, какая она. Просто уступи ей, мне сейчас не до семейных разборок.
— Андрей, она перекладывает мои вещи, критикует каждый мой шаг и вчера выкинула половину продуктов из холодильника, потому что они «выглядели несвежими», — Вика шептала в трубку, запершись в ванной. — А теперь она пригласила в гости свою подругу Зинаиду Васильевну! Они сидят на кухне и обсуждают, как я неправильно расставила мебель!
— Вика, мне через два часа выступать с презентацией, от которой зависит контракт на миллион. Ты можешь перестать мне звонить с этой ерундой?
Андрей отключился, не дожидаясь ответа. Вика прижалась лбом к прохладному кафелю и закрыла глаза.
Когда она вышла из ванной, на кухне звенел смех. Ольга Петровна и грузная женщина с начёсанными седыми волосами сидели за столом, уставленным тарелками с закусками и бутылкой коньяка.
— А вот и наша хозяюшка! — воскликнула Ольга Петровна. — Знакомься, Зиночка, это Вика, жена моего сына. Вика, это Зинаида Васильевна, моя старинная подруга. Присоединяйся к нам!
— Здравствуйте, — Вика кивнула. — Извините, у меня много работы.
— Какая работа вечером? — удивилась Зинаида Васильевна. — Садись, девочка, расскажи, как вы с Андрюшей живёте. Оленька говорит, ты совсем не умеешь готовить?
— Я прекрасно готовлю, — отрезала Вика. — Но предпочитаю не тратить на это всё своё время.
— Современная молодёжь, — Зинаида Васильевна покачала головой. — В наше время девушки гордились умением создать уют.
— Викуля у нас занятая, — с нажимом произнесла Ольга Петровна. — Всё бегает по своим встречам. А Андрюша приходит в пустой дом.
— Андрей приходит домой к жене, которая зарабатывает не меньше него, — Вика взяла яблоко из вазы. — Что-то ещё?
Она вышла из кухни, не дожидаясь ответа.
На третий день Вика перестала разговаривать с Ольгой Петровной. Она уходила на работу раньше обычного, возвращалась поздно, запиралась в кабинете и отвечала односложно. Свекровь, казалось, даже не заметила перемены — она продолжала хозяйничать в квартире, перекладывать вещи и отпускать замечания.
В пятницу вечером Вика вернулась домой и замерла на пороге. В квартире пахло выпечкой, из кухни доносились голоса, смех. Она осторожно заглянула туда и увидела Андрея, сидящего за столом с матерью. Перед ними стоял пирог, бутылка вина и две чашки.
— Вика! — Андрей поднялся ей навстречу. — А мы тебя ждём. Мама испекла твой любимый пирог с яблоками.
— Это не мой любимый, — тихо сказала Вика. — Мой любимый с вишней.
— Ну, я была уверена, что с яблоками, — Ольга Петровна пожала плечами. — Всё равно получилось вкусно, правда, Андрюша?
— Мама потрясающе готовит, — Андрей обнял Вику. — Садись с нами, рассказывай, как прошла неделя.
— Я устала, — Вика высвободилась из его объятий. — И мне нужно принять душ.
— Вот видишь, Андрюша, — вздохнула Ольга Петровна, когда Вика вышла. — Я же говорила, она меня не выносит.
Ночью Вика проснулась от тихого разговора. Андрей сидел на краю кровати, а в дверях стояла Ольга Петровна в шёлковом халате.
— Я просто говорю, что тебе стоит задуматься, сынок, — её голос был мягким, вкрадчивым. — Женщина, которая не уважает твою мать, не будет уважать и тебя.
— Мама, давай не сейчас, — Андрей потер глаза. — Я только вернулся из командировки, я устал.
— А я через три дня уезжаю и неизвестно, когда снова увижу тебя. Ты даже не звонишь матери, — в голосе Ольги Петровны звучала обида. — И живёшь с женщиной, которая не научилась элементарной вежливости.
— Вика не невежлива, — вздохнул Андрей. — Просто вы с ней… разные.
