— Продам половину твоей дачи! — заявил муж. — Мне деньги нужны.
У Ирины руки опустились, ведь она вложила в это место все свои силы.
***
Ирина копалась в малиннике, когда калитка скрипнула. Она сначала не подняла головы, решила, соседка за луком пришла. Но шаги были тяжелые, мужские, и когда она обернулась, сердце ухнуло куда-то в пятки.
Виктор. Бывший муженек, живой, здоровый, загорелый. В новых джинсах и рубашке, которая стоила, наверное, как ее месячная зарплата в детском саду.
— Ну привет, — сказал он, переминаясь с ноги на ногу у калитки. — Как дела-то?
Ирина медленно выпрямилась, отряхивая руки от земли. Семь лет она его не видела, и вот, пожалуйста.
— Что тебе надо, Виктор? — спросила она тихо. — После стольких лет…
— Да вот… — он почесал затылок, засунул руки в карманы, потом снова вытащил. — Пообщаться хотел немного с тобой. Ого, как тут у тебя прилично стало! Раньше тут один бурьян рос.
Ирина молчала. Да, бурьяна больше не было, потому что она вложила в дачу столько сил.
— Слушай, Ирка… — Виктор почесал затылок и сделал шаг ближе. — В общем, дела у меня не очень, если честно сказать. Совсем даже плохи дела. А дача же общая, поэтому я решил… Ну, в общем, думаю свою половину продать.
Ирина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она опустила взгляд на свои руки. Они семь лет таскали ведра с водой, потому что водопровод Виктор в свое время так и не провел его. Эти руки сажали каждое дерево, каждый куст. Красили забор, чинили крышу.
— Ты серьезно это говоришь? — прошептала она.
— А что такого-то? — Виктор пожал плечами, развел руками. — Половина же моя по закону. Не говорю, что тебя отсюда выгоняю совсем. Можешь свою половину выкупить, если деньги есть.
Виктор говорил это так обыденно, словно речь шла о старом телевизоре, а не о месте, которое стало для нее единственным домом.
— А когда ты это хочешь сделать? — спросила она еще тише.
— Да завтра, собственно, — Виктор оживился. — Риелтора с покупателями привезу…
Он снова огляделся, и в его взгляде было что-то расчетливое.
— Кстати, ну надо же, как неплохо получилось у тебя тут! Цену можно хорошую заломить за такую красотищу.
Ирина закрыла глаза. Значит, все уже решено. Семь лет назад Виктор ушел, хлопнув дверью и крикнув, что она толстая, скучная, что ему нужна настоящая женщина. Семь лет она жила одна, цепляясь за эту дачу, как за последнюю надежду. И теперь он вернулся забрать у нее последнее, что осталось.
— Ирка, ну ты чего молчишь-то? — Виктор нахмурился, покачал головой. — Просто… ну, понимаешь же, жизнь заставляет.
Она открыла глаза и посмотрела на его новую рубашку, часы на запястье, золотую цепочку на шее. Неделю назад соседка Тамара рассказывала, что видела его в городе, он выходил из дорогой иномарки около торгового центра.
— Понимаю, — сказала она медленно. — Все понимаю, Витя. Все-все понимаю.
— Вот и отлично! — Виктор заметно повеселел, даже руки потер. — Значит, завтра в два часа дня жди меня с людьми. Ты только прибери тут все получше, чтоб презентабельно выглядело все.
Виктор достал из кармана мятый листок бумаги.
— Я уже все тут прикинул, как участок будем делить, разметил по-честному. Вот, смотри сама, — он развернул листок, на котором был нарисован кривоватый план участка. — Вот эта вот часть будет продаваться. От забора вон до той старой яблони, видишь?
Ирина посмотрела туда, куда он показывал, и сердце провалилось в пятки. Виктор захапал себе ту часть, где росли ягодные кусты, стояли молодые яблони, которые она сажала крошечными саженцами и выхаживала. Где был ее любимый цветник с пионами и розами.
— Но почему именно эта половина? — голос у нее задрожал.
— Ну как почему? — Виктор пожал плечами, сложил листок. — Там же все самое ценное находится. Покупатели за такую красотищу больше денег дадут, это ж логично, Ирка. Элементарная логика.
Он сунул листок обратно в карман и довольно улыбнулся.
— А тебе что остается? — продолжил он. — Дом весь остается, колодец, сарай, половина огорода. Тоже очень даже неплохо, между прочим.
— Виктор… — начала она, но он уже направился к грядкам.
— Нет, — сказала Ирина твердо. — Огород остается моим. Я его своими руками делала! Каждое утро в пять встаю, чтобы полить все, каждую весну землю сама перекапываю!
Виктор удивленно уставился на нее — видно, не ожидал такой бурной реакции.
— Да ладно тебе, Ирка, ну чего ты психуешь-то так? — он замахал руками. — Ну что ты кипятишься? Деньги же все равно пополам делить будем по-честному. В общем, завтра придут покупатели. Ты им только чай предложи с печеньем каким-нибудь.
