никита— Ксения! — зычно гаркнула свекровь где-то в глубине огорода.
Голос Зинаиды Васильевны резал майскую тишину, как пила по металлу. Ксения инстинктивно сжалась, хотя лежала в высокой траве у самого забора, где ее не было видно.
— Вот же ленивая! Весь день бы бока пролеживала, — ворчала свекровь, приближаясь к зарослям крапивы и лопуха на краю участка.
Ксения осторожно приподняла голову с клетчатого покрывала. Солнце грело спину через тонкую футболку, пахло молодыми листьями и свежей землей — именно так она и представляла свой первый отпуск за пять лет. Но вместо умиротворения в груди росло знакомое напряжение.
— Забор не крашен, малина не стрижена, а она уже усвистала! — продолжала свекровь, останавливаясь в нескольких шагах от Ксениного укрытия.
— Мам, ты чего? — донесся с веранды сонный голос Олега.
Ксения мысленно увидела мужа: растянувшийся в шезлонге, с телефоном в руках, небритый, в выцветшей футболке с пятном от вчерашнего борща.
— Ксюша где-то тут была. На клумбах своих копалась.
— Вот то-то и оно, что только на своих клумбах ковыряться и горазда! — голос Зинаиды Васильевны поднялся еще на октаву. — Поди, на речку уже удрала!
— Надо было уехать на дачу одной, — подумала Ксения, опуская голову обратно на покрывало.
Но Олег так расстроился, когда узнал о ее планах
— Как это без семьи? А мама что подумает?
Что подумает мама, Ксения сейчас выяснила в красках.
— А чего ты ее ищешь? — голос мужа стал чуть настороженнее. — Может, я за ней схожу?
В его интонации звучали особые нотки — Ксения знала их наизусть. Олег так говорил, когда предлагал помощь, втайне надеясь получить отказ. Точно так же он «предлагал» помыть посуду после ужина у родителей или съездить к его тете в больницу.
— Не надо, сынок, сама управлюсь, — нежно пропела Зинаида Васильевна. — А ты посиди, отдохни, вареничков поешь!
Ага, вареничков! Ксения сжала кулаки. Она встала в половине седьмого, налепила три дюжины вареников, потом убрала дом, прополола клубнику до одиннадцати, а теперь она — «ленивая». В тридцать восемь лет, между прочим.
— Ничего от нее не добьешься! — свекровь явно входила в раж. — У меня все распланировано, на каждый день какое-то дело задумано, а ей лишь бы отдыхать и по лесу шастать…
Ксения закрыла глаза. В ушах зазвенело от злости. Вообще-то, у нее был отпуск. Первый нормальный отпуск за пять лет, когда начальник не обещал «дергать только по-настоящему важным вопросам». Она мечтала о веранде, книге, чае в любимой кружке с котенком.
О тишине. О том, чтобы никто не требовал, не командовал, не контролировал каждый ее шаг.
— Поеду на дачу, буду с книжкой целыми днями валяться! — хвасталась она секретарше Оленьке в последний рабочий день. — А если меня на работу вызовут, скажи, что я в Турции. По горящей путевке.
Она даже чемодан собрала соответственно: книги, пледы, коробка с вышивкой, которую не трогала полгода, новые семена для клумб. И вот результат.
Три дня назад, когда Ксения только устроилась на веранде с детективом и мятным чаем, приехала свекровь. Без предупреждения, с двумя сумками и решительным видом генерала, прибывшего инспектировать подчиненных.
— Ксения, а почему у нас клубника как трава сорная растет? — первым делом поинтересовалась Зинаида Васильевна, даже не поздоровавшись. — Никто не чистит, что ли? А варенье зимой кто есть будет?
Ксения осторожно попыталась объяснить, что варенье не ест, да и Олег тоже особо не любит сладкое. Может быть, в этом году можно обойтись без ягодных заготовок?
Глаза свекрови округлились так, словно невестка предложила продать дачу и пропить деньги.
— Отпуск у нее, видите ли! — всплеснула руками Зинаида Васильевна. — А у меня вот нет никакого отпуска! Сезон дачный в разгаре, отдыхать некогда!
— А кто тебя просил приезжать? — подумала Ксения.
Но вслух сказала только:
— Зинаида Васильевна, но ведь никто не заставляет вас здесь…
— Ах так! Значит, стариков надо бросать?! — свекровь схватилась за сердце с видом глубоко оскорбленной женщины. — Пусть сами со всем управляются?!
И началось. Если бы кто-то спросил Ксению, чем именно занимается свекровь на даче день и ночь, ответ был бы прост. Зинаида Васильевна придумывала задания для невестки и контролировала их выполнение. Сама же не делала ничего, кроме готовки, и то с постоянными воплями, что ей приходится стоять у плиты, пока другие бездельничают.