— Разные? Это теперь так называется хамство?
Вика резко села в постели:
— Я всё слышу.
Ольга Петровна вздрогнула, но быстро взяла себя в руки:
— Ну и прекрасно. Может, хоть теперь мы поговорим начистоту.
— С удовольствием, — Вика включила ночник. — Вы врываетесь в нашу жизнь без предупреждения, критикуете всё, что я делаю, перекладываете мои вещи, приглашаете своих друзей в мой дом и при этом считаете меня невежливой?
— Вика, — предостерегающе сказал Андрей.
— Нет, пусть скажет, — Ольга Петровна скрестила руки на груди. — Что я сделала не так? Приехала к сыну? Приготовила ужин? Навела порядок в вашей запущенной квартире?
— Вы не уважаете мои границы, — Вика чувствовала, как дрожит от злости. — Вы ведёте себя так, будто это ваш дом, а я — случайная гостья.
— Это дом моего сына!
— Это наш с Андреем дом!
— Хватит! — Андрей хлопнул ладонью по прикроватной тумбочке. — Вы обе невыносимы. Я иду спать на диван.
Он схватил подушку и вышел из спальни, хлопнув дверью. Ольга Петровна посмотрела на Вику с таким торжеством, что той захотелось швырнуть в неё настольной лампой.
Утром Вика проснулась от запаха кофе. На кухне Андрей и Ольга Петровна сидели за столом, уставленным блинами, вареньем и сметаной.
— Доброе утро, соня, — улыбнулся Андрей. — Мама встала в шесть, чтобы всё это приготовить.
— Доброе, — Вика налила себе кофе. — Спасибо, Ольга Петровна.
Свекровь благосклонно кивнула:
— Присаживайся, поешь нормально. Ты такая худая, неудивительно, что у вас до сих пор нет детей.
Вика замерла с чашкой у губ. Андрей напрягся.
— Мама, мы же договаривались…
— А что такого? — искренне удивилась Ольга Петровна. — Я просто беспокоюсь. Мне уже шестьдесят пять, а внуков всё нет.
— Мы решим этот вопрос сами, без вашей помощи, — Вика поставила чашку на стол. — И я была бы признательна, если бы вы не комментировали моё тело.
— Ой, какие мы нежные! — Ольга Петровна закатила глаза. — В моё время на такие замечания не обижались.
— В ваше время женщины не имели права голоса, — парировала Вика. — Многое изменилось с тех пор.
— Девочки, пожалуйста, — взмолился Андрей. — Давайте просто позавтракаем, хорошо?
Они ели в напряжённом молчании. Вика чувствовала, как кусок не лезет ей в горло под пристальным взглядом свекрови. Наконец Андрей отодвинул тарелку:
— Мне нужно в офис. Заеду за документами и вернусь к обеду.
— В субботу? — удивилась Ольга Петровна.
— Да, горит проект, — он поцеловал мать в щёку, затем наклонился к Вике. — Не убейте друг друга, пока меня нет, хорошо?
Когда за ним закрылась дверь, Вика начала собирать посуду со стола.
— Можешь не утруждаться, я сама помою, — сказала Ольга Петровна. — У тебя же наверняка есть дела поважнее.
— Перестаньте, — Вика отнесла тарелки к раковине. — Просто перестаньте.
— Что? — свекровь подняла брови в притворном удивлении.
— Эти ваши шпильки, намёки, попытки выставить меня плохой женой. Я люблю вашего сына, забочусь о нём, и мы счастливы вместе. Почему вам этого недостаточно?
Ольга Петровна вздохнула и сложила руки на коленях, как примерная ученица.
— Потому что я вижу, что он несчастлив.
— Что?
— Он выглядит измотанным, похудел, постоянно на работе. И ради чего? Чтобы обеспечить ваш образ жизни?
— О каком образе жизни вы говорите? — Вика не верила своим ушам. — Я зарабатываю не меньше него!
