Если бы кто-нибудь сказал мне, что я однажды буду писать о таком — о боли, предательстве и человеческой жестокости, — я бы, наверное, только отмахнулся и не поверил.
– Ты должна отдать мне мой миллион, – Сергей усмехнулся, откинувшись на спинку кухонного стула. Усмешка кривая, неприятная, совсем не та, к которой Елена привыкла за тридцать лет
Вечер выдался душным, несмотря на распахнутое окно. Жара липла к коже, мысли путались, и отчего-то саднило под ложечкой, как перед грозой. Елена перебирала бумаги на кухонном столе –
Маленькая Маша никак не могла понять, почему её не любят родители. Папу она раздражала, а мама будто механически выполняла свои обязанности по уходу за ребёнком — больше её
— Я жена, а вы никто, вам тут и делать нечего, — сквозь зубы процедила Уля. — По документам никто, но я имею полное право. — А на
— Да при чем здесь ты-то? – с досадой произнес Василий Петрович: как же можно быть такой бестолковой! – Я разве сказал, что женюсь на тебе? — А
София и Никита остались вдвоем три года назад. Тогда в автокатастрофе они потеряли главу семейства и самого младшего члена их семьи, сестру и дочь. Первое время было тяжело.
— Перестань собирать вещи и выслушай меня! – воскликнула Марина. — Я уже достаточно услышал! – крикнул Валера. – Больше что-то не хочется! — Валера, ты неправильно понял!
Полина росла в семье не одна. Еще был младший брат Коля, который часто болел и все внимание матери и отца перетягивал на себя. Девочку часто забирала к себе
— Дима, сколько раз повторять: сначала уроки, потом планшет! — Вера устало потёрла переносицу, выключая свет на кухне. Рабочий день в офисе оставил гудящую головную боль и мучительное
Татьяна была не только единственным, но и поздним ребенком у Ларисы Николаевны. Если девушка в свои двадцать три года отличалась излишней скромностью и тактичностью, то ее мать была
— Почему ты ничего не ешь? — резко спросила Галина Викторовна, когда Алина отложила вилку после второго блюда. — У тебя совсем нет аппетита? Или ты брезгуешь есть
— Ты там совсем с умa сoшла что-ли , Лена? Потеряла голову, как неопытная безмозглая девчонка в свои сорок с хвостиком лет! Забыла о наших семейных принципах? Телефон
— Наташ, ну ты же не откажешь, правда? — голос тётки звучал приторно-ласково, будто это она оказывала услугу, а не просила о помощи. Наталья застыла у окна, закрыв
Ирина Сергеевна всегда хотела внуков. Всегда — это значит последние лет пятнадцать, с тех пор как её единственная дочь Наталья окончила институт. Каждый телефонный разговор, каждый семейный ужин,
Галина Петровна в последний раз окинула взглядом опустевшую квартиру. Сорок лет жизни уместились в несколько потрёпанных коробок. Где-то там, среди вещей, затерялись фотографии мужа, старые открытки и бесконечные
Катя проснулась от того, что Миша, их четырехлетний сын, забрался к ним в постель и теперь сопел между ней и Олегом. Она улыбнулась. Всё-таки счастье — это что-то
Я познакомилась с Сергеем на дне рождения моей подруги Насти. Она пригласила своих сослуживцев. Среди которых был и он. Высокий, с внимательными глазами и легкой сединой на висках.