Автомобиль остановился возле красивой церкви с пятью куполами, из него вышла молодая женщина. Возле паперти остановилась, задумчиво глядя на новые ступени. По лицу скользнула улыбка.
— Подайте, госпожа! – перед ней стояла старушка.
— Сейчас, — достала тысячную купюру. – Возьмите!
— Дай, бог вам здоровья! – старушка стала благодарно кланяться.
Женщина зашла в церковь, перекрестилась. Навстречу вышел пожилой священник. Прихожанка поклонилась:
— Здравствуйте, Отец Олег!
— Здравствуй, Мария! — Было видно, что они давно знакомы.
— Принесла пожертвование на благоустройство храма на Светлое Христово Воскресение, — женщина протянула деньги.
— Вы уже двадцать лет жертвуете. Благодаря вам наш храм расцвёл. Дай, Бог, вам здоровья!
***
Мария помолилась и вышла из храма.
На паперти вновь остановилась. Когда-то очень давно, двадцать лет назад, здесь на ступеньках, тогда ещё старых, сидела и она.
Вышла из ворот, села в свою машину. Взгляд вновь замер на ступенях паперти и память унесла её в далёкое и тяжёлое детство.
***
Возле старой церкви остановился крутой автомобиль. Из него вышел молодой мужчина и направился в храм. Следом пошёл бритый накаченный парень.
Возле паперти стояли нищие всех возрастов, которые тут же протянули руки. Взгляд мужчины задержался на девочке лет десяти, которая осталась сидеть на ступеньках. И тут он заметил, что она сидела на каком-то одеяльце и у неё были разные по величине и кривые ноги.
«Так она совсем не может ходить?»
Девочка подняла глаза и столько грусти, такая безнадёжность была в этом взгляде.
Достал перегнутую пачку сотенных купюр, и добрую половину положил девочке на колени. Остальные сунул своему другу:
— Раздай нищим! – и зашёл в церковь.
Телохранитель, быстро раздав купюры, направился следом.
Из тени деревьев вышли два парня, подошли к девочке инвалиду и забрали деньги, затем ещё у трёх мальчишек. Те не среагировали никак, видно это было обычным делом.
***
Молодой мужчина зашёл в церковь огляделся. Здесь он, похоже, бывал не часто, в нерешительности остановился. К нему подошёл священник:
— Вы, что-то хотели?
— Поговорить надо, — тот покрутил рукой, пытаясь правильно выразить свою мысль.
— Вы пришли исповедаться?
— Ну… да…
— Идёмте со мной!
Они зашли в исповедальню.
— Тебя как зовут, сын мой?
— Никита.
— Меня можешь звать, отец Олег. – Священник перешёл на «ты». — Расскажи своими словами, что ты хотел!
— Я за последнее время много чего натворил. Скоро новое тысячелетие начнётся. Хочу новую жизнь начать…, — парень замолк, не зная, что сказать далее.
— Ты хочешь, чтобы господь простил твои прегрешения.
— Да, — и торопливо добавил. – Я дам денег на ремонт церкви.
— Пожертвование – это хорошее дело, но ты должен измениться внутренне.
— Это как?
— Ты парень неплохой. Попробуй совершить что-то доброе для другого человека, которому особенно трудно. Это перевернёт всю его и твою жизнь. Тогда ты осознаешь, что в жизни есть добро, а что зло. Это и будет твой путь к прощению грехов.
***
Долго ещё Никита разговаривал со священником. В конце оставил деньги на ремонт храма.
Вышел из церкви, пытаясь до конца осмыслить слова священника и… вновь встретился взглядом с девочкой-инвалидом. Ноги сами понесли к ней. Подошёл, наклонился:
— Тебя как зовут?
— Маша.
— Меня – Никита. А где твои родители?
— У меня никого нет, — и испуганно посмотрела куда-то в сторону.
Успел перехватить взгляд. В тени деревьев стояли два парня и смотрели в их сторону.
— Пошли со мной!
— Я не могу ходить, — и вновь посмотрела в сторону деревьев.
Никита подозвал своего друга:
— Отнеси девочку в мою машину!
— Не надо, — испуганно помотала головой девочка. – Меня накажут, а вас побьют.
Парень невольно улыбнулся, взял девочку на руки и понёс к машине.
Маша видела, что те, на кого она работала, бросились к ним. Один подбежал и крикнул, схватив Никиту за плечо:
— Эта наша девчонка.