— Кто так сорняк дерет? — придиралась она, наблюдая, как Ксения полет грядки. — Корни же остаются! Всему учить надо…
— И чего ты сюда кучу намела?! — возмущалась, когда Ксения подметала дорожки. — Бери и сразу в компост носи, нечего тут горы городить!
Ксения терпела. Она надеялась, что если сделает все, что требует свекровь, та наконец отстанет. Три дня она вкалывала как проклятая, полола, подрезала, подметала, перекапывала. Руки покрылись мозолями, спина ныла, но она думала: «Еще немного — и меня оставят в покое».
Наивная.
— Я, Зинаида Васильевна, сюда отдыхать приехала, — напоминала Ксения время от времени.
— Думала, буду книжки читать, вышивку свою наконец закончу…
— Ага, в том-то и дело! — перебивала свекровь. — Вы, молодежь, только и думаете, как бы в свое удовольствие! А кто огород сажать будет? Малину подрезать? Зимой-то, поди, кушаете, не жалуетесь!
— Зимой я покупаю овощи в магазине, — мысленно отвечала Ксения. — И эту дачу мы с Олегом брали для отдыха, а не для каторжных работ. А вы меня припахали.
Но говорить это было бесполезно.
— А ты что скажешь, Олег? — обратилась она к мужу в надежде на поддержку.
— Ну чего ты, Ксюш? — виновато улыбнулся супруг, не отрываясь от телефона. — Мама же просто помочь просит…
Ксения почувствовала, как что-то холодное сжимается в груди. Просто помочь. Значит, три дня каторги — это «просто помочь».
— Ну так встал бы и помог! — она посмотрела на мужа в упор.
— Да… Я же… У меня выходной… А еще машина в гараже… Надо масло проверить… — замямлил Олег, наконец оторвавшись от экрана.
— Ничего не надо, Олежек! — сразу же вступилась за сына Зинаида Васильевна. — Мы с Ксенией сами справимся! И забор покрасим, и грядки вскопаем, и чердак приберем… Лето длинное, а у твоей жены как раз отпуск!
Вот так всегда и было. Олег тяжко трудился всю неделю и имел священное право отдыхать в выходные. Более того, он мог уехать в отпуск один, если Ксения работала.
— Олежек трудится не покладая рук, — объясняла Зинаида Васильевна. — У него работа ответственная, ему покой нужен. Берите ему путевку в санаторий, пусть поправляет здоровье!
А Ксения должна была тратить отпуска на семейные нужды под неусыпным командованием свекрови.
Шаги приблизились. Ксения нехотя поднялась с покрывала — лежать больше было невозможно. Она вылезла из зарослей как раз в тот момент, когда Зинаида Васильевна проходила в двух шагах от ее укрытия.
Свекровь так увлеклась сетованиями на невесткину леность, что, увидев Ксению во плоти, даже подпрыгнула от неожиданности. Однако быстро взяла себя в руки и уставилась на невестку взглядом мачехи, поймавшей Золушку за чтением книги вместо мытья полов.
— Послушайте, Зинаида Васильевна, — Ксения старалась говорить спокойно, хотя внутри все кипело. — За эти три дня я переделала все ваши поручения. Теперь хочу заняться своими делами.
— И какие у тебя дела, скажи на милость? — усмехнулась свекровь.
Ксения подобрала покрывало и пошла к дому, высоко поднимая ноги, чтобы не зацепиться за крапиву.
— Клумбами хочу заняться. Всегда мечтала альпийскую горку сделать, может, прудик…
— Да кому нужны твои горки! — поморщилась Зинаида Васильевна, как от неприятного запаха. — Какой от них толк? У нас грядки не перекопаны, а сажать скоро! Давай бери лопату…
— Я не хочу ничего брать! — Ксения остановилась и повернулась к свекрови.
В тот момент, когда она подслушала разговор, что-то окончательно сломалось внутри. Стало ясно: никто ее желания в расчет принимать не собирается. Олег не защитник, а соучастник. Если она хочет хоть как-то отдохнуть, придется самой поставить свекровь на место.
— Это что еще за заявки такие? — вскинула брови Зинаида Васильевна. — Ты должна делать то, что я говорю! В конце концов, я старше и лучше знаю, как вести хозяйство!
— Эту дачу покупали не для хозяйства, — напомнила Ксения, заходя на кухню. — Мы ее покупали для отдыха.
— Вот сделаешь все, что наметила, тогда и отдыхай на здоровье, — отмахнулась свекровь. — Кто тебе мешает?
— Не хочу, — Ксения поставила чайник и достала свою любимую кружку, белую, с рыжим котенком. — Я уже много сделала, хватит. Остаток отпуска буду заниматься только тем, что сама хочу.
— Олег! — взвизгнула Зинаида Васильевна так, что чайник подпрыгнул на плите.
— Ты слышишь?! Ничего своей жене не скажешь? — позвала она сына на подмогу.
