— Ларочка, а почему у тебя опять на плите каша пригорела? — Валентина Петровна вошла на кухню, демонстративно сморщив нос. — Андрюша мой привык к нормальной еде, не к этому… как это назвать?
Лариса молча выключила конфорку и принялась соскребать пригоревшие остатки со дна кастрюли. Три года замужества, и каждое утро начиналось одинаково — с замечаний свекрови.
— Валентина Петровна, я же объясняла: у меня телефон зазвонил, отвлеклась…
— Ой, не надо! — всплеснула руками свекровь. — У нормальных женщин каша не горит, даже если землетрясение! А ты что, в институте готовить не учили? Или там только по книжкам…
— Мама, ну что ты к ней привязалась? — Андрей появился в дверном проёме, застёгивая рубашку. — Нормальная каша.
— Андрюшенька, ты же не понимаешь! — Валентина Петровна тут же переключилась на сына, голос стал слащавым. — Мужчина должен приходить домой и чувствовать заботу! А не… это.
Лариса продолжала скрести кастрюлю, чувствуя, как напряжение растёт в плечах. Каждое слово свекрови било точно в цель.
— Кстати, — Валентина Петровна села за стол, изображая непринуждённость, — вчера встретила Алёночку Кузнецову. Помнишь, Андрей? Она такая хорошенькая стала! И готовит, говорят, как шеф-повар.
Андрей хмыкнул, наливая себе чай:
— Мама, при чём тут Алёна?
— Да так, к слову пришлось, — свекровь улыбнулась, но глаза остались холодными. — Она, кстати, недавно развелась. Говорит, муж оказался… неподходящим.
Лариса почувствовала, как в груди что-то сжалось. Валентина Петровна никогда ничего не говорила просто так.
— И что дальше? — тихо спросила она, не оборачиваясь.
— А ничего особенного, дорогая, — в голосе свекрови появились стальные нотки. — Просто приятно видеть, когда люди не опускают руки после неудач. Алёночка, например, теперь работает в крупной компании, зарабатывает хорошо. И выглядит… свежо.
Слово «свежо» прозвучало как пощёчина. Лариса резко обернулась:
— Что вы хотите этим сказать?
— Ничего такого, — Валентина Петровна пожала плечами. — Просто жизнь показывает, кто чего стоит. Одни развиваются, растут, а другие… ну, топчутся на месте.
Андрей неловко кашлянул:
— Мама, давайте без…
— Андрюша, ты же умный мальчик! — свекровь повернулась к сыну. — Ты видишь, как некоторые люди относятся к семейным обязанностям. Каша горит, рубашки не поглажены, в доме беспорядок…
— Какой беспорядок? — вспыхнула Лариса. — Я вчера до одиннадцати убиралась!
— Ой, дорогая, — Валентина Петровна покачала головой, — если бы ты видела, как содержат дом настоящие хозяйки! Вот Алёночка, например…
— Хватит про Алёну! — Лариса швырнула губку в раковину. — Что она вам, эталон что ли?
— А почему бы и нет? — свекровь встала, выпрямляясь во весь рост. — Красивая, умная, хозяйственная. И главное — знает своё место.
— Моё место? — голос Ларисы дрогнул. — А где моё место, по-вашему?
— Твоё место рядом с мужем, — холодно ответила Валентина Петровна. — Если ты, конечно, хочешь быть рядом с ним.
Повисла тяжёлая пауза. Андрей смотрел в пол, явно не желая вмешиваться. Лариса чувствовала, как по спине стекает холодный пот.
— И что это значит?
— А то и значит, — свекровь улыбнулась жёсткой улыбкой, — что хорошего мужчину долго ждать не заставишь. Особенно когда рядом есть те, кто умеет ценить.
Лариса выбежала из кухни, хлопнув дверью. В спальне она села на край кровати и обхватила колени руками. Слова свекрови звенели в ушах как набат.
Три года назад всё было по-другому. Андрей ухаживал за ней красиво: цветы, рестораны, долгие прогулки по набережной. Говорил, что она самая лучшая, что без неё жизни не представляет. А Валентина Петровна тогда улыбалась и называла её «доченькой».
