Максим стоял у дверей реанимации, вслушиваясь в гул мониторов и скрип шагов медсестер по кафельному полу. Пациент, мужчина лет пятидесяти с переломом бедра, поступил с аллергическим шоком после укола препарата, которого Максим не прописывал. Утренний обход обернулся хаосом: коллеги перешептывались, бросая на него взгляды, полные вопросов, а телефон мигал сообщениями от главврача. Максим стиснул кулаки, стараясь унять дрожь. Пятнадцать лет он спасал жизни, строил репутацию, а теперь одна ошибка — не его ошибка — могла все перечеркнуть. Дома ждал Гриша, которому нужен был отец, а не врач, лишившийся работы.
— Максим Викторович, Игорь Васильевич вызывает, — Вера, медсестра из операционного блока, появилась в коридоре. Ее голос был мягким, но глаза выдавали тревогу. Она поправила шапочку и добавила: — В ординаторской шепчутся. Это не вы, правда?
— Правда, — коротко отозвался он, но слова прозвучали глухо. Вера была больше, чем коллегой. После смерти Ирины пять лет назад она стала их соседкой и спасением: забирала Гришу из сада, оставляла ужины, когда Максим задерживался. Но сейчас даже ее поддержка не снимала тяжесть. Он кивнул ей и направился к кабинету главврача.
Игорь Васильевич сидел за столом, листая бумаги. Его лицо, обычно спокойное, теперь выражало усталость и раздражение. Он указал на стул.
— Садись, Максим. Объясни, как в твоем назначении оказался препарат, который чуть не угробил человека.
— Я не прописывал его, — Максим говорил ровно, хотя внутри все кипело. — Я проверял запись в системе перед сдачей смены. Все было правильно.
Главврач прищурился, откинулся на спинку кресла.
— То есть кто-то влез в твою учетку и подменил рецепт? Это серьезно, Максим. Доказательства есть?
— Пока нет, — признался он, стиснув подлокотники. — Дайте мне неделю, я разберусь.
Игорь Васильевич постучал пальцами по столу, вздохнул.
— Неделя. Если не найдешь ответа, начнется проверка. И подумай о Грише. Ты один его тянешь. Может, отпуск?
— Отпуск? — Максим едва сдержался. — Когда меня подставляют? Я должен понять, кто это сделал.
— Твое дело, — главврач пожал плечами. — Но если слухи дойдут до комиссии, я не смогу тебя прикрыть. Иди. Грише привет.
Максим вышел, чувствуя, как кровь стучит в висках. В кабинете он захлопнул дверь и опустился на стул. На столе лежали папки, рядом — фотография Гриши, смеющегося на карусели. Максим провел пальцем по рамке. Пять лет назад Ирина разбилась на трассе, возвращаясь из командировки. Грише было два, он почти не помнил мать. Максим переехал в Клин, чтобы быть ближе к отцу, Олегу, который помогал с внуком. Но жизнь все равно была гонкой: больница, дом, детский сад. А теперь еще эта подстава.
Он открыл ноутбук, вошел в больничную систему. Электронные рецепты хранились под его учетной записью, но последняя запись показывала назначение, которого он не вносил. Кто-то получил доступ. Но как? Пароль менялся регулярно, терминалы были только у врачей и старших медсестер. Вера? Нет, она не из тех. Но кто?
Стук в дверь прервал мысли. В кабинет заглянула Лариса, анестезиолог, с которой Максим не раз работал. Волосы собраны в пучок, в руках — планшет.
— Макс, ты как? — спросила она, прищурившись. — В ординаторской только и говорят о твоем «проколе». Что происходит?
— Кто-то подменил рецепт в системе, — ответил он, не вдаваясь в детали. Лариса была прямой, иногда резкой, но честной.
— Серьезно? — она присела на край стола. — Я вчера видела Марину у IT-отдела. Поздно, после смены. Она говорила с техником, Сережей. Странно, нет? Терапевту в системе копаться не положено.
Максим нахмурился. Марина, врач с двадцатилетним стажем, всегда держалась обособленно. Она не скрывала неприязни к Максиму, который за пять лет стал кандидатом на заведующего отделением. Неужели она?
— Спасибо, Ларис, — кивнул он. — Проверю.
— Береги себя, — бросила она, уходя. — И Гришу. Ему отец нужен.
Максим остался один, глядя на экран. Если Марина замешана, нужны доказательства. Он попытался просмотреть логи системы, но доступ к старым записям был ограничен. Без улик его слова — пустой звук.