— Но не ты глава семьи, — отрезала Ольга Петровна. — Когда я выходила замуж за его отца, я понимала, что моя задача — создать дома такую атмосферу, чтобы муж мог отдохнуть от мирских забот. А ты…
— А я считаю, что мы с Андреем равноправные партнёры, а не барин и служанка! — Вика схватила полотенце и с остервенением вытерла руки. — И знаете что? Спросите у своего сына, чего он хочет, вместо того чтобы навязывать ему свои устаревшие представления о семье!
Она выбежала из кухни, чувствуя, как горят щёки.
Целый день Вика провела в спальне, работая за ноутбуком и выходя только в туалет. Андрей вернулся ближе к вечеру с пакетами продуктов и бутылкой вина.
— Объявляю перемирие, — сказал он, заглянув в спальню. — Выходи, я заказал пиццу.
Вика покачала головой:
— Я не голодна.
— Вика, ну сколько можно? — Андрей сел рядом с ней на кровать. — Мама уезжает завтра, потерпи ещё немного.
— До следующего раза, когда она снова заявится без предупреждения и будет измываться надо мной целую неделю? — Вика захлопнула ноутбук. — Нет, спасибо. Я лучше посижу тут.
Андрей вздохнул:
— Знаешь, моему отцу было проще. Он просто уходил в гараж, когда мама начинала доставать.
— У нас нет гаража.
— Зато есть кредитная карта и хороший ресторан за углом, — он улыбнулся. — Пойдём поужинаем втроём? Мама будет рада.
— Мама будет рада, — эхом повторила Вика. — А что насчёт меня?
Улыбка Андрея увяла.
— Слушай, я понимаю, что вам сложно найти общий язык. Но она моя мать, и я не могу от неё отказаться только потому, что вы не ладите.
— Я и не прошу отказываться от неё! — воскликнула Вика. — Я прошу установить границы! Предупреждать о приезде, останавливаться в гостинице, не лезть в нашу личную жизнь — элементарные вещи!
— Она не поймёт.
— Потому что ты ей не объяснишь!
Андрей встал:
— Я не буду читать ей нотации. Она пожилая женщина, привыкшая к определённому порядку вещей. Я не могу её переделать.
— Но можешь жертвовать моим комфортом, — Вика отвернулась к окну. — Иди, ужинай с мамой. Я не голодна.
Проснувшись среди ночи, Вика обнаружила, что Андрея нет рядом. Она нашла его в гостиной — он спал на диване, неловко скрючившись и сбросив одеяло на пол. Пустая бутылка вина стояла на журнальном столике рядом с двумя бокалами.
Вика замерла в дверях. Значит, они сидели тут вдвоём с Ольгой Петровной, пили вино и, конечно, обсуждали, какая она плохая жена. Прекрасно.
Она вернулась в спальню, достала из шкафа чемодан и начала методично складывать в него вещи. Хватит. Пять дней унижений, пять дней, когда она чувствовала себя чужой в собственном доме. Если Андрей не понимает, какой ущерб наносит их браку эта женщина, значит, они дальше не смогут быть вместе.
Сложив минимум необходимого, Вика застегнула чемодан, написала короткую записку и положила её на кухонный стол. «Переночую у Алины. Поговорим завтра, когда твоей матери здесь не будет». Она уже направилась к двери, когда услышала тихий голос:
— Уходишь?
Ольга Петровна стояла в дверях кухни, в своём шёлковом халате и с безупречно уложенными волосами, несмотря на поздний час.
— Вам-то какое дело? — Вика поставила чемодан. — Вы добились своего. Можете праздновать победу.
— Я не хотела, чтобы ты уходила, — Ольга Петровна выглядела искренне растерянной. — Я просто хотела…
— Быть главной женщиной в жизни вашего сына? — Вика почувствовала, как внутри поднимается ярость. — Контролировать нашу жизнь? Доказать, что я недостаточно хороша для него? Что именно?
Ольга Петровна прошла на кухню и опустилась на стул:
— Я хотела, чтобы он был счастлив.
— Он был счастлив до вашего приезда, — Вика последовала за ней. — Мы были счастливы.
