Анна Сергеевна поправила воротник блузки и взглянула на часы. Половина седьмого. Дома Андрей уже ждал её с очередной просьбой — она видела это в его нервных сообщениях, которые приходили весь день с интервалом в час. «Аня, нам нужно поговорить», «Это важно», «Мама звонила».
Пятнадцать лет замужества научили её читать между строк. «Мама звонила» означало только одно — деньги. Опять деньги.
Поднимаясь по лестнице их девятиэтажки, Анна мысленно прикидывала семейный бюджет. Зарплата руководителя отдела маркетинга позволяла им жить более чем достойно, особенно в сравнении с доходами Андрея, работавшего инженером на небольшом предприятии. Но чем больше она зарабатывала, тем чаще звонила свекровь.
— Аня, ты дома? — раздался голос мужа из кухни, как только она переступила порог.
— Иду, — откликнулась она, скидывая туфли и развешивая пальто.
Андрей сидел за кухонным столом, нервно теребя ручку. Его всегда выдавали руки — когда он волновался, пальцы не находили себе места.
— Мама звонила, — начал он без прелюдий.
— Догадалась. Что на этот раз?
— Папе нужно обследование. Частную клинику посоветовали, говорят, там оборудование получше.
Анна присела напротив, положив руки на стол. За окном мелькали огни соседних домов, где другие семьи решали свои проблемы, ели ужин, смотрели телевизор. Обычные проблемы обычных людей.
— Сколько? — спросила она устало.
— Восемьдесят тысяч.
Она закрыла глаза. Восемьдесят тысяч рублей. Почти половина её месячной зарплаты.
— Андрей, мы же только что оплатили им санаторий. Сорок пять тысяч. А перед этим был ремонт в ванной — шестьдесят.
— Я знаю, — он избегал её взгляда. — Но что мне делать? Это мои родители.
Вот она, заветная фраза. «Мои родители». Как будто этого было достаточно, чтобы перечеркнуть любые вопросы и сомнения.
— А как же наши планы? Мы хотели в отпуск съездить, помнишь? Или машину поменять наконец?
— Отпуск подождёт, — он пожал плечами. — А машина и так нормальная.
Анна встала, открыла холодильник, достала йогурт. Есть не хотелось, но нужно было чем-то занять руки.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Переведу завтра.
Облегчение на лице Андрея было таким явным, что ей стало почти стыдно за свои сомнения. Почти.
За полтора года подобных разговоров было не меньше десятка. Свекровь болела то гастритом, то остеохондрозом, то «непонятно чем». Свёкор то лечил зубы в дорогой клинике, то покупал БАДы, которые назначал себе сам. То им требовался ремонт, то новая мебель, то диета из органических продуктов.
t.me
Лучшие рецепты от Replook 🥗
Анна помогала. Переводила деньги, не задавая лишних вопросов, принимая благодарности Галины Петровны через Андрея. Свекровь никогда не звонила ей напрямую — только сыну. И он исправно передавал просьбы.
В выходные они часто ездили к родителям Андрея. Галина Петровна встречала их с улыбкой, накрывала стол, интересовалась работой. Вёл себя как любящая свекровь, но что-то в её взгляде всегда настораживало Анну. Слишком внимательный, оценивающий взгляд.
— Анечка работает в такой солидной компании, — говорила она мужу за столом. — Руководитель отдела. Зарплата, наверное, хорошая?
— Нормальная, — сдержанно отвечала Анна.
— А Андрюша наш скромный, правда? — продолжала свекровь. — Никогда не хвастается. А ведь инженер — профессия нужная.
Анна кивала, ела оливье и думала о том, что каждый такой семейный обед стоил им ещё десяток тысяч на очередные «неотложные нужды».
Ситуация изменилась в один обычный четверг. Анна должна была забрать у свекрови рецепт — Галина Петровна обещала поделиться секретом своих фирменных котлет. Звонила в дверь, но никто не отвечал, хотя телевизор работал. Достала запасные ключи — Андрей настоял когда-то на их наличии «на всякий случай».
— Галина Петровна? — позвала она, входя в прихожую.
