— Обязательно нужно было меня на людях позорить? – недовольно ворчал Игорь.
Вообще, он ворчал всю дорогу домой, но Вика гордо игнорировала его ворчание. И только дома, у Игоря дома, она соблаговолила ответить:
— Я позорить тебя не собиралась, — произнесла она совершенно спокойным тоном, — я же не знала, что ты собираешься нашу личную жизнь выставлять напоказ. Нам с тобой не по двадцать лет, чтобы такие вопросы решать спонтанно.
— Могла бы для вида согласиться, чтобы я иди от ом не выглядел, — воскликнул Игорь, расшвыривая обувь по прихожей. – А потом бы сказала свое «нет»…
— Игорь, а ты меня ни с кем не путаешь? Я в угоду публике строить из себя непонятно что не собираюсь! – она смерила его взглядом и добавила. – Кстати, кольцо – полное фу…ло. Ты его в переходе купил?
— В салоне… — растерявшись, ответил Игорь.
— Ну, колечко из разряда, все равно откажут и придут сдавать, — Вика хмыкнула и ушла в комнату.
— Вика! – крикнул ей вслед Игорь. – Тебе мало того, что ты меня опозорила на весь ресторан, так ты меня еще и дома решила добить?
Она выглянула из комнаты в коридор, где продолжал негодовать мужчина:
— Мне про кольцо надо было в ресторане сказать? Чтобы при всем честном народе тебя еще больше утопить? – она усмехнулась. – Я не такая злая женщина!
— Ты ужасная женщина! – Игорь последовал за Викой.
— Видели глазки, что брали, — произнесла она, растянувшись на диване. – Ох, хорошо-то как! Лучше бы дома и поели, и культурную программу пережили!
Тебе позора меньше, да и я раньше бы из туфель вылезла! – она повернулась на бок, подставив руку под голову: — Скрипичное трио, что тебе позориться помогало, — произнесла она, — поставь им три балла за услугу!
Так фальшивить еще уметь надо! Ты их тоже в переходе нашел?
— Да ты! – вскричал Игорь. – Совесть у тебя где? Постыдилась бы! Я тут с открытой душой, руку и сердце ей предлагал, а ты!
— Суповой набор в морозилку, — ответила Вика и залилась радостным смехом.
— Мало того, что ты злая и ужасная женщина, так ты еще какая-то неправильная! – заявил он, падая в кресло. – Любую даму позови замуж, так побежит, теряя тапки и здравый смысл! И только ты мне отказала!
— И многих ты в жены звал? – приподняв бровь, спросила Вика. – Как бы, восемь лет вместе.
— После твоего отказа, желание на всю жизнь испарилось!
— То есть, больше ты не хочешь становиться мужем? – игриво спросила Вика.
— Нет! Не хочу! – по слогам, для доходчивости, ответил Игорь.
— Прекрасно! – Вика улыбнулась. – Конфликт исчерпан! Тогда иди сюда, я тебя поцелую! Букет, что ты забыл забрать из ресторана, был превосходен!
Он сделал движение, чтобы подняться из кресла, но передумал. Обида так быстро не проходит.
Пятнадцать минут тишины, отдыха Вики и размышлений Игоря, были подытожены пространным вопросом:
— Вика, а ты же раньше хотела замуж. И детей хотела. И намекала мне, и уговаривала, на коленях просила тебя в жены взять. Даже ультиматумы ставила.
А когда я предложил, то отказала с особой жестокостью. Что с тобой случилось?
Вику осмысленность вопроса заставила открыть глаза и даже приподнять голову:
— Послушай, аналитик земли русской, а ты не заметил, что с последнего нашего разговора о свадьбе пять лет прошло?
И все эти пять лет, меня полностью устраивал формат наших отношений, — она снова вытянулась на диване, опустив голову. – Зачем нужно было все портить?
— А что я испортил? – удивился Игорь. – Я просто созрел для того, чтобы стать мужем и отцом! Готов взять на себя такую ответственность!
— Он созрел! – Вика начала смеяться. – Мальчик, наконец-то, нагулялся и решил вырасти! Поздно, милый мой! Поезд уже тю-тю!
— И ничего не «тю-тю», — возразил Игорь обиженным голосом, — мне всего тридцать восемь, как и тебе, в принципе.
Здоровье у нас хорошее, детки родятся здоровые. Деньги, чтобы им дать все – есть! Как раз! Самое время создавать семью и плодить потомков!
— А я не хочу! – просто ответила Вика. – О чем тебе недвусмысленно сообщила в ресторане.
***
В начале отношений мало кто задается серьезными вопросами о семье и детях. Как правило, это просто приятное времяпрепровождение со всеми вытекающими последствиями.
