никитаАня поняла, что влюбилась, в понедельник. Обычный рабочий день. Ничто не предвещало. Просто он зашёл в переговорную, бросил папку на стол и сказал:
— Бестолочи. Все до единого.
И она вдруг посмотрела на него другими глазами.
Виктор Сергеевич. Пятьдесят лет. Владелец агентства недвижимости, где она работала уже два года. Вредный, занудный мужик с характером, как наждачка. Умный до безобразия. И страшный, как смертный грех. Нет, не уродливый. Просто… странный. Высокий, худой, с резкими чертами лица. Вечно недовольный. Вечно всех поучающий.
И вот надо же было — влюбиться в такого.
— Чего уставилась? — спросил он, заметив её взгляд. — Договор прочитала?
— Прочитала, — кивнула она, опуская глаза. — Там в третьем пункте неточность.
— Молодец, — хмыкнул он без улыбки. — А остальные даже не открывали.
Это была высшая похвала в его исполнении. «Молодец». Без улыбки. Сухо, как справка из ЖЭКа.
А у неё внутри что-то перевернулось. И сердце застучало быстрее.
Дур….а.
Дома, вечером, Аня долго смотрела на своё отражение в зеркале. Что с ней не так? Двадцать пять лет. Симпатичная. Умная. И вот поди ж ты — влюбилась в пятидесятилетнего зануду, который относится к ней как к мебели. Ну, иногда как к полезной мебели. К хорошему стулу, например.
Она вспомнила, как год назад, когда ей понадобились деньги на квартиру, он просто дал ей беспроцентный займ. Без лишних вопросов. Без жалости во взгляде. Деловито оформил документы и сказал:
— Отдашь, когда сможешь. Без фанатизма.
А потом помог ей с разводом. Нашёл адвоката. Дал совет, как говорить с бывшим мужем. Даже разрешил пару дней не приходить на работу, чтобы привести мысли в порядок.
«Он просто хороший руководитель», — думала она тогда. «Заботится о сотрудниках».
Теперь она понимала — дело не только в этом.
На следующий день Виктор Сергеевич вызвал её в кабинет.
— Садись, — кивнул он на стул напротив. — Есть разговор.
Аня села, чувствуя, как предательски колотится сердце.
— Новый проект, — он пододвинул к ней папку. — Элитная недвижимость. Клиент непростой. Деньги есть, мозгов нет. Справишься?
— Да, — ответила она, хотя никогда не работала с такими суммами.
— Уверена? — он поднял бровь.
— Нет, — честно сказала она. — Но я разберусь.
Он посмотрел на неё долго, изучающе. Будто видел насквозь. Все мысли, все страхи, все глупые надежды.
— Вот поэтому я тебе и даю этот проект, — наконец сказал он. — Потому что ты признаёшься, когда не знаешь. А не изображаешь из себя всезнайку, как остальные.
И вот это было оно. То, что зацепило. Не внешность, не деньги, не власть. А ум. Жёсткий, ясный, как лезвие ножа. Умение видеть правду и называть вещи своими именами.
«Он богат, но не в этом дело», — думала Аня тем вечером, листая папку с проектом. «Он умён – вот где настоящая ценность. Оставь его без денег – через год он снова станет богатым».
А она? А она – просто одна из тех, кому он помог. Одна из многих. Ничего особенного.
На следующий день они поехали смотреть объект. Виктор Сергеевич сам сел за руль, хотя обычно его возил водитель.
— У Семёныча выходной, — пояснил он коротко.
В машине пахло его одеколоном. Терпким, с нотами цитруса и чего-то ещё, неуловимого. Аня старалась дышать реже.
— Это комплекс апартаментов возле парка, — говорил он, не отрывая взгляда от дороги. — Строительство почти завершено. Клиент хочет купить пять квартир на верхних этажах. Для детей и тёщи. Бюджет – около трёхсот миллионов.
Она кивала, делая пометки в блокноте. Пытаясь не думать о том, как близко он сидит.
— Только не вздумай пускать слюни, когда увидишь интерьеры, — вдруг сказал он с усмешкой. — Наш клиент считает себя человеком с отменным вкусом. На самом деле у него вкуса, как у павлина с фиксацией на золоте. Но нам важны его деньги, а не его вкус, ясно?
