— Мам, я не хочу, чтобы дядя Валя приходил к нам, — неожиданно сказала Злата, глядя в землю.
— Почему? Он обидел тебя?
— Нет… — Злата завязывала шнурки дольше, чем нужно. — Просто когда он смотрит на меня, у него злые глаза.
— Ты совсем себя не бережёшь, дочка! Посмотри, на кого ты похожа — тени под глазами, вечно не выспавшаяся. Так и до болезни недалеко…
Татьяна Артуровна заботливо поставила перед дочерью чашку с горячим чаем. Запах свежей выпечки наполнял уютную кухню пекарни. Основная работа была завершена, помощницы разошлись, и можно было спокойно поговорить.
Жанна устало потёрла переносицу. День вымотал её особенно сильно: недовольный клиент, придирки директора, пробки по дороге в детский сад.
— Мама, у меня всё нормально, — она отпила глоток чая. — Просто сезон. Все хотят успеть забронировать туры.
Злата, увлечённо рисовавшая за маленьким столиком, подняла голову:
— Бабуль, смотри, это ты печёшь булочки!
Татьяна Артуровна мельком взглянула на рисунок и повернулась к дочери:
— Жанночка, давай хоть на месяц Златочка поживёт у меня? И тебе легче, и ребёнку спокойнее.
Жанна покачала головой:
— Не начинай, пожалуйста. Мы это уже обсуждали. Я справляюсь.
— Почему бы не принять помощь? Разве плохо ребёнку побыть с бабушкой? У меня и комната для неё готова.
— Злата — моя дочь, — твёрдо ответила Жанна. — Я не хочу, чтобы она чувствовала, будто я её… отдаю.
— Глупости! Никто никого не отдаёт. Просто временно…
Звон разбившейся посуды прервал их разговор. Злата с виноватым видом стояла над осколками чашки.
— Я нечаянно, — прошептала она, готовая расплакаться.
— Ничего страшного, — Жанна поднялась, чтобы успокоить дочь.
— Вот видишь, — не унималась Татьяна Артуровна, — у меня она бы могла спокойно играть, не мешая тебе отдыхать.
— Мама! — резче, чем хотелось бы, произнесла Жанна. — Хватит.
Жанна аккуратно собрала осколки, чувствуя, как внутри нарастает чувство вины — перед матерью за резкость, перед дочерью за недостаток терпения.
— Нам пора, — сказала она, помогая Злате надеть курточку. — Созвонимся.
***
Смерть Владимира расколола жизнь Жанны на «до» и «после». Они прожили вместе всего шесть лет — недостаточно, чтобы пресытиться счастьем, но достаточно, чтобы понять, какой пустой может стать жизнь без любимого человека.
Авария случилась внезапно — скользкая дорога, встречная полоса, пьяный водитель. Одно мгновение, перечеркнувшее всё. Владимир умер на месте, а Жанна осталась одна с трёхлетней Златой.
Первые месяцы она жила словно в тумане. Ей казалось, что утром она проснётся, и всё окажется просто кошмарным сном. Но реальность была безжалостна: пустота и одиночество, квартира, наполненная вещами мужа, и необходимость как-то двигаться дальше.
Работа в туристическом агентстве стала не просто способом самореализации, а вопросом выживания. Кирилл Дмитриевич, директор агентства, не делал скидок на её положение. «Бизнес есть бизнес, — говорил он. — Клиентам неважно, что у вас личные проблемы».
День Жанны начинался в шесть утра: сборы, завтрак, дорога в детский сад, затем работа до вечера, снова дорога, ужин, укладывание Златы, домашние дела и несколько часов сна перед новым днём. Выходные заполнялись стиркой, уборкой и редкими моментами, когда она могла по-настоящему побыть с дочерью.
Единственным человеком на работе, кто действительно понимал её ситуацию, была Роза — коллега и подруга, разведённая женщина с двумя подростками.
— Не изводи себя, — часто говорила она Жанне. — Дети растут быстро, и главное — чтобы им хватало не денег, а любви.
Жанна старалась следовать этому совету, хотя иногда ей казалось, что она балансирует на грани истощения.
А потом в её жизни появился Валентин.
Это случилось на презентации нового турецкого курорта. Жанна представляла агентство, а он оказался одним из инвесторов проекта. Высокий, статный мужчина с уверенным взглядом и располагающей улыбкой.
— Вы так увлечённо рассказывали о курорте, что мне захотелось забронировать тур прямо сейчас, — сказал он, подойдя к ней после презентации.
Они разговорились, и Жанна с удивлением поймала себя на мысли, что впервые за два года чувствует интерес к мужчине.
Их первое свидание состоялось через неделю. Жанна волновалась, оставляя Злату с Татьяной Артуровной. Ей казалось неправильным развлекаться, когда дочь скучает без неё.
