— Это мой единственный выходной за месяц, — Вера прижала телефон плечом к уху, одновременно помешивая соус на плите. — Больше не могу.
— Слушай, я понимаю, но мне некого поставить в смену, — голос начальницы звучал устало, но настойчиво. — Всего четыре часа, Вер. Выручи, а?
Вера бросила взгляд на часы — половина шестого. Антон должен был приехать в семь.
— Марь Иванна, у меня правда не получится. Я… у меня планы, — она закусила губу, чувствуя, как заливается краской, словно нашкодивший подросток.
В трубке повисло молчание.
— Мужчина? — наконец спросила начальница, и в её голосе промелькнула нотка интереса.
— Да, — коротко ответила Вера, чувствуя себя странно от необходимости признаваться.
— Ладно, — неожиданно легко согласилась Марья Ивановна. — Иди, гуляй. Лидку дёрну.
Вера улыбнулась, отключила телефон и вернулась к готовке. Запеканка, любимый салат, бутылка вина, уже охлаждающаяся в холодильнике… Квартира непривычно чистая, без разбросанных учебников, носков и недоделанных поделок. Дети у бабушки до завтрашнего вечера, и в кои-то веки она могла позволить себе вечер для себя. Для них с Антоном.
За три месяца отношений это будет первый раз, когда она пригласила его к себе. Он наверняка думал, что она стесняется своей небольшой квартиры после его просторной «двушки» с видом на парк. Если бы он только знал настоящую причину…
Звонок в дверь раздался, когда она накладывала салат. Вера вздрогнула и посмотрела на часы. Шесть десять? Антон никогда не приходил раньше. Педантичный до мозга костей, он всегда появлялся минута в минуту — ни раньше, ни позже.
Она торопливо вытерла руки о кухонное полотенце и пошла открывать. Может, решил сделать сюрприз? Настроение вдруг подскочило вверх. Он такой, может и букет притащить, хотя это совсем не обязательно.
Распахнув дверь с улыбкой, она застыла.
— Мама, прости, дедушка в больнице, — на пороге стояла её старшая, Марина, с рюкзаком в руках. За ней маячили ещё две фигуры — хмурый Костя и сонный Денис, тащивший за собой потрёпанного медведя.
— Что? — Вера почувствовала, как всё внутри холодеет. — Что с папой?
— Сердце, — лаконично ответил Костя, проходя мимо неё в квартиру и скидывая кроссовки. — Приступ. Бабушка поехала с ним на скорой, нас отправили домой на такси.
— Господи, — выдохнула Вера, хватаясь за телефон. — Сейчас, я…
В этот момент лифт снова звякнул, и на площадку вышел Антон — с бутылкой вина в одной руке и букетом пионов в другой. Его глаза уже нашли Веру, но встретили не только её.
— Привет, — он запнулся на полуслове, недоуменно переводя взгляд с Веры на троих детей, которые с не меньшим удивлением разглядывали его в ответ.
И в этот момент Вера поняла, что все её маленькие, тщательно выстроенные башенки из песка рушатся одна за другой.
Бабушкин звонок раздался, когда тишина на кухне стала почти осязаемой. Дети уже были накормлены (запеканкой, которая предназначалась для романтического ужина) и отправлены по комнатам. Антон сидел за столом, крутя в руках нетронутый бокал вина, а Вера, прижав телефон к уху, беззвучно плакала от облегчения.
— Да, папа, хорошо… Передавай ему, что я люблю… Нет, я понимаю, что нельзя волноваться… Да, дети дома, всё хорошо… Конечно, я справлюсь, не переживай.
Она положила трубку и глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.
— С твоим отцом всё будет хорошо? — спросил Антон, когда стало ясно, что Вера не знает, с чего начать.
— Да, — она кивнула, благодарная за этот нейтральный вопрос. — Нестабильная стенокардия. Оставят в больнице на несколько дней, поставят на учёт.
