— Мам, я сейчас не буду говорить, что я предупреждала… — Даша старалась сохранять спокойствие. — Но скажу, что жить вы здесь не можете, как бы тебе ни хотелось и как бы мне ни было вас жалко.
— Ты выгоняешь родную мать и брата на улицу?!
Даша многозначительно молчала, в упор глядя на мать.
Даша абсолютно точно знала, что у неё с ребёнком будут отношения совершенно иные, нежели у неё с матерью, Марией Алексеевной.
Нет, мать она любила, но порой жизнь с ней была невыносима.
Мария и Сергей поженились, когда невесте едва исполнилось 18 лет, а жениху было на три года больше — что называется, «по залёту».
Молодой отец считался чуть ли не первым парнем на районе: широкие плечи, озорные глаза и широкая улыбка.
На этом все его достоинства заканчивались.
Работать он не особо любил, заботу о жене и дочке плохо представлял — больше интересовался футболом и посиделками с такими же болельщиками.
Жили они в квартире Марии, доставшейся ей в наследство от бабушки.
Мария пыталась как-то содержать семью, выходя на подработку уборщицей и оставляя маленькую Дашу на попечение своей матери, Зинаиды Васильевны.
— Гнала бы ты его в шею, своего муженька, — ворчала бабушка. — Всё равно от него толку никакого нет, только лишний рот за столом.
— У нас семья, — противилась Мария. — Серёжа просто ещё не понял всей ответственности.
Зинаида Васильевна тяжело вздыхала и снова покорно сидела с внучкой, пока её дочь мыла полы в поликлинике, а зять развлекался на футбольном матче.
Серёжа начал что-то понимать только спустя шесть лет брака.
Например, он понял, что ему совсем не хочется быть привязанным к каким-то там жене и дочке, а зовёт его свобода и приключения.
В один прекрасный день он озвучил это супруге и уехал в неизвестном направлении.
Приставы потом его, правда, нашли, и алименты какие-то он платил, но не более того.
Бабушка трижды перекрестилась, узнав новость о разводе, а вот её дочь впала в депрессию и попыталась утопить горе в бутылке.
Зинаида Васильевна успокаивать да уговаривать дочь не стала. Забрала Дашу к себе и вернула только через полгода, когда исхудавшая, измученная постоянными возлияниями Мария наконец-то очнулась и пришла просить у них прощения.
С тех пор Даша неотлучно жила с матерью, пытаясь подстроиться под настроения родительницы.
Мария Алексеевна то контролировала каждый шаг дочери, то могла вообще, например, забыть забрать её из школы. Последний вопрос был решён быстро.
— Ты уже взрослая, должна сама о себе заботиться, — заявила она восьмилетней Даше. — До школы две остановки — прекрасно можешь сама добираться туда и обратно.
— Хорошо, мамочка, — когда родительница говорила таким тоном, с ней лучше было не спорить.
Потом мать нередко повторяла, что каждый должен сам о себе заботиться и не рассчитывать на чью-то помощь.
Так Даша в 12 лет уже могла сама сварить нехитрый суп, пропылесосить квартиру и постирать руками бельишко.
Про домашние задания и говорить нечего было — всегда управлялась сама. Марию Алексеевну успеваемость дочери мало интересовала.
— Вы хоть когда-нибудь смотрите её дневник? Уроки проверяете? — поинтересовалась однажды у неё классная руководительница Даши.
— Зачем? — пожала плечами мать. — Это её будущее и её проблемы. Не хочет учиться — пусть не учится.
Но она точно знает, что ей придётся самой о себе заботиться.
Учительница сокрушённо качала головой, но сделать ничего не могла.
Двоек в дневнике Даши не было, в плохом поведении она тоже замечена не была, а то, что учиться могла бы лучше, так это её дело.
Мария Алексеевна, толком не получив никакого образования, трудилась в регистратуре местной поликлиники, куда к ней Даша нередко приходила.
