— Даже готовить не умеешь! – рявкнул муж.
Иван вскочил и начал нарезать круги по тесной кухне, где они с женой Леной ютились уже почти год. Полгода назад у них родился сын. Маленькая однушка стала еще меньше, еще теснее. Возвращаясь домой, Иван мечтал съесть вкусный ужин, завалиться на диван с телефоном в руке и отдохнуть в тишине.
Но любимый диван вечно был завален пеленками и игрушками, сын постоянно хныкал, а про ужин жена часто забывала. Выспаться не удавалось.
Лена старалась угодить мужу, успокоить сына, но получалось так себе. Ребенок то и дело просыпался по ночам, плакал, у нее пропало молоко, и даже это муж ставил Лене в упрек.
— Нет, ну ты посмотри, опять недосолила! — Иван с размаху швырнул ложку в суп. — Ты хоть раз в жизни можешь сделать нормальный, слышишь, нормальный суп, как моя мать делает?
Лена вздрогнула, ее худые плечи поникли. Она хотела забрать тарелку, но Иван схватил ее за запястье.
— Я с тобой разговариваю! Моя мать двоих детей воспитывала, дом держала в идеальном порядке, отца обстирывала-обглаживала. А ты что? Даже соли правильно насыпать не можешь!
— Ваня, прости, я просто устала, — голос Лены дрогнул. — Миша всю ночь плакал, у него, кажется, зубки режутся…
— А мне что с того? — Иван оттолкнул ее руку. — Я, между прочим, работаю целыми днями, чтобы вас прокормить! Я не могу спать нормально! Я не могу есть нормально! А ты только и знаешь, что ныть про своего ребенка!
— Нашего ребенка, — тихо поправила Лена.
— Ладно, — резко вздохнул Иван, поднимаясь из-за стола. — Знаешь что? Я сейчас пойду к маме. Она хотя бы накормит меня по-человечески. А ты… Ты вот так и живи дальше.
Он махнул рукой, обводя неухоженную кухню взглядом, полным презрения.
Лена ничего не ответила, только глаза заблестели от непролитых слез. Она механически собирала со стола посуду, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Только тогда она дала волю слезам, и Миша, почувствовав ее настроение, тоже залился плачем.
«Вот почему Ваня себя так ведет?» – подумала Лена, успокаивая сына. – «Конечно, опыта в домашних делах у меня маловато, но я ведь стараюсь. Да, не о таком браке я мечтала…»
***
Иван в этот момент думал о том же: «Не так я представлял себе брак. Думал, жена будет идеальной хозяйкой, меня дома станут ждать горячий ужин и чистенький спокойный ребенок. В общем, все как у нас дома когда-то. Вот почему Лена не такая идеальная, как моя мама?»
Антонина Сергеевна как раз вынимала из духовки пирог с капустой, когда услышала, как поворачивается ключ в замке.
— Мам! Ты где? — раздался голос сына из прихожей.
— На кухне, Вань, — отозвалась она с улыбкой.
Но улыбка тут же сползла с ее лица, когда она увидела выражение лица сына.
— Что случилось?
— Мам, — Иван тяжело плюхнулся на стул и провел рукой по волосам, — ты должна мне помочь. Я больше так не могу!
Антонина Сергеевна медленно положила прихватку на стол и внимательно посмотрела на сына. Она видела, что он напряжен, расстроен и обижен.
— Что случилось у вас с Леной? — спросила она, присаживаясь напротив.
Он резко выдохнул, раздувая ноздри.
— Мам, ну ты же видишь, какая она… Ты бы научила ее, а? Объяснила бы, как за мужем ухаживать надо. О, пирог!
Иван беззастенчиво подвинул к себе только что испеченный пирог и отрезал себе огромный кусок. Антонина Сергеевна молча подала ему чай, положив ровно три ложки сахара, как любил сын. Это были привычные движения, доведенные до автоматизма за годы, когда она была женой и матерью.
— Ваня, вы семья, — произнесла она наконец. — Сами должны разбираться.
— Да как разбираться-то? — Иван жадно схватил чашку чая. — Я ей говорю, а она не понимает. Или не хочет понимать, не знаю. У нее в голове вообще непонятно что творится.
Антонина Сергеевна задумчиво протерла и без того чистый стол. Раньше она никогда не вмешивалась в отношения сына с его девушками. Даже когда Ваня объявил, что женится на Лене, она просто обняла будущую невестку и пообещала поддержку. Та показалась ей милой девушкой.
Да, она была тихой, немного зажатой, но искренней. Беременность случилась почти сразу после свадьбы, и молодые стали жить отдельно в маленькой квартирке, которую снимали в новостройке на окраине.