— Ясно, — кивнула она.
— И ещё, — добавил он, поворачивая к ней голову на светофоре. — Он будет к тебе приставать. Он всегда пристаёт к молодым сотрудницам. Отшивай вежливо, но твёрдо. Никаких уступок. Даже если будет обещать золотые горы. Мне не нужны проблемы с его женой.
— Хорошо, — она снова кивнула, чувствуя странное тепло внутри. Он о ней заботится? Или просто не хочет проблем?
Они приехали на объект. Прошли через огороженную территорию с фонтаном и садом. Поднялись на лифте на двадцатый этаж.
Апартаменты были роскошными. Панорамные окна, мраморные полы, золочёная лепнина на потолке. Всё кричало о деньгах. Больших деньгах.
— Ну как, слюни не текут? — спросил Виктор Сергеевич, заметив, как она рассматривает гостиную.
— Нет, — честно ответила Аня. — Слишком… вычурно.
— А вот это правильно, — он вдруг улыбнулся. Редкий случай. — Ты не ведёшься на мишуру. Ещё один плюс в твою пользу.
Они провели в комплексе три часа. Осмотрели все пять квартир. Обсудили документы с представителем застройщика. И всё это время Аня чувствовала себя странно. Как будто они были… парой? Командой? Чем-то большим, чем просто начальник и подчинённая.
А потом, уже возвращаясь к машине, он неожиданно предложил:
— Давай заедем перекусить. Есть тут одно место недалеко. Не фонтан, но кормят прилично.
И это было… необычно. Он никогда раньше не приглашал её пообедать. Только совещания, планёрки, встречи с клиентами.
— Конечно, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал нормально.
«Это просто рабочий обед», — напомнила она себе. «Не строй иллюзий».
Место оказалось странным. Маленькая забегаловка в подвале. Тусклый свет, потёртые деревянные столы. Совсем не то, где ожидаешь увидеть владельца агентства недвижимости.
— Не бойся, тут чисто, — усмехнулся Виктор Сергеевич, заметив её взгляд. — И готовят лучше, чем в любом пафосном ресторане.
Он был здесь своим. Хозяин, грузный мужчина с усами, обнял его как брата. Официантка, немолодая женщина в простом фартуке, сразу принесла графин с чем-то прозрачным, даже не спрашивая.
— Наливай, — кивнул Виктор Сергеевич Ане. — Чуть-чуть можно. Стресс снимает.
Она налила. Сделала глоток. Обожгло горло.
— Самогон? — спросила она, прокашлявшись.
— Он самый, — кивнул он с одобрением. — Не та бурда, что в магазинах продают.
Они заказали еду. Простую, домашнюю. Пельмени, солянку, квашеную капусту.
— Я сюда хожу уже лет пятнадцать, — неожиданно сказал он, накладывая ей пельмени. — Ещё когда своё первое агентство открывал. Денег было — кот наплакал. Приходил сюда, брал стопку и тарелку супа. Всё, что мог себе позволить.
Аня слушала, затаив дыхание. Он редко говорил о себе. Почти никогда.
— А сейчас? — спросила она осторожно. — Сейчас вы можете позволить себе любой ресторан.
— Могу, — согласился он. — Но здесь лучше. Здесь не смотрят на твой костюм и не пытаются впарить вино за тридцать тысяч. Здесь просто кормят.
Он говорил и говорил. О том, как начинал с нуля. О том, как прогорел в девяностые. О том, как поднялся снова. И Аня слушала, боясь пропустить хоть слово.
«Зачем он рассказывает это мне?» — думала она. «Почему именно мне?»
На следующий день всё было по-прежнему. Он снова стал вредным, язвительным начальником. Разнёс в пух и прах её презентацию для клиента.
— Что это за детский сад? — он швырнул папку на стол. — Ты думаешь, человек с тремя сотнями миллионов поведётся на эти картинки? Переделывай. Всё.
И она переделывала. До глубокой ночи.
А потом он снова удивил. Позвонил в полночь.
— Не спишь?