— Лар, ты чего? — Андрей заглянул в комнату. — Не обращай внимания, она просто… переживает за меня.
— Переживает? — Лариса подняла голову. — Она меня унижает каждый день! А ты молчишь!
— Да что ты придумываешь! — он сел рядом, попытался обнять. — Мама просто хочет, чтобы в доме был порядок.
— Порядок? — Лариса отодвинулась. — Андрей, она сравнивает меня с какой-то Алёной! Намекает, что я тебе не подхожу!
— Ну, мама же не виновата, что ты всё близко к сердцу принимаешь, — он вздохнул. — Алёна — это просто знакомая. Детская подружка.
— Детская подружка, которая «знает своё место»?
Андрей замялся:
— Слушай, может, действительно стоит… ну, больше внимания хозяйству уделять? Маме приятно будет.
Лариса уставилась на него. В этот момент она поняла: муж не защитник. Он — часть проблемы.
— Понятно, — тихо сказала она. — Значит, дело во мне.
— Да нет же! — Андрей попытался взять её за руку. — Просто… ну, попробуй найти с мамой общий язык. Она хороший человек.
— Хороший человек, — повторила Лариса, как заученную фразу.
За стеной послышался звук работающего пылесоса. Валентина Петровна демонстрировала, как «должна» убираться настоящая хозяйка.
— Я на работу опоздаю, — Андрей встал. — Вечером поговорим, да?
Он чмокнул её в щёку и ушёл. Лариса осталась одна с пылесосом за стеной и горьким привкусом во рту.
Она подошла к зеркалу. Отражение показало усталое лицо тридцатилетней женщины с потухшими глазами. Когда она успела стать такой? Три года назад в этом зеркале была уверенная в себе девушка с планами и мечтами.
Пылесос замолк. Валентина Петровна прошла мимо спальни, громко вздыхая:
— Конечно, одной приходится всё делать. Хорошо хоть есть те, кто понимает, что такое семейные ценности.
Вечером Лариса старательно готовила ужин. Резала овощи для салата, проверяла мясо в духовке, накрывала на стол лучшей посудой. Может, Андрей прав? Может, стоит больше стараться?
— Ой, как вкусно пахнет! — Валентина Петровна появилась на пороге кухни. — Андрюшенька будет доволен.
Лариса осторожно улыбнулась:
— Я постаралась. Сделала то мясо, которое он любит.
— Молодец, дорогая, — свекровь одобрительно кивнула. — Видишь, как хорошо получается, когда захочешь!
За ужином Андрей действительно хвалил еду. Валентина Петровна рассказывала забавные истории с работы. Лариса начала расслабляться — может, наконец-то наладится?
— Кстати, — свекровь отложила вилку, — завтра к нам Алёночка зайдёт. Я её пригласила на чай.
Лариса поперхнулась:
— Зачем?
— Как зачем? — Валентина Петровна удивлённо подняла брови. — Людей принимать нужно. Она же старая знакомая нашей семьи.
— Мама, — неуверенно начал Андрей, — может, не стоит…
— Андрюша! — голос свекрови стал строгим. — Что за манеры? Алёночка — хорошая девочка. И потом, ей интересно будет посмотреть, как ты живёшь. Она же тебя маленького помнит.
Лариса почувствовала, как внутри всё сжимается:
— Валентина Петровна, а зачем ей это?
— А почему бы и нет? — свекровь пожала плечами. — Или ты против гостей в нашем доме?
«Нашем доме». Не «твоём», не «Андрея с Ларисой». Нашем — её и сына.
— Нет, конечно, — Лариса сглотнула. — Просто предупредить можно было заранее.
— Дорогая, — Валентина Петровна наклонилась вперёд, — а что тут готовиться-то? Чай заварить, печенье купить. Любая хозяйка справится.
Любая хозяйка. Намёк был понятен.