Возможно, это повлияло на её выбор профессии — после девятого класса она поступила в медицинский колледж.
— Ты бы дочь направила в нужное русло, — с упрёком говорила дочери Зинаида Васильевна. — Работа медсестры, конечно, не самая худшая, но очень тяжёлая и неблагодарная.
Сама же знаешь — объясни Даше.
— Мам, ей 16 лет уже. Что она — несмышлёный младенец? — удивлялась Мария Алексеевна. — Сама пусть разбирается.
Со стороны, наверное, казалось, что мать не слишком её любит, что на дочь ей всё равно, но это было не совсем так.
Мать и дочь могли весело провести выходные, посетив кино, кафе, парк и не по одному разу.
Могли проболтать всю ночь напролёт о своём, о женском. Могли генеральную уборку сделать или там обои поклеить дружно и задорно.
В общем, мать Даша любила, хоть эти «качели» в их отношениях её напрягали. А потом всё стало меняться с очень большой скоростью.
Бабушка скончалась, едва успев поздравить внучку с получением диплома и с устройством на работу.
Горевали мать и дочь вместе, но недолго. Спустя полгода Даша познакомилась с Толиком, и у них завязались серьёзные отношения.
Мария Алексеевна вроде бы за дочь порадовалась, но будущего зятя в своей квартире привечать не стала.
— Хотите жить вместе — идите в бабушкину квартиру, она же её тебе оставила, — заявила мать, узнав, что Даша собралась замуж.
— Мам, ну ты же знаешь, что там нужно делать ремонт. Может, мы пока тут поживём? — попыталась заныть Даша.
— Надо было тогда жениха с квартирой выбирать, или хотя бы с руками и головой, — равнодушно пожала плечами мать. — А теперь ко мне какие претензии?
— Никаких… — вздохнула Даша.
Ремонт в той квартире они сделали не «евро», конечно, но вполне себе приличный, хоть и пришлось влезть в долги. Поэтому пышную свадьбу закатить уже было не на что.
Мать, естественно, сказала, что и тут они должны позаботиться о себе сами.
Родители Толика жили далеко, и на регистрацию брака приехать не смогли, зато прислали свадебный подарок — деньги, которыми молодые смогли покрыть часть долга за ремонт.
Занятая хлопотами по созданию семьи, Даша не сразу обратила внимание, что мать стала реже звонить.
Осознав это, испугалась, почему-то решив, что у родительницы проблемы со здоровьем.
— Ничего подобного! — презрительно заявила мать. — Я прекрасно себя чувствую, и скоро выхожу замуж.
Даша чуть не села мимо стула.
— За кого?!
— А что ты так удивляешься? Я, что, такая старая и страшная? — надменно произнесла мать.
— Нет… Просто это как-то неожиданно, — протянула Даша. — А кто он? Где вы познакомились?
Оказалось, что в 39 лет Мария Алексеевна вдруг решила сменить место работы. Посчитала, что вполне себе может трудиться на той же должности в частной клинике: зарплата больше, хлопот меньше.
Не без помощи приятельницы она туда устроилась и буквально в первую неделю познакомилась с Вениамином — неженатым электриком, приходившим в клинику что-то чинить.
И тут настал момент удивляться Даше во второй раз.
— Он очень симпатичный, заботливый и добрый, — щебетала мать. — И то, что он младше меня на девять лет, не имеет никакого значения.
— М−м−м…
— Я даже слушать ничего не хочу по этому поводу, — категорично заявила мать, и первой попрощалась.
Даша эти новости долго не могла переварить.
— Да и пусть, — пожал плечами муж. — И правда, что тут такого? Мужики вон женятся на девчонках в два раза младше, их и ничего.
— Что-то я не уверена, что этот брак состоится, — возразила она. — Заморочит он ей сейчас голову, и уйдёт к молодой, а мне потом все материны стенания и страдания вывозить.
Но Мария Алексеевна и Вениамин действительно поженились, и поселились в квартире жены — не тесниться же им в «двушке» с матерью мужа.