— Нет, — ответила она, глядя на экран ноутбука с недоделанной презентацией.
— Я внизу. Выходи.
Она выглянула в окно. Его машина у подъезда. Накинула куртку, спустилась.
— Садись, — он открыл пассажирскую дверь. — Поехали проветримся.
— Куда? — растерялась она.
— Увидишь.
Они выехали за город. Остановились на высоком холме с видом на огни города.
— Красиво, — выдохнула она.
— Да, — согласился он. — Я сюда приезжаю, когда нужно подумать.
Они сидели в машине. Молчали. Потом он вдруг сказал:
— Я развёлся год назад.
— Я знаю, — кивнула она.
— Конечно знаешь, — усмехнулся он. — В офисе все всё знают. Двадцать лет брака. И всё коту под хвост.
Он замолчал. Потом добавил:
— Она ушла к молодому. На пятнадцать лет моложе. Сказала, что я слишком… сложный.
Аня молчала. Что тут скажешь?
— А я и правда сложный, — он вдруг рассмеялся. — Вредный, занудный мужик. Сотрудники меня боятся. Партнёры терпят, потому что я приношу деньги. Даже собственная жена не выдержала.
— Я вас не боюсь, — тихо сказала Аня.
Он повернулся к ней. Посмотрел долго, изучающе.
— Знаю, — наконец ответил он. — Поэтому мы и сидим сейчас здесь.
А потом он отвёз её домой. И на следующий день снова был вредным, требовательным начальником. Как будто той ночной поездки не было.
Так и пошло. Он научил её всему. Как строить проекты. Как просчитывать ходы. Как вести сложные переговоры. Как заключать выгодные сделки. Как видеть людей насквозь.
И каждый раз съедал её тонкими, язвительными комментариями.
— Что, совсем думать разучилась? — говорил он, просматривая её расчёты. — Элементарные ошибки. В школе не учили проценты считать?
Или:
— Ты называешь это аналитикой? Я видел отчёты и получше у первокурсников.
Она молчала. Переделывала. Училась. И с каждым днём влюблялась всё сильнее.
Их совместная работа над проектом для «золотого павлина», как они между собой называли богатого клиента, затянулась на месяцы. И в эти месяцы было всё. Совместные поездки в сомнительные забегаловки, которые он так любил. Долгие разговоры по душам. Однажды он даже читал ей стихи. Пушкина. Из памяти. В машине, когда они застряли в пробке.
«Зачем он это делает?» — думала она. «Зачем он делает это именно со мной?»
Она хотела верить, что она – особенная. Что он видит в ней что-то, чего не видит в других. Что для него она не просто сотрудница.
Виктор Сергеевич стал центром её мира. Она думала о нём постоянно. Отменяла встречи с подругами, чтобы поработать допоздна. Забыла, когда в последний раз ходила на свидание.
Она училась узнавать его настроение по мельчайшим признакам. По тому, как он хмурится. По тому, как постукивает пальцами по столу. По тому, как произносит её имя.
— Анна, — говорил он, когда был доволен.
— Анна Павловна, — когда был раздражён.
— Аня, — когда они были одни, и он становился другим. Мягче. Теплее.
А потом она узнала про его женщин. Случайно. Подслушала разговор секретарши с бухгалтером. Как он отправил цветы какой-то Марине. Как возил в Париж какую-то Светлану.
Все молодые. Её ровесницы. Красивые.
— А ты что думала? — спросила секретарша, заметив Аню в дверях. — Что он святой? Мужик в полном расцвете сил. При деньгах. Конечно, у него женщины есть.
И что-то оборвалось внутри.
«А я?» — думала Аня, лёжа без сна той ночью. «Я слишком молода? Или слишком удобна?»
Может, всё это время он просто использовал её. Умную, исполнительную девочку, которая смотрит на него восхищёнными глазами. Которая готова работать сутками, лишь бы заслужить одобрительный кивок.
А её чувства? Её влюблённость? Для него это, наверное, забавно. Или удобно. Или лестно.
На следующий день она пришла на работу с опозданием. Впервые за два года.
— Проспала? — спросил он, заглядывая в её кабинет. Без раздражения. С любопытством.
