— Забираю квартиру и бытовую технику, потому что мне с любимой это все пригодится, а тебе одной можно и поскромнее прожить.
Я сначала опешила, потом разозлилась. Игорь хочет оставить меня ни с чем? Ну уж нет!
***
Сижу я однажды на кухне, пью кофе и думаю, хорошо все-таки, когда дома тихо и спокойно. И тут входит мой муж Игорь, и лицо у него какое-то… решительное, что ли.
— Катя… — садится он напротив, крутит в руках ложку. — Нам надо серьезно поговорить.
Во рту сразу пересыхает. «Поговорить серьезно» — это всегда плохо.
— О чем это? — ставлю чашку, пальцы почему-то немеют. — Что-то случилось?
Он откашливается, потирает лоб — верный признак того, что сейчас будет что-то неприятное.
— Случилось… не случилось… — Игорь отводит взгляд, смотрит куда-то в окно. — Я тут… Ну… думал много. О нас с тобой. О том, как мы живем все эти годы…
— И что ты надумал? — голос получается какой-то чужой.
— Я думаю… То есть… Нет, я уверен… — Игорь наконец смотрит на меня, и в глазах что-то жесткое. — Нам пора развестись.
Я замерла. Слова до меня доходят медленно, как сквозь вату.
— Ты шутишь сейчас? Да? — голос сиплый становится.
— Да какие тут шутки, Катя! — Игорь машет рукой раздраженно. — Все серьезно. Мы же с тобой уже давно как соседи какие-то живем. Никакой близости между нами, общих интересов. Спим рядом, а друг друга не видим, не слышим.
Встаю из-за стола, хожу к окну, обратно. Ноги ватные, но стоять на месте не могу.
— Игорь… — говорю медленно, стараюсь дышать ровно. — А можно узнать, что конкретно за всем этим стоит? Или ты вот так просто взял и решил разойтись?
Он отводит взгляд, смотрит на свои руки, крутит обручальное кольцо туда-сюда.
— Есть… ну… — бормочет еле слышно. — Есть одна… девушка.
Ага, вот оно. Девушка. Значит, не просто «как соседи живем».
— Понятно… — киваю, удивляюсь, откуда такой спокойный голос берется. — И что… дальше планируешь делать?
— Дальше… — он поднимает голову, смотрит на меня, и в глазах у него что-то такое наглое. — Я съезжаю отсюда. Сегодня же, кстати. Квартира, естественно, остается мне.
Вот тут у меня коленки подкашиваются.
— Как это? — мой голос дрожит.
— Ну а как еще? — Игорь пожимает плечами, будто мы про старую сковородку говорим. — Логично же все. Я больше зарабатываю последние годы, ипотеку каждый месяц плачу. Да и вообще, я мужик в доме все-таки.
— А я что… — голос совсем дрожит. — Мне что, на улицу идти?
— Да ладно тебе, Катька… — Игорь отмахивается, как от назойливой мухи. — Не драматизируй. Снимешь себе однокомнатную там или студию. Тебе много-то и не надо, ты же теперь одна будешь жить.
— А техника? — перебиваю я его. — Телевизор наш? Стиральная машина? Кофемашина, которую я тебе на тридцать седьмой день рождения покупала?
— Это все нужные вещи, — мнется он. — Мне они пригодятся. У Алины дома техники нормальной особо нет…
А у меня, значит, пусть вообще ничего не будет. Хорошо муженек придумал, ничего не скажешь!
— Тебе пригодится… — повторяю тихо. — А мне, выходит, не пригодится ничего?
— Да на кой тебе? — Игорь искренне удивляется, разводит руками. — Ты же одна теперь будешь. Зачем тебе телевизор на пятьдесят дюймов? Стиральная машина на восемь килограммов загрузки?
Смотрю на него и думаю, господи, кто это такой? Кто этот человек? Неужели он всегда был таким мерзким эгоистом, а я просто не замечала?
— Игорь… — говорю я. — Ты знаешь что? Иди к своей Алине прямо сейчас. А вот квартиру и вещи… Это мы еще посмотрим.
— Катька, ну ты меня прямо… — смеется он. — Не смеши. На каком, интересно, основании? Я тут главный добытчик последние пять лет, я каждый месяц ипотеку плачу…
Поворачиваюсь к нему резко, руки сами собой сжимаются в кулаки.
— А я что, все эти годы на печи лежала? — уже кричу, не сдерживаюсь. — Кто первые семь лет семью содержал, пока ты «себя искал»? А? Кто всю мебель на свои кровные покупал? Кто ремонт в этой квартире делал? И вообще, наследство от папы моего помнишь? На эти деньги добрая половина всей техники куплена была!