На следующий день Лариса весь вечер носилась по квартире: пекла пирог, убиралась, переодевалась. Хотелось выглядеть достойно перед этой загадочной Алёной.
В семь вечера раздался звонок.
— Алёночка! — Валентина Петровна бросилась открывать. — Проходи, дорогая!
В прихожей появилась высокая блондинка в дорогом пальто. Красивая, ухоженная, с белозубой улыбкой.
— Андрей! — она протянула руки к мужу Ларисы. — Боже, как ты похорошел!
Андрей покраснел:
— Алён, привет. Познакомься — моя жена Лариса.
Алёна окинула Ларису оценивающим взглядом:
— Очень приятно. Андрей о вас рассказывал.
— Что рассказывал? — Лариса натянуто улыбнулась.
— О том, какая вы… домашняя, — Алёна сняла пальто. Под ним оказался элегантный костюм, подчёркивающий стройную фигуру.
— Проходите в гостиную, — Лариса показала направление. — Я чай принесу.
На кухне она дрожащими руками расставляла чашки. «Домашняя» — это комплимент или завуалированное «серая мышь»?
Из гостиной доносился звонкий смех Алёны:
— Валентина Петровна, вы не изменились! Всё такая же заботливая мамочка!
— Ой, Алёночка, что ты! Это Андрею повезло с мамой, — довольно отвечала свекровь.
Лариса внесла поднос. Алёна сидела рядом с Андреем, оживлённо что-то рассказывая. Валентина Петровна смотрела на неё влюблёнными глазами.
— А помнишь, Андрей, как мы в школе…
И началось. Воспоминания, общие знакомые, истории из детства. Лариса сидела молча, чувствуя себя лишней на собственной территории.
— А что это за пирог? — Алёна взяла кусочек и попробовала. — М-м-м, интересно. Необычный вкус.
— Это яблочный с корицей, — тихо ответила Лариса.
— Ах, вот оно что! — Алёна рассмеялась. — Я думала, что-то другое. У меня есть потрясающий рецепт яблочного — от французского кондитера. Андрей, ты помнишь тот торт, что я пекла на твой день рождения в одиннадцатом классе?
— Помню, — Андрей улыбнулся. — Вкуснятина была.
Валентина Петровна подалась вперёд:
— Алёночка, а ты всё ещё так мастерски готовишь?
— О да! — глаза гостьи загорелись. — Недавно устроила ужин для коллег. Знаете, я сейчас работаю региональным менеджером в международной компании. Зарплата, конечно, приличная, но главное — самореализация!
— Какая ты молодец! — восхитилась свекровь. — Вот это я понимаю — современная женщина! И карьера, и дом, и всё успевает!
Лариса сжала кулаки под столом. Каждое слово било как хлыст.
— А вы, Лариса, работаете? — Алёна повернулась к ней с деланым интересом.
— Да, в библиотеке.
— О! — Алёна чуть не поперхнулась чаем. — Как… спокойно. Наверное, много времени для чтения остаётся?
— Алёночка всегда была активной, — вмешалась Валентина Петровна. — В школе и староста класса, и в театральном кружке, и спортом занималась. Настоящая лидерская натура!
— Мама, — Андрей неловко откашлялся, — может, не будем…
— Что не будем? — Валентина Петровна сделала невинные глаза. — Я просто горжусь Алёночкой. Вот что значит целеустремлённость!
Алёна скромно опустила глаза:
— Валентина Петровна, вы меня смущаете. Просто я всегда знала, чего хочу от жизни.
— То-то и оно! — свекровь хлопнула в ладоши. — А некоторые плывут по течению, ни туда, ни сюда.
Лариса резко встала:
— Извините, схожу на кухню.
В коридоре она прислонилась к стене, пытаясь отдышаться. Сердце билось так, будто она пробежала марафон.
— Лариса? — за спиной раздался голос Алёны. — Можно поговорить?
Лариса обернулась. Гостья стояла в дверях, и на лице её не было прежней сладкой улыбки.
— Слушайте, — Алёна шагнула ближе, — я не хотела создавать неловкость. Но Валентина Петровна настояла, чтобы я пришла.