— Да, — соврала она. На самом деле просто не могла заставить себя встать с кровати. Накатила такая тоска, что не было сил шевелиться.
— Бывает, — он пожал плечами. — Зайди ко мне через полчаса. Нужно обсудить встречу с «павлином».
И всё. Ни выговора, ни насмешки. Просто «бывает». Как будто ему плевать. Или как будто она особенная.
И снова эта ноющая надежда. Снова мысли о том, что, может быть, она для него что-то значит.
Так продолжалось месяцами. Он давал ей проекты, которые не доверял никому другому. Делился секретами бизнеса, которыми не делился даже с партнёрами. Возил её по своим любимым местам. Читал стихи. Рассказывал истории из жизни.
И при этом оставался начальником. Вредным, требовательным, язвительным.
«Что ты делаешь со мной?» — думала она, глядя на его профиль, когда они ехали в машине. «И что я делаю с собой?»
***
Сделка с «золотым павлином» закрывалась. Полгода работы, десятки встреч, сотни документов. И вот – финал. Аня подготовила последние бумаги, выверила каждую цифру, каждую запятую.
— Завтра подписание, — сказал Виктор Сергеевич, просматривая документы в своём кабинете. — Ты молодец. Справилась.
Это была высшая похвала. Он редко хвалил. Почти никогда.
— Спасибо, — она почувствовала, как теплеет в груди.
— Комиссионные будут хорошие, — добавил он, не поднимая глаз от бумаг. — Сможешь закрыть кредит за квартиру.
Кредит. Конечно. Дело только в деньгах. В работе. Ничего личного.
— Да, — кивнула она. — Это было бы здорово.
Он что-то почувствовал в её голосе. Поднял голову, посмотрел внимательно:
— Что-то не так?
— Всё так, — она заставила себя улыбнуться. — Просто устала. Полгода на этом проекте.
— Присядь, — он кивнул на кресло напротив. — Надо кое-что обсудить.
Она села. Сердце заколотилось. Вот сейчас. Сейчас он скажет что-то важное. Что-то, что изменит всё.
— Я думаю дать тебе долю в агентстве, — сказал он, откидываясь в кресле. — Пять процентов для начала.
Она моргнула. Не поверила своим ушам.
— Долю? Мне?
— А что тебя удивляет? — он приподнял бровь. — Ты умна. Ты старательна. Ты видишь то, чего не видят другие. Из тебя выйдет хороший партнёр.
Партнёр. По бизнесу. Конечно.
— Спасибо, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал нормально. — Это… неожиданно.
— Неожиданно? — он хмыкнул. — Я уже полгода к этому веду. Учу тебя всему, что знаю сам. Показываю изнанку бизнеса. Готовлю к самостоятельной работе.
«Вот и всё», — подумала она. «Вот и ответ. Он просто готовил меня. Как преемницу. Как коллегу».
— Конечно, будут юридические формальности, — продолжал он. — Придётся обновить контракт. Прописать условия. Обязательства.
Она кивала, слушая вполуха. Внутри было пусто и холодно.
— Ты что, не рада? — он вдруг нахмурился. — Я думал, ты запрыгаешь от счастья. Многие годами ждут такого предложения.
— Я рада, — соврала она. — Просто… неожиданно.
Он смотрел на неё, не отрываясь. Будто пытался прочитать мысли.
— Что-то ещё? — спросил он наконец.
«Да», — хотелось крикнуть ей. «Да! Я люблю тебя, глупый! Я не хочу быть твоим партнёром по бизнесу. Я хочу быть твоей женщиной. Твоей. Не одной из многих».
— Нет, — сказала она вслух. — Всё хорошо. Спасибо за доверие.
Он продолжал смотреть. С каким-то новым выражением. Будто что-то понял.
— Знаешь, Аня, — сказал он медленно. — Ты ведь совсем молодая. Вся жизнь впереди. А я… — он вдруг усмехнулся, невесело, горько. — Я же ум…ру скоро, а ты лет в 50 останешься ни туда ни сюда. Тебе оно надо?
Она замерла. Замерло всё вокруг. Время, воздух, сердце.