Тот повернулся, и… вдруг парни упали. Никита наклонился над ними и спокойно произнёс:
— Если ещё раз увижу вас возле церкви или, где-нибудь в другом месте, пеняйте на себя.
Машу посадили в машину, сели сами, и автомобиль плавно тронулся с места. Она почему-то не боялась этого мужчину, сидящего рядом, просто смотрела на него детскими восторженными глазами.
***
Привезли её в огромный дом, посадили на диван. Появилась женщина в белом халате, и Никита сказал ей:
— Тётя Настя, с этого момента занимаетесь только этой девушкой, — и дружелюбно подмигнул Маше.
***
И началось.
Её постригли наголо, затем ногти на руках и ногах. Посадили в огромную белую ванну. Вымыли. Одели в красивую одежду.
Посадили за стол. Налили какой-то жидкий, но вкусный суп:
— У тебя истощение, — предупредила тётя Настя. – Поэтому к нормальной пище будешь переходить постепенно.
Дальше случилось такое, о чём Маша и мечтать не могла. Ей привезли инвалидную коляску. Какой-то дяденька показал, как ей пользоваться.
Какое это счастья, самой передвигаться. Не ползать, а именно передвигаться.
А чудеса продолжались. Тётя Настя завезла её на коляске в большую чистою комнату, с кроватью, столом, шкафом и даже телевизором:
— Маша, теперь ты будешь жить здесь! – открыла дверку. – Это ванная комната и туалет.
Зашёл мужчина, кивнул им головой, а тётя Настя продолжила:
— Сейчас попробуй объяснить вот этому дяде, как тебе будет удобно всем этим пользоваться.
***
Мастер до темна, что-то конструировал, чтобы ей было удобно заезжать и выезжать из ванной комнаты и туалета. А она носилась по своей комнате. всё ещё не варя, что это происходит с ней.
Затем тётя Настя накормила её йогуртом, и она уснула
***
Ночью ей снилась грязная комната, в которой она жила, со своими ровесниками, которых заставляли побираться. Затем зашли те, которыми они считала своими хозяевами, она закричала от страха и… проснулась.
В комнату забежала тётя Настя:
— Маша, что случилось?
— Сон приснился.
— Успокойся и не думай о плохом! Давай умывайся. И идём завтракать!
Как хорошо! Кругом чисто в окно заглядывает солнышко, а рядом стоит коляска, в которой можно передвигаться. Перебралась в неё и направилась в ванную комнату.
***
Завтракала она вместе с Никитой. Ему положили и мяса, и кофе с какими-то вкусными бутербродами, а ей только йогурт с булочкой.
— Почему такая несправедливость? – шутливо нахмурил брови Никита.
— Ей надо постепенно привыкать к нормальной пище, — произнесла женщина, которая готовила и накрывала на стол. — На обед будет куриная грудка с картофельным пюре.
— Ладно, Маша, потерпи немного! – и спросил. – Ты в школу, как я понял, не ходила?
— Нет, но читать немного умею.
— С сегодняшнего дня к тебе будет приходить учительница. Ты должна догнать своих сверстников.
***
В десять лет человек уже считает себя взрослым, но у Маши пока этого чувства не была. Она по-детски радовалась, что может передвигаться по комнате, что приходил учитель и учил её читать и считать, что её учили готовить простые блюда.
И совсем уж испытала шок, когда тётя Настя отвезла её на консультацию в какую-то клиника, а там врач сказал, что она через некоторое время может научиться ходить. Для её разума это было запредельно.
Со следующего дня тётя Настя стала оформлять опеку над ней. Ведь ребенок не должен быть одиноким и никому не нужным. Ещё забот прибавилось, но всё быстро оформили и у неё стал опекун.
Но больше всего она ждала встречи с Никитой. Безумно радовалась, когда они вместе завтракали, разговаривали или хотя бы просто встречались взглядами.
***
Через несколько дней её вместе с тётей Настей отправили в клинику. Клиника, хоть и была в их городе, но далеко от дома, который уже стал ей родным.
Ей на обе ноги поставили какие-то полукольца и спицы. Так было неудобно.
Больше всего ей понравилась, что здесь была школа. Всего один класс и две учительницы, которые учили всех детей, находящихся в клинике. Здесь у неё появились подруги и друзья, которые не смеялись над ней, они сами были такими. У них были общие темы для разговоров, и одинаковая мечта пойте своими ногами. Которые, приезжали сюда уже не первый раз, сами передвигались, опираясь на костыли.