Голоса доносились из кухни. Свекровь разговаривала по телефону, и в её интонациях слышалось что-то такое, что заставило Анну замереть в коридоре.
— …да что ты говоришь, Лидочка! — смеялась Галина Петровна. — Нет, мы её не заставляем. Она сама как миленькая! Андрюша только намекнёт — а она уже кошелёк достаёт.
Анна прислонилась к стене, чувствуя, как холодеет спина.
— Конечно, удобно! — продолжала свекровь. — Мы ей список наших потребностей — она нам деньги. А главное, мы ей ничего не должны. Мы же родители мужа, нам она помогает безвозмездно. Как положено невестке.
В трубке что-то отвечали, и Галина Петровна рассмеялась ещё громче.
— Да нет, она не против. Зарабатывает хорошо, а детей у них нет — куда деньги девать? Лучше пусть на полезное дело идут. Мы в прошлом месяце вообще в санаторий съездили за её счёт, а она даже не спросила, как отдохнули.
Анна тихо открыла дверь и вышла на лестничную площадку. Руки дрожали так сильно, что она еле нашла кнопку лифта.
Дома она долго сидела на диване, уставившись в одну точку. Андрей нашёл её именно в таком состоянии, когда вернулся с работы.
— Что случилось? — он сразу заметил что-то неладное.
— Андрей, садись.
Он послушно опустился в кресло напротив, и она рассказала ему всё. Каждое слово, каждую интонацию. Его лицо постепенно бледнело.
— Аня, я не знал… Я правда не знал, что мама так думает.
— Не важно, что ты знал или не знал, — её голос был спокойным, но твёрдым. — Важно, что будет дальше.
— Что ты имеешь в виду?
Анна встала, подошла к окну. На улице зажигались фонари, начинался обычный вечер обычного дня. Но для неё ничего уже не было обычным.
— Я не буду больше содержать твоих родителей.
— Но Аня…
— Нет. — Она повернулась к нему. — Не буду. Но есть одно условие, при котором я готова продолжать помогать.
Андрей смотрел на неё с надеждой и тревогой одновременно.
— Твоя мать должна переписать на меня свою квартиру.
— Что?! — он подскочил с места. — Ты что, сошла с ума?
— Наоборот, впервые за долгое время соображаю здраво. — Анна села обратно на диван. — Если я содержу их, инвестирую в их жизнь, то имею право на гарантии. Квартира — это гарантия того, что мои деньги не просто растворяются в никуда.
— Но это же их дом!
— В котором они будут жить до конца своих дней. Ничего не изменится, кроме записи в документах. И моего спокойствия.
Андрей ходил по комнате, как загнанный зверь.
— Это стыдно! Они мои родители, и я должен их обеспечивать сам!
— Тогда обеспечивай, — Анна пожала плечами. — На свою зарплату. А я буду тратить свои деньги на наши планы.
— На твою зарплату одному не потянуть… — пробормотал он.
— Вот именно. Поэтому у тебя есть выбор: либо квартира на меня, либо ты объясняешь родителям, что больше не можешь им помогать в прежних объёмах.
Он остановился, посмотрел на неё с отчаянием.
— А если я откажусь?
— Подам на развод.
Эти слова повисли в воздухе, как приговор. Анна не собиралась отступать. Пятнадцать лет она была удобной, понимающей, не задающей лишних вопросов. Но унижение, которое она услышала сегодня, стало последней каплей.
Следующие две недели Андрей почти не разговаривал с ней. Ходил мрачный, на вопросы отвечал односложно. Но Анна видела, как он мучается, как борется сам с собой. И в конце концов он сдался.
— Хорошо, — сказал он однажды вечером. — Я поговорю с родителями.
Разговор состоялся в субботу, у них дома. Галина Петровна и Виктор Иванович приехали в недоумении — сын вызвал их «для серьёзного разговора», но не объяснил, о чём речь.
— Что случилось, сынок? — забеспокоилась мать, едва переступив порог.
Они сели в гостиной. Анна заварила чай, поставила на стол печенье, но никто не притрагивался к угощению.
