— Нам каждую покупку с вами согласовывать? — спросила Света свекровь, чувствуя, как внутри всё сжимается от нехорошего предчувствия.
Александра Петровна поправила безупречную укладку и улыбнулась с выражением человека, привыкшего получать то, что хочет.
— Ну, согласовывать — громко сказано, деточка. Просто, ну, знаешь, я же опытнее, да и финансово подкована лучше. Купите ерунду какую-нибудь, а я могу помочь выбрать качественные вещи. И недорогие, — она многозначительно подняла палец. — А вы потом деньги мне вернёте, когда встанете на ноги.
Света покосилась на мужа, ожидая поддержки, но Паша сидел, уткнувшись взглядом в чашку с чаем, и, казалось, пытался раствориться в кухонном гарнитуре. За три года брака она так и не поняла, почему человек, который мог легко защищать клиентов в суде, превращался в нерешительного мальчишку рядом с собственной матерью.
— Мам, мы и сами можем, меня взяли на хорошую работу, я буду много получать, — начал было Паша, но осёкся под острым взглядом Александры Петровны.
— А до зарплаты вы как жить думаете? Спать на полу, сидеть на перевернутых коробках? Или снять комнату метр на метр? — рассмеялась она. — Не глупи, я дам двести тысяч на первое время, снимите нормальную квартиру, купите мебель. Но тратить будете с умом, я проконтролирую.
Света нахмурилась. Она знала, что двести тысяч для Александры Петровны — сумма небольшая, после гибели отца Паши свекровь еще трижды выходила замуж и вдовела, получая отличное наследство. В общем, одолжив им деньги, та голодать не станет. Однако Свете не нравилась идея, что они попадутся на финансовый крючок.
— Спасибо, мама, — неожиданно быстро сказал Паша, и Света вздрогнула от удивления. — Мы очень благодарны.
— Паш, но… — Света попыталась возразить, но муж под столом сжал её руку и едва заметно покачал головой.
— Ну вот и славно! — просияла Александра Петровна. — Кстати, я тут увидела объявление о распродаже кроватей. Ваша-то совсем разваливается. Я уже договорилась о доставке, завтра привезут! Вот такая красавица! — она достала телефон и показала фотографию.
Света с трудом подавила гримасу. На экране красовалась узенькая кроватка с металлическими прутьями, будто из дешёвого общежития.
— Но, Александра Петровна, мы хотели побольше…
— Ай, бросьте! Вот ещё выдумки. На такой хоть спина не будет болеть. А муж, если захрапит, пусть на диване спит! — рассмеялась свекровь. — Главное, что недорого!
***
Через два дня Света проснулась на этом приобретении с ноющей болью в пояснице. Паша уже ушёл на работу, оставив записку: «Прости, не хотел будить, ты так сладко спала». Света скомкала бумажку. Сладко! Да она еле уснула на этом орудии пытки, прогнувшись как цирковая гимнастка, чтобы не упираться в металлический край.
— Ненавижу эту кровать, — прошипела она, поднимаясь и случайно задев ногой металлическую перекладину. — Ай! Чтоб тебя!
Захромав на кухню, Света достала телефон, намереваясь позвонить мужу, но в этот момент раздался звонок. На экране высветилось: «Свекровь».
Света на секунду закрыла глаза, выдохнула, словно перед прыжком в холодную воду, и ответила:
— Доброе утро, Александра Петровна.
— Светочка! Ну как вам спится на новой кроватке? Правда, удобно? — голос свекрови звенел от удовольствия.
Света почувствовала, как внутри всё клокочет от злости, но сдержалась.
— Спасибо, очень… своеобразно, — выдавила она.
— Ой, да ладно тебе! Привыкнешь! Слушай, я тут нашла такие чудесные кастрюльки по акции. Приеду сегодня, покажу. И ещё смеситель для ванной, ваш-то подтекает? Я заметила в прошлый раз. Такой хороший, всего за восемьсот рублей!
У Светы перехватило дыхание. Она вдруг отчётливо представила, как в её доме появляются дешёвые, некачественные вещи, выбранные не ею, а свекровью… И каждый предмет будет постоянно напоминать о том, что у неё нет права голоса.
— Александра Петровна, мы с Пашей собирались сами выбрать смеситель…
— Глупости! Зачем тратить больше? Я уже купила, знаю, что хороший. Паша согласен, я с ним утром разговаривала.
В этот момент что-то надломилось внутри Светы. Она стиснула зубы так крепко, что заболела челюсть. Свекровь тем временем продолжала:
— И ещё я присмотрела вам шторы. Эти ваши синие совсем к обоям не подходят. Лучше бежевые, практичнее…
Света закрыла глаза и глубоко вдохнула.
Она не могла знать, что этот разговор станет первым шагом к войне, которая перевернёт всю её жизнь.
***
Три месяца пролетели как в тумане. Света смотрела на свою кухню и не узнавала её. Кастрюли с облезающим покрытием громоздились в шкафу, из крана в ванной постоянно капало, по ночам тонкий матрас кровати впивался в спину пружинами. Но хуже всего был не окружающий хлам, а то, во что превратилась их семейная жизнь.
Паша стоял у окна, прижав телефон к уху, и говорил вполголоса:
— Да, мам… Конечно, мам… Нет, не больше пяти тысяч… Хорошо, я понял.
Света яростно нарезала овощи, вкладывая в каждое движение ножом всю накопившуюся злость. Муж бросил на неё виноватый взгляд и отвернулся.
— Ладно, мам, мне пора. Да, вечером перезвоню.
Он повесил трубку и подошёл к Свете, попытавшись обнять её сзади. Она дёрнула плечом, сбрасывая его руки.