Антон кивнул, всё так же глядя в свой бокал.
— Значит, это твои дети, — сказал он очевидное.
— Да, — снова кивнула Вера, чувствуя, как пересыхает во рту. — Костя, Марина и Денис.
— Сколько им?
— Пятнадцать, десять и восемь.
Антон медленно поднял глаза, и Вера прочитала в них всё, что боялась увидеть: недоумение, обиду, разочарование.
— Почему ты мне не сказала, что у тебя трое детей? — спросил Антон недовольно.
Вера сглотнула ком в горле. Этот момент она представляла сотни раз за последние три месяца. Но всегда в своих фантазиях она заранее рассказывала ему правду, контролировала ситуацию, была готова к любой реакции. Реальность, как обычно, оказалась хуже любых фантазий.
— Я боялась, — честно призналась она. — Боялась, что ты сбежишь. Что между нами всё закончится, не успев начаться.
— И поэтому решила солгать? — в его голосе звучало недоверие, словно он не мог поверить, что Вера, его Вера, могла так поступить.
— Я не лгала, — попыталась защититься она. — Я просто… умалчивала.
— Три месяца, Вера, — Антон покачал головой. — Мы встречаемся три месяца. Я рассказал тебе всё о себе. О своей семье, о работе, о планах на будущее. Чёрт возьми, я даже своей матери сказал о тебе! А ты… — он замолчал, подбирая слова, — ты скрыла самое главное, что есть в твоей жизни.
— Именно поэтому я и молчала, — горько ответила Вера. — Потому что дети — это самое главное. Потому что после развода каждый мужчина, узнав о троих детях, смотрел на меня как на прокажённую. Или, что ещё хуже, предлагал «просто развлечься», ведь «с таким багажом на серьёзные отношения рассчитывать не приходится».
Антон поморщился, будто от зубной боли.
— Ты правда думала, что я такой же?
— Нет, — Вера помотала головой. — Не такой же. Но любой мужчина трижды подумает, прежде чем связываться с женщиной, у которой трое детей, бывший муж с характером бульдога и круглосуточное дежурство на трёх работах.
Антон молчал, обдумывая её слова.
— Почему ты вообще согласилась на свидание? — спросил он наконец. — Если была уверена, что ничего не получится?
Вера подняла на него глаза — усталые, но всё ещё ясно-зелёные.
— Потому что ты мне понравился, — просто ответила она. — Очень. Когда ты три дня возился с той дурацкой программой в клинике, я ловила себя на том, что нарочно хожу мимо, только чтобы увидеть, как ты хмуришься, когда что-то не получается, или как забавно морщишь нос, когда думаешь. А когда ты пригласил меня на кофе… — она слабо улыбнулась, — я знала, что должна отказаться. Но не смогла.
Антон вздохнул и потёр переносицу — жест, который Вера уже успела выучить. Так он делал, когда был озадачен сложной проблемой.
— И что теперь? — спросил он, глядя куда-то мимо неё.
Вера сглотнула, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха.
— Ты уйдёшь? — спросила она тихо.
— А ты хочешь, чтобы я ушёл? — он наконец посмотрел ей прямо в глаза.
— Нет, — честно ответила она. — Но я пойму, если ты этого хочешь.
Повисла пауза, в которой, казалось, было слышно биение их сердец.
— Я не знаю, чего хочу, — признался Антон. — Мне нужно подумать.
Он встал из-за стола, и Вера поднялась вслед за ним, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.
— Я позвоню, — сказал он, неловко переминаясь с ноги на ногу у двери.
И Вера кивнула, зная, что звонка не будет.
— Мам, а куда делся тот дядя? — спросил Денис за завтраком, размазывая кашу по тарелке. — Он больше не придёт?
Вера замерла, не зная, что ответить. Прошла неделя. Антон действительно не позвонил.
— Дядя был по работе, мелкий, — буркнул Костя, не отрываясь от телефона. — Сколько раз тебе объяснять?