— Правда? — Ольга Петровна подняла на неё глаза. — Он говорил мне, что вы уже полгода ссоритесь из-за детей. Что ты не хочешь их заводить, а он мечтает о семье.
Вика замерла.
— Что?
— Он звонил мне месяц назад в слезах, сказал, что вы, возможно, разведётесь. Поэтому я и приехала — хотела увидеть, что происходит, помочь.
— Это неправда, — Вика покачала головой. — Мы не собирались разводиться.
— Может, он не говорил тебе. Мужчины часто скрывают свои чувства.
— А может, вы всё придумали, чтобы оправдать своё вторжение?
Ольга Петровна достала из кармана халата телефон, пролистала что-то и протянула его Вике. На экране был диалог с Андреем. «Мама, мы с Викой всё время ссоримся. Она говорит, что не готова к детям, что ей нужна карьера. А я хочу семью. Боюсь, что мы не сможем быть вместе».
Вика отвернулась к окну. По стеклу барабанил дождь, размывая огни ночного города.
— Знаете, — сказала она наконец, — я не верю ни единому вашему слову. Если бы Андрей хотел детей прямо сейчас, он бы сказал мне об этом. Мы обсуждали этот вопрос не раз, и всегда приходили к выводу, что сначала нужно разобраться с карьерой и ипотекой.
— Он не хотел тебя огорчать, — упрямо сказала Ольга Петровна. — Он знает, как для тебя важна карьера.
— Прекратите, — Вика повернулась к ней. — Вы приехали без предупреждения, вторглись в нашу жизнь, унижали меня пять дней, а теперь пытаетесь убедить, что всё это — ради блага вашего сына? Не выйдет. Я не уйду из собственного дома. Это вы уедете завтра, и в следующий раз, будьте добры, сначала позвоните и спросите, удобно ли нам принять вас.
Ольга Петровна поджала губы:
— Ты не понимаешь. Он мой сын. Мой единственный ребёнок. Я не могу просто сидеть и смотреть, как он…
— Как он что? — перебила Вика. — Живёт своей жизнью? Строит свою семью? Любит женщину, которую сам выбрал?
— Как он совершает мои ошибки!
Ольга Петровна вдруг ударила кулаком по столу, так что подпрыгнула чашка, оставленная с вечера.
— Я тоже откладывала детей ради карьеры. А потом муж ушёл, сказал, что хочет нормальную семью, с детьми, с домашними обедами. И я осталась одна, в тридцать лет, с маленьким ребёнком на руках. Знаешь, каково это?
— Нет, — честно ответила Вика. — Но знаете, в чём разница между вами и мной? Я не пытаюсь навязать Андрею своё представление о счастье. Если он хочет детей, пусть скажет мне это сам, а не жалуется своей матери, которая примчится решать его проблемы. Ему тридцать четыре года, черт возьми!
Ольга Петровна смотрела на неё с каким-то новым выражением — то ли уважением, то ли недоумением.
— Ты действительно не боишься его потерять?
Вика глубоко вздохнула:
— Конечно, боюсь. Каждый день. Но я не могу построить счастье на страхе. Не могу рожать детей только потому, что боюсь, что иначе он уйдёт. Это… неправильно.
Она взяла свой чемодан:
— Я переночую у подруги. А вы подумайте над тем, что сказали. Если Андрей действительно хочет развода — пусть скажет мне это в лицо, а не плачется вам по телефону.
Вика уже была у двери, когда Ольга Петровна окликнула её:
— Вика…
— Что?
— Я солгала. Он не говорил, что хочет развестись. Просто сказал, что вы поссорились из-за детей.
Вика медленно опустила чемодан:
— Зачем вы всё это устроили?
— Потому что боюсь, — глаза Ольги Петровны были сухими, голос — спокойным. — Боюсь, что однажды проснусь и пойму, что я совсем одна. Что мой сын живёт своей жизнью, а мне в ней нет места.
Вика смотрела на эту женщину — ухоженную, властную, несгибаемую — и видела в ней лишь испуганную, одинокую старуху.