— Мам, пап, — начал Андрей, — нам нужно кое-что обсудить.
— Мы слушаем, — Виктор Иванович откинулся в кресле, но настороженность в его глазах была очевидна.
— Аня больше не будет вам помогать деньгами.
Повисла тишина. Галина Петровна медленно поставила чашку на блюдце.
— Не понимаю, — проговорила она. — А как же… Твой отец болеет, нам нужны лекарства…
— Мам, я знаю, что ты говорила по телефону с Лидой Семёновной.
Свекровь побледнела, но виду не подала.
— Не знаю, о чём ты.
— Аня слышала. Она случайно зашла к тебе и слышала, как ты рассказываешь, какая она удобная и как мы её используем.
— Я такого не говорила! — возмутилась Галина Петровна, но голос дрожал.
Анна впервые за весь вечер подняла глаза на свекровь.
— Галина Петровна, вы сказали: «Мы ей список наших потребностей — она нам деньги. А главное, мы ей ничего не должны».
Женщина сжала губы, поняв, что отрицать бесполезно.
— Ну и что? — она перешла в наступление. — Разве я неправа? Ты зарабатываешь хорошо, детей у вас нет, а мы — родители моего сына. Кто ещё должен нам помогать?
— Никто не должен, — спокойно ответила Анна. — Помощь — это добровольное дело. А вы превратили это в систему выкачивания денег.
— Как ты смеешь! — вскипела свекровь.
— Мама, успокойся, — вмешался Андрей. — Аня права. И у неё есть предложение.
— Какое предложение? — настороженно спросил Виктор Иванович.
— Если вы перепишете квартиру на Аню, она продолжит вам помогать. Как и раньше.
Галина Петровна вскочила с места.
— Что?! Это же шантаж!
— Это гарантия, — поправила Анна. — Если я вкладываю в вас деньги, то хочу знать, что эти инвестиции имеют под собой основание.
— Какие инвестиции? — фыркнула свекровь. — Это помощь семье!
— За этот год я перевела вам больше полумиллиона рублей, — Анна достала телефон, открыла приложение банка. — Хотите посмотреть переводы?
Виктор Иванович кашлянул.
— Галя, может, не стоит горячиться? Девочка права — деньги немалые.
— Ты на чьей стороне? — набросилась на мужа свекровь.
— Я за разумное решение, — он посмотрел на Анну. — А что конкретно ты предлагаешь?
— Вы живёте в квартире до конца жизни, ничего не меняется. Только собственником официально становлюсь я. И я продолжаю помогать деньгами, как и раньше.
— А если ты решишь нас выгнать? — недоверчиво спросила Галина Петровна.
— Зачем мне вас выгонять? — удивилась Анна. — Если я помогаю вам деньгами, логично, чтобы вы жили в хороших условиях.
Свёкр задумался.
— А в случае нашей смерти квартира останется тебе?
— Да. Но, думаю, это справедливо, учитывая мои вложения в неё и в вас.
Галина Петровна упала в кресло.
— Не могу поверить, что мы это обсуждаем. Андрей, скажи что-нибудь!
Сын избегал её взгляда.
— Мам, у меня зарплата сорок тысяч. Одной вашей диеты на месяц хватает почти на половину того, что я зарабатываю. Я физически не могу вам помогать в том объёме, в каком помогает Аня.
— Тогда мы будем экономить!
— Будете, — кивнула Анна. — Или переписывайте квартиру на меня. Третьего не дано.
Виктор Иванович взял жену за руку.
— Галя, подумай здраво. Квартира в любом случае перейдёт к Андрею после нашей смерти, а значит, и к Ане. Какая разница, когда это произойдёт? Зато мы сможем спокойно жить, зная, что в случае проблем нам помогут.
— Это унизительно, — прошептала свекровь.
— Унизительно было слушать, как вы обсуждаете меня с подругой, — возразила Анна. — А предложение взаимовыгодное.