— Он совсем не похож на маминых коллег, — задумчиво протянула Марина, заплетая косу. — У них обычно халаты и усталые лица, а у него цветы были и вино.
— Марина! — воскликнула Вера, чувствуя, как заливается краской.
— Что? — десятилетняя дочь посмотрела на неё невинными глазами. — Я просто говорю, что заметила.
— Слишком много ты замечаешь, — проворчал Костя, и Вера с удивлением поняла, что сын пытается её защитить. — Доедай давай и иди собирайся, опоздаем.
Марина показала брату язык, но послушно доела и убежала в комнату.
— Спасибо, — тихо сказала Вера, когда они с Костей остались вдвоём (Денис ускакал следом за сестрой).
— За что? — буркнул сын, не поднимая глаз.
— За то, что прикрыл, — она попыталась улыбнуться. — И за то, что не задаёшь вопросов.
Костя пожал плечами, по-прежнему глядя в телефон.
— Твоя жизнь — твоё дело, — сказал он с напускным безразличием, которое так не шло к его пятнадцати годам. — Только не вздумай плакать по ночам из-за этого хмыря. Не стоит он того.
Вера грустно усмехнулась. Её старший всегда пытался казаться взрослее и циничнее, чем был на самом деле. Это началось ещё при отце, когда Игорь, выпив, начинал кричать. Маленький Костя становился между ними, раздвигая худенькие ручонки в стороны, словно мог защитить мать одним своим присутствием.
— Не буду, — пообещала она, хотя знала, что уже нарушила это обещание не раз за прошедшую неделю. — А теперь иди собирайся, командир. Как ты сказал, опоздаем.
Когда дети наконец разошлись по школам, Вера прижалась лбом к прохладному стеклу окна и тихо выдохнула. Семь дней прошло, а боль не утихала. Она и не думала, что за три коротких месяца Антон успел стать такой важной частью её жизни. Теперь без него всё казалось блёклым, словно кто-то уменьшил яркость мира на несколько делений.
Собираясь на работу, она привычно посмотрела в зеркало, отметив новые морщинки в уголках глаз и седину, пробивающуюся в тёмных волосах. В тридцать шесть она выглядела на все сорок. Работа медсестрой, трое детей и вечное недосыпание делали своё дело.
«А чего ты ожидала?» — спросила она своё отражение. — «Что молодой, свободный мужчина бросится с распростёртыми объятиями к женщине с тремя детьми и кучей проблем? Повезло, что вообще удалось урвать эти три месяца счастья».
Телефон звякнул сообщением, и сердце Веры пропустило удар. Но это была всего лишь Марья Ивановна, напоминающая о смене графика на следующую неделю.
Антон сидел за рабочим столом, бессмысленно глядя в экран компьютера. Строчки кода плыли перед глазами, никак не желая складываться в осмысленный алгоритм.
— Ты сегодня сам не свой, — заметил его коллега Глеб, плюхаясь на соседний стул. — Проблемы?
— Не выспался, — отрезал Антон, не желая развивать тему.
— Седьмой день подряд? — хмыкнул Глеб. — Да ладно, колись. Поругался с этой своей… как её?
— Верой, — машинально поправил Антон и тут же пожалел об этом.
— Так и знал! — торжествующе воскликнул Глеб. — Что случилось-то? Изменила?
— Нет, — Антон поморщился. — Просто… сложно всё.
Глеб сочувственно покивал с видом бывалого психолога.
— Это ты ещё с моей бывшей не встречался, — фыркнул он. — Вот где был сюрприз на ровном месте.
Антон, до этого успешно игнорировавший коллегу, против воли заинтересовался:
— В смысле?
— В прямом, — Глеб отхлебнул кофе. — Встречаемся месяц, я уже строю планы на совместный отпуск, а потом выясняется, что у неё муж и двое детей.