— Вам нужно найти собственную жизнь, Ольга Петровна, — сказала она тихо. — Свои увлечения, свои радости. Андрей не может быть смыслом вашего существования. Это слишком тяжёлый груз для него.
Утром, когда Вика проснулась, Ольги Петровны уже не было. Андрей сидел на кухне и пил кофе, листая новости в телефоне.
— Она уехала? — спросила Вика, наливая себе кофе.
— Да, поймала такси в шесть утра, — Андрей отложил телефон. — Что у вас вчера произошло?
— В смысле?
— Она просила передать тебе извинения за то, что «не уважала твои границы», — он посмотрел на жену с подозрением. — Ты её чем-то опоила?
— Очень смешно, — Вика села напротив. — Мы просто поговорили.
— И что, она вдруг осознала, что была не права?
— Не совсем, — Вика задумчиво помешивала кофе. — Скорее, мы обе поняли кое-что.
Она помолчала, собираясь с мыслями:
— Знаешь, я всегда думала, что она просто властная стерв… женщина, которая хочет всех контролировать. Но вчера я поняла, что она просто боится. Боится потерять тебя, боится, что я заберу тебя у неё, боится стать ненужной.
Андрей удивлённо поднял брови:
— Вы точно просто разговаривали?
— Перестань, — Вика посмотрела на него без улыбки. — Дело не в том, что я её вдруг полюбила. Она всё ещё невыносима. Но я поняла одну вещь: либо мы с тобой выстраиваем чёткие границы, либо этот кошмар будет повторяться снова и снова.
Андрей поставил чашку на стол:
— Что ты предлагаешь?
— Она приезжает только по приглашению, останавливается в гостинице, и мы заранее оговариваем сроки визита, — Вика говорила твёрдо, без колебаний. — И ты берёшь на себя ответственность объяснить ей это. Не я — ты. Потому что я устала быть злой невесткой в этой пьесе.
— Она не согласится, — Андрей потёр виски. — Ты её не знаешь.
— Тогда у нас проблема, — Вика встала из-за стола. — Потому что я больше не буду жить в постоянном ожидании, что дверь откроется и в нашей квартире появится твоя мать со своими претензиями. Я устала быть чужой в собственном доме.
— Ты ставишь мне ультиматум? — в голосе Андрея появились металлические нотки.
— Я ставлю условие, без которого не вижу смысла продолжать этот брак, — Вика взяла свою чашку и направилась к выходу из кухни. — Решай.
Она не обернулась, хотя очень хотелось увидеть выражение его лица. Пора было выбирать — либо они семья, либо он всё ещё сын своей матери, живущий по её правилам.
За спиной раздался звук разбившейся чашки.
v7∙Latest
PublishCopy
Утром, когда Вика вернулась домой, Ольги Петровны уже не было. Андрей сидел на кухне и пил кофе, листая новости в телефоне. На столе стояла её записка.
— Вика, — он поднялся навстречу. — Где ты была?
— У Алины, — она кивнула на записку. — Я же написала.
— Почему ты ушла?
— Потому что устала терпеть унижения в собственном доме, — Вика села напротив него. — Твоя мать уехала?
— Да, вызвала такси в семь утра, — он потер виски. — Сказала, что опаздывает на поезд.
— И всё?
— Сказала, что ты права насчёт предупреждений о приезде, — он посмотрел на Вику с удивлением. — Что с ней произошло? Я её такой никогда не видел.
Вика взяла его чашку и сделала глоток.
— Мы поговорили. Она рассказала, что ты звонил ей и жаловался на меня. На то, что я не хочу детей.
Андрей отвёл взгляд:
— Я не жаловался. Просто… рассказал, что мы поссорились.
— Почему ты не сказал мне, что для тебя это настолько важно?
— Потому что знаю, что ты хочешь сначала построить карьеру. И я это уважаю, правда, — он взял её за руку. — Просто… иногда мне кажется, что момент «сначала карьера» никогда не закончится.