На утреннем собрании Марина сидела в первом ряду, ее взгляд был холодным. Когда Игорь Васильевич открыл обсуждение, она подняла руку.
— Коллеги, — начала она, голос уверенный, но с сарказмом, — мы все знаем, как важно доверять врачам. Но ошибки, которые ставят жизни под угрозу, недопустимы. Может, некоторым стоит взять паузу? Семья ведь тоже требует времени.
Она посмотрела на Максима, и он почувствовал, как взгляды коллег устремились к нему. Игорь Васильевич кашлянул.
— Марина Николаевна, без фактов — это намеки. Есть что предъявить — говорите. Нет — работайте.
Максим сжал кулаки, но промолчал. После собрания он заметил, как Марина задержалась в коридоре, беседуя с другим врачом, Ольгой. Ее голос доносился обрывками.
— Молодым все, а нас, кто годами пашет, задвигают в угол, — сказала Марина, ее тон был горьким. — Я двадцать лет здесь, а повышения ждут другие. Несправедливо, правда?
Ольга кивнула, но промолчала. Максим остановился за углом, прислушиваясь. Ее слова подтверждали: Марина не просто завидует. Она боится, что ее вытеснят. Это был мотив.
Вечером, забрав Гришу из сада, Максим зашел домой. Квартира встретила теплом: на столе стояла тарелка с котлетами, накрытая крышкой. Вера, как всегда, позаботилась. Гриша, болтая ногами, рассказывал о конструкторе, но вдруг замолчал.
— Пап, ты грустный, — сказал он, широко раскрыв глаза. — Это потому, что кто-то болеет?
Максим улыбнулся, потрепал сына по волосам.
— Не совсем, Гриш. Взрослые дела. Сложные.
— А Вера поможет? — спросил Гриша. — Она всегда помогает.
Максим задумался. Вера знала систему, работала в операционном блоке. Может, она заметила что-то? Он решил поговорить с ней завтра. Но сначала Гриша потянул его за рукав.
— Пап, я боюсь, что тебя уволят, — тихо сказал он. — Ты ведь людям помогаешь. Не дадут тебя уволить?
Максим обнял сына, чувствуя, как ком в горле становится тяжелее.
— Не дам, Гриш. Обещаю.
На следующий день он нашел Веру в ординаторской. Она сортировала инструменты, напевая под нос.
— Верочка, минутка есть? — спросил он, закрывая дверь.
Она обернулась, улыбнулась, но посерьезнела, заметив его взгляд.
— Конечно, Макс. Что-то случилось?
— Ты была на смене, когда произошел инцидент, — начал он. — Не видела ничего странного? Может, Марина где-то мелькала?
Вera задумалась, провела пальцем по краю стола.
— Марина? Не знаю… Хотя Гриша вчера говорил, что видел ее в твоем кабинете. Я забирала его, он играл там. Сказал, она рылась в бумагах, как «шпион из мультиков».
Максим замер. Гриша? Его шестилетний сын заметил то, что пропустили взрослые? Он поблагодарил Веру и поспешил в кабинет. Нужно было проверить все. Если Марина была там, она могла оставить следы.
В кабинете он начал осматривать стол, ящики, полки. Гриша часто играл здесь, и Максим вспомнил, как сын упомянул «штучку» под креслом. Тогда он не придал значения, но теперь… Он опустился на колени, заглянул под кресло. В пыли лежала флешка — старая, с потертой наклейкой. Сердце заколотилось. Это могло быть ничем, но интуиция подсказывала, что он на верном пути.
Он вставил флешку в ноутбук. На экране появились файлы — резервные копии записей системы, датированные неделей назад. Максим открыл одну и замер. Назначение, которое он якобы внес, отсутствовало. Это был оригинал, до подмены. Но как доказать, что это не подделка? Нужно было найти свидетеля или логи.
Вечером, уложив Гришу, Максим позвонил отцу. Олег, бывший хирург, всегда был его опорой. Голос в трубке звучал бодро.
— Макс, что стряслось? Гриша в порядке?
— Да, пап, с ним все хорошо, — ответил Максим, глядя на спящего сына. — В больнице беда. Меня подставили, и я не знаю, как выпутаться.
Олег помолчал, потом заговорил.
— Помнишь, как меня пытались выжить из клиники? Коллега подделал отчет, хотел мою должность. Я нашел правду, потому что не сдавался. Приезжайте на выходные, разберемся.