Антон замер, боясь пошевелиться.
— И… что ты сделал? — спросил он осторожно.
— А что я мог сделать? — пожал плечами Глеб. — Ноги сделал, естественно. Кому нужны такие сложности?
— Но если бы ты любил её? — не отступал Антон. — По-настоящему?
Глеб странно посмотрел на него.
— Стой, так у твоей тоже дети? — догадался он.
Антон вздохнул. Кошка из мешка явно вылезла, отпираться было бессмысленно.
— Трое, — признался он. — Пятнадцать, десять и восемь.
Глеб присвистнул.
— Ого! И она молчала?
— Три месяца, — кивнул Антон.
— Сте.рва, — резюмировал Глеб. — Правильно, что свалил.
Антон вдруг ощутил, как внутри поднимается глухое раздражение.
— Она не сте.рва, — сказал он тихо, но твёрдо. — Я не говорил, что свалил.
— А что, ещё думаешь? — изумился Глеб. — В твои-то тридцать два? Чужие дети, бывший муж, который явно будет маячить на горизонте… Антоха, ты в своём уме?
Антон молчал, вдруг обнаружив, что не знает ответа на этот вопрос. Действительно, в своём ли он уме? Мать спрашивала о том же, когда он рассказал ей о ситуации. «Зачем тебе это?» — недоумевала она. — «Молодой, красивый парень, вся жизнь впереди. Найдёшь себе нормальную девушку, родите своих детей».
Но что-то внутри противилось простым решениям. Он скучал по Вере — по её негромкому смеху, по тому, как она морщила нос, читая меню в ресторане, по её рукам с тонкими пальцами и короткими ногтями, по вечной нотке усталости в голосе, которую она пыталась скрыть за бодростью.
— Да ты втрескался, — заключил Глеб, изучая его лицо. — Серьёзно что ли?
— Кажется, да, — тихо признался Антон, впервые произнося это вслух.
— И что теперь?
Хороший вопрос. Антон смотрел на экран компьютера, где мигал курсор, ожидая продолжения прерванного кода, и думал, что в этой аналогии что-то есть. Его жизнь тоже словно замерла в ожидании продолжения.
— Не знаю, — честно ответил он.
Звонок раздался, когда Вера уже почти уснула. Часы показывали начало первого, и первой мыслью было: «Что-то с папой». Она схватила телефон, не глядя на экран.
— Да? — хрипло выдохнула она.
— Вера? — голос, который она уже не надеялась услышать, заставил её резко сесть на кровати. — Я тебя разбудил? Прости…
— Антон? — она не верила своим ушам. — Что-то случилось?
В трубке повисло молчание.
— Я соскучился, — наконец сказал он тихо. — Можно я приеду?
Вера посмотрела на часы.
— Сейчас? Почти час ночи.
— Да… глупо, да? — в его голосе звучала неуверенность, которой Вера никогда раньше не слышала. — Прости, я…
— Приезжай, — перебила она, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. — Дети спят. Мы сможем спокойно поговорить.
Она не знала, чего ожидать от этого разговора, но точно знала одно: если это шанс всё исправить, она его не упустит.
Антон приехал через двадцать минут — растрёпанный, с лихорадочно блестящими глазами, будто не спал несколько дней. Он прошёл на кухню вслед за Верой, всё ещё в куртке, словно был готов сбежать в любой момент.
— Чай? — спросила она, наполняя чайник.
— Давай, — кивнул он, неловко опускаясь на стул. — Извини за поздний визит.
— Ничего, — Вера улыбнулась, пытаясь скрыть волнение. — Я всё равно часто не сплю по ночам. Привычка.
— Дети? — догадался Антон.
— Они самые, — кивнула она. — Когда Денис был маленький, у него были ужасные колики. Потом Марина заболела астмой, часто задыхалась по ночам. А Костя… — она замолчала, подбирая слова.
— Что с ним? — подтолкнул Антон.
