— Мама сказала, что ты больше не мой папа, — донеслось из трубки детский голосок.
Максим Андреевич почувствовал, как земля уходит из-под ног. Семилетняя Соня звонила ему каждый вечер уже три месяца, с тех пор как Вера забрала дочь и ушла к своему новому избраннику.
— Что именно сказала мама? — осторожно спросил он, стараясь не выдать волнения.
— Что Дима теперь мой новый папа. А ты просто дядя Максим. Мама сказала, что так лучше для всех.
Максим сжал телефон так сильно, что костяшки побелели. Три года назад он считал себя счастливейшим человеком на земле. Любимая жена, долгожданная дочь, собственная квартира в новостройке. Что могло пойти не так?
Все началось после декрета. Вера Михайловна словно подменилась. Раньше она с удовольствием обсуждала с ним планы на будущее, делилась мыслями о работе, смеялась над его шутками. После рождения Сони жена стала замкнутой и раздражительной.
— У меня нет времени на твои разговоры, — отмахивалась она, когда Максим пытался рассказать о проектах на работе. — Лучше помоги с ребенком.
Он помогал. Ночные кормления, смена подгузников, прогулки с коляской по выходным. Максим даже брал отпуск, когда Соня болела, чтобы Вера могла отдохнуть. Но чем больше он старался, тем холоднее становилась жена.
— Ты думаешь, что делаешь что-то особенное? — говорила она, наблюдая, как он купает дочь. — Это твой ребенок тоже. Не жди благодарности за то, что должен делать по умолчанию.
Первый тревожный звонок прозвенел два года назад. Вера устроилась работать в рекламное агентство и начала задерживаться допоздна. Корпоративы, проекты, встречи с клиентами — у нее всегда находились причины прийти домой ближе к полуночи.
— Максим, ты же понимаешь, что мне нужно строить карьеру, — объясняла она, переодеваясь в ванной. — Я три года сидела дома. Теперь должна наверстывать упущенное.
Он понимал. Даже гордился женой, которая так быстро адаптировалась в новом коллективе. Максим брал на себя домашние дела, забирал Соню из садика, готовил ужины. Ему казалось, что они команда.
Перелом наступил в прошлом году. Вера стала получать звонки в любое время дня и ночи. Говорила тихо, уходила в другую комнату, прикрывала экран телефона рукой.
— Рабочие вопросы, — коротко отвечала она на его расспросы. — Ты же в рекламе не разбираешься.
А потом появились командировки. Сначала на два дня, потом на неделю. Вера уезжала с легкостью, словно дома ее ничто не держало.
— Соня, ну как же так? — пыталась возмущаться дочь. — Мы же хотели в зоопарк идти!
— В следующий раз, малыш, — рассеянно отвечала Вера, складывая вещи в чемодан. — Папа с тобой сходит.
Максим водил дочь в зоопарк, в театры, в парки аттракционов. Он читал ей сказки на ночь, помогал с домашними заданиями, покупал новые игрушки. Но Соня все чаще спрашивала:
— Папа, а когда мама будет больше дома?
Он не знал, что отвечать. Сам задавался тем же вопросом, но боялся услышать правду.
Правда открылась случайно. В мае Максим забыл дома флешку с важным проектом и вернулся с работы в обеденный перерыв. В прихожей стояли мужские ботинки, которые он не узнал.
Из спальни доносились голоса. Максим различил смех жены — тот самый смех, которого не слышал уже несколько лет.
— Максим придет только вечером, — говорила Вера. — У нас есть время.
— А девочка?
— В садике до шести. Не волнуйся, Дима.
Максим так и не вошел в квартиру. Спустился вниз, сел в машину и долго сидел, уставившись в одну точку. Тридцать пять лет, а он чувствовал себя как подросток, которого только что бросила первая любовь.
Вечером Вера была обычной — усталой, немного раздраженной, равнодушной. Она подогрела ужин, помогла Соне с рисованием и легла спать пораньше.
— Тяжелый день? — спросил Максим, ложась рядом.
— Ужасно тяжелый, — зевнула жена. — Клиенты совсем обнаглели. Требуют невозможного.
Он не стал ей рассказывать о своем открытии. Не в тот вечер и не на следующий день. Максим словно ждал чуда — что жена сама все расскажет, попросит прощения, объяснит, что это была ошибка.
Но чуда не случилось. Вера продолжала жить двойной жизнью, а он делал вид, что ничего не знает. До того дня в августе, когда она собрала чемодан и сказала:
— Я ухожу к Диме. Заберу Соню на следующей неделе.
— Почему? — это было единственное, что он смог выговорить.
— Потому что я его люблю, — просто ответила Вера. — А с тобой мне скучно, Максим. Мы стали чужими людьми.
Чужими людьми. Эти слова до сих пор причиняли боль. Максим искренне считал, что они семья, что все трудности временные, что любовь преодолеет все препятствия. А оказалось, что он один строил этот брак.
— Соня, солнышко, — сказал он в трубку, возвращаясь к разговору с дочерью. — Я всегда буду твоим папой. Неважно, что говорят другие люди.
— Но мама сказала…
— Мама может говорить что угодно. Но я тебя очень люблю. И мы обязательно увидимся в субботу, помнишь? Пойдем в кино на новый мультфильм.
— А Дима может пойти с нами?
Максим закрыл глаза. Ребенок не виноват в том, что взрослые не сумели сберечь свое счастье.
— Если хочешь, конечно.
После разговора он долго стоял у окна, глядя на огни вечернего города. Людмила Михайловна, сестра Веры, говорила, что он должен бороться за дочь, подавать в суд, требовать равных прав. Но Максим боялся превратить Соню в поле битвы между родителями.
Может быть, он действительно был скучным мужем? Может, стоило больше внимания уделять жене, а не только ребенку и работе? Эти вопросы мучили его каждую ночь.
В телефоне пришло сообщение от Веры: «Соня заболела. Завтрашнюю встречу отменяем».
Максим набрал номер жены, но она не отвечала. Он написал: «Что случилось? Может, нужна помощь?»
Ответ пришел через час: «Мы справимся сами. Не волнуйся».
«Мы» — это Вера и Дима. А он остался за бортом собственной семьи. Максим выключил свет и лег на диван. Завтра снова будет день без дочери, без смысла что-то планировать или кому-то звонить.
В соседней квартире играла музыка, на улице смеялись подростки, жизнь продолжалась. Только его собственная жизнь словно остановилась в том мае, когда он услышал чужой смех в своей спальне.
Максим так и заснул с одной мыслью: неужели любви действительно недостаточно, чтобы сохранить семью? И почему он понял это слишком поздно?