***
Через полгода Маша вернулась домой. Ноги были уже не такие кривые и разные. И она уже была счастлива. Врачи сказали, что ещё будет две операции, каждая через год, и тогда она будет ходить.
Вечером домой вернулся Никита, нагнулся поцеловал в щёку:
— Здравствуй, Маша!
— Здравствуй, Никита! – и вдруг добавила. – Я по тебе так соскучилась.
— А я тебе подарок купил, — и протянул коробочку. – Сотовый телефон.
— Мне телефон? Настоящий?
— Давай, научу пользоваться!
***
Прошёл год, другой третий. Маше исполнилось четырнадцать лет
Она возвращалась с очередной, последней, операцию. Возвращалась, опираясь на палочку, но на своих ногах. Врачи сказали, что больше операций не будет, но нужна реабилитация.
Вновь встреча с Никитой после долгой разлуки.
— Маша, какая ты большая стала! – и обнял.
Сердце почему-то сильно забилось, но объятие было коротким.
— Что врачи сказали? – продолжил он расспросы.
— Что это последняя операция и нужна реабилитация. Мне целую кучу рекомендаций написали.
***
Прошло ещё четыре года, Маше исполнилось восемнадцать, и она окончила школу. Нужно думать о будущем. Так-то будущее было более-менее ясное: институт, далее работа на предприятие Никиты.
Вот только один вопрос всё более и более мучил Машу. Почему он до сих пор не женат? Ведь ему уже тридцать пять. Она уже знала, чем он раньше занимался, и у неё возникло интересная версия, что он не хотел подвергать свою будущую супруга опасности. Тем более, девяностые прошли совсем недавно. Могло всякое случится.
И предчувствия её не обманули.
***
— Никита, в аварию попал! – позвонил его друг. – Сейчас в реанимации в тяжёлом состоянии.
— А-а-а! – невольно вырвался крик. – Где он?
— Машина тебя ждёт возле ворот!
***
Три дня пробыла Маша в больнице, возле его кровати. Она уже знала, что кроме всего прочего, он лишился обеих ступней.
И вот Никита открыл глаза и увидел её.
— Маша! – он лишь пошевелил губами, но она поняла, произнесено её имя.
— Никита, родной, ты проснулся! – крепко сжала его руку.
Вспомнила, что надо сообщить об этом, нажала красную кнопку.
Зашёл врач, посмотрел на приборы и попросил:
— Маша, иди домой! Всё самое страшное позади. Ему нужен покой.
— Когда можно будет приходить?
— Приходи в приёмные часы.
***
Никиту выписали через месяц.
Целыми днями он сидел в инвалидной коляске. Когда Маша подходила к нему, он ссылался на плохое самочувствие. Девушка не могла понять, что происходит, но чувствовала, что он не хочет её видеть, но однажды попросил сам:
— Маша, останься! Хочу поговорить с тобой.
Она села напротив, в душе ожидая чего-то хорошего, но выражение лица Никиты говорило об обратном:
— Маша, — подвинул, к ней какую-то папку. – Я открыл на твоё имя счёт. Давно уже, как только ты появилась в этом доме. Недавно переписал на тебя кое-какое имущество. Всё документы здесь в папке. Возьми!
— Зачем?
— Маша, уходи! Купишь себе квартиру, выйдешь замуж.
— Никита, зачем ты так?
— Уходи! Тебе восемнадцать и у тебя вся жизнь впереди, а я старый инвалид.
— Я люблю тебя! – закричала Маша. — И никуда не уйду.
***
Мария подъехала к своему дому. Мысли о прошлом оборвались. Зачем думать о прошлом, когда вот оно настоящее.
Подошла к дому, навстречу вышел муж.
«Постарел немного, ему уже сорок восемь, но всё такой же любимый».
Подошёл поцеловал:
— Ты где была?
— В нашей церкви, — улыбнулась. – Отгадай, что за юбилей сегодня?
Муж задумался, но так и не вспомнил. Вздохнул:
— Сдаюсь.
— Ровно двадцать лет ты подобрал на паперти девочку-инвалида.
— И мы с тобой вместе уже двадцать лет. Надо это отметить.
— Пошли. Где сын с дочерью?
— Вон, в окошко смотрят, как мы обнимаемся.