Конечно, последствия бывают и шокирующими, после которых хочешь или не хочешь, а социальная роль меняется. Но Игорь с Викой отношения начали, когда им было по тридцать лет, поэтому ничего шокирующего, кроме их чувств, естественно, не было.
И год они прокувыркались в розовом тумане радости и счастья. А потом Вика не очень прозрачно намекнула:
— Игорь, а что ты думаешь о будущем?
— А что о нем думать? – спросил он. – Мы в него придем, и будем жить, как в настоящем.
— Ты мне еще о геополитике расскажи, — покачала головой Вика. – Я говорю о нашем будущем!
— А все с ним нормально будет, — пожал плечами Игорь. – Нам с тобой хорошо вместе. Будем продолжать встречаться. Так сказать, строить отношения.
— Отношения мы с тобой и так построили, — произнесла Вика, пристально глядя на Игоря. – Дальше что-нибудь строить будем?
— Чисто гипотетически – конечно будем, но я еще не готов к созданию семьи, если ты об этом.
— Ага, — растерянно кивнула Вика. – А когда будет это твое «чисто гипотетически»? Я как бы, моложе не становлюсь. Это у вас, у мужчин, с этим все просто. А у нас репродуктивный возраст, как бы, туда-сюда – и до свиданья!
— Вика, я это прекрасно понимаю, но ничего конкретного сказать не могу. Сейчас у нас с тобой, так называемый, гостевой брак.
Меня это вполне устраивает. А к чему-то большему я просто не готов, — он обнял ее. – Я тебя неволить и обижать не буду.
Я люблю тебя! И когда-нибудь, когда созрею для семьи, хотел бы, чтобы именно ты стала моей женой, и именно ты родила мне ребенка. Но это явно не сейчас!
— И я тебя люблю, — ответила Вика, несколько, поникнув. – Если надо подождать, я тогда карьерой буду заниматься.
— Вот и умничка! – Игорь погладил ее по голове. – Как раз, чтобы была основательная материальная база! Да и я на месте сидеть не буду!
Вику Игорь не удостоил внятными причинами, но их он озвучил приятелю.
— Стасик, мне вообще не интересно сейчас жениться и заводить детей. Это не просто оковы, это капкан, из которого уже не вырваться!
Будешь сидеть на работе, а потом, придя домой, так же сидеть дома. И в редких случаях буду вырываться на культурный отдых.
— Очень ты сгущаешь краски, — ответил Стас, который был уже пять лет в браке. – Тут главное, как поставишь себя в семье.
Мне моя супруга не запрещает погулять с ребятами или в поход отправиться. Только она потом столько же времени проведет без меня и ребенка.
Нормальные партнерские отношения.
— Но ты это право вырвал путем уговоров и подкупа, а мне даже сообщать не надо, куда я и зачем. Просто смс-ку отправил, «занят, уехал». И ни слова никто не скажет! Я свободен в своих поступках и решениях, а тебе отчитываться приходиться!
— Нет, устроился ты, конечно, классно, — соглашался Стас, — но насколько это устраивает твою женщину?
— А вот тут мне на руку играет великая сила любви! – Игорь довольно улыбнулся. – Она ждет!
Нет, намекать не прекращает, но реакции на отказы пока не сильно болезненные. Пару перерывов делали на недельку, пока она дулась, но потом списывались, мирились.
— Не знаю, — произнес Стас, — так и доиграться можно. Как-нибудь откажется она мириться.
— Понимаешь, любовь любовью, но мне семья сейчас вообще не интересна. Я хочу строить карьеру, добиваться высот, развлекаться, пока здоровье позволяет.
А потом, когда организм начнет бастовать, что по горным рекам не сплавиться, тогда можно и семью.
— Знаешь, я по себе скажу, что семья – это тоже не простая задача. Порою, так умотаешься, что руки-ноги отваливаются.
— Мне сейчас тридцать два, еще лет пять я могу об этом даже не задумываться!
Три года отношений едва не рухнули, когда Вика поставила ультиматум:
— Либо мы женимся и рожаем ребенка, либо на фиг мне сдались такие отношения!
Игорь долго, внимательно, но с нежностью посмотрел на Вику и сказал:
— Я пока не готов к семье. Прости. Я не хочу ставить точку в наших отношениях, но если ее поставишь ты, я приму это. И говорю тебе это потому, что на самом деле тебя люблю!
Две недели Вика не находила себе места. Дергалась и нервничала. То на нее накатывал беспричинный смех, то душили слезы. Две недели самоистязаний и торговли с самой собой.
Решение она приняла, и, чтобы обрубить возможность отступления, поделилась переживаниями с коллегой.