Максим согласился. Смена обстановки могла помочь. Он посмотрел на тарелку с ужином, оставленную Верой. Она была больше, чем соседка. Пора было это признать.
Максим вел внедорожник по узкой дороге к деревне отца. Гриша дремал сзади, обнимая плюшевого медведя, а Вера сидела рядом, глядя на мелькающие сосны и редкие фонари. Максим настоял, чтобы она поехала с ними. После недели напряжения ему нужен был перерыв, а коттедж Олега, окруженный яблоневым садом, всегда был местом, где мысли приходили в порядок. К тому же, он хотел, чтобы Вера почувствовала себя частью их семьи, а не только соседкой, оставляющей ужины.
— Верочка, не жалеешь, что согласилась? — спросил он, бросив на нее взгляд. — Дорога долгая, а Гриш уже храпит.
Она улыбнулась, поправив шарф.
— Макс, я сто лет не выбиралась за город. И Гриша так радовался, что я еду. Как тут отказаться? — Она помолчала, добавив тише: — Тебе сейчас поддержка нужна. Я вижу, как ты переживаешь.
Максим кивнул, чувствуя тепло от ее слов. Пять лет назад, после гибели Ирины, Вера стала их спасением. Сначала она просто забирала Гришу из сада, потом готовила, а со временем превратилась в кого-то, без кого их дом казался пустым. Но Максим, поглощенный работой и сыном, долго не замечал, как много она значит. Теперь, с флешкой в кармане и подозрениями о Марине, он понял, что Вера — не просто соседка.
— Знаешь, — начал он, понизив голос, — я все думаю про флешку. Если Марина подменила запись, как она это провернула? Ей нужен был доступ к системе.
Вера повернулась, задумчиво провела пальцем по ремню безопасности.
— Гриша говорил, что видел ее в твоем кабинете, рылась в бумагах. Сказал, она была «как шпион из мультиков». Может, искала твой пароль?
Максим нахмурился, вспомнив, как однажды оставил ноутбук включенным, выбежав на срочный вызов.
— Черт, я мог дать ей шанс, — пробормотал он. — Но пароля мало. Ей нужен был кто-то из IT.
— Лариса упоминала техника, Сережу, — напомнила Вера. — Она видела, как Марина с ним говорила. Может, он знает больше?
Максим кивнул. Лариса была прямолинейной, но ее наблюдение дало зацепку. Он решил в понедельник поговорить с Сергеем, но осторожно. А пока нужно было отдохнуть. Гриша обожал деда, а Максиму требовалось время, чтобы собраться с мыслями.
Они приехали к коттеджу Олега поздно ночью. Дом стоял на краю деревни, окруженный яблонями, их ветви темнели в свете луны. Олег, высокий, с сединой, ждал на крыльце, держа фонарь. Он обнял Гришу, который проснулся и бросился к деду, потом крепко пожал руку Максиму.
— Ну, наконец, — прогудел он, улыбаясь. — А это Верочка? Давно пора было привезти.
Вера смутилась, но Олег увел всех в дом. Внутри было тепло, скрип половиц смешивался со светом старой лампы. На столе стояли тарелки с жареной картошкой и соленьями. Гриша, забыв про сон, рассказывал деду о конструкторе, а взрослые сели за кофе. Когда Гриша убежал играть, Олег повернулся к Максиму.
— Рассказывай, что за беда в больнице.
Максим вздохнул, взглянув на Веру. Она кивнула, подбадривая. Он рассказал про ошибку, осложнение у пациента, флешку, подозрения насчет Марины. Олег слушал, постукивая пальцами по столу.
— Похоже на мою историю, — сказал он. — У меня был коллега, подделал отчет, чтобы занять мое место. Я нашел свидетеля — медсестру, которая видела, как он копался в бумагах. Проверь IT-отдел. Если Марина подключила техника, он знает больше.
— Пап, это не так просто, — возразил Максим. — Техник не сдаст врача. А без улик меня отстранят.
— Тогда найди, кто видел Марину в твоем кабинете, — предложил Олег. — Флешка — твой козырь.
Вера, молчавшая до этого, заговорила.
— Макс, я поговорю с Сережей. Мы с ним в сменах пересекались. Может, он что-то знает, но боится.
Максим посмотрел на нее с удивлением. Вера, обычно тихая, сейчас была решительной. Он понял, что недооценивал ее.
— Хорошо, — кивнул он. — Но осторожно. Если Марина узнает, что мы копаем, она ударит первой.