С этими словами Виктор скрылся за калиткой. А Ирина осталась стоять посреди своего сада, который завтра перестанет принадлежать ей.
***
Ирина не спала всю ночь, смотрела в потолок, пытаясь придумать выход. Денег выкупить половину Виктора у нее не было. Но уже тогда она решила, что не отдаст дачу без боя.
В половине второго к калитке подъехали две машины: блестящий джип и новехонькая современная тачка, из которой вылез Виктор. Ирина вышла, натянув на себя лучшее платье. Покупатели, семейная пара, уже осматривали участок.
— Неплохо, неплохо, — бормотал мужчина себе под нос. — Земля хорошая, видно, что ухоженная.
Его жена недовольно покачала головой.
— Ну, не знаю, грядки как-то неудачно расположены. Что за криворукий их делал!
Приехавшая с покупателями риелтор достала планшет и деловито постучала по экрану маникюрными ногтями.
— Итак, давайте зафиксируем основные параметры сделки, — проговорила она четко. — Площадь участка — двенадцать соток.
— Простите, а можно вопрос задать? — вдруг подала голос Ирина.
Риелтор нахмурилась и посмотрела на нее поверх очков с явным раздражением.
— Простите, а вы кто по документам? — спросила она холодно. — Собственник недвижимости?
— Мне принадлежит половина…
— Тогда извините, — еще холоднее перебила риелтор. — Речь идет о продаже только этой половины. Все остальные обстоятельства нас, к сожалению, не касаются никоим образом.
— Ирка, ну что ты… — смущенно забормотал Виктор и покраснел. — Ну зачем ты… Мы же вчера все обговорили, договорились по-хорошему, без всяких…
— Мы ни о чем не договаривались! — взорвалась Ирина. — Ты просто пришел и заявил, что продаешь! А я тебе скажу как на духу. Я не подпишу ни одной бумаги!
Покупатели обеспокоенно переглянулись.
— Послушайте, — сказал мужчина. — Если здесь какие-то семейные разборки серьезные происходят, то мы, пожалуй, еще хорошенько подумаем…
— Нет-нет, все в полном порядке! — заторопился Виктор, замахал руками. — Все хорошо! Ира просто… Она устала немного.
— Устала? — Ирина рассмеялась, но смех вышел какой-то истерический. — Да, устала семь лет все тащить на своих плечах! А теперь ты явился сюда на готовенькое!
— Ира, ну не позорься при чужих людях, — прошипел Виктор. — Ну что они о нас с тобой подумают?
— А мне наплевать! — она уже не могла остановиться, слова лились сами собой. — На этих людей и на тебя тоже! Семь лет тебя тут вообще не было!
— Да хватит уже! — рявкнул Виктор. — Господа, а может, пройдем лучше в дом, документы там спокойно посмотрим? А она пусть тут остынет немного.
Но Ирина не собиралась остывать. Наоборот, в голове вдруг прояснилось, как после сильной грозы.
— Постой-ка, Виктор, — сказала она, и голос у нее стал совсем спокойным. — А можно тебе вопрос задать? Где ты эти семь лет жил?
— А при чем тут это вообще? — забормотал он. — Какая разница… Ну… у меня квартира есть.
— Какая квартира? — Ирина почувствовала, как внутри что-то щелкает, как тугая пружина. — А, понятно. Новая квартира. Трехкомнатная, да? На Молодежной улице, в новом доме?
Виктор побледнел как полотно.
— Откуда тебе это известно? — пробормотал он.
— А на чем сюда приехал? — не отвечая, продолжила она. — Скажи-ка, на какой машине?
— А при чем здесь моя машина? — голос у него стал сиплым. — Ну… на «Лексусе».
Риелтор нетерпеливо постучала пальцем по планшету.
— Извините, но можем мы наконец продолжить осмотр? — проговорила она раздраженно.
— Конечно, можем, — сказала Ирина, и улыбка у нее была совсем не добрая. — Только сначала я всем кое-что объясню. Виктор, дорогой мой, а ты случайно не забыл, что мы с тобой до сих пор официально в браке состоим? И бывшими друг друга называем только на словах?
— Ну… не забыл, конечно. И что с того?
— А то, — медленно проговорила она, наслаждаясь каждым словом, — что по нашему семейному кодексу все имущество, которое приобретается супругами в период официального брака, является их совместной собственностью. Включая квартиры, машины и прочее движимое и недвижимое имущество.
Виктор опешил.
— Ты о чем говоришь? — пробормотал он.
— О том, — четко произнесла Ирина, — что если ты прямо сейчас будешь настаивать на продаже этой дачи, то я завтра же подам на развод и заявление в суд на раздел всего нашего совместно нажитого имущества. И потребую свою законную половину от твоей новенькой трехкомнатной квартиры и от твоего новенького «Лексуса». И от всего остального, что ты успел приобрести за эти семь лет.