— Иди уже, — подтолкнула её мать к двери. — Ты имеешь право на личную жизнь.
Вечер оказался волшебным. Валентин был внимателен, остроумен и галантен. Он слушал её с искренним интересом, и перед его обаянием трудно было устоять.
Когда он предложил встретиться снова, она согласилась, не задумываясь. Так начался новый период в её жизни — период, когда к ней постепенно возвращалась радость.
— Привет, красавица! — Валентин вошёл в офис с букетом лилий. — Готова к обеду?
Жанна улыбнулась, чувствуя на себе взгляды коллег. За три месяца их отношений все уже привыкли к подобным сюрпризам.
Когда она вышла из офиса, Роза перехватила её у дверей:
— Жанн, ты вся светишься! Хотя… знаешь, будь осторожна.
— В каком смысле?
— Он слишком… идеальный. Такие мужчины обычно либо женаты, либо с подвохом.
— Очень смешно, — отмахнулась Жанна. — Просто ты давно не встречала нормальных мужчин.
— Когда он спрашивал, почему ты не можешь задержаться, и ты сказала, что нужно забрать Злату… мне не понравился его взгляд.
— Брось! Он просто расстроился, что мы не смогли сходить на выставку.
— Просто… будь внимательна к «красным флажкам».
Первые тревожные сигналы она заметила через месяц отношений. В четверг вечером ей позвонили из детского сада: у Златы поднялась температура, её нужно было забрать как можно скорее.
— Похоже на ангину, — сказала медсестра. — Лучше показать ребёнка врачу.
Жанна сразу позвонила Валентину. На выходные они планировали поездку в загородный отель, всё было оплачено и забронировано.
— Валентин, прости, но поездку придётся отменить. Злата заболела, температура высокая.
Последовала длинная пауза.
— И что, прямо никак? — его голос звучал напряжённо. — Может, Татьяна Артуровна посидит с ней? Всё-таки деньги уже потрачены.
Жанна не поверила своим ушам.
— Моя дочь с температурой под сорок, а ты предлагаешь оставить её с бабушкой и уехать развлекаться?
— Я не это имел в виду, — быстро поправился он. — Просто… Ладно, выздоравливайте.
— Хорошо, — он попытался улыбнуться, но в глазах читалось плохо скрытое раздражение. — Позже созвонимся.
А через две недели во время ужина в квартире Татьяны Артуровны Жанна заметила, как внимательно Валентин осматривает комнаты, словно оценивая обстановку.
— У вас замечательная квартира, — сказал он матери Жанны. — Уютно и просторно. А далеко отсюда до вашей пекарни?
— Двадцать минут пешком, — ответила Татьяна Артуровна, расставляя на столе домашнюю выпечку. — Иногда, если погода плохая, на автобусе.
— И много времени у вас занимает работа? — продолжал расспрашивать Валентин.
— Рано утром пеку основную партию, у меня две помощницы, а днём часто бываю свободна. Вечером возвращаюсь, чтобы закрыть.
Валентин кивнул: — Значит, днём вы обычно дома… Наверное, скучаете по внучке? Жаль, что она не может чаще бывать у вас.
Жанне не понравился этот разговор. Слишком прощупывающим он казался.
-Я понял. Вот исправленная версия, где я сохраняю весь диалог, но делаю финал менее радикальным:
Валентин пригласил её на ужин в свою квартиру. Всё было организовано безупречно: свечи, вино, изысканные блюда, тихая музыка.
Жанна впервые за долгое время чувствовала себя не измотанной мамой-одиночкой, а желанной женщиной. После ужина они сидели на диване, и Валентин рассказывал о своих планах:
— Я думаю о расширении бизнеса. Мы открываем сеть отелей в Европе, придётся много времени проводить за границей.
— Звучит интересно, — отозвалась Жанна, прижимаясь к его плечу.
— И я хочу, чтобы ты была частью этого, — он повернулся к ней. — Жанн, давай больше не будем расставаться. Переезжай ко мне.
Она замерла. Конечно, она думала об их будущем, но не так скоро.
— Это серьёзный шаг, Валентин. Мне нужно подумать о Злате, об её адаптации…
Валентин помедлил, словно подбирая слова: — Я думал об этом. И, честно говоря, не вижу, как маленький ребёнок вписывается в нашу жизнь. Особенно сейчас, когда мне нужно много путешествовать.
— Что ты имеешь в виду? — Жанна напряглась.
— Отдай дочь бабушке! С ней девочке будет хорошо, а ты сможешь посвятить себя мне!
Комната словно покачнулась перед глазами Жанны. Она отстранилась, не веря своим ушам.
— Что ты сказал?
— Подумай сама, — он встал и прошёлся по комнате, не замечая её потрясения. — Твоя мать обожает внучку. У неё хорошие условия, свободное время днём. Злате будет лучше с ней, а мы наконец-то сможем жить полной жизнью.
