Подглядывать за невесткой стало привычкой, и Валентина Михайловна больше не испытывала угрызений совести. Руки уже не дрожали от волнения, сердце не колотилось, как в первый раз. Знала же, что нехорошо это, знала, что личные границы нарушает, но любопытство давно победило воспитание.
— Ну еще разочек гляну, да и все, — прошептала она, оглядываясь на дверь ванной комнаты, откуда доносился шум воды.
Алина оставила телефон на кухонном столе и ушла в душ. И, как и всегда, ничего не запаролила.
— Нарочно, что ли? — промелькнула мысль. — Проверяет, полезу ли я?
И она полезла. Больше всего ее интересовали странные четверговые переводы — каждую неделю невестка переводила некоему «РП» по пятнадцать тысяч рублей.
А вскоре увидела исходящее сообщение, которое совсем сбило Валентину Михайловну с толку:
«Врач говорит, все хорошо. Раиса Петровна, вы не волнуйтесь за Дениса, он позвонит на выходных. Командировка его скоро закончится».
— Кто такой Денис? — беззвучно проговорила Валентина Михайловна, уставившись в экран. — И кто такая Раиса Петровна?
***
— Максим, — подумала женщина. — Максимом зовут моего сына, а не Денисом… И в командировку он никуда не ездил… Любовника, что ли, завела?
При одной этой мысли в груди у нее все сжалось.
Звук воды в ванной комнате прекратился. Валентина Михайловна торопливо положила телефон на место, схватила тряпку и начала протирать уже и так чистую столешницу. Из ванной комнаты вышла Алина. И была она какой-то… Ну, не такой, как всегда. Бледная, трясется вся…
Тут входная дверь заскрипела, и в прихожей раздался веселый голос Максима:
— Ма-а-ам! Алин! Я дома! Как дела тут у вас?
Алина вдруг вздрогнула и быстро прошла в комнату одеваться. А Валентина Михайловна проводила ее задумчивым взглядом. Что-то с ней явно было не так…
***
На следующий день, когда Максим ушел на работу, а Алина уединилась в гостиной с ноутбуком, Валентина Михайловна снова не выдержала. Телефон невестки лежал на том же месте и словно специально ее дразнил.
— Ну посмотрю еще разочек, — пробормотала она, воровато оглядываясь, — и все, больше не буду. Честное-пречестное.
В переписке появились новые сообщения.
«Передайте Раисе Петровне, что Денис звонил. Сказал, что очень скучает и обязательно приедет в субботу. Только пусть она не волнуется, что голос у него изменился, он чуток простудился в командировке».
— Простудился, значит… — задумчиво повторила Валентина Михайловна.
И еще одно сообщение:
«Деньги для РП отправила. Если что-то понадобится еще, сразу звоните, не стесняйтесь».
— Так… — подумала женщина. — Выходит, «РП» — это Раиса Петровна. Но кем она приходится Алине? Но самое главное, кто такой этот самый Денис?!
За обедом Валентина Михайловна внимательно наблюдала за Алиной. Взгляд у нее был какой-то затравленный, беспокойный. Женщина все больше убеждалась в том, что невестка что-то скрывает.
***
В субботу, когда Максим ушел к друзьям, а Алина снова уединилась в гостиной, Валентина Михайловна решилась на отчаянный шаг. Она знала, что документы свои Алина хранит в письменном столе, и решила на всякий случай заглянуть туда.
— Господи, прости меня грешную, — прошептала она, осторожно выдвигая ящик. — Но я же не со зла… Я за сына переживаю.
Документы лежали аккуратными стопками: паспорт, диплом, трудовая книжка… И в самом низу — фотография. На ней был изображен молодой мужчина, который обнимал Алину. На обороте карандашом было выведено: «Денис и Алина. Наша свадьба».
Валентина Михайловна почувствовала, как пол у нее под ногами качнулся, и она осторожно опустилась на стул.
— Ничего не понимаю, — устало подумала Валентина Михайловна. — Так что, получается, этот Денис — ее бывший муж? А почему он тогда сейчас фигурирует, если они развелись?
И вдруг ее осенило, а если Алина до сих пор замужем за этим Денисом? Вдруг не было никакого развода? А кто тогда ей Максим?!
— Нет, — женщина встряхнула головой. — Не может быть! В ЗАГСе же проверяют все документы!
Валентина Михайловна положила фотографию на место и крепко задумалась.
— Я должна выяснить правду, какой бы она ни оказалась, — твердо решила она.
***
Первым делом она решила поговорить с невесткой.
— Алиночка, — начала она, — а у тебя, случайно, нет каких-то… Ну, финансовых обязательств? Кредитов там, например?
