– Получается, что дом – мамин, а не наш? – с насмешкой произнесла Марина, буравя взглядом своего мужа, Антона. Ее голос, обычно мелодичный и мягкий, сейчас звенел сталью, готовой обрушиться на все вокруг.
Антон, крепкий, широкоплечий, обычно уверенный в себе, съежился под этим взглядом. Он избегал смотреть в ее глаза, уставившись на переплетение деревянных досок пола.
Пол этот, кстати, они вместе выбирали, спорили о цвете и фактуре до хрипоты. Тогда это казалось важным, решающим. А сейчас…
– Ну, Марин… не начинай, пожалуйста, – пробормотал он, почесывая затылок.
Кухня их нового дома, пахнущая свежей краской и еще не распакованными коробками, вдруг стала тесной, душной, словно клетка.
За окном бушевал майский ветер, раскачивая ветви яблонь, но внутрь проникала лишь тишина, тяжелая и гнетущая.
Марина отвернулась к окну, скрестив руки на груди. Она помнила этот дом другим, еще когда он был старой, заброшенной развалюхой.
В голове все еще были живы воспоминания о том, как они, полные энтузиазма и планов, ходили по этим комнатам.
Супруги вместе планировали, где будет детская, как обустроить гостиную, нашли даже уголок для небольшого кабинета.
Тогда перспектива жизни в общем доме мечты казалась такой радужной, на душе становилось тепло и светло.
Но после такого поворота…
– Еще недавно ты уговаривал меня продать мою квартиру? – Марина даже не поворачивалась к нему, ее голос звучал приглушенно. – Убеждал,что вместе мы сможем купить и это будет семейное гнездышко нашей мечты. Наш дом, Антон! А теперь что?
– Да я… я не хотел тебя обидеть, – Антон, наконец, поднял голову, его глаза были полны раскаяния. – Просто мама… она так переживала. Говорит, что в жизни всякое бывает…
– Всякое бывает? – Марина резко обернулась к нему. – И поэтому ты решил, что я – это «всякое»? Что я могу в любой момент уйти и оставить тебя ни с чем?
– Ну, не так, конечно! Просто… гарантии…
Марина рассмеялась, горько и безрадостно.
– Гарантии? Антон, мы женаты уже семь лет! У нас общие планы, общие мечты. Мы вместе прошли через огонь и воду. И тебе нужны гарантии от меня?
В разговор вмешалась свекровь, Людмила Петровна, вошедшая на кухню с подносом, полным пирожков.
– Ну что вы тут раскричались? И так голова трещит. Нечего нервничать, Мариночка. Антоше виднее, как лучше».
– Мариночка? – произнесла сквозь зубы молодая супруга, повернувшись к ней лицом.
– А что не так?
– Да вы же меня за глаза только по фамилии называете! И Антоше, конечно, виднее. Ведь это же он тут деньги вкладывал, правда? Он пашет, как проклятый, чтобы выплатить ипотеку. Это он ночами не спит, думая, где еще подработку найти. Так утверждаете вы! А я так, пришла на все готовенькое, да?
– Не передергивай, Мариночка, – процедила Людмила Петровна, ее лицо побагровело. – Я просто хочу, чтобы у моего сына все было хорошо. Ты же понимаешь, что я больше всех его люблю?
– А меня вы любите меньше, да? Или скорее недолюбливаете… – Марина не сдавалась. – Поэтому решили, что этот дом должен быть только его, чтобы он всегда был застрахован от проблем, даже если я окажусь плохой женой?
Антон попытался вмешаться.
Ему казалось, что точка кипения в отношениях его матери и супруги уже достигнута.
– Мама, не надо! Марин, успокойся, пожалуйста!
– Нет, Антон, – отрезала Марина. – Хватит успокаиваться. Я хочу знать правду. Сколько ты вложил в этот дом?
– Ну зачем мы будем устраивать эти расчеты?
– Ты помнишь, как я тебе говорила, что у меня есть деньги на первоначальный взнос? Ты сказал, что твоя мама поможет. И как ты это преподнес, как подарок от семьи нам! А что вышло?
Она показала на новенькую кухню рукой.
– О чем ты? – с невинным видом пытался остановить неприятный разговор супруг.
– Подарок только тебе! Точнее даже не тебе, а твоей маме!
Антон опустил голову, не в силах выдержать ее взгляд.
– Ну… мама дала половину суммы. Моих денег было меньше.
– Меньше? – воскликнула Марина. – Да ты пахал два года, не видя белого света, чтобы накопить эти деньги! Ты отказывал себе во всем, чтобы этот дом стал реальностью! А теперь оказывается, что все это – благодаря маме?
– Я… я не знал, как тебе сказать, – промямлил Антон.
Марина чувствовала, как в груди нарастает гнев. Гнев на Антона, на его маму, на всю эту лживую ситуацию.