Вика высвободила руку:
— Почему ты обсуждаешь это с матерью, а не со мной?
— Я… не знаю, — он выглядел растерянным. — Она позвонила, спросила, как дела, и я…
— И ты решил вывалить на неё наши проблемы, зная, как она ко мне относится? — Вика покачала головой. — Отлично.
Они молчали. За окном сигналили машины, где-то вдалеке звучала музыка.
— Так ты хочешь детей прямо сейчас? — наконец спросила Вика.
Андрей провёл рукой по волосам:
— Я хочу, чтобы у нас был план. Не «когда-нибудь потом», а конкретные сроки. Через год, через два — неважно. Но я хочу знать, что это случится.
— Ты мог просто сказать мне об этом.
— Я боялся, что ты воспримешь это как давление.
Вика рассмеялась — горько, без веселья:
— А устраивать мне проверку в виде внезапного приезда твоей матери — это, конечно, не давление?
— Я не просил её приезжать! — возмутился Андрей. — Это была её идея!
— Но ты и не остановил её. Не предупредил меня, — Вика встала из-за стола. — Знаешь что? Мне нужно подумать. О нас, о детях, о твоей матери — обо всём.
Она направилась к выходу из кухни, но у двери обернулась:
— И ещё, Андрей. В следующий раз, когда тебе захочется обсудить наши проблемы — обсуждай их со мной, а не с мамой. Иначе никакого «следующего раза» просто не будет.
Через две недели пришло сообщение от Ольги Петровны: «Дорогие Андрей и Вика, планирую приехать в ваш город 15 числа по делам. Можно ли остановиться у вас на два дня? Если неудобно — пойму и забронирую гостиницу».
Вика показала сообщение Андрею. Он пожал плечами:
— Решай сама.
— Нет, — она покачала головой. — Не сама. Мы решаем вместе, это наш дом.
Андрей тяжело вздохнул:
— Я устал быть между двух огней.
— А я устала чувствовать себя лишней в собственном доме.
Они сидели на кухне, над чашками остывшего чая. За две недели они так и не поговорили — по-настоящему, откровенно — ни о детях, ни о будущем. Просто вернулись к привычной рутине: работа, ужин, телевизор, сон. Как будто ничего не произошло.
— Знаешь что, — вдруг сказал Андрей. — Позвони ей и скажи, что мы уезжаем на эти дни. В отпуск, к друзьям, неважно.
Вика удивлённо посмотрела на него:
— Серьёзно?
— Абсолютно, — он усмехнулся. — Нам и правда нужно куда-нибудь уехать. Только вдвоём. Поговорить обо всём. Решить, чего мы хотим.
Вика улыбнулась — впервые за долгое время искренне:
— Хорошо. Я скажу ей, что мы уезжаем.
— И забронируй какой-нибудь домик в лесу. Чтобы без связи, без людей. Только ты и я.
— Алло, Ольга Петровна? Это Вика, — она глубоко вдохнула. — Насчёт вашего приезда пятнадцатого… Нет, нет, дело не в том, что нам неудобно. Просто мы с Андреем уезжаем на эти дни… Да, внезапно решили… Что? Нет, не из-за вас, у нас давно были планы… Что значит «очень удачно совпало»?
Вика закатила глаза и посмотрела на Андрея, который показывал ей большой палец, подбадривая.
— Ольга Петровна, давайте начистоту. Мы с Андреем хотим побыть вдвоём, решить некоторые вопросы. Без свидетелей, без советчиков, просто он и я… Что? Да, в том числе о детях… Нет, это не телефонный разговор… Да, конечно, мы вам потом всё расскажем…
Когда разговор наконец закончился, Вика швырнула телефон на диван:
— Она невыносима! Теперь она уверена, что мы едем зачинать ей внуков!
Андрей рассмеялся и притянул её к себе:
— Но мы же действительно едем зачинать ей внуков?
— Нет, — Вика упёрлась руками ему в грудь. — Мы едем поговорить о том, готовы ли мы к этому шагу. И нужен ли он нам сейчас.
