никитаЮлька шла из школы очень медленно. Домой не хотелось. На душе было противно и тяжело. И солнечный теплый сентябрьский денёк совсем не радовал. Настроение было настолько паршивым, что даже с подружкой в парк отказалась идти после уроков. И даже любимого мороженого не хотелось.
— Ты чего в последнее время такая мрачная? — спросила Марина. — Дома что-то?
— Неа, нормально всё, — отмахнулась Юля.
Даже близкой подруге она не хотела рассказывать. Не хотела, потому что сама ещё не разобралась с тем, что происходит в её душе.
— Ну ты только с учёбой поаккуратней, — предупредила Марина, — девятый класс, всё-таки. Хотелось бы вместе дальше учиться.
— Нормально всё, — повторила Юля. И свернула на тропинку в сторону дома.
Но подойдя к своему подъезду, она села на лавочку, не решаясь идти в квартиру, сгорбилась, засунув руки в карманы курточки и поджала ноги под лавку. Хотелось плакать.
А ведь еще недавно всё было так хорошо. Они вдвоём с отцом прекрасно жили. Он водил её в кино и на пляж. Учил играть на гитаре. Покупал всё, что она пожелает. Всячески баловал. И любил. Только её одну.
Откуда вдруг взялась эта Даша? По какому праву она влезла в их жизнь и всё разрушила? Почему отец только с ней ходит теперь в кино и театр? И оба смотрят на Юльку так, что и без слов понятно, кто здесь теперь третий-лишний.
Ах, если бы была жива мама! Разве посмела бы какая-то Даша командовать в их квартире? Переставлять мебель, перекладывать вещи, как ей вздумается… Как может отец быть с этой Дашей после мамы?!
Слёзы навернулись на глаза. Она достала мобильник, повертела его в руках, и опять сунула в карман куртки. Не хотелось никому звонить, и видеть никого не хотелось. Залезть бы вон в тот подвал, вслед за кошкой, и не вылазить, пусть ищут…
— Юля, ты что, ключи потеряла? — Она и не заметила, как отец подошел сзади. Вздрогнула от неожиданности. Встала, пошла вслед за ним в подъезд.
— А ты не на работе? — удивилась она, поднимаясь по лесенкам. — И без Даши?
— Она в машине ждёт, — весело ответил Артём, отпирая квартиру. — Мы решили пожениться, узаконить, наконец, наши отношения. А я вот документы забыл. Приготовил всё и забыл, торопился.
— Что решили? — замерла Юля посреди прихожей. — А меня спросить, или хотя бы предупредить, не считаешь нужным?
Артём вышел из комнаты, держа в руках пакет с документами и растерянно глядя на Юлю.
— Ну вот же, предупредил… — улыбнулся он, не зная, как реагировать на претензии дочери. — А ты что? Против?
— А неужели ты думал, что я обрадуюсь? — воскликнула Юля. — Как ты можешь! Как можно привести в дом какую-то Дашу после мамы?! Да эта Даша твоя, ногтя маминого не стоит.
— Юль, ты чего? Столько лет прошло, не могу же я всю жизнь быть один. Ты же взрослая, должна уже понимать. Я и так ждал почти пять лет, когда ты подрастёшь. Никого не приводил, не хотел, чтобы ты с мачехой росла. Но сейчас-то ты уже взрослая, сама скоро замуж выскочишь. А я всё один. А мне сорока ещё нет, я тоже ведь хочу в жизни счастья.
— Ты никогда обо мне не думал. Не прикидывайся жертвой. Ты только о Дашеньке своей думаешь. Я вообще тебе по боку! Ты предатель! Предал память мамы!
— Что ты говоришь! Не ожидал такое от тебя услышать.
— Да она… Да ей ни я, ни ты не нужен. Ей только квартира наша нужна. Ты квартиру на неё не переписал еще?
— Какая квартира? У неё своя есть. Что у тебя в голове? Она достойная, добрая, порядочная женщина, преподаёт химию в университете. У неё своя большая квартира, в которой она живёт одна.
— А, старая дева! — зло засмеялась Юля, — последний шанс? Знаю такие бывают, рады хоть кого-нибудь в мужья затащить.
— Ты, как бабка старая разговариваешь. Странно слышать такие слова от юной девушки.
— Уже и слышать меня не хочешь! — голос у Юли задрожал, она сама понимала, что несёт чушь, но не могла остановиться. Её душили обида и ревность.
И страшно было представить, что посторонний человек навсегда поселится в их квартире, будет наводить здесь свои порядки.
— Запомни, — крикнула она, — или я, или эта Даша. Я её ненавижу! И жить рядом с ней не буду! Убегу из дома, если ты на ней женишься. На улице буду жить, в подвале, но с ней не буду!
— Ну что ты, Юлька, как маленькая? Сама её полюбишь, когда познакомишься поближе. Ты же её даже не знаешь. Зачем всегда запираешься в своей комнате, когда она приходит? Она умная, интересная, интеллигентная, очень хорошая. Я не стал бы общаться с ней, если бы она была другой. Пойми! Я очень её люблю, и она меня.
— Вот и любите друг друга, а я уйду. Раз я никому не нужна, всем мешаю, то и живите тут без меня. И не ищите, не найдёте.