— Что вы имеете в виду? — настороженно спросила невестка.
— Да я так. Просто вижу… ты какая-то напряженная все время, нервничаешь. Вот я и подумала… Может, у тебя денежные трудности какие?
— Да нет, что вы! — ответила Алина. — Все в порядке у меня. Просто на работе сейчас постоянные форс-мажоры… Обычное дело, не переживайте.
Ответ Валентину Михайловну не устроил. Выражение лица невестки, которое появилось у нее в самом начале разговора, понравилось ей еще меньше. И женщина решилась, чем думать и гадать, лучше она проследит за Алиной и все узнает.
***
Сказано — сделано. Алина работала на дому и редко куда-то выходила. Но Валентина Михайловна все-таки дождалась, когда невестка «выйдет в свет», и потихоньку последовала за ней.
Чувствуя себя какой-то Матой Хари на задании, Валентина Михайловна «проводила» Алину до автобусной остановки. Когда подошел транспорт, она, не медля ни секунды, запрыгнула в автобус вслед за невесткой.
Ехали они больше часа, и наконец Алина собралась выходить. Свекровь последовала за ней и… вышла к дому престарелых.
— Вот те на, — растерянно пробормотала Валентина Михайловна. — И зачем Алине сюда? Она говорила, что у нее нет никаких родственников, родители умерли…
Заходить внутрь она не стала. Не зная еще толком, как поступит дальше, Валентина Михайловна вдруг увидела небольшую уютную беседку, стоявшую неподалеку от здания, и уединилась там. Из окошка беседки как раз открывался вид на сам пансионат.
***
Вскоре появилась Алина. Под руку она вела маленькую, сгорбленную старушку с растерянным, отсутствующим взглядом.
— Все хорошо, Раисочка Петровна, все хорошо, дорогая, — ласково говорила Алина.
— А Денис… — тихо молвила старушка. — Он когда приедет, а?
Алина направилась было к беседке, в которой сидела свекровь, и та запаниковала.
— Что делать?! — мелькнула мысль-молния — Что я ей скажу? Как объясню?!
Но, к счастью, Раисе Петровне захотелось прогуляться по аллее.
Больше рисковать женщина не стала, она пошла к остановке и села в как раз весьма кстати подошедший автобус. Мысли в голове были просто дикие.
— Да что же это такое творится? — размышляла женщина.
И тут она рассердилась на себя.
— А ну-ка, думай! — велела она себе. — Ты же бывший журналист. А вдруг тут криминал какой?
Перед ее мысленным взором вдруг почему-то встало лицо обожаемого Леонида Каневского, и женщина принялась думать, анализировать… Увы, ничего особого она не надумала. И пришла к единственно верному выводу — нужно еще раз поговорить с Алиной.
Вот только как?
***
Все решилось само собой. Как-то за обедом Алина ни с того ни с сего вдруг расплакалась.
— Алиночка, милая, что случилось? — испугалась Валентина Михайловна. — Болит что-то?
— Нет… Все в порядке… — всхлипнула Алина. — Я просто… Устала очень. И вообще…
Она вдруг прямо и твердо взглянула в глаза свекрови.
— Я… Мне нужно кое-что вам рассказать.
— Вот он, момент истины, — подумала Валентина Михайловна.
Она села напротив невестки, взяла ее за руку и приготовилась слушать.
— Дело в том, что я уже была замужем, — начала Алина и вдруг надолго замолчала.
Валентина Михайловна терпеливо ждала, и после паузы невестка продолжила:
— Он умер. Погиб в ДТП. Мы вместе были в той машине… Он скончался сразу же, а я… — она вздохнула и горько усмехнулась. — А я, как видите, живу. Ни вам, ни Максу я ничего не говорила, потому что… Ну потому что зачем вам это, верно? Но теперь я… просто устала от того, что приходится скрывать свое прошлое.
На кухне снова повисла пауза.
— Алиночка, — негромко сказала Валентина Михайловна, — я… Я тоже должна тебе кое-что сказать. Только не сердись на меня, пожалуйста…
Она потупила взгляд, ее плечи опустились.
— Я поступила плохо, очень плохо. Я читала твои сообщения в телефоне и…
Алина невольно вздрогнула:
— Читали?
— Да. И следила за тобой… Видела, как ты в пансионат ездишь… И Раису Петровну я видела.
— Вы… следили за мной? — тихо спросила Алина.
— Да. И мне очень стыдно за это. Но теперь я знаю, какая ты… — улыбнулась Валентина Михайловна. — Какая ты добрая и сильная…
— Я не добрая и не сильная, — пожала плечами молодая женщина. — Мне кажется, каждый поступил бы на моем месте точно так же. Раиса Петровна — это мать моего погибшего мужа, Дениса. И мне она… тоже как родная мама.