Он вздохнул и отпустил её:
— Конечно. Я пошутил.
Вика наклонила голову:
— А ты бы хотел?
— Что?
— Поехать зачинать детей.
Андрей смотрел на неё с непонятным выражением — то ли надеждой, то ли страхом.
— Да, — наконец сказал он. — Я бы хотел.
Вика задумчиво покусала губу:
— Тогда, возможно, нам стоит упаковать не только разговоры.
Через месяц раздался звонок в дверь. Вика, завернутая в полотенце после душа, чертыхнулась и посмотрела в глазок. На пороге стояла Ольга Петровна с чемоданом.
Вика распахнула дверь.
— Ольга Петровна, было бы неплохо предупреждать о приезде. Я бы хоть подготовилась.
Свекровь виновато улыбнулась:
— Прости, дорогая. Я звонила Андрею, но он не брал трубку. Решила сделать сюрприз.
— Сюрприз, — эхом повторила Вика. — Вы же знаете, что я не люблю сюрпризы.
— Знаю, знаю, — Ольга Петровна покаянно склонила голову. — Но у меня были билеты на выставку, я подумала — может, ты захочешь пойти со мной? Как в прошлый раз.
Вика прищурилась:
— В какой ещё «прошлый раз»?
— Когда мы ходили на выставку импрессионистов в прошлом месяце. Тебе же понравилось, ты сама сказала.
Вика вздохнула и посторонилась, пропуская свекровь:
— Заходите. Андрей скоро будет.
Она не сказала, что ходила с Ольгой Петровной на выставку только потому, что та позвонила и попросила об этом — впервые за всё время их знакомства. Не сказала, что было ужасно неловко, но они обе старались. И обе, кажется, получили от этого какое-то странное удовольствие.
— Я только на пару дней, — Ольга Петровна поставила чемодан. — И остановлюсь в гостинице, не волнуйся.
— Зачем? — Вика сама удивилась своему вопросу. — В гостевой комнате есть раскладушка.
— Ты уверена? — в глазах свекрови мелькнуло что-то похожее на надежду. — Я правда могу остановиться в гостинице.
— Уверена, — Вика поправила полотенце. — Только дайте мне одеться и предупредить Андрея.
Она ушла в спальню, достала телефон и написала мужу: «Твоя мать приехала. Без предупреждения. Говорит, что звонила тебе».
Через минуту пришёл ответ: «Я ничего не знаю! Убить её мало! Скажи, что я задержусь, не хочу её видеть».
Вика улыбнулась и написала: «Успокойся. Она остаётся только на пару дней, хочет сводить меня на выставку. Я сказала, что она может остаться у нас».
«Ты с ума сошла?»
«Возможно. Но, знаешь, после той нашей поездки я как-то иначе смотрю на многие вещи».
Андрей не отвечал. Вика оделась, причесалась и вышла на кухню, где Ольга Петровна уже заваривала чай.
— Андрей задержится, — сказала она, садясь за стол. — На какую выставку вы хотели меня пригласить?
Через полчаса, когда они уже обсудили предстоящую выставку и последние новости, телефон Вики звякнул. Сообщение от Андрея: «Как думаешь, стоит ли сказать ей сейчас или подождать?»
Вика посмотрела на свекровь, которая с увлечением рассказывала о своём новом увлечении — курсах фотографии. Надо же, а она и не знала, что Ольга Петровна интересуется фотографией.
«Скажем вместе. Вечером. За ужином», — ответила она.
«Уверена?»
«Да. В конце концов, она имеет право знать, что скоро станет бабушкой».
Вика отложила телефон и улыбнулась Ольге Петровне:
— Простите, вы что-то говорили?
— Я спрашивала, не хочешь ли ты тоже записаться на эти курсы? Мы могли бы ходить вместе.
Вика задумалась. Раньше одна мысль о том, чтобы проводить с этой женщиной больше времени, чем необходимо, вызвала бы у неё паническую атаку. Но сейчас…
— Знаете, — сказала она, — вообще-то это отличная идея…