— Кошмары, — лаконично ответила Вера. — После развода. Он много видел… лишнего.
Антон понимающе кивнул.
— Значит, ты в разводе?
— Шесть лет уже, — Вера поставила перед ним чашку и села напротив. — Игорь не был плохим человеком изначально. Но власть и контроль отра.вляют душу так же верно, как я.д — тело.
Она замолчала, не желая вдаваться в подробности своего неудачного брака. Это была слишком долгая и тяжёлая история для первого разговора после недельного молчания.
— У тебя красивая квартира, — сменил тему Антон, оглядываясь. — Уютная.
Вера рассмеялась — впервые за эту неделю искренне.
— Врать не умеешь, — покачала она головой. — «Хрущёвка» с ободранными обоями, мебелью из ИКЕА и вечным беспорядком. Но спасибо за попытку.
— Нет, правда, — настаивал Антон, и Вера вдруг поняла, что он действительно так думает. — Тут чувствуется… жизнь. В отличие от моей стерильной берлоги.
Они помолчали, потягивая чай и не глядя друг на друга.
— Зачем ты приехал, Антон? — наконец спросила Вера прямо.
Он вздохнул, собираясь с мыслями.
— Знаешь, моя мать вышла замуж в девятнадцать, — начал он издалека. — Через год родился я. А когда мне было десять, отец просто ушёл. Сказал, что молодость проходит, а он ещё ничего не видел в жизни.
Вера молча слушала, не понимая, к чему он клонит.
— Мама осталась одна. Ей было тридцать, как тебе сейчас, — продолжил Антон. — И больше она замуж не вышла. «Кому нужна баба с довеском» — так она говорила. Я ненавидел это слово. «Довесок». Словно я был не ребёнком, а каким-то… бременем.
— Я понимаю твою маму, — тихо сказала Вера. — Многие мужчины именно так и думают.
— Я не такой, — Антон поднял на неё глаза. — По крайней мере, не хочу быть таким. Когда я узнал о твоих детях, я испугался. Не их, нет. А ответственности. Понимаешь? Это… это как сразу прыгнуть на пятый уровень в компьютерной игре, миновав все предыдущие. Кажется, что ты не готов, не справишься.
— А теперь? — Вера затаила дыхание.
— А теперь, — Антон потёр переносицу, — теперь я думаю, что жизнь — не игра. В ней нет уровней, которые нужно проходить по порядку. Есть только выборы, которые мы делаем. И я выбираю тебя, Вера. Со всем твоим… багажом.
— Не называй их так, — машинально поправила она. — Они не багаж. Они часть меня.
— Именно об этом я и говорю, — кивнул Антон. — Я хочу быть с тобой. Целиком. Со всеми частями.
Вера смотрела на него, не веря своим ушам.
— Ты серьёзно? После всего… после того, как я тебе солгала?
— Умолчала, — мягко поправил он, и Вера узнала свои собственные слова. — И да, я серьёзно. Но при одном условии.
— Каком? — она напряглась.
— Никакой лжи больше, — Антон протянул руку через стол и накрыл её ладонь своей. — Что бы ни случилось, как бы страшно ни было. Мы говорим друг другу правду. Всегда.
Вера кивнула, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
— Согласна, — прошептала она.
Антон улыбнулся и кивнул. Так они и сидели до утра — два человека, переставшие скрывать свои шрамы…
— Я нервничаю, — признался Антон, поправляя воротник рубашки. — Что если я им не понравлюсь?
Они стояли в коридоре Вериной квартиры. На часах было ровно шесть вечера субботы — время, которое они после долгих обсуждений назначили для первого официального знакомства Антона с детьми.
— Ты всем нравишься, — улыбнулась Вера, которая нервничала не меньше. — Просто будь собой.
— Очень полезный совет, — саркастически заметил Антон. — Особенно если «сам» — это тридцатидвухлетний холостяк, который понятия не имеет, о чём разговаривать с детьми.