Он знал. Всё это время он знал. О её чувствах. О её глупой, безнадёжной влюблённости.
— Пять процентов – это хорошее начало, — продолжил он, как ни в чём не бывало. — Через пару лет, если всё пойдёт хорошо, можно будет говорить о десяти. А там, глядишь, и до двадцати дорастёшь.
Он говорил о деле. О бизнесе. Но его глаза… Его глаза говорили о другом. Они смотрели на неё с каким-то болезненным интересом. Будто ждали реакции. Будто проверяли, что она скажет, что сделает.
Аня всегда умела находить правильные слова. Всегда знала, что сказать клиенту, партнёру, коллеге. Но сейчас в голове было только одно предложение:
«Давайте уже переспим, а потом разберёмся, кто когда сдо…хнет».
Но она его не произнесла. Не смогла. Побоялась. Или не захотела дать ему такую власть над собой.
И тут она вдруг поняла. Как вспышка, как озарение. Он наслаждается её реакцией. Он видит её чувства, понимает их. Он знает, какую власть имеет над ней. И не собирается ничего менять.
Он играет с ней. С её чувствами, с её влюблённостью, с её восхищением. Играет, как кошка с мышкой. Не со зла. Просто потому, что может.
— Так что, Аня? — спросил он, подаваясь вперёд. — Принимаешь моё предложение?
Она посмотрела на него. На его резкие черты лица, на внимательные глаза, на тонкие губы, изогнутые в привычной усмешке. На человека, который за полгода стал для неё всем миром.
И ответила:
— Принимаю. Конечно, принимаю. Пять процентов – это отличное начало.
Потому что «нет» означало бы уйти. А она не готова была уйти. Даже зная, что для него она – просто игра. Просто развлечение. Просто молодая, умная девочка, которая смотрит на него влюблёнными глазами.
Она не была готова отказаться от него. Даже такой ценой.
Аня вышла из его кабинета и закрыла за собой дверь. Внутри всё дрожало. Ноги стали ватными. Она добрела до своего стола, села. Уставилась в монитор невидящим взглядом.
«Что теперь делать?» — стучало в голове.
Туда его? Послать всё к чёрту, написать заявление об уходе. Гордо хлопнуть дверью. Начать всё с начала. Забыть эти два года как страшный сон.
Сюда его? Принять правила игры. Стать его партнёром. Работать рядом. Видеть его каждый день. Знать, что он знает. И что никогда не будет ничего большего.
Да ну его? Остаться, но отстраниться. Строить карьеру. Использовать его так же, как он использует её. Холодно, расчётливо. Без эмоций.
Она открыла почту. Начала печатать письмо клиенту. Буквы расплывались перед глазами.
Телефон вдруг зазвонил. Номер Алинки — подруги со школы.
— Привет, пропащая душа! — раздался в трубке знакомый голос. — Ты живая вообще?
— Живая, — ответила Аня, улыбнувшись впервые за день.
— Отлично! Тогда сегодня идём в новый бар на Патриках. Я, ты, Серёжка и его друг Дима. Он симпатичный, кстати. Ты ему понравишься.
— Алин, я не уверена…
— Никаких «не уверена»! — перебила подруга. — Я тебя полгода вытащить никуда не могу. Всё работа, работа, работа. Хватит! В восемь у метро. Не опаздывай!
И отключилась, не дожидаясь ответа.
Аня посмотрела на телефон, потом снова на монитор. Может, это знак? Может, пора вернуться в нормальную жизнь? К людям своего возраста. К свиданиям, барам, глупым разговорам ни о чём.
Вечером она стояла у зеркала, придирчиво рассматривая своё отражение. Надела новое платье, которое купила месяц назад, но так и не надевала. Накрасилась ярче обычного. Распустила волосы.
«Мне двадцать пять», — сказала она своему отражению. «Двадцать пять. Вся жизнь впереди. А что я делаю? Влюбляюсь в пятидесятилетнего мужика, который играет моими чувствами».
В баре было шумно и весело. Алинка обнимала её, не переставая. Серёжка, её парень, рассказывал дурацкие анекдоты. Дима, тот самый друг, и правда оказался симпатичным. Высокий, с хорошей улыбкой. Явно заинтересованный.