Она вдруг вспомнила все те месяцы, которые они провели, делая ремонт в этом доме. Все те вечера, когда она, уставшая после работы, красила стены, клеила обои, выбирала мебель. И все это…
– А как насчет ремонта? – В ее голосе послышались истерические нотки. – Помнишь, как я тебя просила выбрать итальянские обои в спальню? И ты сказал, что денег нет.
И мы выбрали самые простые, дешевые. А потом выяснилось, что ты просто откладывал деньги на кухню, которую одобрила и выбирала мама?
– Ну, Мариночка, – Людмила Петровна попыталась сгладить ситуацию. – Это же кухня! Здесь вся семья собирается!
– А я не семья? – Взорвалась Марина. – Я кто для вас? Приходящая домработница? Или временная жительница, которая в любой момент может освободить жилплощадь?
Слезы навернулись на глаза, но Марина сдержала их. Она не позволит им увидеть ее слабость.
Узнавшая неприятную для себя правду супруга встала, отодвинув стул с таким грохотом, что Людмила Петровна вздрогнула.
– Знаете, что? – Она обвела взглядом обоих. – Живите здесь. Радуйтесь своему дому. А я… я поеду к себе.
– Ну почему же так…
– Да как минимум потому, что дом вы решили за моей спиной оформить на твою маму! А ведь еще просил у меня доверенность на сделку ради сохранения тайны…
– Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. И вообще, куда к себе ты поедешь? – испуганно спросил Антон.
– В мою квартиру. Ту самую, которую я готова была продать, чтобы купить этот… ваш дом. Надеюсь, вам хватит места для двоих.
А ведь Марина тоже вкладывала средства в этот дом. Отчасти именно за ее деньги был сделан ремонт, новая мебель, техника. Никто этого не считал…
Не сказав больше ни слова, Марина развернулась и вышла из кухни, оставив Антона и Людмилу Петровну в оцепенении.
Поднявшись наверх в спальню, где вместе с мужем должна была быть счастливой, разочарованная девушка схватила свою сумку. Даже не оглядываясь по сторонам, она поспешила закрыть за собой входную дверь.
Майский ветер встретил ее порывом, словно подталкивая вперед. Она села в машину, завела мотор и, с трудом сдерживая слезы, поехала прочь от дома, который так и не стал ее домом.
Дома, который построила… не она.
По дороге ей позвонил Антон. Она сбросила вызов. Потом еще один. И еще.
Наконец, она выключила телефон. Ей нужно было время, чтобы все обдумать. Время, чтобы понять, что делать дальше.
Ее квартира встретила ее тишиной и пылью. Она открыла окна, впуская свежий воздух и солнечный свет.
Здесь было пусто и неуютно, но это было ее место. Ее территория.
Вечером в дверь постучали. На пороге стоял Антон, виноватый и растерянный.
– Марин… я… прости меня, – пробормотал он, опуская голову. – Мама все поняла. Она сказала, что была не права. Что это наш дом, и мы должны решать все вместе.
– А ты что понял, Антон? – спросила Марина, скрестив руки на груди. – Ты понял, что я – не просто приложение к твоей жизни? Что я – твой партнер? Что я заслуживаю уважения и доверия?
Антон поднял на нее глаза, полные мольбы.
– Да, Марин. Я все понял. Я дурак. Я позволил маме вмешаться в наши отношения. Я думал, что делаю как лучше, но… я ошибся. Прости меня, пожалуйста.
Марина молчала, оценивая его слова. С одной стороны, она замечала нотки искренности в его глазах, но этого было недостаточно.
– Проблема далеко не только в доме, – сказала она, наконец. – Она намного глубже и больше. Выходит, что чужая точка зрения тебе важнее, а мне ты не доверяешь. В глубине души веришь, что способна на предательство.До тех пор, пока у тебя будет такое мнение, все останется как есть…
– Я больше никогда так не буду думать, Марин. Я обещаю. Малыш, дай шанс все исправить. Мы все переоформим. Дом будет на нас двоих. И мы будем принимать решения вместе. Пожалуйста, вернись.
Марина вздохнула. Она любила Антона. И ей было больно видеть его таким несчастным. Но она знала, что нельзя просто так все простить и забыть.
– Слишком больно и обидно. Нужно подумать… – сказала она. – Я должна понять, смогу ли тебе снова доверять. А еще почувствовать под силу ли мне принять этот дом как наш, а не подарок твоей мамы с барского плеча…
Антон кивнул, понимая насколько сильно обидел жену.
– Я буду ждать, Марин. Сколько потребуется.
Еще недавно такой любимый супруг ушел. В глубине души Марина и сама не понимала, где теперь грань между правдой и лицемерием, на что еще способен муж и его родственники.
Она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Слезы обиды, боли, разочарования. Может быть часть слез были признаком надежды на шанс исправить все и сделать правильные выводы.
Она знала, что это будет долгий и трудный путь. Но ведь ради любимого человека можно пройти даже такие испытания.
Несмотря на такую выходку свекрови, тот факт, что супруг пошел у нее на поводу, Марина все еще любила Антона. Именно поэтому она была готова сражаться за свою семью, планы на будущее и даже тот дом, который должен был стать семейным гнездышком.