Вениамин оказался невысокого роста, широкоплечим, кареглазым и немного медлительным.
В общем-то, он произвёл на Дашу приятное впечатление, хотя не прилагал абсолютно никаких усилий, чтобы очаровать дочь жены.
Он и супругу-то не слишком баловал вниманием. Как заметила Даша, это мать крутилась возле него, стараясь угодить.
Ну, а может, ей показалось это…
Мать с Вениамином прожили вместе четыре года, и Даша уже давно перестала беспокоиться об их семье, как вдруг случилась другая напасть.
— Я собираюсь родить ребёнка, — заявила мать.
И снова Даша едва не села мимо стула:
— Какого ребёнка?
— Обыкновенного, — мать посмотрела на неё укоризненно. — Мальчика или девочку — всё равно. Веня так хочет малыша, что согласен на любой пол.
— Мама… Ты уверена?.. — осторожно спросила Даша. — Кажется, в последний год у тебя появились проблемы с давлением и сердцем. Нет?
— Ой, беременность все проблемы решит! — отмахнулась родительница. — Она же омолаживает — ты не в курсе, что ли? — а ещё медик!
— Мама… Что за бред? Кого это омолодит, если ты ум.рёшь? А если ребёнок неполноценным родится? В твоём возрасте это нередко случается.
— Ты уж определись: или я ум.ру, или кто-то неполноценным будет, — разозлилась Мария Алексеевна.
— Одно другому не мешает…
— Всё будет хорошо, — твёрдо заявила мать. — Я не собираюсь лишаться мужа из-за каких-то там мифических страхов.
— Так это Вениамин настаивает, да? То есть на тебя ему, собственно, плевать?
— Я не хочу это с тобой обсуждать. Мы с Венечкой хотим ребёнка, и мы его родим, — поставила точку в разговоре родительница.
Даша всё-таки уговорила мать показать ей медицинскую карту с заключениями врачей — Мария Алексеевна действительно прошла тщательное обследование — и уж.аснулась.
Да, немало женщин рожают в таком возрасте, но у матери был очень высок риск осложнений — вплоть до ги.бели её и ребёнка!
Тщательно, по пунктам она всё разжевала это матери, но та стояла на своём: «Всё будет хорошо».
А через пару недель, когда у самой Даши чуть не случился гипертонический криз из-за переживаний за мать, Мария Алексеевна ошарашила её новым заявлением.
— Пожалуй, ты права — это очень опасно, — спокойно сказала она.
И не успела Даша выдохнуть с облегчением, продолжила:
— Мы с Венечкой решили, что лучше пусть ребёнка выносит и родит суррогатная мать.
— Я стесняюсь спросить, а откуда у вас на неё деньги? — осторожно поинтересовалась Даша.
— Ой, да это не проблема! — легко ответила Мария Алексеевна. — Мы продадим мою квартиру и переедем к Венечке.
— Мама! — Даша не выдержала и сорвалась на крик. — А если он завтра тебя бросит, ты где жить-то будешь вместе с ребёнком!
— Не нужно повышать на меня голос, — с достоинством произнесла мать. — Это вообще не твоё дело.
— Боюсь, что оно станет моим, когда все мои прогнозы сбудутся, — пробормотала Даша и больше спорить не стала.
Да и правда, пусть делает что хочет! Вот и Толик говорит, чтобы она перестала носиться с матерью — им самим уже пора ребёнка родить. Вот об этом и надо думать.
И Даша заставила себя абстрагироваться от матери и отчима. Она не интересовалась, как там у них и что, и спокойно выслушивала редкие рассказы Марии Алексеевны о продаже квартиры, суррогатной матери и сложностях в быту со свекровью.
Они с Толиком спустя месяц пришли поздравить счастливых родителей с рождением сына Евгения.
Правда, мать выглядела слегка измученной, а Вениамин натужно улыбался — видно, родительские обязанности оказались не такими уж лёгкими.
