никита— Твой же брат разбил твою машину, теперь он пусть и платит за её восстановление, я ни копейки на это не дам! А то нашли безлимитный банкомат, — голос мужа, Виктора, звучал резко, отрезая все возможные возражения.
Елена вздохнула, отводя взгляд к окну, за которым лениво падал мокрый снег. Декабрь выдался серым и каким-то особенно тоскливым. Как и настроение в последние дни. Всё из-за Мишки, брата. Ну вот как так можно? Взрослый мужик, а ведёт себя… как мальчишка, честное слово.
— Вить, ну ты же знаешь Мишку… у него сейчас не лучшие времена, — попыталась она смягчить тон мужа, хотя внутри всё кипело от обиды. Не за машину, нет. За эту вечную безответственность брата, за его уверенность, что Лена всегда подстрахует.
— Да что значит «не лучшие времена»? Он когда-нибудь жил по-другому? Сколько раз мы его вытаскивали из передряг? Сколько раз я тебе говорил — хватит его жалеть, сядет на шею и ноги свесит! — Виктор распалялся всё больше, ходя по кухне из угла в угол.
А ведь он прав, как всегда прав. Мишка — это её крест, её вечная головная боль. С самого детства. Он младше на пять лет, и Лена всегда чувствовала себя старшей, ответственной за него. Родители рано ушли, оставив их одних. И Лене пришлось быстро повзрослеть, чтобы поднять Мишку на ноги. Она работала на двух работах, отказывала себе во всём, лишь бы брат ни в чём не нуждался. А он… Он принимал это как должное. Учился спустя рукава, менял работы как перчатки, ввязывался в какие-то сомнительные истории. И каждый раз приходил к ней, к Лене, за помощью.
И вот опять. Разбил машину. Её машину, которую она с таким трудом купила три года назад, откладывая каждую копейку. Не новую, конечно, но свою, родную, надёжную «ласточку». И разбил ведь не где-нибудь, а на пустой парковке, умудрился въехать в столб. Как?!
Мишка позвонил вчера вечером, голос виноватый-превиноватый. «Лен, ну прости меня, дурака, так вышло… Там ремонт, наверное, влетит в копеечку… Может, поможешь?» И как будто ничего и не было. Как будто это в порядке вещей — разбить сестрину машину и ждать, что она, как добрая фея, всё уладит.
— Он же обещал быть аккуратнее, когда в прошлый раз брал машину! — Елена попыталась защитить брата, хотя слова звучали неуверенно даже для неё самой. — Говорил, что ему нужно было срочно съездить…
— Срочно? Ему всегда «срочно», когда нужно покататься на чужой машине! А как ответственность нести — так сразу в кусты, — Виктор махнул рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи. — Нет, Лен, хватит. Я понимаю, брат, родной человек, всё такое… Но это уже переходит все границы. Пусть хоть раз в жизни понесёт ответственность за свои поступки. Сам.
Елена молчала, глядя, как снег за окном становится всё гуще. Внутри боролись два чувства — жалость к брату и обида, нет, даже злость на его бесконечную инфантильность. Ведь Виктор прав. Сколько можно? Сколько можно тянуть его на себе? Ей ведь тоже нелегко даются деньги. Они с Виктором всю жизнь трудились, не покладая рук, чтобы хоть что-то скопить, чтобы жить достойно на пенсии. А тут — раз, и вынь да положь кругленькую сумму на ремонт машины, которую какой-то безответственный балбес разбил по своей глупости.
— Может, хотя бы часть поможем? Ну, чтобы ему совсем в долги не влезть… — робко предложила Елена, надеясь на понимание мужа.
Виктор остановился и посмотрел на неё долгим, усталым взглядом.
— Лен, мы уже помогали «хотя бы часть» бесчисленное количество раз. И что в итоге? Он хоть раз сделал выводы? Хоть раз задумался о том, что твои деньги не с неба падают? Нет. Он привык, что ты всегда рядом, всегда спасёшь. Вот пусть теперь сам выкарабкивается. Хватит ему быть мальчиком на побегушках у собственной безответственности.
Слова мужа звучали жёстко, но в них была правда. Горькая, но правда. Елена опустилась на стул, чувствуя, как усталость наваливается на плечи. Сколько же лет она живёт в этом режиме «спасателя»? Сколько сил и нервов потрачено на то, чтобы вытаскивать Мишку из очередного болота? И что она получила взамен? Только разочарование и чувство, что её добротой просто пользуются.