Лицо у Игоря меняется. Видно, что про наследство-то он и забыл совсем.
— Катя… — голос уже не такой уверенный. — Успокойся, мы же не враги с тобой… Как-нибудь договоримся.
— Договоримся… — киваю я. — Обязательно договоримся.
***
В понедельник прихожу с работы, а у подъезда стоит «Газель». Поднимаюсь на этаж, сердце колотится, неспроста эта машина тут. Дверь нараспашку, и навстречу Игорь с каким-то здоровым детиной выносят МОЙ телевизор.
— Стоп! — ору во весь голос. — Вы что делаете тут?
Игорь оборачивается, лицо красное, виноватое, но упрямое одновременно.
— Катька… — мнется он. — Я вещи забираю. Раз уж ты квартиру не отдаешь, я пока к Алине перееду, вот и вещи с собой забираю. Они нам нужны.
Грузчик стоит, переминается с ноги на ногу, смотрит то на меня, то на Игоря. Видно, что неловко ему в чужих семейных разборках участвовать.
— Ты что? — не выдерживаю я. — Даже мой ноут забираешь?
— А что?! — огрызается Игорь.
— Хочешь вещи забрать, — четко выговариваю я, — сначала развод нормально оформи.
Игорь вздыхает.
— Катя… Ну зачем ты так делаешь? Мы мирно могли все это решить…
— Мирно — это как? — сажусь напротив него. — Ты забираешь абсолютно все, а я остаюсь ни с чем?
— Ну не ни с чем же… — Игорь поднимает голову, смотрит виновато. — Что-то бы я тебе оставил…
— Что именно? — спрашиваю прямо.
Игорь молчит, не знает что ответить, руками по коленям барабанит.
— Вот видишь… — киваю я. — Сам не знаешь что. А теперь убирайся отсюда к своей Алине и больше сюда без моего разрешения не приходи.
— Да это же и моя квартира тоже! — вскакивает он.
— Была твоя… — отвечаю спокойно. — А теперь посмотрим, что суд по этому поводу скажет.
***
Во вторник утром звоню адвокату, договариваюсь о встрече. Анна Сергеевна принимает в тот же день в обед. Строгая женщина лет пятидесяти, но глаза добрые, понимающие.
— Ну что… — говорит она, усаживаясь за стол. — Рассказывайте мне все по порядку… С самого начала…
Рассказываю про развод, про попытку вынести вещи, про наследство от отца, про то, кто и когда что покупал. Анна Сергеевна слушает внимательно, потом изучает бумаги, время от времени одобрительно кивает:
— Очень даже хорошо… У нас с вами отличные шансы на успех. Видите ли, тут несколько очень важных моментов работают в вашу пользу…Но готовьтесь к тому… — предупреждает она в конце. — Что весь процесс займет месяцев пять-шесть, не меньше.
Мне без разницы, чтобы получить свое, я готова ждать сколько угодно.
***
Через неделю Игорю приходит официальное уведомление о подаче искового заявления. Звонит мне в тот же вечер, в голосе самая настоящая паника:
— Катька! Ты что… это… вообще творишь? Какой суд? Зачем тебе все эти… судебные там разборки? Давай… Это… по-хорошему как-нибудь уладим…
— Это как? — уточняю я. — Ты мне квартиру целиком оставишь?
— Ну… — мнется он. — Можем, какую-то долю обсудить…
— Половину…
— Катька! — чуть не кричит он в трубку. — Да ты что себе позволяешь?! Половину квартиры! Да я же ипотеку плачу все эти последние годы!
— А кто первоначальный взнос полтора миллиона вносил? — напоминаю я терпеливо. — Кто всю мебель в рассрочку покупал? Кто за ремонт платил?
Молчание в трубке, слышу только его тяжелое дыхание.
— Игорь… — продолжаю я спокойно. — Ты хотел по-быстрому все забрать и к своей девочке убежать… Не получилось у тебя. Теперь будем по закону со всем этим разбираться.
— Ты… — голос у него обиженный, даже плаксивый немного. — Ты же совсем другим человеком стала…
— Да… — соглашаюсь я. — Стала. Я наконец поумнела.
Кладу трубку. Пальцы дрожат, но не от страха, от самой настоящей злости. Как он вообще посмел так со мной поступить? Двенадцать лет я была ему идеальной женой! Готовила его любимый плов, стирала, гладила, а когда болел, у кровати дежурила целыми ночами. Когда проблемы на работе случались, поддерживала, успокаивала, советы давала.
А он что? Нашел себе молоденькую и решил, что старую жену можно просто выкинуть, как сломанную микроволновку.
Не выйдет. Со мной такой номер не пройдет.