— Опять разрешение на покупку спрашивал? — процедила Света, не оборачиваясь. — Что на этот раз? Какие туалетные принадлежности нам разрешено купить?
— Свет, ну перестань, — Паша устало потёр переносицу. — Я просто советовался насчёт нового принтера для работы.
— Советовался? — Света резко развернулась, всё ещё сжимая нож в руке. — Скорее, спрашивал разрешения, как мальчишка! «Да, мамочка, конечно, мамочка, ни рублём больше, мамочка!»
Паша вздохнул и опустился на неудобный и слишком жесткий стул, который тоже подарила свекровь.
— Слушай, ну она же нам помогает. Двести тысяч — это не шутка.
— Помогает? — Света фыркнула. — Она не помогает, она покупает контроль над нашей жизнью! Из-за этих чёртовых денег мы живём в каком-то… — она обвела рукой кухню, — в каком-то музее уценённого барахла!
Чайник щёлкнул, сигнализируя о закипевшей воде, и Света потянулась к полке за чашками. Любимая кружка Паши с логотипом его любимой футбольной команды куда-то исчезла, а вместо неё стояли безликие белые чашки, купленные Александрой Петровной на распродаже.
— Я не чувствую, что этот дом мой, будто в гости прихожу, — тихо сказала Света, наливая чай. — Здесь везде её присутствие, её выбор, её вещи.
— Свет, мне это тоже не нравится, я ведь всю жизнь так живу. В детстве мама даже постеры на стену мне сама выбирала, — Паша попытался взять её за руку, но она отодвинулась. — Ну, вот такая она, ее не переделаешь. И по сути, это тоже забота. Можно потерпеть несколько лишних вещей…
— Несколько? — Света горько рассмеялась. — Паш, в этой квартире нет ни одной вещи, которую бы выбрали мы сами. Даже этот чёртов чай, — она подняла чашку, — и тот куплен по рекомендации твоей матери! Кстати, он ведь тебе не нравится, признайся?
— Не нравится, — смущенно сознался Паша. — Ненавижу чай с отдушкой, да еще такой дешевый, химозный.
— Но позволяешь матери его покупать! Терпишь неудобства, но ради чего?
Паша задумался. Света видела, что мужа впервые осенило, на что он идет, чтобы угодить матери: терпит неудобства, давится мерзким чаем…
«Вот сейчас до него дойдет, то так нельзя», — подумала она.
Но тут телефон Паши снова зазвонил. На экране высветилось «Мама». Света закрыла глаза и медленно выдохнула.
— Не отвечай, — попросила она. — Хотя бы сейчас.
Паша помедлил, глядя на экран, потом неуверенно протянул руку. И в этот момент Света поняла: он ответит. Всегда отвечает.
— Да, мам?
Света молча вышла из кухни, прикрыв за собой дверь. В спальне она опустилась на ненавистную кровать и уставилась в потолок, слушая, как за стеной муж о чём-то оживлённо говорит с матерью.
Телефон Светы тихо завибрировал. Сообщение от сестры: «Как ты там? Всё ещё во власти свекрови?»
Света горько усмехнулась и быстро набрала ответ: «Не представляешь, насколько. Кажется, я скоро сорвусь и устрою грандиозный скандал».
Лена прислала серию эмодзи: испуг, смех до слез, поднятый вверх палец.
«Может, стоит поговорить с Пашей серьёзно?» — написала сестра.
«Уже пыталась. Бесполезно», — ответила Света и отложила телефон.
За окном начинало темнеть. Света вдруг отчётливо поняла, что больше не может жить в квартире, где каждая вещь напоминает о том, что у неё нет права голоса в собственной семье.
Из кухни донёсся голос Паши:
— Свет, мама говорит, что нашла нам новые шторы по скидке! Приедет завтра, чтобы помочь повесить!
Света закрыла глаза и сжала кулаки. Завтра. Завтра она всё решит.
***
Утро нового дня не принесло облегчения. Света проснулась с головной болью и тяжестью в груди, будто за ночь кто-то положил ей на рёбра бетонную плиту. Рядом сопел Паша, закинув руку за голову. Даже во сне он пытался приспособиться к неудобной кровати.
Стрелки часов показывали 9:30. Именно сегодня, через час, должна была явиться Александра Петровна с очередной партией «полезных покупок». Света закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Пора было прекращать этот фарс.
Она решительно потрясла мужа за плечо:
— Паш, просыпайся. Нам надо поговорить.
Паша сонно приоткрыл один глаз:
Муж сел на кровати, протирая глаза. Он выглядел растерянным и немного испуганным.
— Решить что? Света, сейчас же суббота…
— Именно. И сегодня твоя мать снова явится сюда с какой-нибудь дрянью, которую навяжет нам, — голос Светы дрогнул. — Я больше не буду это терпеть, Паша. Или ты прекращаешь этот цирк с деньгами и указаниями, или… или я ухожу.
В комнате повисла тишина. Только за окном щебетали птицы, да где-то на улице сигналила машина. Паша смотрел на жену широко открытыми глазами, словно видел её впервые.
— Ты… ты серьёзно? — выдавил он наконец. — Но мама просто хочет помочь.
Света вскочила с кровати, чувствуя, как внутри всё клокочет от ярости.
— Помочь? Помочь?! — воскликнула она, расхаживая по комнате. — Она не помогает, Паш! Она контролирует каждый наш шаг, каждую покупку! Она превратила нашу квартиру в оптовый склад! Ты звонишь ей за разрешением, как… как ребёнок! А мне приходится благодарить за вещи, которые я ненавижу!