Вечером позвонила мама Мишкиной жены, Тамара Петровна. Женщина простая, добрая, но тоже уставшая от выходок своего зятя.
— Леночка, здравствуй, — голос Тамары Петровны звучал как-то особенно грустно. — Звоню вот, узнать, как там с машиной… Мишка мне всё рассказал.
— Да вот, думаем, что делать, — Елена вздохнула в трубку. — Виктор говорит, ни копейки не дадим. И я, честно говоря, с ним согласна. Устала я от этого всего, Тамара Петровна.
— Я тебя так понимаю, дочка, так понимаю… — вздохнула в ответ Тамара Петровна. — Он у нас такой… Безалаберный. Всё на авось, всё как-то само собой рассосётся. А оно не рассасывается. Только хуже становится. Вот и сейчас, сидит, нос повесил, ждёт, что ты, как всегда, всё разрулишь.
— А я не хочу больше «разруливать», — твердо сказала Елена, и в голосе прозвучала непривычная для неё самой сталь. — Хватит. Пусть сам отвечает за свои поступки. Пусть хоть раз почувствует, что такое ответственность.
— Правильно, Леночка, правильно, — поддержала её Тамара Петровна. — Может, хоть это его в чувство приведёт. А то ведь так и будет всю жизнь на чужой шее сидеть.
Разговор с Тамарой Петровной придал Елене сил и уверенности. Она поняла, что не одинока в своём желании поставить точку в этой бесконечной истории с братом-нахлебником. И что пора, наконец, подумать о себе, о своей жизни, о своём спокойствии.
На следующий день Мишка позвонил снова. Голос жалобный, просящий.
— Лен, ну что там с ремонтом? Ты узнавала? Может, всё-таки поможешь? Ну, хоть немного… Я же брат тебе, как-никак.
— Миш, я всё решила, — спокойно, но твёрдо ответила Елена. — Платить за ремонт ты будешь сам. Полностью.
В трубке повисла тишина. Потом Мишка неуверенно пробормотал:
— Но у меня же нет денег… Ты же знаешь…
— Вот и будешь искать, — отрезала Елена. — Работу ищи, подрабатывай, что угодно делай. Но машину ты разбил — ты и плати. Хватит жить за мой счёт.
— Ты что, совсем меня не жалеешь? — в голосе брата прозвучали обиженные нотки. — Я же твой брат родной! Как ты можешь так со мной?
— А как ты можешь так со мной? — не выдержала Елена, и голос её дрогнул. — Сколько раз я тебе помогала? Сколько раз закрывала глаза на твои выходки? Сколько раз отказывала себе во всём, чтобы тебе было хорошо? И что в итоге? Ты просто сел мне на шею и свесил ноги! Нет, Миша, хватит. Я больше не собираюсь быть твоим безлимитным банкоматом. Ты взрослый мужик, пора уже научиться отвечать за свои поступки.
Елена повесила трубку, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. Слёзы обиды, разочарования, усталости. Но вместе с тем — и слёзы облегчения. Словно она сбросила с плеч тяжёлый груз, который давил на неё долгие годы.
Вечером, когда Виктор вернулся с работы, Елена рассказала ему о разговоре с братом. Виктор молча выслушал, а потом обнял её крепко-крепко.
— Молодец, Лен, — прошептал он ей на ухо. — Наконец-то ты это сделала. Я горжусь тобой.
Елена прижалась к мужу, чувствуя его поддержку и тепло. И в этот момент она поняла, что сделала правильный выбор. Что иногда нужно уметь говорить «нет» даже самым близким людям, если это «нет» ради собственного блага, ради собственного спокойствия. И что настоящая любовь и забота — это не бесконечное потакание слабостям, а умение помочь человеку стать сильнее и ответственнее.
Прошло несколько недель. Мишка больше не звонил. Елена знала от Тамары Петровны, что он ищет работу, пытается как-то выкрутиться из ситуации. Тяжело ему, конечно. Но, может быть, именно эта трудность станет для него тем самым толчком, который заставит его повзрослеть и начать жить по-другому.
А Елена… Елена почувствовала себя свободной. Свободной от вечного чувства вины и ответственности за брата. Свободной от необходимости постоянно жертвовать собой ради него. Она, наконец, могла вздохнуть полной грудью и наслаждаться жизнью. Со своей «ласточкой», пусть и немного побитой, но всё ещё родной и любимой. И с мужем, который всегда был рядом и поддерживал её во всём. И это, наверное, и есть настоящее счастье. Не в бесконечной помощи другим, а в умении ценить себя и свою собственную жизнь.