***
Проходит месяц. Игорь еще несколько раз звонил, пытался «договориться», даже приходил и стоял под окнами, звонил в домофон. Я не открывала. О чем с ним вообще говорить? Все уже давно сказано.
Анна Сергеевна тем временем готовит документы, изучает наше дело со всех сторон.
— У нас действительно очень и очень хорошие шансы… — говорит она на очередной нашей встрече. — Смотрите сами, первоначальный взнос полтора миллиона — это ваши личные деньги, есть все справки из банка. Техника куплена исключительно на наследственные деньги. Плюс в первые семь лет брака именно вы были основным добытчиком в семье…
— А то, что он теперь больше меня зарабатывает?
— Суд это, конечно, учтет… но не критично совсем. Смотрят ведь на весь период совместной жизни, а не только на последние пару лет…
За неделю до суда звонит Игорь. Голос какой-то… потерянный, что ли. Жалкий даже.
— Катя… — говорит он тихо. — Можем встретиться? Поговорить нормально, без всех этих…
— О чем тут говорить? — удивляюсь я искренне. — Завтра в суде все и поговорим.
— Катя, ну пожалуйста… — голос дрожит даже. — Я понимаю, что был неправ во многом…
— Это в чем же, например? — не могу удержаться от усмешки.
— Я думал… ну… — мямлит он. — Думал, ты не будешь сопротивляться особо…
— Думал, я безмозглая какая-то? — договариваю за него. — Очень сильно ошибся, Игорь Владимирович. Крупно так ошибся.
— Алина… — голос становится совсем тихим. — Она говорит, что если суд будет не в мою пользу, то лучше нам пока не съезжаться…
Ага! Вот оно как дела обстоят! Подружка-то, оказывается, совсем не готова с обычным мужчиной жизнь строить. Пока он богатенький разведенец — пожалуйста, милости просим. А как перспективы туманными стали, так извините-подвиньтесь, до свиданья.
— Игорь… — говорю я, и в голосе, наверное, откровенная насмешка слышна. — А ты об этом раньше не подумал? Когда мой телевизор из дома выносил?
— Катя, давай… — голос становится просящим. — Все назад вернем, как было… Я все вещи тебе верну, мы помиримся…
— Поздно, дорогой мой… — отвечаю я спокойно. — Слишком уже поздно для всего этого.
***
Суд назначен на десять утра четверга. Прихожу за полчаса до начала, волнуюсь, конечно. Анна Сергеевна уже на месте, аккуратно раскладывает документы по папкам.
Игорь появляется с молодым адвокатом. Паренек явно зеленый, лет двадцати пяти максимум, недавно диплом получил, наверное. Игорь бледный как снег, на меня вообще не смотрит.
Судья, женщина средних лет, строгая, с внимательными глазами, долго изучает материалы нашего дела.
— Слушается дело по исковому заявлению гражданки Екатерины Владимировны… — произносит она наконец.
И начался разбор моей семейной жизни под микроскопом. Вот они, наши прожитые годы, в виде стопки бумаг и банковских выписок.
— Вся техника приобретена на средства, полученные истицей по наследству от покойного отца, — говорит Анна Сергеевна.
Адвокат Игоря начинает что-то лепетать, но так неубедительно, что даже судья морщится. Да и документы говорят в мою пользу.
— Итак… — констатирует судья через полчаса. — Суд постановляет признать за истицей право собственности… Квартиру по адресу… разделить в равных долях между сторонами процесса.
Половина квартиры! И все вещи остаются моими! Я даже запрыгала бы от счастья, если бы не была в зале суда.
Игорь медленно встает, подходит ко мне, когда мы уже выходим из зала суда.
— Катя… — начинает он совсем тихо.
— Ну что? — оборачиваюсь к нему.
— Прости меня, пожалуйста… — говорит он, глаза опускает. — Я был полным ничтожеством.
Смотрю на него, и вдруг становится его даже жалко немного. Почти сорок лет мужику, а ведет себя хуже подростка.
— Игорь… — говорю мягко, без злобы уже. — Не надо извиняться… Просто в следующий раз хорошенько думай, прежде чем кого-то предавать.
***
Через полтора месяца покупаю себе двухкомнатную квартиру в новом районе с видом на зеленый парк. На нее ушли моя доля от старой квартиры плюс небольшой кредит, но какая теперь разница? Зато она МОЯ, целиком и полностью.
Устраиваю новоселье, зову Маринку и всех девочек с работы. Накрываю стол, открываю шампанское.
— Ну что, подруга… — поднимает бокал Маринка, улыбается широко. — Давай за твою новую жизнь!
— За новую жизнь… — повторяю я, и наконец дышится по-настоящему легко и свободно.