Она снова ненадолго замолчала и, собравшись с силами, продолжила:
— После похорон она как будто сломалась. Сначала вообще ни с кем не разговаривала, ну а потом пошли провалы в памяти. На фоне стресса у нее развилась деменция… — Алина снова запнулась.
— Короче говоря, она начала забывать, что Денис умер. Каждый день спрашивала, когда он с работы придет. А когда ей говорили правду, у нее начиналась истерика. В общем… Родственники Раисы Петровны решили поместить ее в пансионат. С этих пор я ее там навещаю и деньги регулярно перевожу. А Денис… Пусть она думает, что он жив и просто в командировке. Так ей легче.
— Господи… — прошептала Валентина Михайловна. — А я-то думала… Алиночка, прости меня! Я думала…
— Что у меня любовник? — улыбнулась Алина. — Понимаю. На вашем месте я, наверное, такой же вывод сделала бы. Но… я полтора года после аварии вообще на мужчин смотреть не могла. А потом Максима встретила…
— И?
— И поняла, что сердце не умирает. Что можно любить дважды. По-разному, но одинаково сильно.
Они долго еще говорили, и Валентина Михайловна посоветовала невестке рассказать все Максиму. Тот внимательно выслушал жену, а потом крепко-крепко обнял ее.
***
Казалось бы, все наладилось. Но увы, неделю спустя в семье произошло ЧП.
Как-то утром Валентина Михайловна проснулась с очень тяжелой головой.
— Давление скачет, наверное, — подумала она.
Вдруг в глазах у женщины потемнело, и она тяжело осела на пол. Перепуганная Алина вызвала скорую, Валентину Михайловну госпитализировали.
— Инсульт, — сказал врач.
И следующие три недели Алина практически не отходила от постели свекрови. Кормила с ложечки, мыла, переодевала, читала вслух, делала массаж рук и ног. Пожалуй, именно в это время они сблизились и стали друг другу роднее родных.
Вскоре Валентина Михайловна уже могла передвигаться по квартире, а чуть позже частично восстановилась ее речь.
Как-то за обедом она заметила:
— Алиночка, ты уже две недели не ездишь в Раисе Петровне. Бедная женщина небось волнуется…
— Но вы же одна останетесь… — возразила невестка.
— Тю, ерунда! — махнула рукой Валентина Михайловна. — Да что со мной станется-то? А вот Раиса Петровна может подумать, что Денис про нее забыл.
И Алина поехала. А когда она вернулась, Валентина Михайловна снова завела разговор о Раисе Петровне.
— Я тут подумала… — сказала она. — А может, мы с тобой как-нибудь вместе с ней не съездим?
— Вы хотите с ней познакомиться? — удивилась Алина.
— Очень хочу. Может быть, я смогу как-нибудь помочь…
— Но… — замялась Алина. — Как мы ей объясним, кто вы…
— А мы, — улыбнулась Валентина Михайловна, — скажем, что я твоя подруга или какая-нибудь дальняя родственница. А? Что скажешь?
И Алина согласилась.
***
Вскоре Алина и Максим стали поговаривать о том, что хорошо бы им съехать в свое жилье. Валентина Михайловна сначала восприняла новость в штыки, но вскоре поняла, что Алина и Максим — молодая семья. Ну зачем им всем жить в одной квартире? А дети пойдут?
— Ну раз хотите съезжать, то, конечно… — вздохнула Валентина Михайловна. — Но обещайте мне, что в выходные вы будете обедать у меня. И внуков мне доверите.
— Внуков подождать придется, — улыбнулся Максим, — но мы постараемся с этим не тянуть.
Чуть позже они съездили в пансионат. Раиса Петровна встретила их радостно, хотя иногда путалась, то Алину какой-то Катенькой все называла, то Валентину Михайловну считала своей внучкой.
— Как хорошо, что вы приехали! — говорила она. — А то я все одна да одна… А Денис когда приедет?
— Скоро, — терпеливо ответила Алина. — Он передавал вам горячущий привет, просил не волноваться.
— Хороший мальчик мой Дениска, — умилялась Раиса Петровна. — Такой заботливый! Никогда меня не забывает!..
Вскоре Алина и Максим съехали в свою квартиру. Каждую субботу они вдвоем навещают Раису Петровну, а по воскресеньям обедают у Валентины Михайловны.
— Вот оно как в жизни-то бывает, — то и дело говорит себе женщина. Она искренне считает, что ей повезло с невесткой, а Максиму — с женой.