— Поверь, они тоже нервничают, — Вера коснулась его плеча. — Особенно Костя. Он… он очень защищает меня с тех пор, как мы ушли от отца.
Антон кивнул, принимая информацию.
— Я понимаю. На его месте я бы тоже…
Дверь в гостиную распахнулась, прервав их разговор. На пороге стоял Денис, держа в руках альбом для рисования.
— Мама, ты обещала, что посмотришь мой новый рисунок, — заявил он, а потом заметил Антона и застыл. — Ой. Здрасьте.
— Привет, — Антон улыбнулся, чувствуя, как пересыхает во рту. — Ты, должно быть, Денис?
Мальчик кивнул, внимательно изучая незнакомца.
— А вы тот дядя, который приходил в прошлый раз? — спросил он прямо. — Тот, из-за которого мама плакала?
— Денис! — воскликнула Вера, но Антон остановил её жестом.
— Да, — ответил он серьёзно, опускаясь на корточки, чтобы быть на одном уровне с ребёнком. — Я тот самый дядя. И мне очень жаль, что твоя мама плакала из-за меня. Я постараюсь больше этого не допустить.
Денис задумчиво посмотрел на него, словно решая сложную задачу.
— Ладно, — наконец сказал он. — Хотите посмотреть мой рисунок? Это динозавр, который охотится на мамонтов.
— Динозавры и мамонты жили в разные эпохи, малыш, — автоматически поправил Антон, и Вера закатила глаза. Первое знакомство, а он уже выпендривается со своими знаниями.
Но, к её удивлению, Денис нисколько не обиделся.
— Я знаю, — кивнул он с видом знатока. — Это фантастический рисунок. В фантастике можно всё, что хочешь. Хотите, покажу?
И, не дожидаясь ответа, он потянул Антона за руку в гостиную. Вера последовала за ними, чувствуя, как внутри разливается тепло.
В гостиной обнаружились остальные дети — Марина сидела на диване с книгой, а Костя стоял у окна, делая вид, что смотрит на улицу, хотя Вера готова была поклясться, что он просто не хотел смотреть на Антона.
— Всем привет, — сказал Антон, стараясь, чтобы голос звучал непринуждённо. — Меня зовут Антон. Я… друг вашей мамы.
— Мы знаем, — Марина подняла глаза от книги. — Мама сказала, что вы программист и что вы будете часто к нам приходить.
— Если вы не против, — быстро добавил Антон.
— А нас кто-то спрашивает? — буркнул Костя, по-прежнему не поворачиваясь.
— Вообще-то, да, — Антон сделал шаг в его сторону. — Именно поэтому я здесь. Чтобы познакомиться с вами и спросить, не против ли вы, если я буду частью жизни вашей мамы. И вашей тоже, если позволите.
Костя наконец обернулся. Высокий для своих лет, с тёмными волосами, зачёсанными набок, и настороженным взглядом, он был удивительно похож на мать.
— А если мы против? — спросил он вызывающе.
— Костя! — одёрнула его Вера, но Антон снова остановил её.
— Тогда мне придётся постараться, чтобы вы изменили своё мнение, — сказал он спокойно. — Потому что я никуда не собираюсь уходить.
Они смотрели друг другу в глаза — мужчина и мальчик, почти мужчина — и в комнате словно сгустилось электричество.
— Посмотрите, это мой динозавр! — прервал напряжённую паузу Денис, раскрывая альбом.
Все посмотрели на рисунок — удивительно детализированного тираннозавра, который, действительно, охотился на одинокого мамонта.
— Это потрясающе, — искренне восхитился Антон. — Ты настоящий художник.
Денис просиял.
— У меня ещё есть! Хотите посмотреть?
— Конечно, — кивнул Антон. — Но сначала… — он запустил руку в рюкзак, который принёс с собой, — у меня есть кое-что для вас.
