Нина Петровна проверила баланс на карте и тяжело вздохнула. Пенсия закончилась ещё неделю назад, а перевода от сына всё не было. Обычно Максим присылал деньги в начале месяца — то двадцать тысяч, то сорок, в зависимости от премий и проектов. Но в последние полгода суммы становились всё меньше, а в этом месяце денег не пришло совсем.
Нина Петровна открыла холодильник. Пакет молока, полбуханки хлеба, немного сыра и одинокое яблоко. Негусто. Она достала телефон и набрала номер сына.
— Алло, мам, — голос Максима звучал устало. — Как ты?
— Здравствуй, сынок. Да вот, хотела узнать, как у вас дела? Как там внуки? — Нина старалась говорить бодро, хотя внутри всё сжималось от необходимости просить деньги.
— Нормально всё. Миша простудился немного, но уже лучше. Аня в садик ходит, рисует постоянно.
— А Лена как? — осторожно спросила Нина Петровна про невестку.
— Нормально, — коротко ответил сын.
Повисла пауза. Нина Петровна собралась с духом.
— Максим, я хотела спросить… Ты в этом месяце не сможешь мне помочь? У меня совсем закончились деньги, а до пенсии ещё две недели.
На другом конце провода послышался тяжёлый вздох.
— Мам, я сейчас не могу говорить, занят немного. Я тебе перезвоню вечером, хорошо?
— Хорошо, сынок, — Нина положила трубку и глубоко вздохнула.
Она помнила, как Максим устроился на работу программистом сразу после института. Тогда он жил с ней в этой самой квартире, и они вместе радовались его первой зарплате. Потом зарплата росла, Максим переехал в съёмную квартиру, но всегда продолжал помогать матери. «Мам, ты всю жизнь на меня работала, теперь моя очередь», — говорил он, переводя ей деньги.
А потом появилась Лена. Красивая, умная, с хорошей работой в маркетинге. Нина Петровна была рада за сына, хотя с самого начала чувствовала холодок со стороны невестки. После свадьбы Максим продолжал помогать матери, но женщина замечала, как при разговорах о деньгах лицо Лены становилось недовольным.
Когда родилась Аня, а через два года Мина, помощь стала меньше. «Прости, мам, детский сад, игрушки, одежда, подгузники — всё дорого», — объяснял Максим. Нина Петровна понимала, но от этого не становилось легче.
Вечером телефон зазвонил.
— Мам, я перевёл тебе десять тысяч, — сказал Максим без предисловий. — Но мне нужно с тобой поговорить.
— Спасибо, сынок, — с облегчением выдохнула Нина. — Что случилось?
— Мам, мы с Леной… В общем, у нас сейчас сложная финансовая ситуация. Ипотека, дети, кредит за машину. Мы не можем больше помогать тебе каждый месяц.
— Но как же я… — начала Нина и осеклась. — Я понимаю, конечно. У вас семья, дети.
— Мам, я не говорю, что совсем перестану помогать. Просто не каждый месяц и не такие суммы, как раньше. Может, тебе стоит подумать о подработке? Или сдать комнату?
Нина Петровна молчала. Какая подработка в шестьдесят пять лет с больными коленями? А сдать комнату — это значит жить с чужим человеком.
— Мам, ты там? — спросил Максим.
— Да, я понимаю, — тихо ответила она. — Спасибо за перевод.
В эту ночь Нина Петровна долго не могла уснуть. Она вспоминала, как отказывала себе во всём, чтобы Максим мог учиться на программиста, как брала дополнительные смены, чтобы купить ему компьютер. Как гордилась его успехами и радовалась, когда он начал зарабатывать.
Через неделю Максим неожиданно приехал к ней — один, без Лены и детей.
— Привет, мам, — он обнял её и прошёл на кухню. — Чай попьём?
Нина Петровна засуетилась, доставая чашки и заварку.
— Как дети? Как Лена? — спросила она, ставя перед сыном чашку.