— Зачем?
— Честно? — Алёна пожала плечами. — Она считает, что Андрей… не очень счастлив в браке. И что вы с ним не подходите друг другу.
Лариса почувствовала, как мир качнулся:
— Она так сказала?
— Не прямо, конечно. Но намекала… что Андрей заслуживает большего. И что есть женщины, которые лучше понимают его потребности.
— И вы одна из таких женщин?
Алёна развела руками:
— Я просто пришла в гости к старым друзьям. Но если честно… да, я всегда считала, что мы с Андреем хорошо подходим друг другу.
Из гостиной донёсся смех Валентины Петровны и что-то невнятное от Андрея.
— Понятно, — тихо сказала Лариса.
— Лариса, я не хочу разрушать ваш брак, — Алёна сделала шаг назад. — Но иногда люди ошибаются в выборе. И чем дольше тянуть…
— Тем больнее будет потом, — закончила Лариса.
— Именно.
Алёна вернулась в гостиную. Лариса осталась стоять в коридоре, глядя на свои руки. Обручальное кольцо вдруг показалось чужим, тяжёлым.
Она тихо прошла в спальню и достала из-под кровати старый чемодан. Тот самый, с которым переехала сюда три года назад. Полный надежд и планов на счастливую жизнь.
Из гостиной по-прежнему доносились голоса. Валентина Петровна рассказывала Алёне что-то про Андрея — наверное, какой он замечательный и как ему нужна «правильная» женщина рядом.
Лариса открыла шкаф и начала складывать вещи.
Лариса собирала вещи методично, без спешки. Платья, блузки, книги — всё, что принадлежало только ей. Фотографии оставила. Пусть Андрей объясняет гостям, куда подевалась жена.
В прихожей она натянула куртку и взяла чемодан. Из гостиной по-прежнему доносились голоса — Алёна рассказывала о своих путешествиях.
— Лариса? — Андрей выглянул в коридор. — Ты куда?
— К подруге, — спокойно ответила она. — На несколько дней.
— А… а что с чемоданом?
Лариса посмотрела на него внимательно. На слабое лицо, на растерянные глаза. Когда-то этот человек казался ей самым важным в мире.
— Андрей, — тихо сказала она, — твоя мама права. Ты заслуживаешь лучшего.
— О чём ты?
— О том, что Алёна действительно тебе подходит больше. Она красивая, успешная, умеет готовить французские торты. И главное — твоя мама её обожает.
— Лар, не говори глупости…
— Это не глупости, — Лариса положила руку на дверную ручку. — Это правда. Я устала доказывать, что достойна места в этом доме. Устала извиняться за то, что каша иногда пригорает.
— Но мы же… мы можем всё исправить!
Из гостиной донёсся звонкий смех Алёны. Валентина Петровна что-то восторженно ей отвечала.
— Знаешь, — Лариса улыбнулась грустно, — в первый раз за три года я чувствую себя свободной. Не нужно больше оправдываться за каждый шаг.
— Лариса, прошу тебя…
— Андрей, ты хороший человек. Но ты позволил матери решать, кто тебе подходит, а кто нет. А я больше не хочу участвовать в этом конкурсе.
Она открыла дверь. На лестничной площадке пахло свежестью — за окном начинался дождь.
— Передай Валентине Петровне спасибо, — Лариса обернулась на пороге. — Она помогла мне понять кое-что важное.
— Что?
— Что я заслуживаю любви. Не снисхождения, не терпения — именно любви.
Дверь закрылась тихо, без хлопка. Лариса спустилась по лестнице, чувствуя, как с каждой ступенькой становится легче дышать.
На улице она остановилась под фонарём и достала телефон. Набрала номер подруги:
— Оля? Это Лариса. Можно к тебе приехать? Да, с вещами. Объясню потом.
Дождь усиливался, но она не спешила вызывать такси. Впервые за долгое время хотелось просто постоять под небом и почувствовать, что жизнь — это не борьба за чужое одобрение.
Это выбор быть собой.