Антонина Сергеевна к ним с советами не лезла, помня, как настрадалась от собственной свекрови. И вот теперь сын сам требовал ее вмешательства.
— Ты же женщина, мам, — продолжал настаивать Иван, уже доедая борщ. — Объясни ей, тебя она послушает. Ленка ведь ничего не умеет, родители на нее надышаться не могли и к труду не приучили. Так хоть ты обучи! Расскажи, как правильно суп варить, как рубашки гладить надо, как ребенка успокаивать.
— А ты пробовал сам ей помочь? — тихо спросила Антонина Сергеевна. — Ребенок маленький, ей нелегко одной справляться.
— Да я целыми днями на работе! — взорвался Иван, стукнув ложкой по столу. — Я деньги зарабатываю! А она дома сидит, только и делает, что с ребенком возится. Как будто это такая уж великая работа!
Антонина Сергеевна поджала губы. Ей вдруг вспомнилось, как тяжело ей самой было с двумя маленькими детьми-погодками, Ванечкой и его братом. Муж работал на заводе, уходил рано, возвращался поздно. Он старался помогать, но основная работа легла на жену.
А та крутилась как белка в колесе, стирка, готовка, уборка, дети… Засыпала, едва голова касалась подушки, а утром все шло по новой.
— Ванюш, понимаешь, каждая семья сама строит свои отношения, — осторожно начала она. — То, что было у нас с твоим отцом…
— Вот именно! — перебил ее сын. — У вас с отцом все было правильно, а Ленка не хочет жить нормально.
Антонина Сергеевна встала и отошла к плите. Отрезала себе кусок пирога, положила на тарелку.
— Ваня, я не буду учить твою жену, как ей жить, — твердо сказала она. — Вы семья, сами разбирайтесь.
Иван с грохотом поставил чашку на стол. Капли чая разлетелись по скатерти, и Антонина Сергеевна грустно подумала: «Пятна не отстираются». Сын об этом, конечно, не подумал.
— Что значит не будешь? — его голос звенел от напряжения. — Ты же моя мать, должна помочь!
Антонина Сергеевна глубоко вздохнула, стараясь сохранять спокойствие.
— Ваня, послушай, — мягко произнесла. — Если ты женился на Лене, будь готов работать над браком и мириться с некоторыми минусами. Может, она действительно не очень хорошо готовит или…
— Не очень хорошо?! — Иван вскочил со стула, опрокинув его. — Да она вообще не умеет! Я каждый день как будто наказание отбываю! И ты отказываешься мне помочь?
Антонина Сергеевна тоже поднялась, выпрямилась, расправила плечи. Ее взгляд стал жестким.
— Брак – это дело двоих людей, — твердо сказала она, отчеканивая каждое слово. — Если тебя что-то не устраивает, подумай, что ты можешь сделать, чтобы улучшить ситуацию. А не вешай решение проблем на других.
На кухне повисла тяжелая тишина, Иван смотрел на мать так, будто видел ее впервые.
— Вот ты какая, — процедил он сквозь зубы. — Сын страдает в неудачном браке с женой-неумехой, а ты не хочешь помочь!
Антонина Сергеевна покачала головой:
— Не видел ты неудачных браков… Лена милая девушка. И она старается, Ваня. Просто вы оба молодые, неопытные, и вам нужно время, чтобы притереться.
— Притереться?! — Иван схватил куртку, лихорадочно натягивая рукава. — Да я уже полтора года терплю эту… Эту неумеху! Могла бы помочь, ты же мать и должна заботиться о сыне!
— Я забочусь, — тихо произнесла Антонина Сергеевна.
Но Иван не слушал, он выскочил за дверь, от души ею хлопнув.
Антонина Сергеевна медленно опустилась на стул, глядя на осколки. Руки ее слегка дрожали.
«Может, и правда надо было вмешаться? Нет, я поступила правильно. Не дело другим людям лезть в семью», — решила она.
Прикрыв глаза, Антонина Сергеевна вспомнила свой брак. А точнее, свекровь, властную, вечно недовольную женщину, которая считала своим долгом указывать молодой невестке на каждый недостаток. Именно тогда молодая Тоня твердо решила, что не станет такой, как эта женщина, позволит сыновьям жить своим умом.
«А ведь что-то я упустила в воспитании, раз Ваня воспринимает жену как свою служанку», — подумала она. – «И их ссора — отчасти моя вина».
***
Иван шел по улице, яростно пиная попадавшиеся под ноги камни. Ветер трепал его куртку, но он не замечал холода. В груди клокотали обида и гнев. Он был уверен, что мать должна была помочь, всегда помогала. А сейчас, когда ему по-настоящему нужна ее поддержка… Предательница.