Торговаться пришлось ещё полчаса. Галина Петровна выдвигала условия, Анна соглашалась на разумные и отклоняла абсурдные. В итоге договорились: квартира переходит в собственность Анны, но с пожизненным правом проживания для родителей Андрея. И Анна обязуется помогать им материально в прежнем объёме.
— Только давайте договоримся честно, — сказала Анна в конце разговора. — Больше никаких обсуждений меня за моей спиной. И никаких «списков потребностей». Если нужна помощь — звоните мне напрямую и объясняйте, на что именно нужны деньги.
Галина Петровна кивнула, не поднимая глаз.
Через месяц все документы были переоформлены. Нотариус, не скрывая удивления, заверил сделку, по которой пожилые люди передавали квартиру невестке при жизни. Но формально всё было законно и добровольно.
В первый раз после переоформления Галина Петровна позвонила Анне сама.
— Анечка, — голос был смущённым, — Виктору нужно купить лекарство. Дорогое, восемь тысяч рублей.
— Название лекарства? — деловито спросила Анна.
Свекровь прочла мудрёное название по бумажке.
— Хорошо, переведу сегодня. И Галина Петровна?
— Да?
— В следующий раз пришлите фото рецепта.
— Конечно, — голос свекрови стал ещё тише. — И… спасибо.
Повесив трубку, Анна улыбнулась. Впервые за долгое время в словах свекрови прозвучала искренность.
Андрей, наблюдавший за разговором, подошёл к жене.
— Не жалеешь?
— О чём?
— Что пошла на такие крайние меры.
Анна задумалась.
— Знаешь, а ведь отношения у нас с твоими родителями стали лучше. Твоя мама перестала видеть во мне дойную корову. Теперь она понимает, что я — партнёр, а не спонсор. И это меняет всё.
— Даже странно, — согласился Андрей. — Папа вчера сам предложил помочь мне с ремонтом балкона. Раньше такого не было.
— Потому что раньше они думали, что имеют право только брать. А теперь понимают, что отношения — это обмен. Не только деньгами, но и вниманием, заботой, уважением.
В выходные они поехали к родителям Андрея. Галина Петровна встретила их с осторожной улыбкой, но в её поведении было что-то новое — уважение. Она не расспрашивала о зарплате, не намекала на нужды, а просто общалась. Рассказывала о соседях, интересовалась планами молодых на отпуск.
За столом Виктор Иванович поднял тост:
— За семью. За то, чтобы все были честны друг с другом.
Анна подняла бокал, встретившись взглядом со свекровью. В глазах Галины Петровны больше не было того хитрого блеска, которым она смотрела на неё раньше. Была усталость, смирение, но и что-то похожее на благодарность.
— За честность, — согласилась Анна.
После ужина, когда мужчины ушли на балкон курить, свекровь подошла к Ане, которая мыла посуду.
— Анечка, — начала она неуверенно.
— Да?
— Я хочу извиниться. За то, что говорила Лиде. Это было неправильно.
Анна повернулась к ней, вытирая руки полотенцем.
— Галина Петровна, я не держу обид. Просто важно, чтобы мы понимали друг друга.
— Понимаю, — кивнула свекровь. — И… спасибо. За то, что не бросила нас. Многие бы на твоём месте просто ушли.
— Я не собираюсь никуда уходить, — Анна улыбнулась. — Мы семья. Просто теперь семья с честными правилами.
Дома, готовясь ко сну, Анна думала о том, как быстро могут измениться отношения, если люди начинают говорить друг с другом честно. Да, ей пришлось пойти на жёсткие меры. Да, Андрею было стыдно и неудобно. Да, его родители восприняли её требования как ультиматум.
Но результат превзошёл все ожидания. Семья не развалилась — наоборот, стала крепче. Потому что исчезла ложь, исчезли недомолвки, исчезло потребительское отношение.
Засыпая, Анна улыбнулась. Завтра Галина Петровна должна была позвонить — Виктору нужны были капли для глаз. Но теперь это будет обычный разговор между родственниками, а не попытка выманить деньги. И в этом была вся разница.
Иногда цена честности кажется слишком высокой. Но жить в мире лжи и недосказанности стоит ещё дороже.