— Алинка сказала, ты риэлтор? — спросил он, подсаживаясь ближе. — Круто. А я архитектор. Иногда работаю с застройщиками.
Они говорили о работе, о путешествиях, о фильмах. Он был милым. Нормальным. Её ровесником.
И она смотрела на него и думала: «Почему? Почему я не могу влюбиться в такого? Почему меня тянет к вредному, занудному мужику, которому просто нравится играть со мной?»
После бара Дима предложил проводить её домой. Она согласилась. Они шли по ночной Москве, говорили ни о чём. У подъезда он наклонился, чтобы поцеловать её.
И она позволила. Закрыла глаза. Ждала каких-то чувств, каких-то эмоций. Но внутри была только пустота.
— Можно я позвоню тебе? — спросил он, отстраняясь.
— Конечно, — кивнула она. И знала, что больше они не увидятся.
Утром она пришла на работу раньше обычного. Голова была ясной. Решение принято.
Виктор Сергеевич появился в десять. Как всегда, с хмурым лицом. Как всегда, раздавая указания направо и налево. Как всегда, недовольный всем и вся.
В два часа дня она постучала в его кабинет.
— Войдите, — отозвался он.
Она вошла, плотно закрыла за собой дверь.
— Что-то срочное? — спросил он, не отрывая взгляда от бумаг.
— Да.
Он поднял голову. Посмотрел внимательно, изучающе.
— Я хотела прояснить вчерашний разговор, — сказала она, садясь напротив. — По поводу пяти процентов.
— Что тут прояснять? — он откинулся в кресле. — Я уже сказал, это только начало.
— Нет, я не об этом, — она смотрела ему прямо в глаза. — Я о том, что вы сказали потом. Про «сдохну скоро».
Он поджал губы. Помолчал.
— Аня, не придавай значения. Просто фраза.
— Нет, — она покачала головой. — Не просто фраза. Вы никогда не говорите «просто фразы». Вы всё говорите намеренно. С целью.
Он смотрел на неё, и в его взгляде мелькнуло что-то новое. Уважение? Интерес?
— Хорошо, — наконец сказал он. — И что с того?
— Я хочу знать, — её голос дрогнул, но она справилась, — вам просто нравится играть со мной? Или всё-таки есть что-то ещё?
Виктор Сергеевич молчал. Долго. Потом вдруг встал, подошёл к окну, засунув руки в карманы брюк.
— А чего ты хочешь, Аня? — спросил он, не оборачиваясь.
— Правды.
— Правды? — он усмехнулся. — Хорошо. Правда в том, что ты мне нравишься. Очень. И давно. Но мне пятьдесят. А тебе двадцать пять. И я слишком хорошо знаю, чем такие истории заканчиваются.
Она молчала, боясь пошевелиться. Боясь спугнуть момент.
— Я был женат на женщине своего возраста, — продолжил он. — Двадцать лет. И она всё равно ушла к молодому. Представь, что будет, если я свяжусь с девочкой вдвое моложе меня?
Он повернулся. И она увидела в его глазах что-то такое, от чего сжалось сердце. Боль. Настоящая.
— Поэтому, — его голос стал жёстче, — я предлагаю тебе то, что могу. Долю в бизнесе. Партнёрство. Наставничество. Всё остальное…
— А если я не хочу быть просто партнёром? — тихо спросила она.
Он помолчал. Потом вдруг улыбнулся — грустно, почти нежно:
— Тогда ты совершаешь ошибку, Аня. Потому что я — вредный, занудный мужик, который вряд ли изменится. И я слишком себя люблю, чтобы быть хорошим для кого-то ещё.
Она встала. Подошла к нему. Близко, почти вплотную.
— И всё-таки, — сказала она, глядя ему в глаза, — давайте сначала разберёмся, кто когда сдо….хнет, а потом уже будем решать, хорошие вы или плохие.
И поцеловала его. Сама. Первая.
Некоторые люди слишком любят себя, чтобы любить кого-то ещё. Такие, как Виктор Сергеевич. Самовлюблённые. Сложные. Невыносимые.
Но разве это мешает нам в них влюбляться?