«Вот на пенсию пойдёшь, мужичка найдешь!» — Смеясь, говорили подруги. А Катерина обижалась, потому как пожелание, или предсказание, ну совсем неправдоподобное. А самое главное – зачем? Отработала она свое с лихвой, и на семейном фронте – тоже. Пять лет как одна, не считая взрослой дочери и внуков.
И вот она – пенсия! Хочешь, спи по утрам, хочешь, в театр иди, или по магазинам – в любое время. А хочешь вообще ничего не делай, смотри телевизор, или книжку читай.
И в предвкушении вольной жизни, в один из июльских вечеров вскипятила чай, достала печенье и только села за стол, как в дверь позвонили. Соседка Галя бодро поздоровалась и сходу предложила: — Ну, что, поедем завтра по грибы на электричке?
Катя долго не раздумывала, согласилась. И ведь не надо ждать выходной, можно среди недели – она ведь на пенсии теперь. И даже если грибов не будет, то хоть воздухом можно подышать.
— Согласна, меня даже уговаривать не надо, — ответила женщина.
Рано утром соседки уже были на перроне. Найдя свободные места, сели рядом с такими же грибниками. Почти весь вагон, как на подбор – все к ветровках, в дождевиках, с корзинами, торбами.
Чуть поодаль Катерина заметила мужчину, мирно разговаривающего с соседом. На вид ему было около шестидесяти. На нем синяя ветровка, на голове кепка, из-под которой виднеются седые волосы, у глаз бороздками – морщины. Мужчина вдруг на миг замолчал и повернулся в сторону Кати, словно почувствовал, что на него смотрят. И Катерина, скрывая неловкость, отвернулась и стала смотреть в окно.
Лес встретил грибников свежим, вкусным воздухом, насыщенным кислородом, от которого с непривычки кружится голова. Походив часа три, сами того не замечая, женщины разошлись в разные стороны. Катерина, увлеченная поиском грибов, удивилась, когда вышла на просеку. Прислушалась: звуков поездов не слышно, — это был ее ориентир, как выйти на станцию.
И вдруг увидела впереди себя грибника. Она окликнула его. Он повернулся, — Катя узнала того самого грибника из электрички.
— Станция в той стороне? – закричала Катерина.
— Заблудилась что ли? – спросил мужчина.
— Я уточнить хочу, правильно ли иду – станция в той стороне?
— Да, правильно идешь, — ответил мужчина, направляясь к ней.
Только сейчас Катя заметила, что он обращается к ней на «ты», как будто давно знакомы. Пригляделась: нет, не знает его.
— Не боишься одна по лесу бродить?
— Так не одна я, с соседкой, да и станция, знаю, недалеко.
— Проголодалась, поди? Пирожки будешь? – И не дожидаясь ответа, мужчина поставил на траву свою котомку.
Катя, уже набродившись по лесу, и в самом деле, устала и проголодалась. С собой у нее были бутерброды и чай в маленьком термосе.
— Угощайся, — подал он свои гостинцы Кате, — а то с этими грибами и поесть, наверное, забыла.
Катя налила мужчине чаю, взяла предложенный пирог и откусила. – Вкусно! Хорошие пироги твоя хозяйка печет.
— Магазинные, пироги-то, — признался мужчина, — хозяйки уже два года как нет.
— Развелись?
— Нет, вдовец я.
— Ну, прости тогда.
— Да за что прощать-то? Ты бери еще один. Я ведь тоже люблю по грибы ездить, душой тут отдыхаю. — А ты что же одна? Развелась?
— А как ты знаешь, что одна?
— Да почему-то подумал так. Ну, ладно, пойдем, а то на электричку опоздаем.
Катя кивнула, поправила платок на голове. – Спасибо тебе, не знаю, как звать.
— Иван меня зовут. А тебя как?
— Катерина.
— Катя, значит.
Через два месяца Катя сидела за столом на своей кухне, а напротив – дочка Оксана. Она смотрела на мать и не узнавала ее: в серых глазах появился блеск, волосы аккуратно подстрижены под каре, на миниатюрной фигуре облегающее платьишко. «Ну, прямо, как девочка» — подумала Оксана.
— Мама, ну какая любовь в твоем возрасте? Зачем он тебе? С моим отцом не нажилась что ли? – с укором спросила дочь.
— Жить – жила, а любви не знала, — ответила Катя. Она вспомнила свою жизнь с Борисом – Катиным отцом. Жизнь, в которой было мало хорошего. Влюбилась в него в молодости, вышла замуж, а в ответ любви-то и не почувствовала. Смирилась, думая, что в семье кто-то один должен любить. Только не знала она тогда, что мужчина должен любить хоть чуточку больше, тогда и семья крепче.
Восемнадцать лет прожили, пока он сам не ушел. А Катя сошлась с бывшим коллегой по работе, разведенным. Но и в этом союзе счастья не было. Второй муж на весь мир обижался, все ему должны чего-то. Катя только и знала, что успокаивала его.
А потом снова пять лет одна. И уже надежды не было на любовь. «Откуда ей взяться, — думала она, — в мои-то годы?»
С Иваном они обменялись тогда телефонами. А дальше были разговоры и встречи. И долго они не раздумывали, потому что жизнь не такая уж и длинная, в таком возрасте времени мало на раздумья. Два взрослых человека, у которых впереди либо одиночество, либо жить вместе, решили выбрать второе.
Иван сразу сказал: — Сам не знаю, что тогда нашло на меня с этими пирожками: подумал, что заблудилась, захотелось тебя накормить. Может потому, что увидел тебя тогда на опушке леса в платочке светлом, показалась ты мне какой-то родной. Впервые после того как один остался, почувствовал такое. А ведь меня знакомили до тебя, но все не к душе. Или может это лес виноват? Может в лесу так про любовь навеяло?
— Не знаю, Ваня, ничего не знаю. Лет мне не мало, а только сейчас сердце по-настоящему радуется.
С первых дней она почувствовала заботу Ивана: есть один не сядет, проверит, в чем на улицу пошла, тепло ли оделась, чем по дому помочь. И вроде нет в этом навязчивой услужливости, а вот забота есть.
И вот теперь сидит Катя перед взрослой дочерью, у которой уже свои дети, и ищет нужные слова, чтобы убедить ее и успокоить.
— Ты вот спросила, разве я не нажилась? А я тебе так скажу: я и не жила еще. Я всегда любила, а меня – и не припомню, чтобы так, как сейчас. У меня за полвека впервые такая любовь. Нам и объясняться не надо, нам даже помолчать вместе и то хорошо бывает.
— Да, в общем-то, я и не против, — сказала дочь, — лишь бы тебе хорошо было.
— А все и так хорошо будет. Ну, все, доча, давай чай пить, — предложила Катерина и включила чайник.