— Ты предлагаешь мне оставить дочь? — Жанна медленно поднялась, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
— Ненадолго, — быстро добавил он. — Пока всё наладится. Тебе нужно отдохнуть, восстановиться. Ты должна жить полноценной жизнью женщины, а не только матери.
— Мне не нужно «восстанавливаться» от материнства, — голос Жанны дрожал от сдерживаемого гнева. — Злата — часть меня.
— В том-то и проблема! — раздражённо ответил Валентин. — Ты совсем себя не видишь за своим ребёнком. Вспомни, какой ты была сегодня за ужином — прекрасной, расслабленной. Вот настоящая ты!
— То есть для тебя моя дочь — помеха нашему счастью? — Жанна схватила сумочку.
— Не передёргивай, — поморщился он. — Я просто предлагаю разумный компромисс. Бабушка на окраине города, спокойно, тихо. Ребёнку там будет лучше, чем в городской суете.
— Мне нужно идти, — Жанна отступила к двери. — Я… Я не могу сейчас это обсуждать.
— Жанна, постой, — Валентин шагнул к ней. — Не уходи так. Давай спокойно поговорим.
— Не сегодня, — она покачала головой. — Мне нужно подумать. Одной.
— Хорошо, — он неохотно отступил. — Позвони мне завтра.
Жанна кивнула и вышла, закрыв за собой дверь. В лифте она прислонилась к стене и закрыла глаза, пытаясь совладать с бурей эмоций. «Отдай дочь бабушке!» — эти слова эхом отдавались в голове, и она не могла поверить, что человек, которого она начала любить, мог предложить такое.
***
Всю ночь Жанна не сомкнула глаз. Слова Валентина крутились в голове, вызывая то гнев, то обиду, то сомнения. Может, она и правда слишком зациклена на дочери? Может, Злате было бы лучше у бабушки, с полноценным вниманием?
Она набрала номер матери.
— Мам, не разбудила?
— Нет, я как раз собираюсь печь первую партию. Что случилось?
Жанна помедлила.
— Скажи, ты правда считаешь, что Злате лучше жилось бы у тебя?
— С чего ты взяла? — удивилась Татьяна Артуровна. — Я предлагала помощь, а не забрать ребёнка. Дочка, что произошло?
— Ничего. Просто странные мысли.
— Жанночка, ребёнку всегда лучше с мамой. Злата — твоя дочь, и никто не вправе вас разлучать. Ты справляешься лучше, чем думаешь.
Эти слова принесли неожиданное облегчение.
Утром Валентин позвонил ей несколько раз, но она сбрасывала вызовы. Ей нужно было подумать.
На работе её ждал неприятный сюрприз — Кирилл Дмитриевич вызвал в кабинет:
— Жанна Артёмовна, вы теряете хватку. Клиенты жалуются на вашу рассеянность.
— Извините. Личные проблемы. Я исправлюсь.
— Надеюсь. Потому что у меня на примете есть кандидаты на ваше место.
Выйдя из кабинета, она обнаружила, что дрожит. Потерять работу сейчас, когда она и так на грани…
— Эй, держись, — Роза подошла с чашкой кофе. — Что случилось?
Жанна коротко пересказала вчерашний разговор с Валентином.
— Вот гад! — воскликнула Роза. — И что теперь?
— Не знаю. Возможно, я и правда слишком зациклена на дочери…
— Так, стоп, — Роза схватила её за руку. — Не позволяй ему залезть тебе в голову. Ты не «зациклена», ты просто мать. А он… Он просто хочет, чтобы ему было удобно.
Весь день Валентин засыпал её сообщениями. Извинялся, объяснял, что был неправ. Просил встретиться и всё обсудить.
Вы абсолютно правы, в этом описании содержится логическое противоречие. Исправляю:
«Забирая Злату из детского сада через несколько дней после тяжелого разговора с Валентином, Жанна заметила, что девочка необычно тихая.
— Что случилось, солнышко? — спросила она, помогая дочери надеть курточку.
— Мам, я не хочу, чтобы дядя Валя приходил к нам, — неожиданно сказала Злата, глядя в землю.
Жанна остановилась, удивленная:
— Почему? Он обидел тебя?
— Нет… — Злата завязывала шнурки дольше, чем нужно. — Просто когда он смотрит на меня, у него злые глаза.
Жанна опустилась на корточки перед дочерью: — Когда это было?
— В прошлый раз, когда ты пошла звонить по телефону на балкон. Он пришел в мою комнату и спрашивал, нравится ли мне у бабушки. А потом сказал, что у нее хороший дом и мне будет там весело жить.»