Зато бабушка Женьки, да и он сам, выглядели бодрыми и весёлыми.
Малыш таким и остался, а вот мать Вениамина скончалась через год.
— Даже и не знаю, огорчаться или радоваться, — вздохнула Мария Алексеевна на поминках. — Жалко, конечно, свекровь — она нам очень хорошо с Женей помогала,.
А с другой стороны — теперь мы сами себе хозяева в квартире, никто поучать меня не будет.
Даша в ответ промолчала — такая у неё теперь была позиция: не спорить с матерью, не осуждать её, не учить жизни.
Впрочем, жизнь сама стала учить Марию Алексеевну.
После похорон матери Вениамин как с цепи сорвался: мог целыми днями где-то пропадать, нередко выпивал и тогда становился скан.дальным (хорошо хоть руки не распускал).
От его зарплаты жене доставались копейки — конечно, гулять же надо на что-то! — а сама она на работу выйти не могла — не с кем было оставить Женечку.
— Может, ты будешь с братиком сидеть? — однажды выдала мать. — А что? График у тебя сменный, у меня тоже — будем меняться.
— Даже не думай об этом, — твёрдо отказалась Даша. — Ты сама говорила, что каждый сам о себе должен заботиться, и меня два года назад ты и слушать не желала. Так что нет.
Обиделась тогда мать и месяца три ей не звонила и не писала. Даше было не до обид Марии Алексеевны — они с Толиком в очередной раз проходили обследование, пытаясь выяснить, почему у них не получается ребёнок.
Мать появилась на пороге неожиданно.
— Меня Веня выгнал… Нас выгнал, — горестно произнесла она, прижимая к себе сына. Тот испуганно таращился на Дашу её же глазами.
— Что случилось? Да проходите уже!
Толик молча перехватил у тещи Женю и ушёл с ним в комнату, а они расположились на кухне.
— Венечка совсем с ума сошёл, — вздохнула мать. — Вдруг заявил, что Женя не его сын, что я его обманула.
А раз так, то нам обоим не место в его доме.
Я пыталась с ним разговаривать, а он… — мать всхлипнула, — привёл в квартиру какую-то девицу!
Она чувствует себя абсолютной хозяйкой, обзывает меня ч..кнутой ста.рухой, и Веня ей поддакивает.
— Круто…
— Я не стала дожидаться, пока они нас с мальчиком со свету сживут, и мы ушли… Хотя идти, кроме как к вам, нам и некуда…
— Мам, я сейчас не буду говорить, что я предупреждала… — Даша старалась сохранять спокойствие. — Но скажу, что жить вы здесь не можете, как бы тебе ни хотелось и как бы мне ни было вас жалко.
— Ты выгоняешь родную мать и брата на улицу?!
Даша многозначительно молчала, в упор глядя на мать.
— Я всё поняла, — Мария Алексеевна поднялась. — Что ж, значит, твой брат отправится в детдом, а я буду бо.м.жевать.
Даша могла бы объяснить матери, что это совсем не обязательно. Вениамин должен платить алименты, да и вопрос с жильём тоже можно решить с его участием, но она промолчала — каждый сам должен о себе заботиться, рассчитывать не на кого.
Материны же слова, нет?
Они всё-таки остались у них ночевать, но утром Мария Алексеевна молча собралась и ушла вместе с сыном.
— Ты уверена? — пристально посмотрел на Дашу муж.
Она молча кивнула.
А спустя месяц ей позвонили из опеки и сообщили, что мать отдала Женьку в приют «в связи с тяжёлыми жизненными обстоятельствами».
— Пока на полгода, — пояснила сотрудница опеки. — Потом Мария Алексеевна сможет его забрать или оставить ещё на полгода.
Мы просто подумали, что, может, вы захотите его забрать на какое-то время. Всё же с родными лучше, чем в приюте.
— Я подумаю.
Женьку сестра с мужем забрали к себе, а вот мать на связь с ними не выходит. Может, это и к лучшему.