Он резко остановился на перекрестке, доставая телефон. Три пропущенных от Ленки. Ну, конечно, опять будет ныть, наверное. Палец завис над кнопкой вызова, он задумался: звонить или нет?
Домой возвращаться не хотелось совершенно.
***
Домой Иван вернулся за полночь, пропитанный запахом пива и сигарет. Лена сидела на кухне, машинально качая детскую люльку. В маленькой квартире было душно, пахло стиральным порошком.
— Где ты был? — ее голос дрогнул, но Иван только скривился.
— А ты как думаешь? — он небрежно бросил куртку на стул. — У друзей. Хоть кто-то рад меня видеть.
Лена прикусила губу, сдерживая подступающие слезы. Она несколько раз глубоко вдохнула, собираясь с мыслями.
— Я звонила тебе. Миша температурил, я не знала, что делать…
— И? — Иван распахнул холодильник, разглядывая содержимое. — Судя по всему, справилась. Как обычно, драму разводишь на пустом месте.
— Мне пришлось вызвать «Скорую», — тихо проговорила Лена, и ее голос наконец заставил Ивана обернуться. — Температура под сорок поднялась. Врачи сказали, что уши…
— А я бы чем помог, если бы был тут? — перебил Иван, захлопывая дверцу холодильника. — Лучше бы маме моей позвонила, она в этом больше понимает.
— Я не хотела беспокоить Антонину Сергеевну, — Лена покачала головой.
— Конечно, — Иван фыркнул. — Боишься, что она увидит, какая ты никчемная мать.
Внутри Лены что-то сломалось, она перестала качать люльку и медленно поднялась со стула.
— Знаешь, я стараюсь, — ее голос звучал тихо, но твердо. — Я готовлю каждый день, я стираю твои вещи, я ухаживаю за нашим сыном. Я, может, и неидеальная жена, но…
— Вот именно, — Иван резко шагнул к ней, и Лена невольно отступила. — Неидеальная. Даже близко нет. Моя мать никогда не заставляла отца ждать ужин, в доме всегда был порядок, рубашки выглажены, а мы с братом ухожены. А ты…
— А я не твоя мать! — впервые за их ссору Лена повысила голос, и от этого Миша заворочался в люльке. — Я твоя жена, Ваня. И я устала слышать, какая твоя мама идеальная, а я — полное ничтожество.
— Ты мне еще указывать будешь? — изумился Иван. — Я работаю как проклятый, чтобы вы с ребенком ни в чем не нуждались, а ты даже нормальный ужин приготовить не можешь!
Миша заплакал от резкого звука. Лена бросилась к люльке и взяла его на руки, прижимая к груди.
— Уходи, — прошептала она, баюкая ребенка. — Просто уходи, Ваня. Нам всем нужно отдохнуть.
— С удовольствием, — он схватил куртку и направился к двери. — Только знай, я устал от всего этого. Или ты меняешься, или…
Дверь захлопнулась за его спиной. Лена опустилась на стул, все еще прижимая к себе тихо хнычущего Мишу, и только тогда позволила себе заплакать.
***
Следующие несколько недель превратились в настоящий ад. Иван почти не появлялся дома, а если и приходил, то только чтобы переодеться и снова уйти. Лена пыталась поговорить, но каждая их беседа заканчивалась ссорой.
— Почему ты не спросишь совета у своей мамы? — однажды не выдержала она. — Если она такая идеальная хозяйка, пусть научит меня.
— Я просил, — холодно ответил Иван, застегивая свежую рубашку. — Она отказалась. Сказала, что мы должны сами разбираться.
— И она права…
— Замолчи! — он резко повернулся, сжимая кулаки. — Просто замолчи, Лена.
— Нет! – вдруг заявила жена.
Металл в ее голосе изумил Ивана.
– Мне надоело быть вечно виноватой и в одиночку тащить быт. У меня как будто два ребенка: Миша и Ванечка. И от Ванечки проблем гораздо больше! С меня хватит, уходи.
Иван замер, потрясенно глядя на жену. Потом он постарался усмехнуться:
— Прогоняешь меня? А жить на что станешь?
— Найду на что! У родителей помощи попрошу, они давно предлагают нас с сыном содержать, я отказывалась. Думала, мы с тобой сами со всем справимся, мы же семья. Но раз ты нас семьей не видишь…
— Будешь брать деньги у папочки? Серьезно?
— Почему нет? В отличие от тебя, он зарабатывает как нормальный мужик и может содержать всю семью. Заметь, я никогда не тыкала тебя в это носом.
Этого Иван вынести уже не смог.
— Я ухожу к маме, — заявил он.
К его удивлению, Лена не стала возражать.