Дети, включая насупленного Костю, с интересом следили за его движениями.
— Это вам, Марина, — Антон протянул девочке аккуратно упакованную книгу. — Ваша мама сказала, что вы любите танцевать. Это история великих балерин.
Глаза Марины расширились от удивления и восторга.
— Спасибо! — она схватила книгу, тут же открывая её и рассматривая иллюстрации.
— Это тебе, Денис, — Антон вытащил большую коробку со специальными красками. — Для настоящего художника.
— Ух ты! — воскликнул мальчик, прижимая подарок к груди. — Спасибо огромное!
— А это, — Антон достал последний свёрток и протянул его Косте, — для тебя. Твоя мама сказала, что ты интересуешься историей.
Костя неохотно взял пакет и заглянул внутрь. Его глаза расширились от изумления.
— «Археологические находки двадцать первого века»? — он посмотрел на Антона с недоверием. — Этой книги нет даже в нашей школьной библиотеке.
— Знаю, — кивнул Антон. — Пришлось поискать. Но оно того стоило, правда?
Костя молча кивнул, всё ещё недоверчиво глядя на Антона, но Вера заметила, как уголки его губ слегка приподнялись.
— Так что, — Антон посмотрел на всех троих, — не против, если я останусь на ужин?
Денис и Марина немедленно закивали, а Костя пожал плечами, что в его языке означало «делайте что хотите».
— Отлично, — Антон улыбнулся. — Потому что я умею готовить только одно блюдо, но оно потрясающее. Кто любит пасту с секретным соусом?…
— Никогда не видела, чтобы Костя съел добавку, — призналась Вера, когда они вдвоём мыли посуду на кухне. Дети разошлись по комнатам — Марина зачитывала новую книгу, Денис пробовал новые краски, а Костя, как ни странно, вызвался помочь младшему брату с установкой мольберта из набора.
— Секретный соус творит чудеса, — подмигнул Антон. — Мой отец научил меня перед тем, как уйти. Единственное полезное, что от него осталось.
Вера покачала головой, вытирая тарелку.
— Не могу поверить, что всё прошло так… гладко. Я готовилась к худшему.
— А что, были варианты? — усмехнулся Антон. — Перестрелка в гостиной? Дуэль на шпагах с Костей?
— Что-то вроде того, — рассмеялась Вера. — Он очень недоверчив к мужчинам. После всего, что видел…
Антон кивнул, становясь серьёзным.
— Я понимаю. Ему нужно время. Всем нам нужно.
Вера поставила последнюю тарелку на полку и повернулась к нему.
— Спасибо, — сказала она тихо. — За то, что вернулся. За то, что попробовал.
Антон притянул её к себе, обнимая за плечи.
— Я никуда не уйду, — пообещал он. — И буду стараться каждый день, чтобы ты никогда не пожалела, что открыла мне дверь второй раз.
Вера подняла лицо, и он нежно поцеловал её. Впервые за долгое время она чувствовала, что всё может быть хорошо. Что она не просто мать троих детей, а женщина, достойная любви. Что впереди их ждёт не одиночество, а семья — настоящая, крепкая, в которой хватит места для всех.
А потом на кухню влетел Денис с перепачканными краской руками и новым шедевром, на котором был изображён динозавр, мамонт и странная фигура, подозрительно похожая на Антона.
— Смотрите! — воскликнул он гордо. — Это вы, Антон! Вы спасаете мамонта от динозавра!
Антон расхохотался, рассматривая картину.
— Отличная работа, художник! Только почему у меня зелёные волосы?
— Потому что вы особенный, — уверенно заявил Денис. — Обычные люди не спасают мамонтов от динозавров. Только особенные.
Вера смотрела на них — на своего младшего сына и мужчину, которому хватило смелости вернуться — и чувствовала, как в груди разливается тепло. Они обязательно справятся. Все вместе.