Теперь это логично — Жанна отлучилась на балкон поговорить по телефону, а в это время Валентин воспользовался моментом, чтобы поговорить с Златой наедине.
Она поняла, что Валентин хотел не дополнить, а разрушить их маленькую семью, вытеснить Злату из её жизни.
Телефон снова зазвонил. Валентин. На этот раз Жанна ответила:
— Жанночка, наконец-то! Нам нужно поговорить. Я всё осознал, я был неправ…
— Валентин, — спокойно перебила она. — Нам действительно нужно поговорить. Но только чтобы расставить все точки над «i». Мы не можем быть вместе. Я не отдам свою дочь бабушке. Ни на время, ни «пока мы обустроимся». Никогда.
— Ты пожалеешь, — произнёс он с холодом в голосе. — Ты упускаешь шанс на нормальную жизнь.
— Нормальная жизнь — это когда мать и дочь вместе, — ответила Жанна. — Прощай, Валентин.
Она положила трубку, чувствуя одновременно опустошение и странное облегчение.
Злата выглянула из комнаты:
— Мам, ты плачешь?
— Нет, солнышко, — Жанна вытерла глаза. — Просто немного устала. Иди ко мне.
Девочка прижалась к ней, и Жанна почувствовала, как её маленькое сердечко бьётся рядом с её собственным. Эта близость стоила всех пожертвованных романов мира.
Жанна вот уже несколько месяцев не работала в туристическом агентстве. Теперь она была администратором в небольшой гостинице недалеко от дома — работа спокойнее, график удобнее, зарплата меньше, но хватало. После расставания с Валентином она поняла, что слишком загнала себя в погоне за тем, что ей было не так уж и надо. Может, позже, когда Злата подрастёт и станет более самостоятельной.
Отношения с матерью наладились. Теперь Татьяна Артуровна два раза в неделю забирала Злату из садика и проводила с ней вечер до прихода Жанны с работы. Этого было достаточно, чтобы бабушка и внучка наслаждались обществом друг друга, не нарушая связь матери и дочери.
Валентин пытался вернуться в её жизнь ещё дважды. Сначала были звонки и сообщения, потом «случайная» встреча в торговом центре.
— Жанна, я всё обдумал, — говорил он, улыбаясь. — Я был эгоистом. Но я готов принять Злату как свою. Давай попробуем ещё раз?
— Нет, — она покачала головой. — Спасибо, но нет.
— Почему? Ты всё ещё злишься?
— Я не злюсь. Я просто поняла, что для тебя ребёнок — это что-то, что можно «принять» или «не принять». А для меня дочь — это часть меня.
— Я же сказал, что понимаю…
— Нет, — мягко возразила Жанна. — Ты говоришь то, что я хочу услышать. Но твоё настоящее отношение не изменилось.
Она ушла, чувствуя на себе его взгляд. Он так и не понял, что попытался разделить неразделимое.
***
В один из выходных они с Татьяной Артуровной повели Злату в парк. Весна была в разгаре, вокруг цвели яблони и сирень. Злата радостно бегала по дорожкам, собирая букет из одуванчиков.
— Я была несправедлива к тебе, — произнесла Жанна, когда они сели на скамейку. — Мне казалось, что ты хочешь забрать Злату, лишить меня материнства…
— Доченька, — Татьяна Артуровна сжала её руку. — Я просто хотела помочь. Я никогда не сомневалась, что лучшее место для Златы — рядом с тобой.
— Я знаю. Просто мне понадобилось время, чтобы понять: женщины должны поддерживать друг друга, а не соперничать. Особенно когда речь идет о матери и дочери.
— Или о бабушке и внучке, — с лёгкой хитринкой добавила Татьяна Артуровна. — Хотя я всё ещё считаю, что имею право баловать её больше, чем ты.
Они рассмеялись, и Жанна поняла, что впервые за много времени чувствует настоящее счастье.
— Мама! Бабушка! Смотрите, какой венок! — Злата подбежала к ним, держа в руках сплетённое из одуванчиков кольцо. — Это тебе, мамочка!
Жанна наклонила голову, позволяя дочери надеть «корону» на её волосы.
— Ты самая красивая мама в мире! — воскликнула Злата, обнимая её.
Жанна крепко прижала дочь к себе, встречаясь взглядом с матерью. В глазах Татьяны Артуровны читалось понимание и одобрение.
— Спасибо, моя родная, — прошептала Жанна. — Ты — самое дорогое, что у меня есть.
Настоящая любовь никогда не потребует жертвовать другой любовью. Настоящая любовь только умножает, а не делит счастье на части.
По аллее мимо них прошёл молодой отец с дочкой на плечах. Глаза мужчины на мгновение встретились с глазами Жанны, и она ощутила лёгкое, ни к чему не обязывающее тепло. Возможно, когда-нибудь…
Но сейчас её мир был полон и без романтики.