— Нормально, — Максим помолчал. — Мам, я пришёл поговорить о деньгах.
Нина Петровна напряглась.
— Мама, я больше не могу тебе помогать, — прямо сказал Максим. — Лена говорит, что мы должны сейчас подумать о будущем детей, откладывать на их образование, а не… — он запнулся.
— А не содержать старуху-мать, — закончила за него Нина Петровна.
— Мам! — воскликнул Максим. — У нас действительно много расходов. И Лена права насчёт детей.
— А я не права, что всю жизнь работала ради тебя? — тихо спросила Нина.
— Мам, не начинай, — попросил Максим. — Я и так между двух огней.
— А что будет со мной? — Нина Петровна почувствовала, как к горлу подкатывает ком. — Моей пенсии хватает только на коммуналку и самые дешёвые продукты.
— Может, тебе стоит продать эту квартиру и купить что-то поменьше? Или переехать в пригород? Там дешевле, — предложил Максим.
Нина Петровна смотрела на сына и не узнавала его. Неужели это тот самый мальчик, которого она вырастила?
— Максим, это мой дом. Я здесь прожила всю жизнь, — твёрдо сказала она. — И я не собираюсь никуда переезжать.
— Тогда я не знаю, что делать, — Максим встал.
После ухода сына Нина Петровна долго сидела на кухне, глядя на пустую чашку. Она думала о том, как изменилась её жизнь за последний год. Раньше она могла позволить себе и новое пальто, и поход в театр и кафе с подругой. Теперь же каждый поход в продуктовый магазин превращался в мучительные расчёты.
Через месяц Максим позвонил и снова завёл этот разговор.
— Мам, я хотел сказать… В этом месяце я ничего не смогу тебе перевести. Может быть, позже, к празднику какому-нибудь, или если будет совсем тяжело, но не каждый месяц.
— Я поняла, — ответила Нина, чувствуя, как внутри всё обрывается.
— Не обижайся, пожалуйста.
— Не беспокойся, я справлюсь, — перебила его мать.
Она положила трубку и впервые за долгое время позволила себе заплакать. Не от нехватки денег — хотя это тоже было страшно — а от осознания того, что сын выбрал не её.
В тот же вечер она достала старую швейную машинку. Когда-то она шила Максиму костюмы на утренники и школьные праздники. Может быть, ещё не поздно вспомнить эти навыки? Соседка Валентина говорила, что в ателье на углу требуется швея. Платят немного, но лучше, чем ничего.
Через две недели Нина Петровна уже работала в ателье. Колени болели от долгого сидения, глаза уставали, но она была рада любой возможности заработать.
Через месяц Нина случайно встретила Лену с детьми в супермаркете. Ей даже показалось, что невестка хотела сделать вид, что не заметила её, но маленькая Аня вырвалась и подбежала к бабушке.
— Бабуля! — закричала она, обнимая женщину.
— Анечка, милая, — Нина Петровна присела, чтобы обнять внучку, но Лена быстро подошла и взяла дочь за руку.
— Здравствуйте, — холодно сказала она.
— Здравствуй, Лена, — Нина Петровна выпрямилась. — Как Максим? Как дети?
— Всё хорошо, спасибо, — отрезала Лена. — Мы сейчас спешим, уже опаздываем к логопеду. Пойдём, Аня.
Нина Петровна стояла посреди магазина, сжимая в руках корзинку с дешёвыми макаронами и чаем, и чувствовала, как рушится её мир. Не из-за денег — она научится жить на то, что есть. А из-за того, что теряет не только сына, но и внуков.
Вечером она позвонила Максиму, но он не взял трубку. Вместо этого пришло сообщение: «Прости, мам, сейчас не могу говорить. Перезвоню позже».
Но он не перезвонил ни в тот вечер, ни на следующий день.
В ту ночь, лёжа в постели, Нина Петровна поняла, что потеряла сына не тогда, когда он перестал присылать деньги, а гораздо раньше — когда позволил другому человеку решать, как ему относиться к собственной матери.