А из комнаты доносился голос Кости, который объяснял что-то Марине об истории балета — видимо, успел заглянуть в её новую книгу. И это было самым верным признаком того, что лёд наконец тронулся…
… Прошёл год с того вечера, когда Антон впервые официально познакомился с детьми Веры. Год, полный маленьких и больших открытий, трудностей и радостей, ссор и примирений.
Он узнал, что Костя, при всей своей внешней суровости, может часами рассказывать о древних цивилизациях, загораясь как лампочка. Что Марина плачет от любой неудачи, но никогда не сдаётся. Что Денис видит мир в таких ярких красках, которые взрослым даже не снились.
Вера стояла у окна, наблюдая, как во дворе Антон учит Дениса кататься на велосипеде. Мальчик падал, поднимался, снова падал — и снова поднимался, а Антон терпеливо шёл рядом, придерживая велосипед и подбадривая.
— Они поладили, — сказал Костя, неожиданно появляясь рядом. Он вырос ещё на несколько сантиметров за этот год и теперь был выше матери на голову.
— Все вы с ним поладили, — улыбнулась Вера. — Даже ты.
Костя фыркнул, но не стал отрицать. Он действительно начал находить общий язык с Антоном — особенно после того, как тот помог ему с компьютером и показал несколько приёмов программирования.
— Он нормальный мужик, — наконец признал Костя. — И тебя любит. Это главное.
Вера повернулась к сыну, чувствуя, как наворачиваются слёзы.
— Ты ведь понимаешь, что я никогда не поставлю никого выше вас?
— Знаю, — кивнул Костя серьёзно. — И он это понимает. Поэтому и не требует выбирать.
Они помолчали, глядя в окно, где Денис наконец поехал сам, без поддержки, и Антон радостно аплодировал ему.
— Знаешь, — сказал Костя, не глядя на мать, — если он сделает тебе предложение, я не буду против.
Вера замерла, глядя на сына широко раскрытыми глазами.
— С чего ты взял, что он собирается?
Костя усмехнулся с видом человека, который знает больше, чем говорит.
— Видел, как он что-то прячет в ящике стола. Маленькую коробочку.
— Ты копался в его вещах? — ахнула Вера.
— Нет, — оскорбился Костя. — Он сам просил меня найти какие-то документы в столе. Я случайно увидел.
Вера покачала головой, не зная, верить ли сыну. Антон действительно в последнее время вёл себя странно — был рассеян, часто о чём-то задумывался, несколько раз начинал важный разговор и обрывал его на полуслове.
— И ты правда не будешь против? — тихо спросила она.
— Буду за, — неожиданно твёрдо ответил Костя. — Он… делает тебя счастливой. И нас тоже, — добавил он, едва заметно улыбаясь. — Даже если его паста с секретным соусом безбожно перехвалена.
Вера рассмеялась и притянула сына к себе, крепко обнимая. Он не вырывался, как раньше, а неловко обнял её в ответ.
А во дворе Антон поднял голову и помахал им, улыбаясь той особенной улыбкой, которую Вера так любила. И она поняла, что если он действительно сделает предложение — а судя по всему, так и будет — она скажет «да». Не потому, что устала быть одна. Не потому, что боится не найти никого лучше. А потому, что этот человек, который год назад спросил её с обидой: «Почему ты мне не сказала, что у тебя трое детей?» — теперь был готов стать отцом для этих самых детей. И мужем для неё — усталой, немолодой женщины с россыпью седины в волосах и морщинками в уголках глаз.
— Мам, — позвал Костя, прерывая её мысли, — там Денис упал и ревёт. Пойдём поможем, а?
— Конечно, — кивнула Вера, отпуская сына. — Идём.
И они пошли во двор — туда, где их ждали Антон, героически утешающий ревущего Дениса, и Марина, вышедшая на шум и теперь дающая всем советы. Туда, где была их семья — неидеальная, сложная, временами шумная и беспокойная. Но настоящая