— Знаешь, Наташа, а я решила жить в удовольствие! И пусть меня называют эгоисткой, я хочу радоваться каждому прожитому дню!
— После таких заявлений обычно срываются в такой штопор, что потом ни один психолог не разберется, — Наташа сделала приглашающий жест рукой. – Просвети, чем же ты собираешься себя радовать?
— Всем! – ответила Вика. – А чтобы у меня на это все были деньги, я полезу вверх по карьерной лестнице! Зубами буду выгрызать себе место под солнцем!
На курсы записалась по повышению квалификации! Так что, дай только срок, и ты еще услышишь обо мне!
— Вика, ты бухгалтер! – Наташа улыбнулась. – И таких бухгалтеров у нас пять десятков! Куда ты полезешь?
— На самый верх! – твердо заключила Вика.
И за пять лет добилась-таки должности главного бухгалтера. А это не только статус, но и хорошие деньги, организация-то была о-го-го!
Путешествия по всему миру, лучшая еда, элитные напитки, дорогая и качественная одежда. Новая машина, новая квартира, новые вкусы и предпочтения.
А из старого – только Игорь, с которым они продолжали отношения с глупым названием – гостевой брак.
***
— А что значит, не хочу? – недоумевал Игорь. – Это же ваше женское предназначение! Функция ваша такая! Каждая женщина должна хотеть стать женой, а потом и матерью!
— Ну, а я женщина необычная! Радовался бы, какая уникальная у тебя спутница!
— Я радуюсь, — кивнул Игорь, — я понять не могу, с чего у тебя эта уникальность прорезалась?
— А это благодаря тебе, милый! – Вика сладко улыбнулась. – Когда я тебя уговаривала жениться и завести семью, ты меня послал с этими предложениями по месту прописки.
У тебя были другие ориентиры. Ну, я пересмотрела свои. Теперь я успешная женщина с капиталом! Я уважаема и прекрасна. И я не хочу терять здоровье, время, деньги на всякие глупости, потому что у тебя сменились ориентиры! Меня все устраивает!
— Так, а как же будущее? – произнес Игорь.
— Все с ним в порядке, — Вика продолжала улыбаться. – Будет продолжать отношения, как они есть. А если тебе не хочется, то я уйду и прости-прощай!
Я думаю, найдутся мужчины, которые будут рады встречам со мной на моих условиях. А ты можешь найти другую женщину и ей впаривать каббалу про семью, детей и счастливый брак! Но я тебе, прости за честность, не советовала бы!
— Это почему? – Игорь проявил интерес.
— Дамочка с прицепом тебя вряд ли заинтересует, а для молодой девочки ты несколько поизносился с годами.
Денежки, конечно, их привлекут и удержат, а может даже и ребеночка тебе родят, но как ты будешь жалко выглядеть на фоне всего этого!
— Почему же, жалко? — спросил Игорь. – Я еще очень даже ничего!
— Сейчас тебе тридцать восемь. Допустим, в сорок у тебя появится ребенок. В сорок шесть ты поведешь его в школу, в пятьдесят семь он ее закончит. Тебе будет шестьдесят два года, когда он отучится!
Игорь, какие тебе дети, если ребенок еще толком на ноги не встанет, а уже должен будет за тобой горшки выносить? Ты, конечно, прости, но ребенка хоть пожалей!
Игорь сидел в кресле униженный и оскорбленный. А ответить ничего не мог. Но обиднее всего было то, что Вика была права. А хуже всего, что правда из ее уст била похлеще плетки.
И вот понимал он, что Вика такой стала из-за него. Это Игорь пять лет назад перевернул ее мир, вынудил отказаться от идеи брака и семьи.
— Вика, а может, попробуем все-таки? — произнес он убитым голосом.
— Поздно, милый мой! Я уже выбрала свою жизнь, а ты, если хочешь, конечно, можешь быть моим спутником.
Она уехала к себе домой, а он попросил время подумать. А через месяц они удалили номера телефонов из записных книжек, обменялись по почте бытовыми мелочами, что накопились в их квартирах за время отношений. И больше никогда друг о друге не вспоминали.
В качестве заключения стоит отметить, что Вика умудрилась прожить счастливую безбедную жизнь, хотя так и не испытала прелестей материнства.
А вот Игорь, сколько не рвался создать семью, счастливым так и не стал. Три скороспелых брака лишили его имущества и здоровья, а закончил он свой жизненный путь в дешевом доме престарелых, куда его отправил приемный сын.
О многом он сожалел, лежа на влажных простынях под облупившимся потолком, но в голове сидела фраза, некогда оброненная Викой:
— Поздно, милый мой! Поздно!
Поздно, милый мой, поздно