Олег не любил конфликтов. Кроме того, он подозревал: если встанет на сторону жены, мать заставит и его «помогать по хозяйству». А в его планы это точно не входило. Поэтому он поспешно выбрался из шезлонга и решительным шагом направился к гаражу.
— А я чего? Мне машину посмотреть надо… Я же говорил… А вы тут сами как-нибудь…
— В гараже можно отсидеться, — рассуждал он про себя. — Не так удобно, как на веранде, но тоже неплохо…
— Ах, так! — всплеснула руками свекровь. — Ну ладно! Тогда я сама все сделаю!
Она решительно направилась к сараю и постояла там, ожидая, что кто-нибудь образумится и остановит ее. Но ни нежный сын, ни строптивая невестка каяться не спешили.
Зинаида Васильевна вышла с лопатой и принялась копать грядку — ту, что была ближе к веранде и лучше всего просматривалась из кухни.
— Вот так… — ворчала она, слабо ковыряя землю. — Кто-то трудится, а кто-то чаек попивает…
Она бросила на Ксению многозначительный взгляд, но та продолжала пить чай и листать детектив.
— Пожилую женщину загнали на огород… — пыхтела свекровь, делая вид, что копает, хотя за пять минут не перевернула и лопаты земли. — Слыханное ли дело…
Олег сидел в гараже и старательно не слушал материнские стоны.
— Никому дела нет до старого человека… — Зинаида Васильевна повысила голос, но тут же пронзительно вскрикнула и повалилась на землю.
Ксения подняла взгляд от книги. Свекровь сидела на грядке и держалась за лодыжку, лицо ее исказилось от боли.
— Помогите! — жалобно простонала она. — Спасите! Ногу подвернула!
Ксения поставила кружку и поспешила к пострадавшей. Из гаража выбежал Олег.
***
— Слышали, что доктор сказал? — торжественно объявила Зинаида Васильевна двумя часами позже.
Она с комфортом устроилась в шезлонге на веранде. Забинтованная нога покоилась на соседнем стуле, на столике красовались вазочки с вареньем и конфетами, дымился свежий чай, стопкой лежали газеты и журналы.
— Растяжение связок! Мне теперь покой нужен, ходить нельзя. Так что тебе, Ксения, придется поторопиться!
— В каком смысле? — Ксения почувствовала, как желудок сжимается в тугой узел.
— Ну, за мной ухаживать надо — это раз, — свекровь полезла в карман сарафана и достала толстый блокнот в клеенчатой обложке. — А во-вторых… Вот тут у меня все по дням расписано, что и когда делать. Возьми.
Она протянула блокнот Ксении. Та спрятала руки за спину.
— Не буду! — четко произнесла она. — Что у вас там запланировано, меня не касается. Раз вам нельзя двигаться — и не двигайтесь. Поесть приготовлю, чай подам, но копаться в огороде по вашему плану не собираюсь!
— Олежек! — Зинаида Васильевна подняла на сына влажные от обиды глаза. — Ты слышишь? Твоя мать больна, а твоя жена отказывается помогать! Неужели ты это допустишь?
— Нет, ну правда, Ксюш… — начал Олег.
Он прекрасно понимал: если встанет на сторону жены, ему самому придется полоть, копать и поливать. А он приехал отдыхать.
— Ты с ней заодно? — не поверила своим ушам Ксения. — Значит, три дня мне покоя не давали, а теперь, когда твоя мама сама работать не может, решили запрячь меня по полной? Вы отдыхаете, а я пашу?
Лицо свекрови ясно говорило: именно это она и планировала. Олег смотрел виновато, но отступать не собирался.
— Ах так! — Ксения развернулась и пошла в дом. — Ну и ладно!
Она быстро сложила вещи в дорожную сумку — книги, вышивку, самые необходимые вещи.
— Ты куда собралась? — крикнула вслед свекровь.
— Подальше отсюда! — Ксения вынесла сумку на веранду. — Уезжаю! В Турцию! По горящей путевке!
В тот же день Ксения вернулась в город и обратилась в турагентство. К ее удаче, горящая путевка действительно нашлась — на турецкий курорт, вылет через день.
Женщина без раздумий купила тур.
Олег звонил ей несколько раз, уговаривал вернуться, он не справлялся с навалившимися заботами. На заднем плане был слышен голос Зинаиды Васильевны, которая называла невестку предательницей и эгоисткой.
— Ксюш, ну вернись, — умолял муж. — Мы же одна семья.
— Семья, — повторила Ксения, сидя в самолете и глядя в иллюминатор на облака. — Интересное понятие.
У нее впереди были три недели настоящего отпуска. И время хорошенько подумать, нужна ли ей вообще такая семья, где она всего лишь рабочая лошадка.
Самолет набирал высоту, и Ксения отдыхала. Она же в отпуске.