Утром, пока Олег с Гришей мастерили кормушку в саду, Максим подключил флешку к ноутбуку отца. Среди файлов нашел лог входов в систему. Его учетная запись была активна в ночь, когда он ушел домой. Время совпадало с моментом, когда Гриша видел Марину.
— Вера, смотри, — позвал он. — Это доказывает, что мой профиль использовали. Но нужно подтвердить, что это Марина.
Она присела рядом, изучая экран.
— Сережа может знать, кто запрашивал доступ, — сказала она. — Я поговорю с ним в понедельник. Но, Макс, если это правда, что дальше?
— Пойду к Игорю Васильевичу, — ответил он. — Но нужно быть уверенным.
Вечером, перед отъездом, Вера помогала Олегу на кухне. Максим слушал, как она рассказывала о своей юности: мечтала стать врачом, но бросила учебу ради больной матери. Ее голос дрожал, но в нем была сила. Максим понял, что хочет, чтобы она осталась в их жизни — не как соседка, а как часть семьи.
В понедельник он нашел Ларису в ординаторской, где она проверяла график операций.
— Ларис, ты говорила про Марину и техника, — начал он. — Почему ты вообще мне это рассказала? Не боишься влезть в неприятности?
Она вздохнула, отложив планшет.
— Макс, я знаю, что такое, когда тебя подставляют. Десять лет назад меня обвинили в ошибке во время операции. Я доказала, что не виновата, но чуть не потеряла работу. И я мать, у меня двое детей. Не хочу, чтобы ты прошел через такое же, а Гриша остался без отца.
Максим кивнул. Лариса помогала не просто из дружбы — она знала цену несправедливости. Это был еще один кусочек пазла.
В обед он встретил Веру в столовой. Она уже говорила с Сергеем.
— Макс, он нервничал, — шепнула она. — Сказал, что Марина просила доступ к системе для «отчета». Он дал пароль, но не думал, что она подменит рецепт. Боится, что его уволят.
— Это уже кое-что, — ответил Максим. — Но нужно, чтобы он подтвердил официально.
Максим нашел Сергея в серверной, среди гудящих компьютеров.
— Сережа, я знаю, что Марина использовала твой доступ, — начал он. — Если промолчишь, пострадают все.
Техник опустил глаза, пробормотал:
— Она сказала, это для отчета. Я не знал… Если скажу, меня выгонят.
— А если нет, выгонят меня, — твердо сказал Максим. — Подумай.
Сергей обещал подумать, но Максим понимал: нужны другие доказательства. Он вернулся в кабинет, проверил флешку. Нашел запись о входе с терминала в терапевтическом отделении — там, где работала Марина. Это был прорыв, но нужен был свидетель.
На вечернем собрании Марина снова заговорила, обвиняя Максима в халатности. Игорь Васильевич прервал ее.
— Максим, есть новости?
Максим встал, чувствуя взгляды коллег.
— Да. У меня есть логи, доказывающие, что мой профиль использовали. И я знаю, кто.
Зал зашептался. Марина побледнела.
— Это абсурд, — бросила она. — У вас нет ничего.
— Проверим, — ответил Максим. — Логи переданы в IT-отдел.
После собрания Игорь Васильевич вызвал Максима, Марину и Сергея. Техник, под давлением, подтвердил, что дал Марине доступ. Логи показали подмену рецепта. Марина пыталась оправдаться, но ее отстранили до проверки.
Максим вышел из кабинета, чувствуя облегчение. В коридоре его ждала Вера.
— Макс, ты справился, — улыбнулась она, но голос дрогнул. — Я боялась, что потеряю вас с Гришей. Я столько лет была одна, но теперь знаю, чего хочу.
Максим посмотрел на нее, взял за руку.
— Верочка, мы тоже тебя не отпустим, — сказал он, чувствуя, как тепло разливается в груди. — Будь с нами. Не как соседка.
Она кивнула, глаза блестели.
— Серьезно, Макс?
— Серьезнее некуда, — ответил он, сжимая ее ладонь.
Через неделю они снова поехали к Олегу. Гриша бежал впереди, крича, что покажет деду кормушку. Максим и Вера шли следом, держась за руки. Олег встретил их у ворот, хитро прищурившись.
— Ну, что я говорил? — подмигнул он. — Жизнь все расставляет по местам.
Максим взял Гришу на руки, чувствуя, как сын обнимает его. Он посмотрел на Веру, на отца, на яблони, шелестящие за забором. Впервые за долгое время он знал, что все правильно. Они были вместе, и это было главное.