Виктор молчал, лихорадочно соображая что-то. По лицу было видно, как он прикидывает, что потеряет больше.
— Так вот, дорогой мой, — продолжила Ирина, чувствуя, как к ней возвращается уверенность в себе. — У тебя есть ровно два варианта. Либо ты прямо сейчас забираешь своих покупателей и исчезаешь из моей жизни навсегда, либо мы встречаемся в суде. И посмотрим тогда, кто больше потеряет, я свою дачу или ты свою квартиру с машиной.
Покупатель громко кашлянул и потянул свою жену за рукав.
— Пошли-ка мы отсюда, — проговорил он. — Здесь явно не все чисто с документами.
— Да подождите же! — заметался Виктор. — Ира, ну ты что делаешь… Мы же можем обо всем договориться по-человечески, по-хорошему…
— Нет, — твердо сказала Ирина. — Не можем никак. Семь лет назад ты мне доходчиво объяснил, что я толстая, скучная и вообще неинтересная тебе баба. Теперь настала моя очередь тебе кое-что объяснить. Ты — жадный, подлый. И я не уступлю тебе свое.
***
Покупатели уехали вместе с риелтором. Остались только они двое, два человека, которые когда-то были мужем и женой.
Виктор стоял посреди двора и тяжело дышал, словно пробежал длинный марафон.
— Ира, — сказал он наконец, и голос у него был совсем другой, не наглый и самоуверенный, а усталый и даже какой-то жалкий. — Слушай, мне действительно деньги очень нужны.
— А мне нужен мой дом, — ответила она спокойно.
— Но я ведь не выгоняю тебя отсюда совсем! — Виктор замахал руками. — Ты можешь здесь жить дальше спокойно, просто участок будет поделен пополам, и все дела…
— Поделен пополам? — Ирина медленно покачала головой. — Виктор, а ты когда-нибудь что-то выращивал своими руками? Хоть что-нибудь в жизни?
— А… А при чем тут это вообще?
— Ты совершенно не понимаешь, — сказала она тихо. — Этот сад — не просто набор каких-то деревьев. Это моя жизнь, понимаешь ты это? Каждое дерево я помню. Как сажала, как переживала. Вот эта яблоня, я ее в день своего рождения посадила пять лет назад. А вот эти розы — их мама перед смертью просила посадить. «Чтобы красота в мире была» — так она мне сказала.
Виктор стоял молча, переминаясь с ноги на ногу, не зная, куда деть руки.
— А ты хочешь все это продать совершенно чужим людям, — продолжила Ирина. — Людям, которые, может быть, все это срубят под корень и какой-нибудь гараж огромный построят.
— Ира, я… Я не думал… — пробормотал он.
— Нет, ты послушай меня до самого конца, — перебила она. — Семь лет назад ты от меня ушел, потому что я была, по-твоему, не такая. Некрасивая, неинтересная, не молодая уже. Знаешь что, Витя? Я за эти годы очень сильно изменилась. Я стала намного сильнее, чем была. И я просто не позволю тебе разрушить то, что создавала.
Виктор долго молчал, глядя то на яблони, то на кусты смородины, то на аккуратные грядки с овощами. Потом тяжело-тяжело вздохнул и потер лицо обеими руками.
— Знаешь что, Ирка… — сказал он наконец очень тихо. — А может, ты и права во всем. Может, я действительно… Ну, не совсем хороший человек получился из меня.
Он полез во внутренний карман пиджака и медленно достал документы.
— Вот, — протянул он ей бумаги. — Завтра поедем к нотариусу. Переоформим всю дачу полностью на тебя.
Ирина не поверила своим ушам.
— Правда? — прошептала она. — Ты серьезно это говоришь?
— Серьезно, — кивнул Виктор. — Более чем серьезно. А потом… Ну, наверное, пора нам и развод оформить официально. Как ты и хотела всегда.
Они стояли друг напротив друга в полном молчании. Два человека, которые прожили вместе семнадцать лет, а потом семь лет врозь. И Ирина вдруг поняла, что злости больше нет. Совсем нет. Просто очень большая усталость.
— Спасибо тебе, Витя, — сказала она совсем тихо. — Большое спасибо.
— Не за что, — ответил он. — Это я тебя прости… за все эти годы. За то, что был таким… Ну, в общем, за все подряд.
Он повернулся и медленно пошел к калитке. У самого выхода остановился и обернулся в последний раз.
— Береги себя, Ирина, — сказал он. — И дачу свою береги хорошенько. Очень красивая дача у тебя получилась. Очень.
Виктор тихо прикрыл за собой калитку.
Ирина осталась одна в своем саду. Солнце клонилось к вечеру, воздух был наполнен запахами цветов, спелых яблок и свежей земли. Она медленно прошлась по знакомым дорожкам, потрогала листья на деревьях, понюхала розы у крыльца.
Все это теперь принадлежало только ей. И ей стало по-настоящему спокойно.