Она разрыдалась. Было очень обидно и страшно, что никто к ней не прислушивается, и никого не волнуют её чувства и желания. Она чувствовала себя ограбленной. Эта чужая Даша украла её счастье и покой, её любимого папу. Наглым образом разрушила всю её жизнь.
Артём посмотрел грустно на неё и молча вышел из квартиры.
Юля бросилась на свою постель, продолжая рыдать, глубоко оскорблённая и несчастная. Никому она не нужна на всём белом свете
Артём вернулся довольно быстро. Один. Молча разулся, прошёл на кухню, приготовил ужин и ушёл в свою комнату.
Юля прислушалась. В квартире было тихо, только телевизор приглушённо работал у отца. Она прошла на цыпочках, заглянула — он стоял у окна, глядя на улицу и кроша пальцами на пол незажженную сигарету. Обернулся на её взгляд.
— Учись спокойно, не волнуйся ни о чём, — сказал он, — я ей всё объяснил, и она поняла. Мы расстались.
Юля улыбнулась своей победе, успокоилась и, повеселев, пошла в свою комнату.
Жизнь опять стала прежней. Её папка опять был с ней, и ей не нужно было делить его с какой-то Дашей. Она всерьёз занялась учёбой и подготовкой к экзаменам.
Но однажды, на следующий день после родительского собрания, классная руководительница попросила её остаться вечером для разговора.
— Юля, скажи честно, пожалуйста, твой папа спиртное часто употребляет? — спросила Любовь Михайловна. — Мне показалось, что он был нетрезв вчера на собрании. Тебе нужна помощь?
— Нет, что вы, — испуганно ответила Юля, — он вообще не пьёт.
— Но он на себя не похож. Раньше таким не был. Даже, по-моему, и не слушал вчера, что я говорила.
А через несколько дней Марина пришла в гости к Юле, чтобы вместе подготовиться к контрольной по математике. Они позанимались, попили чай с бутербродами. А уходя, Марина спросила шёпотом:
— У тебя отец, что? Болеет?
— С чего ты взяла? — удивилась Юля.
— Да он зелёный какой-то. И тощий. У меня дедушка такой был перед операцией.
— Сама ты дедушка зелёная, — рассердилась Юля, выпроваживая подругу.
Эти вопросы её озадачили. Она стала внимательнее присматриваться к отцу и тоже заметила, что он изменился. Всегда обычно весёлый балагур и шутник, он теперь ходил, опустив плечи, глядя в пол, ничего вокруг себя не слыша и не замечая. Юле приходилось по несколько раз спрашивать его, чтобы добиться ответа на любой, самый простой вопрос. Он словно улитка, сидел в своей раковине и не хотел никого видеть и слышать.
Понаблюдав за ним несколько дней, Юля не на шутку встревожилась и решила всё рассказать Марине о Даше, посоветоваться.
— Конечно, он от тоски и повял. Не зря говорят, что от любви сохнут. Какая ты жестокая, Юлька! Он не живёт теперь, а существует. Нельзя разлучать влюблённых. Маленькая ты, что ли?
— Как мне адрес бы её узнать, чтоб позвать? Я даже фамилии не знаю, только имя.
— Ты не только жестокая, но и глупая, — сказала Марина. — Сама говоришь, она в универе работает. Химию преподает. Найти совсем не трудно. У нас один университет в городе.
— Маришка, пойдем со мной, а то я опять что-нибудь не то сделаю, — попросила Юля. — Отца спасать надо. Страшно мне что-то стало. Не хочу, чтоб он был такой.
Они вместе подкараулили Дашу возле университета.
— Вон она, — прошептала Юля, показывая глазами на Дашу.
— Эта облезлая? — удивилась Марина. — Ты же говорила, она красивая.
— Тоже сохнет, наверное, — Юля бросилась навстречу Даше, — пойдемте со мной, пожалуйста!
По её лицу потекли слёзы. Она схватила Дашу за руку.
— Что случилось? — Даша испуганно огляделась, словно ища кого-то.
— Дядя Артём болеет, — выпалила Марина, — пойдемте!
Даша почти бегом кинулась спасать любимого. Подруги еле за ней поспевали.
Артём не поверил своим глазам, когда вся троица ворвалась в квартиру.
— Даша! — выдохнул он и обнял её так крепко, что она вскрикнула.
— Осторожно, ты что! Задушишь, — и засмеялась тихонько.
Вскоре они поженились. Даша, и правда, оказалась очень чуткой и доброжелательной, и никогда ничем не обидела Юлю. Они легко нашли общий язык и стали дружной весёлой семьёй.
И рождение малыша не испортило отношений, а наоборот, сблизило всю семью. Юля полюбила братика и с удовольствием с ним играла.
Артём ожил, повеселел, и глаза его светились счастьем, когда он смотрел на Юлю с Дашей, которые спорили из-за того, кто пойдёт гулять с малышом. Обе хотели.
— Не спорьте, — успокаивал он, — мы, мужчины, тут посоветовались и решили прогуляться мужской компанией. Правда, сын?
Малыш весело взвизгивал и тянул к отцу ручки, словно подтверждая его слова. А Юля радостно смеялась, глядя на него, и почему-то, не чувствовала никакой ревности, только любовь и нежность. Всем в этой семье хватало любви и тепла.
— Знаешь, — сказала она однажды Марине, — я думаю, Даша — это лучшее что могло случиться в жизни моего отца.